§1.1. Философия древности, средневековья, Нового времени и современной эпохи: становление и развитие проблемы смысла жизни

Как известно, любая проблема, и в том числе философская, имеет определенную историю своего становления. Это относится и проблеме смысла жизни, являющаяся исследовательской темой настоящей диссертационной работы.

После вступительного замечания мы хотели бы затронуть одну важную особенность рассматриваемой проблемы. Для того, чтобы думать о смысле жизни, человек, в первую очередь, должен осознать себя, свое Я, обладать свободой мышления. Вот что пишет по этому поводу профессор Делокарев К.Х.: “Свобода создает возможность спрашивать себя обо всем, не таясь ни от себя, ни от общества. Поэтому свободу можно считать промежуточной целью, достигнув которую, мы создаем условия для поиска глубинных смыслов своего бытия” /35/. В этой цитате прозвучала та важная мысль, значимость которой раскроется в наших последующих суждениях. Сейчас же мы обратимся к древней эпохе, когда в середине I тысячелетия до н.э. возникло явление, которое характеризуется проявлением личностью свободы мышления и действия, чего до того не было в человеческой истории в таком масштабе. При ознакомлении с трудами древних философов становится очевиден тот факт, что первые мыслители человечества и последующие мудрецы того времени особо не утруждали себя вопросами о смысле жизни, так как их больше интересовало бытие – и человека, и космоса, т.е. онтологические проблемы, а в этическом аспекте их волновало предназначение человека, т.е. каким он должен быть, чтобы обрести счастье в своей жизни. Это, наверное, и предполагает в подсознании понятие о смысле жизни. А то, что понятие счастья непосредственно приводит к раздумьям о смысле жизни, например, не вызывает сомнений у Попова Б.Н.: “В осознании смысла жизни индивидом ключевую роль играет понятие счастья. В нем гораздо явственнее выражен сугубо личностный момент, связанный с непосредственным переживанием чувства удовлетворенности или неудовлетворенности, достигнутом в соответствии с поставленными целями и задачами” /90, с. 25/. Эти мысли Попова адресованы современному человеку, который смотрит на мир иначе, чем житель античной эпохи.

Чем же объяснить тот факт, что проблема смысла жизни – как философская проблема – не стояла перед древними мыслителями? По нашему мнению, имеется объективная причина, заключающаяся в том, что люди того времени, и мыслители в том числе, не представляли свое бытие вне природы, вне космоса. Иначе говоря, пока человек чувствует свое единство с окружающей природой и не мыслит свою жизнь без соотнесенности с ней, появление раздумий о смысле жизни в нашем понимании (в понимании современного человека) не найдет себе место в сознании людей.

Обычно древнеиндийские философские школы принято подразделять на тех, которые признают авторитет Вед, и на тех, которые исключают поклонение Брахману. Для древнеиндийских мыслителей, признающих авторитет Вед, под смыслом жизни понимается соединение индивидуальной души /Атмана/ с богом /Брахманом/, которое обозначается словом ‘’мокша’’. А для других, т.е. буддистов и джайнистов, смысл жизни – есть достижение состояния нирваны. Например, исследователь Аникеев И.П. утверждает, что практически все древнеиндийские школы, рассуждая о смысле жизни, видят его или в обретении вечного счастья на основе мокши, или же в достижении состояния нирваны /45, с.

Как известно, в древнекитайской философии ведущими школами являлись даосизм, конфуцианство и моизм. Основное произведение даосизма “Дао дэ цзин”, изложенное Лао-цзы, проповедовало философию недеяния, т.е. уход от социальных норм, предписаний и правил жизни. Исходя из этого, можно сказать, что под смыслом жизни даосы понимали путь, соответствующий природе вещей. Даосы считали, что путь человека – это путь, исходящий из добродетелей /45, с. 77/. По их мнению, человек должен стремится к совершению добра: доброта – основа добродетельной жизни, которая является порождением “дэ”.

Для нас азербайджанцев особое значение представляет учение зороастризма, которое представлено книгами, под общим названием “Авеста”, и которое является результатом творческой деятельности Спитамы Заратустры, жившего в 6 веке до н.э. и исходившего по роду из Мидии.Заратустра или Зороастр /по-гречески/ являлся исторической личностью и выступал от имени единого бога Агура Мазды, объявив себя его пророком на земле. Как известно, Агура Мазда являлся творцом всего доброго, ценного, что имелось в окружающем мире. Однако богу добра противостоит злой дух Ангра Майнью, с именем которого связываются все плохие дела, бедствия, обрушивающиеся на людей. Исходя из базовых положений учения зороастризма формируется соответствующее мировоззрение, касательно смысла человеческой жизни. Смысл жизни видится в том, что каждый человек должен стремиться к доброй мысли, к доброму слову и доброму делу, составляющие известную триаду зороастрийской морали /72,с.99-101/. Человек, совершающий добро, одновре­менно противостоит злому демону – Ангра Майнью, тем самым, утверждает верховенство Агура Мазды. В учении зороастризма, в качестве благих дел, проповедуется возделывание и орошение почвы, получение богатого урожая, забота о семье, охрана и приумножение домашнего скота, поддержание чистоты во всех проявлениях жизнедеятельности человека и многое другое, где высшей добродетелью выступает земледельческий труд. Исходя из этого, человек может достичь счастья, а значит, и смысла своей жизни лишь в том случае, если он будет соблюдать моральный принцип, установленный пророком Зороастром. Маковельский А.О. пишет: “Новая этическая идея, выдвинутая Заратустрой, заключалась в мысли, что зло и страдания не происходят от каприза божества, но зависят от самих людей, которые являются активными творцами своего счастья” /72, с.104/.

По общему мнению античных мыслителей, путь к счастью проходит через добродетели. В качестве добродетелей выступают такие черты характера как чувство меры, мужество, справедливость, благоразумие и другие /10, Т.1., с.494/. Например, по убеждению крупного древнегреческого философа Демокрита, каждый свободный гражданин может достичь счастья: “Мудрость и чувство меры суть важнейшие добродетели, ибо благодаря им человек имеет то, что действительно необходимо для достижения хорошего расположения духа, т.е. эвтимии” /45,с.134/. Демокрит считал, что для человека естественно стремление к счастью. А к счастью, по общему мнению античных мыслителей, ведет праведный образ жизни, который выражается в добродетельных поступках, соответствующих разумной природе человека. Ведь как они считали, боги создали людей разумными именно для того, чтобы те исходили из добродетелей и стремились к мудрому образу жизни. Вот что пишет по этому поводу Ксенофонт: “Сократ был убежден, что боги все знают – как слова и дела, так и тайные помыслы, что они везде присутствуют и дают указания людям обо всех делах человеческих” /45, с.150/. По всей видимости, под смыслом жизни античные люди подразумевали праведный образ жизни, который и обеспечивает счастливую жизнь. Правильный образ жизни, ведущий к счастью является лейтмотивом этического учения Аристотеля, лучшего ученика Платона. Главным произведением этого великого философа, посвященного моральной проблематике является “Никомахова этика”, где центральной темой выступает понятие блага. По Аристотелю, путь к блаженной жизни, а иначе к счастью, проходит через добродетели. Однако в понимании сути добродетелей он, в отличии от Платона, исходит из того, что добродетель есть приобретенное, а не прирожденное качество души. По мнению Аристотеля, среди добродетелей центральное место принадлежит справедливости: “В справедливости заключается все добродетели” /45, с.168/.

Известный древнегреческий мыслитель Эпикур любил рассуждать о ценности философии и считал, что она способна сделать человека счастливым. Он был уверен, что каждый способен достичь высшего блага, которое представляет из себя безмятежное, спокойное состояние духа ,т.е. атараксию. Как отмечает Иванов В.Г.: “Атараксия Эпикура – это счастье; оно вырастает из морального и физического здоровья, не подвержено превратностям жизни, подстерегающих тех, кто стремится к преходящим, недостойным, вздорным удовольствиям” /45, с.130/. Целью жизни, по Эпикуру, должна являться обретение спокойствия духа, свободного от страхов и устремленность к знаниям, достойные изучения. Для Эпикура достойным почитания считалось жизнь мудреца, т.е. философа, который живет в согласии со своей человеческой натурой, свободной от предрассудков и ложных мнений, сообразуя свои потребности с тем, что природно необходимо. В целом, из тех же оснований исходили и стоики: “Жизнь счастлива, если она согласуется со своей при­ро­дой” /10, Т.1., с.510/. А то, что люди желают счастливой жизни, в этом Сенека не сомневается: “Все люди хотят жить счастливо, брат мой Галлион, но они смутно представляют себе, в чем заключается счастливая жизнь” /10, т. 1, с. 509/. Он же дает такое определение счастливому человеку: “Счастливым мы называем того, кто только благое и злокачественное настроение духа почитает за благо и за зло, кто свято исполняет свой нравственный долг и довольствуется добродетелью, кого случайные обстоятельства не могут сделать ни самонадеянным, ни малодушным, кто наибольшее значение придает тому благу, которое он может сам себе создать, для кого настоящее удовольствие будет презрение к удовольствиям” /10, т. 1, с. 511/.

Известно, что мыслители арабоязычного мусульманского Востока первыми в эпоху Средневековья основательно изучили и развили философское наследие античного мира, в особенности, труды Аристотеля. Поэтому, в своих учениях они исходили не только из многовековой и богатой традиции древнего Востока, но и из воззрений античных мыслителей. Для учений передовых арабоязычных светских мыслителей Средневековья, таких как Аль Фараби, Ибн Сина и других, типична рационалистическая форма мышления /в отличии от орто­доксов монотеистических религий/, когда разум определяет нравственную ценность поступка и свободу выбора человека. Например, вот что пишет Иванов В.Г. относительно воззрений Ибн Сины: “Связав особенности про­явления свободы выбора с чувствами, дисциплинированными разумом, Ибн Сина находил смысл жизни в постоянном совершенствовании души” /46,с.125/. Свободолюбивые мыслители мусульманского Востока однозначно считали, что человек своим разумом может не только познать окружающий мир, но и обрести свое счастье в посюстороннем мире ,где многое определяется свободой выбора человека и его добродетельными поступками. По этому поводу Иванов В.Г. пишет: “Для Аль Фараби и Ибн Сины главной задачей было утвердить свободу выбора поступка, ограничивая или отрицая /Ибн Сина/ произвол божества, отрицая концепцию предопределения” /46, с.126/. Арабоязычные мыслители считали основной целью человека обретение счастья в этой жизни, которое достигается совершением праведных поступков. Суждения передовых мыслителей мусульманского Востока приводили к поискам земного обоснования смысла жизни, под которым подразумевалось достижение счастья. С идеей посюсторонности целей связывалась оптимистическая вера в возможности разумной жизнедеятельности человека.

Арабоязычные мыслители считали основной целью человека обретение счастья в этой жизни, которое достигается совершением праведных поступков. Суждения передовых мыслителей мусульманского Востока приводили к поискам земного обоснования смысла жизни, под которым подразумевалось достижение счастья. С идеей посюсторонности целей связывалась оптимис­ти­ческая вера в возможности разумной жизнедеятельности человека.

Не были в стороне от светских воззрений передовых философов мусульманского Востока и мыслители Азербайджана. Они внесли весомый вклад в дело освобождения человека от безраздельного господства моно­теистической религии, связав обретение счастливой жизни с добродетельными поступками личности и ее нравственным усовершенствованием. Крупнейший мыслитель Азербайджана, представитель перипатетической школы Бахманьяр, проявлявший тенденции свободомыслия и гуманизма, был известным фило­софом своего времени. Бахманьяр высоко ценил в человеке такие добродетели как смелость, воздержание, самообладание и, самое главное ,правдивость: “Правдивость является той добродетелью, которую больше всего любят мудрецы и мыслители” /87, с.90/. Для Бахманьяра главным фактором, обес­печивающем достижение высшего наслаждения, т.е. счастья, являлся разум человека – основа его нравственного поведения. Великий азербайджанский поэт и мыслитель Низами Гянджеви в своих произведениях исходил из идей гуманизма, где главное место отводилось добродетелям. Как отмечается в книге “Очерки по истории Азербайджанской философии”, среди многих добро­детелей главное место в творчестве Низами занимает справедливость: “Справедливость в понимании Низами – наилучшая из всех добродетелей, представляющаяся прежде всего в гуманном отношении к человеку” /87, с.146/. Следующее место отводится благоразумию, которое, как считал Низами, возвышает человека, делает его жизнь осмысленной и ценной. Он считал, что для достижения счастья следует придерживаться принципа ‘’золотой середины’’, понимаемого нами как умеренность в потребностях и желаниях. По мнению Мустафаева Дж., в своих помыслах о смысле жизни Низами придает особое значение человеческому труду: “Для него ценность и смысл человеческого существования заключается в полезном труде, в дерзании, деянии… По мнению поэта, в труде человек достигает самоутверждения, защищает свое человеческое достоинство” /77/. Известный азербайджанский философ Насиреддин Туси считал, что главная цель человека – достижение счастья в своей жизни. Именно достижение счастья является смыслом жизни всех людей. Однако под истинным счастьем Туси подразумевает нравственное самосовершенствование человека, которое достигается с помощью разума и воли, а также совершением добродетельных поступков /154/. Подытоживая воззрения арабоязычных мыслителей-перипатетиков, следует особо отметить, что в своих работах многие из них уделяли значительное место анализу социально-нравственного состояния общества и придавали важное значение как личным качествам правителя, так и управлению государством, где должны были бы действовать, по их мнению, справедливые законы. Это отражается и в произведениях крупных философов мусульманского Востока, таких как Аль Фараби и Ибн Сина, и в трудах азербайджанских мыслителей, таких как Низами Гянджеви и Насиреддин Туси. По их общему мнению, только в справедливом обществе возникают условия для добродетельной жизни всех людей, а значит, создается возможность для счастливой жизни каждого человека.

Известно, что свободомыслие – как основное условие для осмысления жизни – на средневековом Востоке особенно ярко проявлялось в пантеистических учениях. И среди ярких представителей философии пантеизма находились и мыслители Азербайджана. Смысл своей жизни пантеисты видели в отказе от своей индивидуальности, в исчезновении своей личности и растворении ее в сущности бога, в отождествлении с ним. Говоря о пантеистах мы сочли необходимым затронуть воззрения выдающегося тюркского мыслителя-суфия Джалаладдина Руми, известного не только на Востоке, но и во всем мире своими притчами и баснями глубоко философского содержания .Особое место в творчестве Руми занимают смысложизненные вопросы. По его мнению, назначение человека, смысл его жизни определяется именно в этом мире и представляет из себя путь к слиянию с “целым бытием”, т.е. с божественным началом /48, с.104/. Как считает Руми, путь к совершенству, к фана лежит через добродетели и нравственное усовершенствование своей духовности. Видный азербайджанский теоретик суфизма Шабустари, продолжая традиции Баба Кухи и Айн ал-Кузата, видел достижение блага и счастья в глубоком познании бога, мира и самого себя. А для этого, по его мнению, следует руководствоваться добродетелями: “Одной из основ доброго нрава является справедливость, а затем – мудрость, честность, мужество” /87, с.212/. Высоко отзывается Шабустари и об умеренной жизни: “Самая добродетельная мораль заключена в умеренности. Потому, что от нее крайности далеки” /87, с.212/. Для знаменитого азербайджанского поэта и мыслителя, представителя пантеистической философии хуруфизма Насими основной добродетелью человека являлось умение совершать добро. По Насими, именно в добрых делах и поступках заключается счастливая жизнь. А вот крупный мыслитель Востока, гениальный азербайджанский поэт Физули считает, что только любовь может сделать человека счастливым и придать его жизни смысл. Физули говорит: “Любовь – это руководитель, указывающий правильную дорогу к желаемой цели, она почва для проявления всяких качеств и совершенств” /87, с.271/. В этой же книге отмечается: “Любовь для Физули – это основная цель жизни и средство для достижения счастья…человек, чтобы достичь счастья должен любить, любить все” /87, с.271/.

Итак, можно охарактеризовать, в целом, проявляемую в средневековом мусульманском Востоке тенденцию к свободомыслию и обретению счастья пантеистами разного толка, учитывая, что исламская религия и ее откровения однозначно доминировали над другими воззрениями на мир, место человека в нем и на его жизнь. Мы посчитали, что это лучше сделать словами Рзакулизаде С.Дж.: “Не видя иных путей, люди считали возможным самоутверждение и мироутверждение лишь в боге и через бога: познать бога, приблизиться к нему, к тайнам его, к тайнам мирозданья – и тем самым стать сопричастным его тайнам, его сущности, его самому” /98, с.101/. От себя же добавим, что, так как пантеисты непреходящую ценность всего сущего находили в боге – как субстанциональной основе, единственной Истине бытия, то и смысл своей жизни видели на той ступени духовного совершенства, когда возможно интуитивное постижение Истины через познание себя как некоей сопричастной сущности бога.

В контексте рассматриваемой проблемы, мы хотели бы теперь обратиться к философии средневековой Европы, где можно обнаружить аналогичные тенденции, связанные с проявлением свободомыслия и с осмыслением человеческой жизни. Уже первые признаки свободы воли человека, действующего по основоположениям своего разума, обнаруживаются в творчестве Брабантского С., одного из основателей латинского аверроизма, противника Ф.Аквинского: “Человеку свойственна свобода воли, и заключается она в способности восприятия и выбора на основе суждения разума. Следовательно, поведением человека руководит принцип, лежащий в самом человеке, а не вне – боге, как учит христианская мораль” /49, с. 57-58/. Эти мысли С.Брабантского очень близки нам и в определенной мере, укрепляют значимость принципа самоутверждения, впервые сформулированного в наших предыдущих работах /25/. В целом можно сказать, что в системе ценностей средневековой культуры смысл человеческого бытия определялся отношением к богу, где главной была забота о спасении души.

Теоцентризму феодально-церковного мировоззрения гуманисты эпохи Возрождения противопоставили новое понимание человеческой личности, ее индивидуальной ценности, достоинство человека. Например, итальянский мыслитель, “отец гуманизма” Петрарка Ф. говорил о неповторимости, оригинальности и индивидуальности каждого человека. По его мнению, каждый должен сам выбирать собственный путь к жизни. А вот крупный представитель гуманистической мысли второй половины XV века Пико делла Мирандола утверждал, что сущность и достоинство человека заключается в его свободе /49, с. 66/. По его мнению, человек является свободным творцом и скульптором самого себя. Его свобода абсолютна, сам бог не имеет никакого влияния на волю человека. Характеризуя в целом эпоху Возрождения, мы можем констатировать лишь общепринятое положение, что она являлась гуманистической, где в центре находилась проблема человека, которая уже в современную эпоху стала основным предметом философского познания.

С наступлением и течением эпохи Нового времени человек все больше освобождается из плена представлений о предопределенности судьбы. Усиление роли естествознания в познавательном процессе и бурное развитие техники, а также новые экономические преобразования, происходящие изменения в общественной жизни людей приводят к тому, что уверовавший в свои силы человек настраивается на “покорение” неподвластной доселе ему природы, руководимый наставлениями родоначальников философии Нового времени Ф.Бэкона и Р.Декарта. Однако среди первых философов Нового времени, касательно проблемы смысла жизни человека, занимают ведущее положение не основатели эмпиризма и рационализма, а именно Б.Спиноза и Б.Паскаль. Мы приводим слова Спинозы Б.: “Я хочу направить все науки к одной цели, а именно к тому, чтобы мы пришли к высшему человеческому совершенству” (105, с. 324). Цель знания для великого голландского философа не господство человека над природой, а превращение его в свободное существо. Но как уже было отмечено ранее, даже в эпоху Нового времени человек все еще находился под властью божественного всемогущества, а поэтому, свобода человека мыслилась только в рамках познанной необходимости. Этого же убеждения придерживался поздний представитель Нового времени, крупный немецкий философ Гегель.

Рассматривая эпоху Нового времени в контексте поднятой проблемы необходимо особо выделить воззрение Паскаля - по поводу человека и его жизни. В начале своего пути исходивший из сциентистских позиций, крупный французский ученый и мыслитель Паскаль в итоге своих исследований приходит к тому выводу, что методы естествознания не в силах решать проблемы человеческой жизни. В результате он постулирует два метода познания, один из которых пригоден в естествознании, а второй – в жизни. Паскаль считал, что вопросы, имеющие жизненное значение для человека вопросы не могут быть решены рассудочно, то есть чисто логически, а их можно постичь интуитивно, сердцем, целиком, непосредственно. Паскаль считает, что достоинство человека в его способности мыслить. Чтобы “мыслить достойно” надо обратиться к смыслу человеческой жизни. А для этого Паскаль призывает обратиться к добродетелям религиозной этики, к смирению, к вере в бога – как к единственной надежде, обеспечивающей подлинность человеческого бытия /49, с. 100/. Напомним, что этого же положения придерживались в своих воззрениях известные русские философы XIX-XX века Соловьев, Шестов и Бердяев.

Известный французский философ-материалист эпохи Просвещения Гельвеций К.А. под смыслом человеческой жизни понимал достижение счастья. Вместе с тем он считал, что достижение счастья дело не всех людей, а только тех, кто стремится к знаниям и, обладая разнообразными вкусами, распор­яжается ими по своему желанию. В этом плане, он отдает предпочтение философам и мудрецам. Гельвеций К.А. говорит: “Счастливый человек – это тот, кто в наименьшей мере ставит свое счастье в зависимость от других… Это – человек, любящий ученье и науки” /30/.

Особое же место в проблемах антропологической направленности занимает А.Фейербах – крупный представитель классической немецкой философии позднего периода. Суть антропологической позиции Фейербаха – принятие человека за исходную точку философского исследования, за “начало философии”. Опровергая религиозные догмы о смысле жизни, Фейербах говорил, что “человеческая жизнь выглядела бы очень плохо, если бы мораль не имела другого основания, кроме религии” /120, т. 2, с. 829/. Смысл жизни философ видел в достижении счастья, выводя его из чувственной природы человека: “Если вы хотите улучшить жизнь людей, то сделайте их счастливыми” /120, т. 1, с. 232/.

Итак, в процессе исследования историко-философского аспекта проблемы смысла жизни было выявлено, что значимость, которая придается понятию “смысл жизни” в современное время, отличается от той, которая формировалась в течение длительного периода исторического развития философской мысли Запада, охватывающего и конец Нового времени. В течение периода времени, который берет свое начало с середины первого тысячелетия до нашей эры, вплоть до первой половины XIX века, под смыслом жизни, в целом, понимали счастье человека или понимали его как духовное самосовершенствование, или же видели его в постижении бога. Это заключение проявляет себя как в произведениях античных мыслителей, так и в работах философов Нового времени, и в частности у Фейербаха. И только начиная с XIX века, усиливается значимость истинной человеческой жизни, его экзистенции, его свободы, которая постепенно осознается. И не случайно, что в творчестве Ницше все эти новые веяния и помыслы находят свое реальное отражение, где речь идет о человеке, который остался без привычной трансцендентной опоры. Эти же новые взгляды на человеческую жизнь выступают в произведениях Кьеркегора и Достоевского; и то, что виделось в вере, в смирении, подразумевалось в счастье, становится весьма зыбким, шатким, неустойчивым и приводит в итоге к установлению философии экзистенциализма.

Именно вышесказанные соображения подводят нас к тому мнению, что проблема смысла жизни, как философская проблема – сформировалась в современную эпоху, когда под воздействием западноевропейской науки, философия из метафизических и онтологических оснований твердо перешла к антропологическим. И вовсе не случайно, что первые работы, касающиеся непосредственно проблемы смысла жизни, появляются в начале XX века. Поэтому историко-философский анализ рассматриваемой темы – как философской проблемы смысла жизни – находит свое реальное отражение лишь в современную эпоху.

Так как во втором параграфе I главы настоящей диссертационной работы мы будем специально рассматривать европейскую философию ХIХ-ХХ вв., то в этом параграфе остановимся на произведениях русских религиозных мыслителей и русскоязычных исследователей советского периода, а также на воззрениях известных мыслителей современной эпохи, относящихся к неевропейским странам. Отдельно рассмотрим воззрения некоторых азербайджанских мыслителей эпохи Просвещения. Мы еще раз хотели бы отметить, что проблема смысла жизни более разработана в современной европейской философии, что и привело к необходимости выделения отдельного параграфа, где будут рассмотрены концепции и воззрения известных западных философов по изучаемой нами теме.

Итак, прежде чем приступить к рассмотрению воззрений русских мыслителей мы хотели бы затронуть мысли известных азербайджанских просветителей ХIХ века, заложивших основу современной национальной культуры нашей республики и обогативших философскую мысль всего сопредельного региона. Азербайджанские просветители считали, что каждому человеку свойственно желание достичь личного счастья, которое и придает смысл его существованию. А для этого, как и их далекие предшественники, проповедовали вести добродетельный образ жизни, высшее проявление которого они находили в защите интересов своего народа. Как пишет Геюшов З., азербайджанские просветители, а именно, М.Ф.Ахундов, Г.Зардаби и С.А.Ширвани считали, что разрешение проблемы счастья в индивидуальном плане невозможно, если человек не способствует общественному благу, не представляет интересы своего народа /29, с.327/. Здесь же Геюшов З. отмечает, что М.Ф.Ахундов и другие просветители его времени смысл своей жизни видели именно в служении народу. Достаточно будет привести в качестве примера всего лишь одно изречение Зардаби: “Кто жертвует жизнью ради народа, тот жив навсегда” /29, с.329/. В своей книге Геюшов З. уделяет место замечательному стихотворному рассказу М.Сидги, где повествуется о том, что герой произведения Кебла Насир всю свою жизнь ищет смысл, и, пройдя долгий и извилистый путь, приходит в конце к тому мнению, что смысл жизни можно найти лишь тогда, когда способствуешь общественному благу /29,с.460/.

Как уже было отмечено, изучению смысла жизни русские мыслители и писатели ХIХ-ХХ вв. в своих произведениях уделили достаточное внимание. Русские мыслители одними из первых в Европе /особенно по экзистенциальной линии/ довольно-таки глубоко исследовали смысложизненную проблематику. В этой плоскости имена Толстого, Достоевского, Шестова и других достаточно известны не только в России и в Европе, но и во всем мире. Среди них особое место занимает великий русский писатель Толстой Л.Н. После долгих лет проведенных в поисках и терзаниях Толстой, в итоге, приходит к такому выводу, что если существует смысл жизни, то этот смысл заключен в самосовершенствовании человека. Толстой говорит: “То, что цель жизни есть самосовершенствование, что совершенствование бессмертной души есть единственная цель жизни человека, справедливо уже потому, что всякая другая цель, ввиду смерти, бессмысленна” /114/. Другой выдающийся русский писатель Достоевский Ф.М. в своих литературных произведениях уделяет большее внимание проблемам человеческой жизни, его судьбы. Хотя он не дает конкретных определений по поводу смысла жизни, все же его мысли во многом способствуют изучению и осмыслению рассматриваемой проблемы. Очень значимы мысли Достоевского по поводу свободы выбора человека /40, с.232/. По Достоевскому, истинный путь свободы – это путь, ведущий к Богочеловеку. Эту же генеральную линию своей философии развивает известный русский мыслитель Соловьев В.С. По мнению Соловьева, смысл жизни человека заключается в том, чтобы став на путь божественной любви, вступить, тем самым, на путь Богочеловека, что означает – соединение себя с богом и достижение всеединства /103/. На позициях религиозного экзистенциализма выступает известный русский философ Шестов, который уяснив для себя абсурдность человеческой жизни, проповедовал веру в бога; в чем и видел смысл его бытия. К этому же направлению в философии относят известного религиозного мыслителя Бердяева Н.А. Философию Бердяева можно охарактеризовать как антропологическую, так как в центре его произведений выступает проблема человека и его свободы. Он, как и его религиозно-ориентированные современники, исходит из концепции Богочеловека. По мнению Бердяева, только через веру и мистическое постижение бога человеческая жизнь приобретает смысл /123, с.164-167/.

Как мы уже отметили, проблема смысла жизни – как философская проблема - стала рассматриваться и изучаться лишь в современную эпоху. В этой связи мы попытались обнаружить в воззрениях некоторых известных философов неевропейских стран мысли, где рассматривается исследуемая нами проблема. При обзоре работ некоторых современных мыслителей неевро­пейских стран, мы обнаружили заметное влияние на их воззрения западной философии, и особенно экзистенциальной. Это влияние отчетливо проявляет себя в современной японской философии, а конкретно, в творчестве Нисида Китаро, Ниситани Кэйдзи и других. Известно, что буддийская концепция круговорота человеческого бытия и преодоление его путем достижения нирваны, решает проблему смысла жизни в духе буддийского вероучения. Так вот, в процессе исследования учения о пустоте, которое составляет неотъемлемую часть буддийской философии, Ниситани, с помощью экзистен­циалистской терминологии, старается рассуждать о смысле человеческой жизни и ее бренности в стиле современного европейского мышления, при этом, связывает экзистенциалистское понятие “небытие” с буддийским понятием “пус­тота”, путем обращения первого во второе, в результате чего достигается состояние нирваны / 124, с.105/.

Общеизвестно, что буддизм, выступающий как мировая религия, зародился в Индии. Однако в этой стране господствующее положение принадлежит индуизму, являющемуся более древней религией, чем буддизм. И составными элементами индуизма выступают известные древние философские школы, среди которых веданта является наиболее влиятельной – как в академических кругах, так и в религиозных организациях современной Индии /124, с.85/. Для многих ведантистов конечной целью человеческого существования является слияние с богом, т.е. с Брахманом и эта направленность выражается инду­истским понятием “мокша” или “мукти”. “Мокша” для ведантистов означает единение с богом, индивидуальное “освобождение” трасмигрируюшей души от уз сансары. Именно в этом некоторая часть ведантистов видят смысл человеческого существования; и среди них профессор Мадрасского универ­ситета Т.М.П.Махадеван. Для профессора Д.М.Датта же под смыслом жизни понимается непрерывное нравственное самосовершенствование, в основе которого стоит признание неразрывной связи конкретного индивида с Абсолютом /124, с.87/. А вот С.Радхакришнан считает, что смысл человеческой жизни не обязательно должен быть связан с категорией мокша или же достижение высшего духовного совершенства должно быть связано с каким-то конкретным вероучением. Достаточно того, чтобы каждая личность глубоко осознавала, что человек является сыном бога, сопричастен к вечному духу. Радхакришнан пишет: “В самой сердцевине личности есть нечто более глубокое, чем интеллект, есть то, что сродни наивысшему” /124, с.86/.

Философская мысль современной эпохи Китая представляет собой интегрально-модернизированное мировоззрение, сочетающее в себе как фундаментальные положения древних школ “Поднебесья”, так и некоторые идеи марксизма, прагматизма и позитивизма, в котором конфуцианство играет первостепенную роль. Среди известных китайских философов современной эпохи Фэн Юлань занимает особое положение, так как является создателем нового конфуцианства, называемого иначе постконфуцианством /50, с. 116/. Фэн Юлань, в вопросах смысложизненной проблематики, развивая свою “логику природы” индивида, и при этом исходя - в основном – из много­ве­ковой традиции конфуцианской школы, под смыслом жизни понимает достижение счастья человеком через свое нравственное самосовер­шенст­во­вание, обеспечивающее ему полное удовлетворение своих духовных и материальных запросов /124, с.127-128/.

На исламском Востоке современной эпохи проблемами человека, его судьбы и смысла жизни занимались Абд ар-Рахман Бадави и Закария Ибрахим, мировоззрение которых отличалось экзистенциальной направленностью. Первый из них выступал как представитель атеистического экзистенциализма, за что подвергался резкой критике и давлению со стороны исламских ортодоксов; второй же был сторонником религиозного экзистенциализма. Однако на мусульманском Востоке были и другие философские воззрения, где некоторые мыслители исходили из положений исламской религии, а некоторые – из пантеистических основ, в частности, в своих воззрениях опирались на суфизм. Например, испытавший ощутимое влияние суфизма известный арабский писатель и философ Джебран Халиль Джебран, затрагивая в своем творчестве проблему человеческого счастья, говорил, что человек – как высшая ценность – должен стремится к своему счастью только через духовное самосовершенствование и искать смысл своей жизни в любви к богу /50, с.310-312/. А вот не менее известный марокканский философ-персоналист Мухаммад Азиз Лахбаби критиковал иррационалистический субъективизм экзистенци­алис­тов. Он считал, что человеческая жизнь не может быть изучена в отрыве от общества, от своего конкретного исторического существования /124, с.81/. Вместе с тем, проблему смысла жизни М.А.Лахбаби старается решать через духовное самосовершенствование индивида, исходя, одновременно, из единства внутренней и внешней деятельности человека.

Профессор Гарвардского Университета Дж.Ролс считает, что смысл чело­веческой жизни может быть определен только лишь совершением добра. Добро – это то же самое, что и счастье. А путь к счастью, к добру проходит через справедливость /139, с.157/. Представитель современного утилитаризма профессор философии Дж.Смарт под смыслом жизни понимает счастье человека, которое определяется и достигается его поступками /143, с.137/. По методу же ‘’ситуационной этики’’ Дж.Флетчера, смысл жизни следует искать в каждой ситуации, в которой находится человек, на основе любви к другому человеку /139, с.174/. По его мнению, любой поступок, если он совершен из любви, является добром и многое зависит от того, какая доля любви вложена человеком в ситуацию/139,с.175/. А высшим состоянием любви, по Флетчеру, является любовь к богу. Поэтому, в каждом акте любви к другому человеку выражается, в конечном итоге, любовь к богу, что, в сущности, и составляет смысл человеческой жизни.

Теперь выскажем свое мнение по отношению к воззрениям современных исследователей, изучающих рассматриваемую проблему. В первую очередь, следует особо выделить монографию философа из Риги Ведина И.Ф. /22/, содержащую в себе многие аспекты и стороны изучаемой проблемы – в меньшей или в большей степени. Не вдаваясь в подробности вышеуказываемой книги, хотели бы привести в качестве примера определение, данное касательно вопроса “в чем состоит смысл жизни?”: “Смысл жизни человека состоит в реализации его сущностных сил на основе социальной деятельности” /22, с. 33/. Такая дефиниция сводит на зыбкую почву все усилия автора по решению поднятой проблемы. Мы не случайно привели это определение в качестве примера, так как многие другие дефиниции так же носят в себе аналогичный недостаток, пробел, принципиальную ошибку, заключающуюся в том, что смысл жизни человека устанавливается через понятие “реализация”, которое не решает, как мы это увидим в дальнейшем, рассматриваемую проблему во всех случаях жизнедеятельности человека, хотя ради объективности следует отметить, что определение, приводимое Ведином является лучшим из всех тех, с которыми нам пришлось сталкиваться в других работах.

В своих статьях профессор Баженов В.Д. /11/ и доктор философских наук Кутырев В.А. /69/ приходят /не зависимо друг от друга/ к одному и тому же мнению, что чисто рациональным путем не возможно решать смысло­жиз­ненные проблемы, в этих вопросах возможности интеллекта ограничены. А вот профессор Огородников В.П. вполне оправданно критикует противо­пос­тав­ление единичного и общего, касательно смысла жизни человека: “В истории философии метафизическое противопоставление единичного и общего с приоритетом то одного, то другого встречается гораздо чаще, чем попытки раскрыть их диалектическую взаимосвязь. Это касается и проблемы смысла. Во все времена философы, рассматривая проблему смысла жизни, либо сопос­тавляли ее с индивидуальной человеческой судьбой, индивидуализировали смысл, либо “растворяли” индивидуальную жизнь в общественной, искали смысл жизни отдельного человека в служении обществу, общественным интересам и целям” /84/.

Яшин В.В. предлагает понимать под смыслом жизни главную цель, предназначение, основную линию жизненного пути человека /151/. Тем самым он, как и многие другие, приходит к абстрактной и неопределенной позиции, в понимании смысла бытия человека. Он заявляет, что смысл жизни каждого человека имеет не только индивидуальные особенности, но вбирает так же в себя черты конкретного общества, конкретной общественной среды. В целом, позиция Яшина В.В. показывает недостаточную проясненность его мыслей для него самого, что свойственно многим исследователям, изучающим проблему смысла жизни. Очень интересны мысли молодого философа Ярмахова Б.Б.: “Человек способен отказаться от жизни, если она лишена смысла. А найти смысл, во всяком случае, попытаться его найти, можно абсолютно во всем, что окружает человека. Человек способен отдать жизнь за смысл” /149/. Здесь же он продолжает: “С одной стороны смысл – это то, что человек непрестанно ищет, к постижению которого он изо всех сил стремиться, с другой – смысл может быть порожден только самим человеком”.

Достаточно значимы, по нашему мнению, мысли профессора Одуева С.Ф., который считает, что субъективной формой выражения и осознания человеком сущности своего бытия и является как раз смысл жизни – феномен исторически изменчивый, в котором так или иначе находят свое выражение основные черты культуры той эпохи, которой принадлежит индивид /101, с. 124/. По мнению Одуева, смысл жизни в одну и ту же эпоху люди понимают по-разному, и лишь на уровне самых общих представлений и концептуальных решений их взгляды могут совпадать, выражая некие универсальные черты общественного сознания данного общества. С точки зрения профессора Шердакова, в марксистско-ленинской идеологии не находит себе место понятие истинной жизни, подлинной жизни /101, с. 125/. Он подвергает критике положение, согласно которому нравственность обуславливается экономикой. Шердаков считает, что отрицание в нравственности собственной объективной основы ведет к нигилизму. Он убежден, что в основе жизни человека лежит нравственность, и только затем – экономика, политика, ибо нравственный закон выше экономических и иных законов. А вот сущность подлинной жизни Шердаков усматривает в самоутверждении человека.

Таким образом, мы рассмотрели проблему смысла жизни в ее историко-философском освещении и показали разные мнения и суждения, относящиеся как к древним, так и к современным авторам. Мы хотели бы сделать обобщающий критический анализ высказываний вышеупомянутых мыслителей и исследователей. Каковы же те упущения, которые ведут к разного рода недочетам, неучтенностям, к недопониманию сути вопроса, не способствуют реальному, действительному и действенному осмыслению проблемы смысла жизни? В первую очередь, решение проблемы смысла жизни должно вестись на общефилософской основе. Что мы под этим подразумеваем? Следует исходить из того основополагающего факта действительности, что жизнь индивида целостна в своей сущности, и актуальна в своей длительности. Это первое и существенное упущение, которое порождает дальнейшие недочеты и неучтенности в исследованиях многих философов. Пока жизнь человека не будет рассматриваться в целостности бытия, а будет расчленяться на разные “компоненты” и “элементы”, как это принято в чисто научных изысканиях, проблема смысла жизни не найдет своего конкретного решения. Так вот, под общефилософским основанием мы понимаем то, что проблему смысла жизни не следует изучать, как это принято, по социологическому, этическому, психологическому, а так же, только по историко-философскому и по иным основоположениям, так как в таком подходе к решению проблемы заложена основа дальнейших заблуждений и упущений. Проблема смысла жизни – интегративная проблема, так как сама человеческая жизнь в ее экзистен­циальности не может быть разделена на разные составляющие. Поэтому, второе упущение видится в том, что проблему смысла жизни пытаются изучить на основе таких философских категорий, как единичное и общее, а в частности, поиск смысла ведется на основе или социальной деятельности, или же индивидуального и иного фактора. Таким образом трудности возникают тогда, когда поиск смысла жизни не учитывает актуальность настоящего, а ведется на основе теоретических и абстрактных положений, как высшая цель, духовное совершенствование или же служение высоким идеалам. Следует учитывать весьма важную особенность, что все вышеперечисленные основания, с помощью которых пытаются изучить проблему смысла жизни, являются, скорее всего, стимуляторами, мотивами человеческой жизнедеятельности. Эти основания формируются искусственно, рационалистически и не представляют актуальную реальность осуществляющейся жизни. А ведь истинная жизнь переживается, и получает значимость лишь в актуальности события. Если не принять во внимание вышеизложенные замечания, то получится, что смысл своей жизни человек может найти лишь тогда, когда сумеет реализовать свои устремления и помыслы. Тогда получается, что в одних случаях жизнь имеет смысл, а в других – нет. Но ведь бывают разные жизненные ситуации, нап­ример, экстремальные условия, в которые человек попадает не по своей воле, когда ему не до реализации своих устремлений и помыслов, потенциальных способностей и духовных потребностей. Как же тогда?! Ведь если смысл имеется, то он должен обнаружиться во всех случаях жизни, не так ли?! Остается лишь добавить, что все вышеизложенные соображения и замечания по поводу изучения и осмысления проблемы смысла жизни будут учтены и развиты в наших последующих суждениях, где, надеемся, поднятые вопросы найдут свое решение.