<<
>>

7.7. Финансово-правовые механизмы детенизации рынка капиталов

История цивилизационного развития рыночных систем неоднократно подтверждала объективную закономерность, о сути которой уже отмечалось в предыдущих разделах. Интересы, особенно экономические (во всем их многообразии) пробивают себе дорогу любыми способами.

Наиболее эффективный способ реализации финансовых (а по существу экономических) интересов – законодательный. Однако в странах первичного накопления финансового капитала, какой на нынешнем этапе своего развития является и Украина, активно используется теневой рынок лоббистских услуг.

В буквальном переводе с английского “лобби” означает “прихожая”. В нашей же действительности лоббизм означает стремление окольными путями достигать желаемую цель. Наш “лоббизм” – это блат, взятка, откат, крыша и подобные теневые приемы[669]. Именно поэтому количество теневых (долларовых) миллионеров в Украине, по меньшей мере, на порядок больше, чем официально заявленных.

Авторитетные исследователи теневых отношений в Украине не без оснований полагают, что теневые процессы “можно рассматривать как объективно обусловленный социально-экономический механизм, который компенсирует упущения и несовершенство легальных общественных отношений и, в первую очередь, явные упущения и недоработки в финансовом законодательстве и, таким образом, системе финансово-правового регулирования.

Вследствие этого в стране формируются влиятельные и многочисленные социальные прослойки, фактически заинтересованные в сохранении экономических деформаций и расширении теневой экономики”[670].

Однако вопрос, что же является основной причиной экономических (финансовых) злоупотреблений – теневой рынок лоббистских услуг[671] или же вся система политико-экономических отношений, сложившихся на переходном этапе, – требует самого внимательного рассмотрения.

Ответить на него сразу, что все теневые отношения берут свое начало в слабости государственного регулирования, на наш взгляд, было бы не совсем правильно. Хотя на самом деле, тенизация финансового сектора, безусловно, является следствием ослабления роли и властных полномочий государства на финансовом поле страны. Но в то же время есть все предпосылки к тому, что по мере развития цивилизованных рыночных отношений, подключения к этому процессу эффективных финансово-правовых регуляторов, имеют место тенденции к детенизации финансового рынка. Иначе говоря, финансово-правовой лоббизм – не столь однозначное явление, каким иногда кажется.

Финансовый лоббизм как влияние отдельных заинтересованных групп на процесс формирования и распределения финансовых ресурсов и даже сфер, в общественном восприятии имеет сугубо негативную оценку. И это несмотря на все усилия некоторых заинтересованных авторов теоретически обосновать и, таким образом, внести в общественное сознание некий позитив данного феномена. На наш взгляд, к данному явлению нельзя подходить одномерно. Оно одновременно заключает в себе как мощный позитивный потенциал, так и не менее чувствительные негативные воздействия на многие процессы (в первую очередь, в финансовой системе). Последнее, как правило, имеет место на постсоветстком пространстве, т.е. на территории государств с неустоявшимися рыночными принципами и низкой правовой культурой правящей элиты.

Подтверждения данному выводу проявляются практически везде, но в первую очередь, на этапе законотворчества и принятия конкретных законов. Вот типичное подтверждение: в начале 2008 г. в украинский парламент был подан законопроект № 1463 – “О платежных системах и переводе средств в Украине”. На первый взгляд, его инициаторы преследуют благую цель: снижение наличного денежного оборота в стране. Такая задача является архиважной для Украины уже добрых полтора десятка лет. Ввести “безнал” в активное употребление пытались неоднократно. В 2004 г. даже была создана Национальная система электронных платежей.

Национальный банк разработал Программу развития безналичных расчетов в стране. В марте 2006 г. Кабинет Министров Украины своим Постановлением (N- 377) предусмотрел комплекс мероприятий, реализация которых должна была поспособствовать решению принципиальной задачи – с 1 июля 2007 г. массовому переходу торговли и сферы услуг на прием платежных карт. Однако, на начало 2008 г. на такой тип денежных расчетов перешло всего лишь 3 % предприятий сферы торговли и услуг. Можно было бы называть здесь причины уже ставшей привычной неудачи перевода страны на цивилизованные методы денежного оборота. Но истинной причиной их неприятия властными институциями и отечественным бизнесом является в первую очередь то, что обезналичивание платежей и финансовых операций неизбежным следствием будет иметь детенизацию финансово-экономических отношений. Помимо того, что Государственная налоговая администрация получит реальную возможность в режиме “он-лайн” контролировать финансовые операции и денежные обороты в стране, платежная система на основе электронных расчетов также уменьшит потребность в эмиссии наличных денег и позволит, таким образом, оптимизировать структуру денежной массы в стране.

Однако при подготовке законопроекта № 1463 свою лепту внесли представители финансового лоббизма. Так, в статье “Электронные деньги” очевидно не случайно появилась следующая запись: “Банки имеют право осуществлять эмиссию электронных денег в Украине в порядке, установленном Национальным банком Украины”. Более того, в сравнительной таблице (а при позитивном голосовании именно текст из нее переносится в закон) вышеприведенный текст статьи несколько “обогащен”: “Банки и другие субъекты предпринимательской деятельности имеют право осуществлять эмиссию электронных денег в Украине (курсив мой –А. К.) в порядке, установленном Национальным банком Украины”. Если не забывать о том, что “электронные деньги” ничем, кроме формы, не отличаются от бумажных денег, то налицо попытка лишить государство монополии на денежную эмиссию.

Если отдать эту прерогативу, от которой зависит финансовая (экономическая) безопасность страны, коммерческим банкам и “другим субъектам предпринимательской деятельности”, то финансовый хаос и развал государства не за горами.

Не случайно, если исходить из подобных проявлений, отечественный лоббизм в общественном мнении воспринимается однозначно негативно. Надо признать, этому есть веские основания. Исходя из этого, логично будет остановиться на тех его проявлениях, которые подтверждают веские основания для негативного отношения к такому явлению, как лоббизм вообще, и финансовый лоббизм, в частности. Так, В. Нестерович, анализируя данную проблему, отмечает целый ряд сугубо негативных особенностей, присущих отечественному лоббизму, резюмируя, что лоббирование в Украине существует, причем в наихудшем его варианте. Среди причин этого он называет, во-первых, законодательную неурегулированность; во-вторых, теневой, узкогрупповой характер и, в-третьих, тесную связь лоббирования с коррупцией. Надо признать, коррупционные явления – своеобразный систематизирующий императив представительства групповых интересов на правотворческом уровне[672]. Именно возможность иметь “точки доступа” на законотворческом, а затем и законодательном уровнях, во многом предопределяют возможность превращения теневых желаний в финансово-правовую реальность.

Наиболее четко это прослеживается в. бюджетной сфере. Возможность каким-то образом влиять на бюджетный процесс, особенно на распределительные отношения, – мечта любого финансового лоббиста. Каждую осень все государственные проблемы в Украине отодвигаются на задний план, ибо начинается “священное действо” – распределение бюджетных средств на следующий год. Все силы политического влияния задействованы на то, чтобы “отвоевать” большую часть для определенной отрасли, сферы, региона, социальной прослойки и т.д.

Настолько же важно “защитить” регионы, отрасли, крупные корпорации и пр. субъектов налогообложения от посягательств на их финансовые доходы.

Ведь разного рода льготы, государственные прерогативы, по существу, есть “даровым доходом”, как и ассигнования, Любые усилия и приемы в случае победы оправданы, так как в Украине нет более эффективного пути получения сверхприбылей, чем манипуляции с государственными финансами. Закономерным результатом лоббистских усилий, их успешности является ежегодное воспроизводство в возрастающих масштабах несоответствия (диспропорции) обязательств государства реальным возможностям бюджета. Этим, очевидно, можно объяснить тот факт, что из года в год Госбюджет не только не выполняет своих задач по реализации социально-экономических приоритетов, но и не способствует сбалансированному развитию регионов страны.

Наибольший эффект имеет место тогда, когда лоббисты достигают возможности влиять как на законодательную, так и на исполнительную власть. Причем, последние более активно идут на содружество с “группами влияния”, или даже непосредственно стимулируют появление лоббистских групп, так как напрямую отвечают за ситуацию в определенной сфере, отрасли или в регионе, в то время, как парламентарии такой прямой ответственности не несут.

Важнейший метод лоббирования – личные контакты с руководителями фракций, комитетов (важнейшим среди которых, конечно же, является бюджетный), а также с отдельными влиятельными парламентариями. Весьма важным методом является подготовка общественного мнения к принятию желаемого законопроекта или правительственного решения через: а) подключение в качестве инициаторов конкретного финансоемкого проекта авторитетных научных институтов; б) будоражение капиталоемкой проблемы, разрешение которой потребует государственного финансирования, через средства массовой информации; в) сознательное занижение реальной стоимости общезначимого проекта с тем, чтобы попасть в перечень бюджетного финансирования именно в этом году, а не когда-то позже; г) привлечение западноевропейских лоббистов относительно финансовой поддержки проектов, которые выходят на зарубежный уровень[673].

Самые могущественные лоббистские группы имеют возможность влиять на процесс формирования и содержание бюджетной резолюции. Попадание необходимой формулировки в перечень общегосударственных приоритетов, конечно же, дорогого стоит (в прямом и переносном смысле).

Неэффективность противодействия теневым явлениям и процессам, образующим внелегальный сектор, на наш взгляд, обусловлен применением двух крайних методов – административно-ограничительного и либерального. Их недееспособность объясняется, в первую очередь, неадекватностью оценки масштабов и восприятия сущностных причин данного явления. “Внелегальный сектор – это теневая область жизни, имеющая длиннейшую границу с миром, живущим под сенью закона, это место, где находят убежище люди, которым не по карману жизнь в рамках закона”[674]

Большинство людей уходит в теневой сектор не потому, что тот дает шанс уйти от налогов, а петому, что действующие законы государства, сколь бы изящны не были их формулировки, не отвечают потребностям и стремлениям людей. Формальное право не поспевает за быстрым развитием теневых отношений и соглашений. Жизнь "теневиков” никак нельзя считать свободной от расходов. Тень выгодна, если относительные затраты на легальность оказываются слишком высоки.

Правительство и законодатель должны убедить так называемый “средний класс”, который не склонен доверять властям, и выживает за счет поддержания традиционного образа жизни и поведения, что значительно выгоднее стать участником гораздо более свободной и масштабной игры – игры рыночных сил в рамках финансового права. Без этого государство не может преодолеть крайние проявления правовой непокорности наиболее дееспособной и предприимчивой части населения.

Попытки ужесточить административно-ограничительное влияние на теневую сферу, в которую неизбежно попадают рынки капитала, подтверждаются системой мероприятий, которые предпринимались высшей исполнительной властью в последние годы. Так, распоряжением Кабинета Министров Украины была создана Межведомственная рабочая группа по вопросам координации работ, связанных с анализом причин и следствий развития теневых сегментов в финансовой системе страны[675]. Однако в силу бездействия данная межведомственная рабочая группа была ликвидирована[676]. Вместо последней была образована Правительственная группа по вопросам отслеживания процессов тенизации в экономике. Данная группа должна была разработать предложения и рекомендации, реализация которых помогла бы затормозить тенизацию финансовых отношений в стране.

Однако и в данном случае ничего не получилось, вследствие чего было принято постановление о ее ликвидации[677]. Из-за угрожающей тенденции в Законе Украины “Об основах национальной безопасности Украины” тенизацию национальной экономики определено одной из угроз национальным интересам и национальной безопасности Украины в экономической сфере[678]. Кроме этого, данной проблеме было посвящено специальное заседание Совета национальной безопасности и обороны Украины, после которого был издан Указ Президента Украины, в котором намечены конкретные мероприятия по сужению теневых отношений и проявлений в финансовой сфере, а также в экономике в целом[679]. Однако, прошло пять лет и ситуация не изменилась к лучшему.

Жестко ограничительный подход, который берется за основу в противоборстве с тенизацией финансового капитала, неизбежно предусматривает количественное увеличение карательных служб в системах СБУ, МВД, налоговой милиции, внедрение тотального контроля и, в конечном итоге, проявляется в усилении собственно карательных функций, что в принципе противоестественно финансовому праву. Подключение к процессу борьбы с этой частью соотечественников норм уголовного права воспринимается как своего рода “правовой апартеид”, отделяющий тех, кто может создавать капитал, от основной массы населения[680]. Поэтому выход из данной ситуации может быть один – упор на экономические и финансово-правовые методы и приемы противостояния теневым отношениям в финансовой сфере. Весьма неординарное предложение на этот счет предложил финансовый аналитик Андрей Педько. Суть его идеи детенизации экономических отношений сводится к следующему[681]: прежде всего необходимо разработать пакет финансовых законов и подзаконных актов, которые бы устранили базовые причины теневой экономики в Украине – во-первых, объективный конфликт (антагонизм) интересов между государством и владельцами товаропроизводящих и других предприятий; во-вторых, искусственно созданную ситуацию, при которой присваивать доходы нелегальным путем проще и выгоднее, чем по официально установленным государством правилам.

Считается аксиомой зависимость деловой активности и хозяйственной предприимчивости от уровня так называемого “налогового пресса”. Однако демократизация фискальных отношений в Украине (думаю, также в других постсоветских странах) подвергает сомнению эту, казалось бы, неопровержимую истину. Снижение налоговых ставок, сокращение количества обязательных налогов и сборов и другие шаги в этом направлении практически не подтверждаются встречным движением со стороны юридических лиц-налогоплательщиков. Показательной иллюстрацией данному заключению могут быть результаты опроса, проведенного Международной финансовой корпорацией, среди владельцев и руководителей предприятий малого и среднего бизнеса. 85 % респондентов признали факт сокрытия от налоговых органов реальных финансовых показателей, а остальные 15 % вообще отказались отвечать на данный вопрос.

Система финансово-правового регулирования не является настолько жесткой и неотвратимой, чтобы субъекты предпринимательства и большого бизнеса, которым есть что терять, не искали всевозможных лазеек, чтобы уйти от налогового администрирования и возможных финансовых потерь. Осуществляя теневые операции, всячески увеличивая валовые расходы и себестоимость товаров и услуг[682], жестко лоббируя на законодательном уровне льготный налоговый режим (свободные экономические зоны, территории приоритетного развития, наконец, оффшоры), находя “общий язык” с руководством налоговых органов[683], владельцы предприятий, вне зависимости от типов собственности и форм хозяйствования, всегда переигрывают государство и его публичные интересы.

Некоторые финансовые аналитики, наверное, от безысходности, предлагают крайние варианты, не имеющие аналогов в мировой практике налогообложения. Речь идет “о регрессивной шкале налога на прибыль”: “Принцип прост и понятен, – полагает автор, – чем быстрее растет официальная прибыль предприятия в отчетном периоде, тем меньше ставка налога на прибыль может быть применена в следующем периоде”[684]. Однако конструктор данной финансово-правовой модели упустил один принципиальный момент, характеризующий отечественную рыночную действительность – это господство психологии временщика. Культивируя принцип “лови момент, а в моменте – миг”, власть предержащие, а вслед за ними предприниматели и бизнесмены, в очередной раз “оставят с носом” государство с его интересами.

Такая же судьба ожидает предложения о системе регрессивного налогообложения предпринимательских доходов, которые вынужденно пребывают “в экзиле” и добровольно возвращаются в родные пенаты, скажем в Россию или Украину[685].

Однако весьма сомнительно, чтобы отечественные “теневики” отказались от наработанных схем накопления капиталов в пользу весьма призрачной их легализации. Как ни парадоксально звучит, но западным государствам выгодно, чтобы теневой капитал из постсоветского пространства активно заземлялся на их территориях. Только в одном случае зарубежное финансовое законодательство и властные институции жестко противоборствуют финансовому капиталу – если он подозревается в финансировании террористических организаций.

В связи с интернационализацией финансовых потоков, переориентацией приоритетов финансового капитала на международный уровень, актуализировалась проблема борьбы с легализацией теневых капиталов, особенно полученных преступным путем. Объединение усилий многих государств в этом направлении, безусловно, сыграет позитивную роль и в решении данной проблемы на национальном уровне. Однако ситуация в Украине по данному аспекту финансово-правовых отношений является пока более, чем сложной.

Парламент Украины под жестким давлением FATF принял Закон “О предупреждении и противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем”[686]. Однако выполнение его требований осуществляется во многом паллиативно. Игнорирование нами опыта западноевропейских государств относительно финансово-правового регулирования рынков финансового капитала и финансовых услуг имеет неизбежным следствием тенизацию отношений, базовыми носителями которых выступают ключевые игроки в этой сфере, многие из которых являются парламентариями страны. При всем различии статистических оценок относительно масштабов теневых отношений в финансовой сфере страны, даже при заниженном оценочном варианте, очевидность данной проблемы ни у кого не вызывает сомнений[687].

Проблемой недостаточного законодательного противодействия отмыванию теневых финансовых доходов озабочен весь цивилизованный мир. В зоне этого внимания находится и наша страна. Выведение в свое время Украины из так называемого “черного списка FATF” (чему предшествовала системная законодательная деятельность), затем включение Госфинмониторинга Украины в Эгмонтскую группу стало знаковым событием[688]. Украине, таким образом, кроме других привилегий, обеспечен доступ (подключение к защищенному веб-сайту группы Эгмонт) к глобальной сети противодействия отмыванию преступных финансовых капиталов. В июле 2007 г. в Париже состоялось Пленарное заседание Международной группы по разработке финансово-правовых мероприятий по борьбе с отмыванием теневых капиталов. Решение о продлении мандата Группы до 2012 г. свидетельствует о понимании странами-участницами важности очищения мировой финансовой системы от финансовых капиталов, нацеленных на преступные деяния.

Государственное регулирование и надзор в сфере предотвращения отмыванию теневых капиталов в Украине осуществляется относительно следующих сегментов финансового рынка такими Уполномоченными органами (регуляторами): 1) банковской системы – НБУ; 2) фондовых бирж, институтов общего инвестирования, профессиональных участников рынка ценных бумаг – ГКЦБФР; 3) сферы (рынков, сегментов, профессиональных участников, СРО) финансовых услуг– Госфинуслуг; 4) казино, букмекерских контор и др. подобных заведений, организаторов лотерейных розыгрышей, торговцев драгоценностями (металлами и камнями), аудиторов – Минфин; 5) торговцев недвижимостью, адвокатов, нотариусов, регистраторов и т.д. – Минюст; 6) землей несельскохозяйственного предназначения – Госкомитет по земельным ресурсам. Однако специально уполномоченным органом, который осуществляет накопление, сохранность и анализ финансовой информации о подозрительных финансовых операциях, а также следит за наличием оснований, достаточных для передачи материалов правоохранительным органам – является Госфинмониторинг.

Но, несмотря на такой, казалось бы, мощный контрольнонадзорный потенциал, тенизация финансовых отношений, грязный финансовый бизнес, крупномасштабные аферы и прочие незаконные деяния находятся на стабильном уровне. В стране явно недостаточно контролируются финансовые потоки крупного бизнеса, сращивание с последним высокопоставленных государственных чиновников и политических деятелей. Не на должном уровне осуществляется финансово-правовое сопровождение заграничных корреспондентских отношений и т.д. Не последнюю роль в этом играет “дефектное” правотворчество, несовершенное (коллизионное) финансовое законодательство. Проблема коллизионности финансово-правовых норм при всем ее негативе недостаточно анализируется в научной литературе.

Коллизия (лат. collisio – столкновение) чаще всего определяется как предвестник столкновения, конфликт противоречивых интересов и устремлений, экономических в первую очередь[689]. Надо признать, что проделанный нами анализ данной проблемы дает основания утверждать следующее[690]. В изредка появляющихся публикациях по этому поводу отсутствует единая точка зрения относительно родовых начал, содержания и форм проявления юридических коллизий, в том числе и в системе финансово-правовых отношений.

Одни авторы первопричину появлений юридических коллизий усматривают в несогласованности норм права[691], другие – как одновременное действие разных норм относительно одной и той же (фактической) ситуации[692]. Отдельные авторы определяют юридическую коллизию как ситуацию, возникающую перед регулирующими органами, которые должны решать проблему посредством использования воли государства, а не исправления одного или нескольких законодательных актов[693].

Каждый из авторов, как видим, представляет свое видение анализируемой проблемы. С нашей точки зрения, стоит более внимательно присмотреться к энциклопедическим трактовкам явления – “юридическая коллизия”. Так, “Большой юридический словарь” характеризует юридическую коллизию прежде всего как “коллизию законов”, как их “противоречие одного с другим” и вследствие этого – столкновение двух или более формально действующих нормативных актов, изданных по одному и тому же вопросу[694]. В другом энциклопедическом словаре юридическая коллизия трактуется как “расхождение или противоречие между правовыми нормами, регулирующими одинаковые правоотношения”[695].

Воспринимая вышеприведенные позиции, необходимо все же подчеркнуть, что “юридическая коллизия” и “коллизия законов” – явления родственные, но именно несовершенство законодательных актов высшей юридической силы (законов) является почвой для юридических коллизий. Именно так называемые “законодательные коллизии” (“коллизии законов”) порождают противоречия правовых (финансово-правовых в том числе) установлений, а затем наиболее сильные столкновения и судебные разбирательства на уровне практической деятельности.

В этом контексте необходимо признать, что отечественное законодательство не только существенно обогатило финансово-правовую практику, но одновременно наполнилось дополнительными элементами коллизионности. Законодательные пробелы и несовершенства, лоббистские влияния, нестыковки, дублирования подзаконных актов, а отсюда – определенная тенденциозность и хаотичность в системе финансово-правовых регуляторов – все это имеет место в нынешней системе финансового права.

Предпосылками юридических коллизий финансово-правового толка, как правило, выступают нормы: а) увидевшие свет в разное время, но направленные на регулирование однотипных финансовых отношений; б) изданные институциями разной правовой иерархии, но по одному и тому ж вопросу (проблеме); в) регулирующие правоотношения разных уровней и не одномерных территориальных образований; г) распространяющие свое воздействие на четко очерченную сферу или определенный круг юридических лиц, но затем используемые в качестве “прецедентного права”.

Определенная коллизионность финансового законодательства и некоторых финансово-правовых норм ставят агентов и субъектов финансово-правовых отношений в ситуацию, когда, выполняя нормы одного закона, они, таким образом, нарушают требования других нормативно-правовых актов. В результате, участники финансовых правоотношений, сами того не ведая, оказываются в роли правонарушителей и нередко задействуются в качестве ответчиков в судебных процессах. Отсюда следует, что в непосредственной связи с явлением юридической коллизии находится проблема “юридической ошибки”[696].

Проведенное нами исследование данной проблемы позволяет назвать признаки юридической ошибки, при этом постоянно имея в виду ее базисный элемент – наличие юридических коллизий. Итак, юридическая (правовая) ошибка – это, во-первых, следствие имеющихся законодательных или нормативно-правовых коллизий и, во-вторых, результат неверного (по ошибке, или осознанно-волевого) поведения субъекта финансового правоотношения. Но в том и другом случаях – это противоправное общественное явление. Нарастающая масса юридических ошибок, как правило, обусловливает практическую беспомощность финансово-правового регулирования в системном его проявлении. Поэтому теоретическая разработка данной проблемы заслуживает особого внимания.

Данная очевидность – снова же укор финансово-правовому регулированию, т.е. состоянию и действенности финансового права. Ситуация, когда финансовое законодательство наполнено юридическими коллизиями, а финансово-правовые нормы используются, подчас избирательно, под “заявки” одной из заинтересованных сторон, теневое судопроизводство убедительно подтверждает низкий коэффициент полезного действия всей системы нормативно-правовых актов, заложенных в финансовом праве. Далее так продолжаться не может.

Итоговые положения

1) Реальная диалектика финансового капитала такова, что последний в своем движении обязательно “ложится на курс” наибольшего организационно-правового благоприятствования и свободы маневра, что реально возможно только лишь в цивилизованных финансово-правовых системах. Высокий уровень оттока капитала за рубежи страны в первую очередь провоцируется отсутствием доверия со стороны капиталистов к институциям власти, сложным бизнес-климатом, отсутствием должного финансово-правового регулирования.

2) В настоящее время отечественное финансовое право сильно отстает от динамичных рыночных тенденций и закономерностей и, таким образом, сегодня не в состоянии выступать базовой системой для цивилизованного регулирования стремительно изменяющихся условий функционирования финансового капитала. Слабый охват нормами финансового права базовых блоков финансовой системы порождает неуверенность отечественных бизнес-груп, следствием чего является стремление сохранять значительную часть финансового капитала в форме высоколиквидных, но малопроизводительных активов. Более того, характерным становится вывод значительной части финансовых активов за пределы страны, прежде всего в различные оффшорные зоны.

3) В глобализованном мире финансовые операции, не опосредованные движением физических денежных масс, становятся обычным явлением. В настоящее время движение финансов все в большей мере обслуживаются электронными (невидимыми) деньгами, которые по нарастающей отрицают такой исторический раритет, как материализованные в денежную форму, денежные знаки. Понятно, что в таких условиях отечественное финансовое право должно более активно унифицировать (а не спорадически приспосабливаться) законодательство об электронном обслуживании движения финансового капитала.

4) На движение финансового капитала влияют разнонаправленные и разнопричинные тенденции. Для стран, где развит и успешно функционирует рынок ценных бумаг, в том числе фондовый рынок, и таким образом созданы все необходимые предпосылки для активных спекулятивных операций, финансовый капитал имеет тенденции к перманентным и валентным движениям, переливаясь из одной сферы в другую. В рыночно развитых системах фондовый рынок – это высокоорганизованная финансово-правовая система, в которой ценные бумаги, прошедшие биржевой листинг и допущенные (через соответствующие юридические механизмы) к обращению на фондовой бирже, получает соответствующее признание в качестве ликвидных фондовых инструментов и, таким образом, необходимого элемента финансового капитала. Фондовый рынок в рыночных системах – это публичный механизм, посредством которого наиболее демократичным образом вовлекаются в кругооборот огромные финансовые ресурсы.

5) Очевидными проблемами отечественного фондового рынка являются: а) преобладание спекулятивных ресурсов, а также внешних источников фондирования. В данной связи важно расширение внутренней финансовой основы фондового рынка; б) фондовый рынок не справляется с задачей эффективного перераспределения финансовых ресурсов и мобилизации инвестиционных ресурсов в условиях превалирования в экономике страны закрытых акционерных обществ; в) наличие неупорядоченных (в рамках финансового права) фондовых бирж, а также торговых площадок посылает конфликтующие сигналы эмитентам, провоцируя налаживание теневых сделок и соглашений; г) конструктивной является идея создания центрального депозитария, которая не реализуется уже в течение длительного времени.

6) Действенными формами финансово-правового регулирования отечественного фондового рынка являются: разработка и своевременное принятие законодателем нормативно-правовых актов по внедрению на фондовые площадки страны наиболее современных принципов и правил, уже апробированных на фондовых рынках развитых стран дальнего зарубежья; создание прозрачных и равно выгодных правил для всех участников (в том числе профессионально занятых посредническими операциями, СРО) фондового рынка; регулирование эмиссии и обращения базовых ценных бумаг, высоколиквидных деривативов, фондовых инструментов, прежде всего, нормами финансового права; высокоразвитая инфраструктура, позволяющая на современном информационно-технологическом уровне осуществлять контроль за профессиональным исполнением эмитентами, брокерами, регистраторами функциональных обязанностей; создание финансово-правовых гарантий соблюдения: эмитентами акционерного капитала антимонопольного законодательства и др.

На отечественных фондовых и торговых площадках действующее законодательство позволяет придерживаться такой линии поведения и активно использовать следующие разновидности финансовых услуг: а) доверительное управление финансовыми активами, привлечение финансовых активов с обязательством их последующего возвращения; б) обменные валютные операции; в) финансовый лизинг; г) предоставление гарантий и поручительств; д) предоставления денежных средств в долг, в том числе и на условиях финансового кредита; е) услуги в сфере страхования; ж) выпуск платежных документов (платежных карточек, дорожных чеков и др.), з) клиринговые услуги. Но основным занятием на фондовом рынке, конечно же, является торговля ликвидными ценными бумагами, деривативами, финансовыми инструментами, фондовыми индексами и т.п.

8) Сложной проблемой на отечественном страховом рынке, слабо поддающейся правовому воздействию, является наличие и воспроизводство сделок и операций, подспудной сущностью которых являются теневые договоренности. Существенной причиной наличия теневых схем и операций является, на наш взгляд, фрагментарность и низкое качество законодательного сопровождения данной сферы финансовых услуг. Сегодня отсутствует реальная возможность на должном уровне (на уровне цивилизованных рыночных систем) обеспечить информационное сопровождение страхового бизнеса, создать общенациональную информационную базу, которая обеспечила бы прозрачность в этом сегменте сферы финансовых услуг.

9) Отсутствие именно финансово-правового сопровождения рынков финансовых услуг обусловливает многие нарушения в этой сфере, не позволяет осуществить рыночный принцип равенства субъектов, занимающихся предпринимательством и бизнесом в сфере финансовых услуг. С другой стороны, недопущение финансово-правового регулирования на соответствующие рынки финансовых услуг усложняет решение многих финансовых проблем по существу.

10) Сложность торгов финансовыми инструментами на фондовых биржах, торговых площадках и запутанность внебиржевых операций по деривативам еще и еще раз подтверждают важность и необходимость усовершенствования финансового права, которое бы исключало предпосылки для финансового мошенничества и фальсификаций. Сказанное в первую очередь, относится к украинскому законодательству, которое проявляет индифферентность в этой части финансово-правовых отношений.

11) Ориентация на получение ситуативных доходов от ценовых колебаний стоимости активов обычно называется финансовой спекуляцией. Всякая сделка, при которой торговая или финансовая операция осуществляется с целью увеличения запущенных в оборот денег, есть спекуляция. Фиктивность бытия, с одной стороны, и спекулятивные возможности, с другой, имеют своим неизбежным результатом такое паразитарное явление, как фиктивно-спекулятивный капитал. Важно подчеркнуть, что именно движение фиктивного капитала является основой функционирования спекулятивного капитала. Их природная взаимообусловленность и, можно сказать, органическая взаимосвязь фактически образует финансово-спекулятивный рынок.

12) В основе дисбаланса между реальной и фиктивной оценкой экономической дееспособности соответствующего игрока на спекулятивном рынке лежит недостоверная информация относительно состояния и реального потенциала финансовых активов конкретной компании. Руководство компании, заинтересованное “не выносить сор из избы”, может приуменьшать имеющуюся асимметричность реальных финансовых параметров, в желательных аспектах модифицировать информацию, зачастую преподнося последнюю с “неттовыгодной позиции”.

13) Своеобразной формой модификации фиктивного капитала, разновидностью его спекулятивного поведения являются в последнее время облигационные рынки. Именно чрезмерность фиктивных долговых операций во многом является причиной появления так называемых “финансовых пирамид”, неизбежный крах которых, всегда крайне негативно сказывается на состоянии финансовых систем как отдельного государства, так и (по принципу домино) ряда других стран. Так бывает, если контроль за допуском в национальную экономику иностранного капитала либерализировался быстрее, чем позволяли объективные внутренние условия. Фиктивно-спекулятивные финансовые рынки, “придерживаясь принципов, а не жестких правил”, фактически неподконтрольны государственным регулятивным институциям. Как правило, данные финансовые рынки базируют свое существование преимущественно не на финансово-правовых регуляторах (нормативы, лицензии, разрешения и пр.) и строгих правилах относительно отчетности и декларации намерений и т.п., а на этико-рыночных правилах и довольно либеральных условиях капитализации финансовых активов.

14) Особой разновидностью фиктивного капитала являются финансы, осуществляемые кругооборот в сфере игорного бизнеса. На сегодня данная сфера фактически находится вне финансово-правового регулирования. Дальнейшее затягивание с должным законодательным регулированием рынка азартных игр уже в ближайшее время превратится из сугубо правовой в проблему общесоциального характера. Тенизация данного бизнеса и полная коррумпированность его основателей, прямо или опосредованно связанных с действующей властью, позволяет последним находиться вне реального государственного контроля.

15) Неудовлетворительное противодействие в стране тенизации финансовых отношений обусловлено недостаточным вниманием к этой проблеме законодателя, исполнительной и судебной ветвей государственной власти, отсутствием должной координации планируемых мероприятий и усилий по искоренению наиболее негативных и болезненных проявлений данного феномена на отдельных участках, сегментах, рынках национальной экономики.

16) Сведение данной проблемы лишь к общим моментам или же частностям, без должной детализации и предварительного системного изучения ее конкретных признаков и проявлений и подключения на этой основе противодействующих финансово-правовых механизмов, делает процесс борьбы с теневой экономикой малоперспективной. Единичные законодательные акты, нацеленные противодействовать, скажем, отмыванию (легализации) теневых капиталов могут иметь эффект, но кратковременный. Весьма эффективной может стать лишь система комплексного правового воздействия, подрывающая наиболее важные направления теневых отношений на финансовом пространстве страны.

<< | >>
Источник: Ковальчук А.Т.. Финансовое право в рыночных системах (теоретическое исследование в практическом контексте. 2008

Еще по теме 7.7. Финансово-правовые механизмы детенизации рынка капиталов:

  1. Основное условие и необходимость появления финансовых инструментов – необходимость создания механизма размыкания цепи финансовых трансакций в случаях нарушения процессов нормального перелива капиталов.
  2. § 1. Структура и механизм функционирования финансового рынка
  3. 7.3. Финансово-правовое регулирование фондового рынка
  4. Сущность, структура, функции мирового рынка капиталов
  5. Понятие, структура и функции денежного рынка как части финансового рынка
  6. Условия и причины возникновения рынка как механизма взаимообращения денег и товара. Структура и функции рынка
  7. Финансовые ресурсы и финансовый механизм коммерческой организации
  8. 1.3. КЛАССИФИКАЦИЯ ФИНАНСОВОГО РЫНКА.
  9. Рынок ценных бумаг как часть финансового рынка. Место рынка ценных бумаг в общей системе финансов
  10. 9.3 Глобализация финансового рынка
  11. 1. 1.ПОНЯТИЕ И СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ФИНАНСОВОГО РЫНКА.
  12. Структура мирового финансового рынка
  13. § 4. Формирование финансового рынка в России
  14. 3.2 Финансовый механизм предприятия