<<
>>

7.2. Сфера финансовых услуг и перспективы ее финансово-правового регулирования

Сфера (рынки) финансовых услуг активно развивается – растет ассортимент и качество финансовых услуг, как и сами финансовые продукты, все более четко выявляются тенденции к интеграции в мировые финансовые рынки[555].

Но при этом отсутствует четкое понимание (даже среди профессиональных исследователей) данного рыночного феномена относительно его природы, законодательного обеспечения, критериев отраслевой принадлежности, характера и способов регулируемых отношений. Но именно разнообразие отношений, формирующих рынки финансовых услуг, базируется на едином экономическом фундаменте – движении финансовых ресурсов, как правило, в форме денежного капитала и адекватной системе финансово-правового регулирования. При этом вряд ли отвечает реальной действительности утверждение некоторых исследователей о том, будто “допуск на рынок капиталов” обеспечивает государство “благодаря императивным, властным полномочиям”[556]. Отношения на рынке капиталов, в том числе и на рынках финансовых услуг, возникают и осуществляются равными по отношению друг к другу субъектами (сторонами).
И эффективно регулировать отношения такого рода возможно не через властные полномочия, “обязывая к исполнению”, а законодательно и в достаточно общей форме.

Исходя из этого, нельзя принять в качестве аксиомы гипотезу Н. Семилютиной о том, что регулирование отношений, представляющих симбиоз рынков финансовых услуг, находится в рамках гражданского права: “Безусловно, рынок финансовых услуг обладает определенной спецификой, однако при ближайшем рассмотрении становится очевидным, что отношения между участниками рынка укладываются в рамки гражданско-правового регулирования”[557]. Только что процитированное утверждение, на наш взгляд, является далеко не очевидным. В первую очередь, нельзя согласиться с авторским отторжением обширного массива финансового законодательства, которое присутствует на рынках финансовых услуг и таким образом реально представляет в них систему финансово-правового регулирования.

Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ выработал Концепцию развития законодательства в Российской Федерации[558] (далее – Концепция). В ней, в частности, зафиксированы критерии отнесения тех или иных институтов и подотраслей к соответствующим отраслям права. Основанием для отнесения к финансовому законодательству и, таким образом, к финансовому праву, авторы Концепции назвали: во-первых, отнесение всех институтов финансового законодательства к регулированию денежных отношений; во-вторых, обязательное вхождение субъекта финансовых отношений государства или его уполномоченных органов.

Используя данные материалы, Н. Семилютина делает несколько заключений. Одно из них, на наш взгляд, правильное и касается необходимости разграничения понятий “финансовое законодательство” и “законодательство о рынке (точнее, о “рынках” – А.К.) финансовых услуг”[559]. Однако из заявленного “разграничения” вовсе не вытекает вывод, что “законодательство о рынках финансовых услуг” не является разновидностью “финансового законодательства”. И тем более не верно первое (“законодательство о рынках финансовых услуг”) не включать в предмет финансово-правового регулирования.

Но автор почему-то пришла к обобщающему выводу, противоречащему всем устоявшимся канонам и критериям (на основании которых финансовое право традиционно определяется как самостоятельная отрасль): “вряд ли можно говорить о финансовом праве как самостоятельной отрасли права”[560]. Не исключено, что основанием для такого вывода послужила заложенная в теорию финансового права еще в советские времена, догма, будто публично-правовые отношения всегда предполагают императивность, т.е. властно-волевые методы регулирования, исключающие равенство сторон. Анализ несостоятельности подобной позиции мы предприняли раньше (см. п. 4.4.). Но здесь все же приведем конструктивное высказывание проф. С. В. Запольского: “Сведение системы финансового права только к 100%-ным публично-правовым формам существования означало бы предельное обеднение отрасли, ограничение ее состава “мертвым лесом” норм-принципов запретительного свойства”[561].

А как было доказано в предыдущих разделах императивность финансово-правового регулирования в рыночных условиях весьма относительна и не может быть действенной и эффективной без опоры на диспозитивную природу финансово-правового регулирования. Как и наоборот. Скажем, диспозитивность регулирования отношений в страховом бизнесе в некотором роде немыслима без приведения в состояние “боевой готовности” (для возможного прямого воздействия) норм императивного характера.

Здесь же важно еще раз напомнить, что в рыночных системах и, в частности, на рынках финансовых услуг, государство признает право субъектов данных отношений свободно изъявлять свои цели, устремления и волю при установлении деловых отношений (соглашений) со своими партнерами по рынку. В данном случае оно достаточно опосредованным образом “присутствует и наблюдает” за участниками рынков финансовых услуг. Но вместе с этим государство в лице уполномоченных органов (регуляторов) при необходимости включает ограничительные или запрещающие меры.

Характерной особенностью для рынков финансовых услуг, формирующихся на постсоветском пространстве, является активность профессиональных участников в законотворческом процессе. Это проявляется в профессиональных консультациях, обращениях и запросах на изменение или улучшение “правил игры” в конкретном сегменте сферы финансовых услуг, которые они посылают в законодательные органы. Также наблюдается довольно тесное сотрудничество саморегулирующихся организаций (СРО) с регулятором на финансовом рынке. Под их аргументированным давлением уполномоченные государством органы нередко принимают нормы рекомендательного характера, которые нацеливают субъектов, занимающихся профессиональной деятельностью на конкретном рынке финансовых услуг, проявлять дисциплинированность и добросовестность в своих действиях. Таким образом, профессиональные субъекты на рынках финансовых услуг выступают в роли творцов правил на этих рынках.

Поэтому, анализируя сферу рыночных услуг, важно исходить из юридического факта, что законодательство о рынке финансовых услуг касается чисто рыночных по своему характеру отношений, возникающих между равными по своему положению субъектами.

В роли последних, наряду с профессиональными участниками, нередко выступает государство или уполномоченные им органы. Таким образом, именно государство или уполномоченные им органы, с одной стороны, и владельцы финансового капитала (нередко выступающих в роли инвесторов), с другой, и посредники, или рецепиенты инвестиций, с третьей стороны являются субъектами соответствующего рынка финансовых услуг. И что особенно важно, абсолютно равноправными, без каких-либо предварительно установленных привилегий и прерогатив. Таким образом, есть все основания утверждать, что применительно к регулированию отношений на рынке финансовых услуг характерно органическое единство централизации и децентрализации. И данный факт не просто подчеркивает рыночный характер этих отношений, а является дополнительным аргументом в пользу их отнесения к системе финансово-правового регулирования.

В Украине сфера финансовых услуг формируется на основе специального Закона “О финансовых услугах и о государственном регулировании рынков финансовых услуг”[562]. Правовое обеспечение единой государственной политики в этой сфере также опирается на упомянутый акт высшей юридической силы. Устанавливая перечень рынков финансовых услуг, а также общие правовые основы их профессионального предоставления, законодатель вместе с этим определил порядок осуществления регулятивных и контрольных функций со стороны Уполномоченного государственного органа – Государственной комиссии по регулированию рынков финансовых услуг Украины (Госфинуслуг)[563].

Можно согласиться с исследователями, специально изучавшими данную проблему, что сфера финансовых услуг – это “полисистемное образование, сосредотачивающее вокруг себя разноаспектные явления и процессы, находящиеся в определенной иерархии и взаимодействии и приобретающих благодаря этому черты сложной организационно-регулятивной системы”[564]. В более конкретном выражении сфера финансовых услуг включает в себя рынок банковских услуг, рынок страхования, услуги инвестиционного рынка, а также рынки, обеспечивающие оборот финансовых активов[565].

В данном контексте важно заметить, что традиционно упрощенное понимание “финансовых активов” существенно ограничивает возможности и перспективы развития рынка финансовых услуг. “Финансовые активы в рыночном смысле – это средства, ценные бумаги, долговые обязательства, которые не отнесены к ценным бумагам”[566].

Базисными сегментами сферы финансовых услуг выступают определенные законодателем финансовые учреждения. Финансовые учреждение – это юридическое лицо специализирующееся в предоставлении финансовых услуг и выполняющее соответствующие посреднические функции на финансовых рынках. К финансовым учреждениям относятся: банки, страховые компании, учреждения накопительного пенсионного обеспечения, инвестиционные фонды, лизинговые компании, кредитные союзы, ломбарды и др. институции, исключительным видом деятельности которых является предоставление широкого спектра финансовых услуг[567].

В соответствии с действующим законодательством спектр финансовых услуг, как правило, представлен в следующих направлениях: 1) привлечение финансовых активов с обязательством их последующего возвращения; 2) доверительное управление финансовыми активами; 3) деятельность по обмену валют; 4) финансовый лизинг; 5) предоставление гарантий и поручительств; 6) предоставление средств в кредит (в том числе на условиях финансового кредита); 7) услуги в сфере страхования и накопительного пенсионного обеспечения; 8) торговля ценными бумагами; 9) факторинг, и, наконец, выпуск платежных документов, платежных карточек, дорожных чеков (их обслуживание), финансовый клиринг и др. формы обеспечения финансовых услуг. Таким образом, представляется необходимым констатировать присутствие финансово-правовых, а не только лишь гражданских правоотношений на рынках финансовых услуг. Возникновение на рынках финансовых услуг публично-правовых элементов обусловливает потребность защиты публичных интересов и в связи с этим необходимость использования финансово-правового регулирования. Государство при этом выполняет двоякую роль: с одной стороны, устанавливает требования, указывающие профессиональным участникам, инвесторам и рецепиентам инвестиций линию поведения, с другой – не определяет этих отношений от себя и принудительно, а лишь занимает позицию “ночного сторожа”, охраняющего то, что определено другими.

В сфере финансовых услуг определить границу между публичными и частными интересами помогают нормы финансового права.

Системное применение (подтвержденное законом) указанных выше форм и финансовых инструментов на рынках финансовых услуг, обусловливает кругооборот значительных денежных сумм. Это, в свою очередь, провоцирует попытки со стороны агентов и субъектов, профессионально занимающихся посредничеством на рынках финансовых услуг[568], с наибольшей выгодой дня себя (т.е. в рамках теневых соглашений и сделок) использовать финансовые ресурсы. Возможность тенизации финансовых сделок становится реальной, если на это идут (нередко под давлением лоббистских влияний) заказчики и потребители соответствующего вида финансовых услуг[569].

Не последнюю роль в этом играет и законодатель. Например, в Украине посреднические учреждения могутсоздаваться в любой организационно-правовой форме, так как законы, регулирующие рынки финансовых услуг, не имеют специальных правил и ограничений, или же, напротив, законодателем предусмотрена возможность предоставлять отдельные финансовые услуги юридическим лицам, не являющимся финансовыми учреждениями[570]. Поэтому, чаще всего, приходится констатировать факты, когда определенную часть финансовых услуг предоставляют мелкие непрофессиональные структуры, которые не в состоянии с должным качеством охватить большой их массив и потому, идущие “на все тяжкие”, дабы получить вожделенную прибыль. Это, понятно, деформирует и, в определенной степени, криминализирует соответствующие сегменты сферы финансовых услуг.

В связи с этим возникает вопрос о дееспособности специального уполномоченного органа исполнительной власти – Государственной комиссии по регулированию рынков финансовых услуг (Госфинуслуг)[571]. Законодатель уполномочил данного регулятора осуществлять широкий комплекс нормативно-правовых и организационно-регулятивных мероприятий по налаживанию необходимого порядка в сфере финансовых услуг путем осуществления прозрачной, последовательной и эффективной политики[572].

Однако наиболее чувствительным недостатком в деятельности Госфинуслуг является то, что он не всегда может опереться на нормы финансового права. В процессе регулирования ключевых сегментов сферы финансовых услуг традиционно используются нормы Гражданского или Хозяйственного кодексов. И это при том, что между этими двумя кодексами наблюдается острая конкуренция за сферы влияния.

Важно иметь в виду, что Гражданский кодекс (ГК) и Хозяйственный кодекс (ХК) формировались принципиально разными школами. ГК имеет “западные источники”, его разработка финансировалась за счет американских, немецких и голландских фондов. Содержание также активно скомпилировано из западных правовых аналогов. Но постсоветская среда (и это общеизвестно) далеко не на все сто процентов адекватна тем нормам, которые заложены в ГК.

ХК – амбициозный проект отечественных ученых-юристов, центральную роль в котором сыграла “донецкая юридическая школа” во главе с академиком НАН Украины В. К. Мамутовым.

Примечательно то, что оба кодекса, несмотря на всю идеологическую несовместимость, принимались Верховным Советом Украины в один день и одним постановлением. Если это была попытка таким образом примирить позиции двух противоположных направлений и не допустить открытые трения между ГК и ХК, то надо признать, что “фокус не удался”. Открытая и подспудная “война” между школами, представляющими ГК и ХК, является перманентной и давней. В свое время В. В. Лаптев, на наш взгляд, справедливо утверждал: “Наука хозяйственного права исследует не только частноправовые аспекты регулирования экономикой, она является в этом смысле более широкой, чем наука гражданского права, предметом которой являются только частноправовые отношения”[573]. Еще раньше, в начале XX ст. И. А. Покровский также обращал внимание на относительность границ между публичным и частным правом. “Даже в каждый данный момент эти границы не представляют собой резкой демаркационной линии”[574]. В аналогичном контексте стоит рассматривать взаимоотношения финансового права отечественной цивилистики.

Это вынуждает подчеркнуть важность более активно использовать потенциал финансового права при урегулировании публичных отношений, возникающих в финансовой сфере страны. Однако научные идеологи финансового права на этот счет не делают конкретных и предметных шагов, более того, осторожничают сделать на этот счет какие-либо заявления. Но, как известно, “скромность – самый надежный путь к неизвестности”. Теоретики финансового права пока варятся в собственном соку, боясь даже в дискуссионном варианте выйти за пределы заявленных еще в советские времена позиций.

Не последней причиной этому является отставание финансового права от тех качественных перемен, которые неизбежны в рыночных экономиках. Демонстрация некоторыми теоретиками отечественного финансового права даже “фанатичного стоицизма” в отстаивании юридических догм, присущих авторитарно-командной системе, но которые всецело и полностью анахроничны для рыночных систем, не позволяют финансовому праву занять свою естественную нишу (как подтверждает практика рыночно развитых стран[575]) на рынках финансовых услуг. Особенно это касается сферы финансовых услуг и ее ключевых сегментов.

Характер финансово-правовых отношений, складывающихся на рынках финансовых услуг, во многом зависит от содержания и полноты финансового законодательства, нацеленного заложить основы адекватного данным отношениям правового режима. С точки зрения целей и задач, которые затем воплощаются в предмете финансового права, законы и подзаконные нормативные акты, регулирующие отношения на рынках финансовых услуг, можно условно разделить на три группы: 1) законы и подзаконные нормативные акты, нацеленные формировать правовой режим, в рамках которого будут регулироваться соответствующие рынки или сегменты сферы финансовых услуг[576]; 2) подзаконные нормативные акты, непосредственно нацеленные на урегулирование деятельности профессиональных участников и др. субъектов, предоставляющих соответствующий спектр финансовых услуг[577]; 3) финансово-правовые нормы, касающиеся организации определенного рынка финансовых услуг, применения соответствующего набора финансовых инструментов и т.п. Таким образом, применение финансово-правового регулирования к сфере финансовых услуг в целом, или к отдельным рынкам, позволяет применить на деле принцип системного подхода.

Указанную выше схему законодательно-правового сопровождения явлений, процессов и отношений сферы финансовых услуг можно проследить на примере развития правоотношений в страховом бизнесе. Специфика страхового дела такова, что важную роль в нем должно было бы играть финансовое законодательство, а отсюда – и нормы финансового права. Ведь страховщики ныне осуществляют такие финансово-правовые операции, как инвестирование активов, оценка страхового риска, получение страховых премий, определение стратегии страхового бизнеса (финансовых убытков и необходимых связей с этим страховых резервов), а также другие действия, выходящие за рамки действия ГК.

Страховые организации могут наряду с банками и другими финансово-кредитными организациями выступать субъектами обеспечения выполнения взятых (другими участниками правоотношений) финансовых обязательств, т.е. фактически выступать гарантами перед коммерческими банками. Данные виды деятельности страховщика, на наш взгляд, являются неотъемлемой частью (так должно быть) финансово-правовых отношений и, следовательно, должны регулироваться нормами финансового права.

Изучение ситуации в страховой отрасли, а также специфики правоотношений страховщиков, дает основания указать на следующие нерешенные проблемы, являющиеся тормозом развития страхового бизнеса: во-первых, это использование страхования для легализации доходов, полученных незаконным путем; во-вторых, бессистемность и неэффективность государственного регулирования и надзора. Брак финансово-правового регулирования процессов, протекающих в страховой отрасли, а также низкая этико-правовая культура участников данных правоотношений, приводят к массовым сделкам, заключенным в режиме теневых договоренностей[578].

Подтверждением сказанному могут быть мнимые (ложные) страховые соглашения. Последние, как правило, проявляются в возмещении страховщиком участникам соглашения ранее заявленных сумм денежных средств по причине так называемых “форс-мажорных” обстоятельств, которые по существу такими не являются. Мнимые страховые соглашения активно используются для того, чтобы уменьшить базу налогообложения, поскольку суммы полученных страховых возмещений налогом не облагаются. Иногда, через выплату страховщиком “страховой премии” обеспечиваются дополнительные доходы руководству страховой компании, уменьшаются расходы в виде отчислений в фонд заработной платы.

Наиболее эффективным (а потому распространенным) теневым способом использования страхования являются соглашения, позволяющие использовать разницу между налогообложением страховщиков и других субъектов хозяйствования. Страховщики в Украине платят 3 % от суммы дохода, предприятия же вынуждены отчислять 30 % полученной прибыли. Поэтому создаются дочерние страховые компании, на счета которых учредители или другие повязанные лица перечисляют под видом страховой премии свою прибыль. Страховая премия относится на издержки страховщика, общая же сумма налога повязанных лиц уменьшается. В конечном счете, увеличенная таким образом прибыль страховщика перераспределяется (взносы в учредительные фонды, плата дивидендов и т.п.). В практике украинского страхового рынка используются перестраховочные премии на цели, далекие от официально заявленных. Мнимые соглашения по перестрахованию нередко используются для получения неучтенных денежных средств. Перестраховщик (иногда – нерезидент), получив перестраховочную премию, возвращает ее (сам или опосредованно) страховщику или другому лицу. Во всех теневых алгоритмах как правило используется завышенный страховой тариф с целью увеличения объемов финансовых потоков.

Все это, в конечном итоге, приводит к уменьшению поступлений в Государственный бюджет, обусловливает дальнейшую тенизацию финансовых отношений в стране. Это, в свою очередь, свидетельствует о низкой дееспособности финансово-правовых регуляторов, призванных исключать подобную практику. Проверка результатов финансовой деятельности страховых компаний в 2005-2006 гг. показала, что 60 % страховых платежей были осуществлены в режиме мнимых страховых соглашений. Почти 70 % общего количества страховщиков нацелены на заключение соглашений такого рода. В целом же за последние годы (1996-2005 гг.) количество таких соглашений увеличилось в 10 раз, соответственно возросли официально неучтенные денежные суммы, которые выведены из общегосударственного пользования[579]. Также весьма распространенной является практика, когда платежи по псевдоперестрахованию пересылаются за границу, чем приносится значительный ущерб финансовым ресурсам страны. Исходя из этого, целесообразно определить статус и ограничить деятельность страховых компаний, обслуживающих корпоративные интересы “материнской компании” или же группы предприятий (кептивной компании).

В рамках действующего законодательства координационные и контрольно-надзорные функции на рынках финансовых услуг осуществляют государственные уполномоченные органы. В Украине такими органами являются:

• Государственная комиссия по регулированию финансовых услуг Украины (Госфинуслут). В рамках этой комиссии функционирует департамент (с полномочиями Комитета) по страховому надзору:

• Государственная комиссия по ценным бумагам и фондовому рынку (ГКЦБФР);

• Национальный банк Украины (регулятор рынка банковских услуг);

• Национальная комиссия финансового мониторинга Украины (Госфинмониторинг) – действует в рамках требований специального закона[580];

• Антимонопольный комитет Украины (регулирует рынки финансовых услуг в рамках полномочий, определенных законом)[581].

В приведенном выше списке государственных регуляторов рынков финансовых услуг Госфинуслут является базовой институцией, т.е. специальным уполномоченным органом, непосредственно курирующим процесс становления и функционирования сферы финансовых услуг в стране. Анализ его деятельности свидетельствует о том, что эффективное взаимодействие на этом поле все еще не налажено[582]. Разнобой интересов и несогласованность действий со стороны регуляторов нарастает. Поэтому в последнее время все более активно продвигается идея создания единого регулятора, уполномоченного государством координировать, контролировать и надзирать за действиями профессиональных участников, предоставляющих финансовые услуги на соответствующих рынках[583].

На наш взгляд, создание универсального регулятора с более широкими полномочиями и функциями может благотворно повлиять на координацию и согласование тех сегментов финансового рынка, которые функционируют в режиме острой (фактически недобросовестной) конкуренции, сегодня является актуальным[584]. Ведь сложные интегративные системы, какой ныне является сфера финансовых услуг, объективно нуждаются не в раздельном (условно говоря, отраслевом или ведомственном) регулировании, а наоборот, в интегральном воздействии, позволяющем объединять законодательно-правовые усилия и организационные возможности для адекватного, но не назойливого, сопровождения действий участников, преследующих свои цели и интересы.

Причинами и объективными обстоятельствами, подтверждающими приведенное выше заключение относительно целесообразности создания единого регулятора сферы финансовых услуг, являются: прежде всего потребность и возможность сокращения государственных издержек, выделяемых бюджетом на содержание многочисленной армии контролеров и “надзирателей”; во-вторых, возникает реальная возможность не упустить из виду явления и процессы, возникающие в межсегментных и межрыночных границах; в-третьих, появляются условия для реальной поддержки интегральных финансовых продуктов (скажем, страховщиками – услуг пенсионных фондов; банками – услуг по коллективному инвестированию и т.п.).

В рыночно развитых системах имеют место разные модели регулирования сферы финансовых услуг. Практику создания универсального органа по регулированию рынков финансовых услуг апробировали 14 стран дальнего зарубежья. Их опыт показал, что уполномоченный орган должен выполнять не столько контрольно-надзорные функции (как это имеет место у нас), сколько комбинаторные – функции координации и согласования. Созданная специальная юридическая служба, интегрирующая в себе представителей разных отраслей (гражданского, хозяйственного, финансового) права, безусловно, в состоянии более эффективно вырабатывать согласованные алгоритмы действий. Такой подход также способствует детенизации сферы финансовых услуг.

Заслуживает внимания и поддержки идея Н. Семилютиной “о целесообразности разработки единого федерального закона “О регулировании рынка финансовых услуг”, в котором бы определялись общие, единые для всех сегментов рынка финансовых услуг, понятия и принципы регулирования”[585]. Правда непонятно, как при этом увязать ее же позицию, в которой она не соглашается расширить сферу финансово-правового регулирования, т.е. воздействие норм финансового права[586].

В содержательном смысле сфера финансовых услуг действительно нуждается в универсализации применения соответствующих категорий, которые на практике используются как определенные финансовые услуги. Так, в более расширенном аспекте должны быть описаны нормы, касающиеся финансовых инноваций, финансовых (производных) инструментов, финансовой (инвестиционной) услуги, услуг инфраструктуры сферы финансовых услуг в целом, а также отдельных ее рынков и сегментов и пр. Законодатель должен также обязывать субъектов, предоставляющих широкий спектр услуг, не упускать из виду нормы, которые касаются: а) более ответственных подходов к получению рецепиентом инвестиций, т.е. актам отчуждения собственником денежных средств с целью последующего получения дохода[587]; б) посреднической деятельности кредитных организаций (андеррайтеров), финансовых консультантов, а также управляющих компаний, выступающих активным участником в деятельности паевых инвестиционных фондов; в) комплексного воздействия на услуги фондовых бирж, торговых площадок, регистраторов и депозитариев, клиринговых организаций и т.п.

Требование рыночных систем применительно к рынкам финансовых услуг концентрируется на принципах – понятность и предсказуемость финансово-правовых норм, стабильность, эффективность, прозрачность и честность. Важность последнего качества (равно, как и всех остальных) можно проследить практически в каждом сегменте финансовых услуг. Мы же приведем в данном контексте анализ ситуации на ломбардном рынке Украины.

Ломбардная деятельность в Украине законодательно практически не урегулирована. Первый законопроект “О ломбардах в Украине” (2002 г.), отстаивающий, в частности, право данных институций на доверительное управление финансовыми активами, не прошел даже в первом чтении. Затем появился новый проект Закона Украины “О ломбардах и ломбардной деятельности”, который лоббировала Всеукраинская ассоциация ломбардов, и который был принят Верховным Советом в первом чтении[588]. Данный законопроект предполагает, в частности, право ломбардов осуществлять скупку драгоценных металлов и драгоценных камней, дезавуировав, таким образом, в определенной части соответствующее Постановление Кабинета Министров Украины от 1998 г., согласно которому, первоочередное право скупки золота и др. драгоценных металлов имеет Нацбанк (Государственная сокровищница НБУ).

Кроме этого, в упомянутом законопроекте заложен пункт о праве ломбардов заниматься путем агентских соглашений валютообменными операциями. Но поскольку по меньшей мере 80 % нарушений в валютообменной сфере происходит именно в тех обменных пунктах, которые работают по агентским соглашениям, то вряд ли целесообразно давать ломбардам, которые и так имеют подмоченную репутацию, картбланш на занятия валютообменными операциями.

В такой же мере непозволительно давать возможность ломбардам, как это предлагается в новом законопроекте, кредитовать население в иностранной валюте. До сих пор – это прерогатива банков. И можно не сомневаться, что банковское лобби в парламенте не допустит прохождения данного законопроекта через второе чтение.

Но пока суть да дело, за отечественными ломбардами закрепилась репутация полукриминальных финансовых учреждений. Влияет на деятельность ломбардов Государственная комиссия по регулированию рынков финансовых услуг (Госфинуслуг). Изданное Комиссией Положение “Об установлении ограничений на совмещение деятельности финансовых учреждений по предоставлению определенных финансовых услуг”[589] несколько дисциплинировало непомерные аппетиты ломбардов относительно финансовых услуг, ограничив последних правом предоставления финансового кредита. В дополнение к этому Госфинуслуг принял новое Положение “О порядке предоставления финансовых услуг ломбардами”, в котором были выписаны основные требования к деятельности данных финансовых институций. Речь, в первую очередь, шла о государственной регистрации и лицензировании, сформулированы требования к договорам о финансовых кредитах, был дан четкий перечень финансовых услуг, которые может предоставлять ломбард.

По справедливой оценке финансовых аналитиков очень многие операции на разноликом финансовом рынке страны тесно пересекаются, взаимодополняют друг друга. В свою очередь, под давлением рыночной действительности создаются разного рода консорциумы, синдикаты и прочие финансовые конгломераты, открывающие реальные возможности для расширения сферы финансовых услуг. Но при этом действующая система регуляторного сопровождения этих процессов нередко вступает в очевидное противоречие с рыночными тенденциями. Скажем, наличие множества отдельных регуляторов приводит к ситуации, когда на одном финансовом поле единого рыночного организма появляются “надсмотрщики” (например, ГКЦБФР, Госфинуслуг, Госфинмониторинг и др.), преследующие фактически единую цель – упорядочить функционирование в стране финансового рынка. Функционально родственные контролеры при этом, почему-то обязательно действуют в разнобой.

В попытках ввести в сферу своего надзорно-контролирующего влияния столь важную сферу, какой, безусловно, являются финансовые рынки во всевозможных проявлениях и организационных формах появляется идея создания “Координационно-мониторингового комитета”. Однако паллиатив такого рода ситуацию на рынках финансовых услуг кардинальным образом не изменит. Настало время должным образом оценить тенденцию к универсализации законодательного обеспечения сферы финансовых услуг, которая достаточно четко проявляется в законодательной практике рыночно развитых стран.

Принцип универсализации финансового законодательства нашел практическое применение в странах ЕС и США. Об этом свидетельствуют, например, директивы ЕС об инвестиционных услугах, Закон о финансовых услугах и рынках Великобритании, Закон о модернизации финансовых услуг США. Нормативно-правовые акты такого рода, по существу, стали связующим “материалом” между секторами и сегментами сферы финансовых услуг, функционирующими ранее в автономном режиме, что порождало массу неувязок и “ведомственных” проблем.

В отличие от вышеуказанных стран, финансовое законодательство которых строится на принципе универсальности, украинская практика применения нормативно-правовых актов, призванных регулировать рынки финансовых услуг, имеет сегментарный характер. То же самое имеет место и в финансовом законодательстве Российской Федерации. Хотя здесь тенденции к универсализации регулирования рынка финансовых услуг набирают силы и, очевидно, вскоре станут господствующими.

Финансовое законодательство, касающееся регулирования сферы финансовых услуг, все в большей мере вынуждено учитывать, что на этом поле действуют равные перед законом субъекты предпринимательства и финансового бизнеса. Если государство считает необходимым включиться в эти отношения, скажем, как рецепиент свободного финансового капитала, оно также принимает на себя общепринятые правила игры – признает принцип партнерства и равенства. Заключая соответствующую сделку с представителями частного капитала, государство (уполномоченный на это орган) выступает как участник финансово-правовых отношений.

Таким образом, правовые нормы, регулирующие движение финансовых ресурсов в форме финансового капитала, преследующего цель своего расширенного воспроизводства, однозначно исходят из финансового права. Финансовое законодательство как основной источник финансового права создает (в рыночных условиях так должно быть) юридические основы для его функционирования как отрасли, в сферу влияния и регулирующего воздействия которой подпадает широкий спектр отношений не только сферы финансовых услуг, но и рынка ценных бумаг, фондового рынка, фиктивно-спекулятивного капитала и т.д. Необходимость и важность применения именно финансово-правовых норм и механизмов для регулирования финансовых отношений рыночного типа предполагает необходимость проанализировать закономерности и тенденции, проявляющиеся на указанных рынках.

<< | >>
Источник: Ковальчук А.Т.. Финансовое право в рыночных системах (теоретическое исследование в практическом контексте. 2008

Еще по теме 7.2. Сфера финансовых услуг и перспективы ее финансово-правового регулирования:

  1. 1.3. Базовые элементы финансовой системы и их финансово-правовое регулирование
  2. 3.3. Предмет финансового права как наиболее дискуссионная проблема финансово-правовой теории
  3. 7.4. Финансово-правовое воздействие на рынок производных финансовых инструментов
  4. 5.1. Общее понятие и принципы финансово-правового регулирования
  5. Глава 15. Финансовая система и финансовое регулирование
  6. 7.3. Финансово-правовое регулирование фондового рынка
  7. Правовое регулирование финансовой аренды (лизинга) в России
  8. Швейцарская финансовая сфера
  9. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ ФИНАНСОВОГО ПРАВА
  10. РАЗДЕЛ VII. ОСНОВНЫЕ СФЕРЫ И РЫНКИ ФИНАНСОВО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
  11. Реклама банковских, страховых и иных финансовых услуг
  12. 5.2. Юридические факты и юридические конструкции как инструменты финансово-правового регулирования
  13. 4.2. Финансовое законодательство и финансовое право: взаимовлияние и особенности применения
  14. 4.1. Финансовое законодательство – базовый источник финансового права
  15. Тема 11. Финансовая система и финансовая политика государства
  16. РАЗДЕЛ VI. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ БАНК КАК "ОСОБЫЙ ОРГАН" ФИНАНСОВО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ