<<
>>

Толерантность и диалог культур

Логика реализации исследования толерантности указывает на невозможность «выравнивания» культур под некий общий «эталон» толерантности и раскрывает «нехватку» онтологических ресурсов для выработки и «включения» «разной» толерантности в ткань межкультурного взаимодействия.

Есть гипотезы, что необходимо разыскивать онтологическое всеобщее основание, на основе которого мы можем понять друг друга и передавать смыслы среди христиан, мусульман, неверующих и иных субъектов. Одной из перспектив исследования толерантности (креативной по своему существу) является связка «толерантность — идеология», которая выводит на проблемы формирования толерантной идеологии (гражданского общества) в современной России. Можно рассматривать толерантность и как конфликт идеи и методологии. В данном случае необходимо выявить и конкретизировать ситуацию раз­рыва между традиционным представлением толерантности и наработками в сфере современного обществознания.

К настоящему времени уже выработаны критерии дихотомного сопоставления социокультурных оснований Запада и Востока, среди которых особенно известны Г.Кайзерлинга, С.Галика, Х.Накамуры.

Сопоставление основных типов цивилизаций помогает раскрыть ценностные, нормативные или познавательные установки, доминирующих в этих культурах. Это сопоставление присуще феноменологическому диалогу, который в основу кладет принцип толерантного отношения к миру, к самому себе и к Другому, а потому репрессия инаковости здесь исключается. На основе подобного диалога сейчас и осуществляется развитие философской компаративистики, нацеленной на установление диалога культур и цивилизаций.

В отличие от феноменологического долгое время в классической европейской культуре практиковался логический диалог, который не подразумевает взаимопроникновения сторон, открытости Другому.

Здесь общение возможно только в одной из заранее выбранных плоскостей: либо Другой должен встать на мои позиции, либо я вынужден подчиниться. При таком общении мы чаще всего хотим видеть в Другом скорее сходство с нами самими, нежели отличия, и если не достигается цель, заключающаяся в «приручении» этого Чужого, то это и создает самую большую угрозу нашему понятному, привычному и предсказуемому миру.[389] Подобное положение исходит из установок, что для многих культур сама идея толерантности является непривычной и подозрительной. Единомыслие понимается как нечто предпочтительнее толерантности и плюрализму, тогда как толерантность нередко считается выражением моральной слабости и зыбкости убеждений.

В случае «исламско – еврейско – христианского» диалога мы имели дело с некоторыми традиционными и современными обществами. Но теоретическое религиозное основание всех теологических концепций - отказ от насилия. Доктрина ислама требует, чтобы мусульманин не был обидчиком. Коран заявляет: “И вы не должны быть обидчиком, ибо Бог не имеет обидчиков.” Скорее мусульманин, как ожидается, простит и будет терпим к тем, кто оскорбляют его. Термин “отказ от насилия” имеет эквивалент в арабском языке, означая допустить другие действия, говоря “Вы можете прощать и прощать, ибо Бог прощает и милосердный.” Ислам признает достоинство людей независимо от религии, цвета или пола: “Мы дали достоинство детям Адама”. Хотя мы можем встретить рассуждения в суре 48 о «ярости против неверных», в суре 9 «убивать неверных всюду», в суре 14 об истреблении всех неверных.

Ислам признает христианство и христианское Евангелие, Иисуса как Пророка Бога, Иудаизм и Тору. Святая земля и святой город Иерусалим, является источником многих религий. Так Elias Chacour пишет, «Во-первых, фундаментальная вера в человеческое достоинство - основа для отказа от насилия как первичная ценность человеческой жизни. Во вторых, что Бог, в которого мы верим – не 'региональный' Бог. Третье, что Бог - не 'племенной' Бог.

Мы должны отказаться говорить, что Бог - Бог церкви или Христианский, Мусульманский или Еврейский. ”[390] C этой точки зрения мы можем признать, что причина конфликта и насилия не свойственна религии, но - результат политических и экономических факторов.

Характеристики веры дают нам возможность видеть два различных представления различной степени обязательств практического выполнения принципа данной веры. Вера может быть замечена и понята в терминах результата двух весьма различных видов опытов. Первый вид опыта - вера через рождение в обществе или сообществе, где все члены имеют специфическую традицию или веру. В контрасте второй - вера через персональное убеждение, проявляющееся как проблема индивидуума, борющегося за веру. Этот опыт с двумя верами ведет к ситуациям напряженности и конфликта, во втором случае с точки зрения исламской культуры, и к интеграции общества с точки зрения западной и американской культуры. Некоторые ученые допускают, что ислам и Запад - на противоположных полюсах относительно человеческих прав и терпимости. Они заключают это понятия права или принципа из исламской культуры, как ее понимает Запад. Управление персоной и прагматизм характеризует исламскую культуру, где правящая власть “незаконная и принудительная почти по определению”. [391]

Ислам сконцентрировался больше на проблеме двойных законов: “путь от Аллаха” и “путь мира” Когда мы используем слова «путь мира», мы думаем относительно различий между нашим законом и исламским законом. Предполагается что “путь мира” является западным путем, и мы должны знать, как значительно исламский закон отличается от западного. Ответ частично дается нам в Коране. «Нет принуждения в религии» (2:256) или «Поистине те, которые разделили свою религию и стали сектами, ты – не из них. Их дело – к Аллаху; потом Он сообщит им, что они делали» (6:159).

Для нашего обсуждения религиозной совести и свободы, мы должны более глубоко исследовать значение Коранического текста и его реализации в современной социальной жизни.

Случай Салмана Рушди дает нам пример того, как далеко арабский мир находится от западной концепции религиозных и человеческих прав. Этот случай также демонстрирует для нас глубокую напряженность в исламском опыте между толерантностью и плюралистическим духом в двух видах отношений: отношения Бог- человек и отношения человек- человек.

Фрэнсис Фукуяма написал в его известной книге, «Конец истории и последний человек», что исламское фундаменталистское возрождение не было случаем “традиционных ценностей” выживающих в современном мире. “Исламское возрождение было скорее ностальгическое переутверждение старого, более чистого набора ценностей”.

В течение последних 20 лет, Западная Европа и особенно Германия представляют арабо-мусульманское меньшинство как сообщество. Процесс интеграции мусульманского сообщества к обществу длинен, но успешен. Много известных исследователей думают, что культура и религия мусульманских турецких мигрантов в Германии является актуальной для изучения власти и посредничества синкретизма. С одной стороны, синкретизм как процесс в религии мусульманских мигрантов процветает. С другой стороны, синкретизм в пределах доминирующей христианской религии и культуры осужден как постмодернизм также как секуляризм, но любая гибридизация между этими двумя главными мировыми религиями постоянно оспаривается и символически загружена.

С точки зрения мусульманского турецкого сообщества и немецкого общества религиозность и религия не приписываемы к различиям друг друга. В настоящее время ведутся интенсивные споры современности против традиционализма, секуляризма против фундаментализма, либертанизма против консерватизма, интеграции против этнической изоляции и, наконец, расизма против мультикультурализма, - дебаты, которые являются действительно специфическими и глобальными в одно и то же время.

Что касается истории философии, то мы встречаем разные точки зрения на западную и восточную философии. Известный индийский философ П. Раджу современную западную философию оценивает как триумф объективного, а индийскую – как описание и интерпретации философского наследия.

Западную традицию он оценивает как обществознание, философию внешнего, а индийскую – как атманоцентричную, философию внутреннего, хотя и в той и иной присутствуют и противоположные элементы. Поглощенность мысли чисто внутренним духом в Индии производит универсалистский подход типа толерантности индуизма по отношению к исламу и христианству, не имеет развитого политического и социального мышления, тогда как социально-политическая мысль Запада является вкладом в мировую философию. Разница и в том, что в индийской философии человек – часть Иштвары, Абсолюта, который находится внутри него и пытается реализовать эту реальность. Абсолют противоположен всему постижимому (неважно имманентна или трансцендентна реальность), а в западной философии происходит отказ от этой идеи. В западной философии человек всего лишь часть контролируемой природы. Этот контроль и дает людям счастье, тогда как в индийский человек должен контролировать свой ум и достичь состояния бесстрастности.

А поскольку истины относительны и многразличны, не являются монополией одного человека, традиции или образа жизни, то только толерантность и сочувствие приведут к желаемому результату (Малькани). Все философские системы по-своему истинны: мы можем принять одновременно позитивизм Запада и адвайта-веданту Индии (Чаттерджи), но нельзя сочетать их в какой-либо одной цельной точке зрения (Малькани).

Реальная толерантность Востока и Запада друг к другу внутри России как целого указывает лучше всяких абстрактных схем на гармоничный характер российского сознания и духа, устремленных к космическому равновесию крайностей. Многочисленные социологические исследования последних лет свидетельствуют о серьёзных изменениях в содержании ценностей современного российского общества. Доминирующими в сознании россиян остаются законность, общение, семья, государственность, державность - те ценности, которые традиционно интегрировали российское общество. Их разделяют от 69 до 74 % опрошенных респондентов. Активно пропагандируются и постепенно усваиваются новые ценности: свобода, частная собственность, рынок, права человека, толерантность.

При этом среди носителей традиционных и новых ценностей чётко прослеживается размежевание на элитные слои общества и рядовых граждан. Традиционные в большей мере разделяют рядовые граждане, новые - элита.

Определилась и область тех ценностей, вокруг которых интенсивно происходят конфликты разных уровней. Это свобода, независимость, жизнь, человека, нpaвственность, работа, власть, политика. В ряду оппозиционных ценностей выступают коллективизм, инициативность, традиционность, самопожертвование, патриотизм, индивидуализм. Наконец, к ценностям явного меньшинства населения относятся такие, как вольность, благополучие, авторитетность.[392] Причем, ценность благополучия чаще всего в массовом сознании воспринимается как отношение к богатым людям. Лишь 40% опрошенных москвичей выразили положительное отношение к богатым людям, при этом 29 % из них при условии, что богатство нажито честным путем.[393]

Следовательно, ценности в российском обществе чрезвычайно разнообразны, подчас противоположны по содержанию и по носителям, что отражается на личной ориентации. Так, представители высших слоев общества ориентированы на личную самореализацию, а низших на удовлетворение своих элементарных материальных потребностей, на самовыживание.[394]

Особое место в культуре современной России отводится такой ценности, как толерантность – мировоззренческой, нравственно-психологической и религиозно-правовой установке на принятие иных, чужих идей, обычаев, норм поведения. Конечно, речь идёт о тех «чужих» нормах, которые не приводят к дефор­мации, разрушению общества, личности. Принятие их, терпимость к ним позволяет распознать их сущность, выявить «рациональное зерно». Одно­временно толерантность к ним не означает отказ от критики, дискуссии и главное — отказ от собственной позиции. Толерантность – это расширение собственного опыта и критического диалога.

Необходимость толерантности объективно диктуется условиями гло­бализации. Через новые коммуникации и Интернет чужое, иное мощно и неотвратимо втор­гается из других культур в жизнь российского общества и каждого инди­вида, требуя соответствующей оценки. Углубление же дифференциации групповых и частных интересов усложняет нахождение для них общего знаменателя, и толерантность становится тем «мостиком», который может соединить частный интерес с общим, локальное с мировым, обеспечивая стабильность общества и мира. Многоэтнический и многоконфессиональный состав населения России, нарастающий сепаратизм в ней и многолетняя локальная война на юге страны превращает толерантность в фактор самосохранения системы.

Компаративное изучение различных философских традиций открывает перспективу толерантного развития, учитывая тот факт, что философия и религия дополняют друг друга в истории человечества, напоминая нам об изначальной целостности духовных и материальных ценностей, внутреннего (Универсального Духа, Бога) и внешнего. Ни одна из традиций не представляет однозначного развития и не является самодостаточной, поскольку выражает определенный аспект жизни.[395]

Последнее десятилетие в авангарде обсуждений оказались проблемы плюрализма, мультикультурализма [396] и глобальных более реалистических и устойчивых ценностей. Идея о том, что этико-моральные ценности можно вывести из научного мировоззрения,[397] стала не только приемлемым, но и практически неоспоримым исходным допущением для возникновения в 80-е годы новых мировоззренческих предложений, которые сменились затем в конце ХХ века поисками новой «глобальной этики» в новом культурно-философском пространстве, которое стало восприниматься синонимом понятия «Другой». Появилась даже специальное направление, занятое изучением культурных пространств – проссемика, добавляющая к трем измерениям пространства культурное с сильными и слабыми кодами,[398] определяющая варианты взаимоотношений людей.[399] В пространстве пересекающихся плоскостей культурных пространств современности человек выступает образом, в котором осуществляется персонификация культурного пространства. Человек поглощен культурным пространством, так что «между Я и его телом, между Я и миром не существует перехода… существует лишь истина мира и мышление, соответствующее миру».[400]

Постмодерн своим евангелием имеет индифферентность и толерантность, а интеркультурное взаимодействие представляет как “нейтральный” продукт коммерции и свободу от ценностей. Положительное в постмодернизме – его критичность по отношению к классическому модернизму, возвышение принципов плюральности, образов жизни и объяснений мира.

Иными словами, в ситуации становления мировой (информационной) цивилизации обостряется проблема взаимодействия обществ с различными культурно-философскими стандартами и логиками воспроизводства, что не только инициирует поиск «общих» (универсальных) ценностей и оснований философских культур, но и проблематизирует традиционные для определенных обществ способы поддержки и обоснования этих ценностей, толерантности в частности.[401] Мораль, религия или право, философия и культура «ригористического» типа не срабатывают в условиях полисубъектной социальности, когда разнообразие жизненных укладов и философских культур стало состоявшимся фактом, и тем самым классический просвещенческий ход, апеллирующий к некой идеальной схеме человеческих отношений, «структуре» общества и мироздания, «содержанию» сознания, оказывается несостоятельным.

Само социальное пространство (цивилизация), где «должно быть» взаимодействие культур, не может осмысляться в качестве «готового» общего места, куда «входят» культуры, в том числе и философские. Поэтому и толерантность не может быть задана с какой-то абстрактной или «возвышенной» позиции в качестве нормы или гаранта этого взаимодействия (учитывая и точки зрения по проблеме толерантности Г.Маркузе, П.Николсона, С.Мендус, К.Нидермана, Дж.Лорсена, Дж.Грея и др.). Если мы отказывается от понимания общего как одинакового, социального – как статичного, правил – как объективно существующих, т.е. мыслим любое взаимодействие как процесс, взращивающий «свои» нормы; если от «механического» понимания социальной, философской, космической систем мы переходим к «синергетической», от моделей «данной» идентичности – к постоянно «переписываемой» (лозунг Ж.Ф.Лиотара и Ж.Л.Нанси – переписать философию), то в этом контексте рассуждения о перспективах глобальной философии (реализованной толерантности) все больше становятся осознаваемыми.

Диалог – это не только соревнование различных культур, философских воззрений, теоретических позиций, практических установок. Сознание по своей природе диалогично. Каждая культура пытается учесть опыт другой культуры, расширяя тем самым горизонт своего собственного опыта. Толерантность – уважение к чужой позиции в сочетании с установкой на взаимное изменение позиций в результате критического диалога.

Диалог и взаимопонимание культур может осуществляться и через интерпретацию продуктов духовной деятельности, зафиксированных в традиции, религии, философии, литературе, знаковых системах. К трем основным факторам, влияющим на изменение культуры (генетическому, географическому, экономическому) в диалоге добавились коммуникативный, ментальный и толерантный. Но диалогичный тип отношения культур – это переходный тип. При включении обратной связи происходит постепенная трансформация традиционных, канонических форм общения (художественного, религиозного, философского и т.п.) в креативные, когда выявляется тенденция перехода от индивидуального «Я» к социальной общности «Мы», тенденция полилога и дискуссионности, стремление к взаимопониманию.

Отличительное свойство культур креативного типа – способность черпать ценности из богатейших запасов, не актуализируемых в данный момент, выстраивать традиции на основе творчески освоенного наследия как своего, так и иного. Осуществление диалога в креативных культурах повышает роль эмоциональных и интеллектуальных свойств психики, ментальности вообще. Креативные культуры характеризуются многослойностью, неоднородностью, порождением многообразия межсубъектных связей, их взаимовлияния друг на друга. Культура «постдействительности», т.е. рубежа ХХ и ХХ1 веков, разнообразна. Это конец культуры героического и в известной мере бездуховного прометеевского человека, с жаждой самоутверждения, власти и высокомерного стремления покорять и переделывать мир по своему усмотрению. С другой стороны, Восток не знает прометеевского человека, не знает пессимизма обреченности западных прогнозов по поводу неизбежного конца мира, человека, истории, философии и т.п. Долг наш почитать различие, идиому, меньшинство. Это постулат о равенстве мер хаоса и порядка в круговороте природы, который через осмысление холизма и синергетики надо внедрять в культуру и общество.

Трансформация общества и образа мира, человека и культуры, типов личностей и их отношений к действительности, к природе, друг к другу порождает потребности в новых мировоззренческих ориентациях, которые обеспечивали бы адекватную передачу последующим поколениям необходимого мировоззренческого потенциала и переход к новым, более совершенным формам социального бытия. Процесс взаимодействия философских культур и переход от монологических форм духовной жизни к плюралистическим максимально расширяет культурное пространство и извлекает присущие им особенные смыслы. Нарастание числа связей многомерного мыслительного опыта делает философскую культуру стойкой и способной к усвоению инноваций.

<< | >>
Источник: Колесников А.С.. Мировая философия в эпоху глобализации. 0000

Еще по теме Толерантность и диалог культур:

  1. 4. Возможен ли диалог культур?
  2. Диалог культур в эпоху мультикультурализма
  3. Диалог философских культур
  4. Компаративный анализ, диалог культур и трансгрессия
  5. Мультикультурализм, глобализация, толерантность
  6. Формы и виды толерантности
  7. 1.Проблема толерантности в психологии
  8. Толерантность, 2004
  9. Фанатизм и толерантность
  10. ТОЛЕРАНТНОСТЬ К ПСИХОЛОГИЧЕСКОМУ СТРЕССУ
  11. § 4. Правова культура: зв'язок із загальною культурою. Види правової культури
  12. Роль диалога
  13. Лекция 4. ДИАЛОГ
  14. Правила ведения диалога