<<
>>

§ 2. Право

Источники. Развитие феодальных отношений постепенно повело к тому, что источники права, действовавшие в VI—IX вв. во Франции, в частности варварские Правды и королевские капитулярии, потеряли свою силу.

Решающая роль перешла к обычному праву, и притом местному.

Принцип личного действия правовых норм, в силу которого каждый человек жил по законам того племени, к которому он принадлежал, был вытеснен в X в. принципом территориального действия права. Население, осевшее в определенной местности, зависевшее от одного феодального господина и подвластное его юрисдикции, подчинялось обычаям, под влиянием местных условий. Эти обычаи, именуемые “кутюмы” (coutume), имели общую основу, обусловленную сходством феодальных производственных отношений и влиянием прежде действовавших источников права. Ho они очень отличались в отдельных положениях и деталях. Поэтому гражданское право Франции в эпоху феодализма характеризуется необычайной пестротой. Количество действовавших кутюмов исчислялось сотнями.

Наряду с общими кутюмами, применявшимися на территории провинций, существовали местные кутюмы отдельных районов, городов, поселков и даже частей некоторых городов.

B отношении выражения и изложения юридических норм Франция делилась на две части, приблизительной границей между которыми была река Луара. Юг назывался страной писаного права, север Франции — страной обычного права.

Ha юге продолжало действовать римское право, за которым признавалось значение общего обычая. Наряду с ним в качестве субсидиарного источника существовало и множество местных кутюмов, восполнявших нормы римского права.

Север Франции в течение нескольких столетий не знал никаких общих юридических памятников.

Обычаи жили в устной традиции. B судах кутюмы применялись без какого-либо подтверждения в случае, если обычай, относящийся к делу, принадлежал к тем, которые назывались “общеизвестными”, т.

e. считался известным судьям из их памяти и опыта. Однако нормы обычного права были столь многочисленны и разнообразны, что существование некоторых из них нуждалось в специальном судебном доказывании. Это доказывание производилось опросом окольных людей и называлось “дознание у толпы”.

Группа окольных людей вызывалась в суд и должна была под присягой сообщить суду в письменном виде все, что известно о существовании данного обычая. “Толпа” должна была состоять не менее чем из десяти свидетелей. B конце XV в., рассматривая такую “толпу” как одного свидетеля, к ней применили процессуальное правило о том, что показания одного свидетеля не могут учитываться судом. Поэтому было установлено, что для подтверждения существования обычая требуется две “толпы”, т. e. не менее двадцати свидетелей.

Судебный процесс средних веков, и без того громоздкий и медленный, осложнялся до крайности отсутствием писаных источников права. Начиная с XIII в. делаются попытки изложения кутю- мов в виде сборников обычаев, составлявшихся юристами-практиками. Около 1255 г. был составлен “Большой сборник обычаев Нормандии”, пользовавшийся широким признанием. B 1273 г. ку- тюмы Орлеана, Оверни и Анжу были собраны в книгу, называвшуюся “Учреждения Святого Людовика”, куда вошли также некоторые ордонансы этого короля и отрывки из источников римского и канонического права. Наибольшей известностью пользуется книга “Кутюмы Бовези” (1282 r.), составитель которой Боману- ap считается первым по времени теоретиком французского права. B XIV и XV вв. частные сборники обычаев появляются почти во всех провинциях. B 1389 г. некий бальи Жак д’Аблейг составил широко известный “Большой сборник обычаев Франции”. Bce эти работы не имели официального характера.

C началом политического объединения Франции и с укреплением королевской власти все больше ощущается неудовлетворительность правовых источников и делаются попытки их упорядочения и официальной редакции.

B 1453 г. король Карл VII в ордонансе, изданном в Монтиль- де-Тур, повелел записать кутюмы каждой провинции.

Его преемники, Карл VIII и Людовик XI, подтвердили это приказание дальнейшими указами. Составление официальных сборников было поручено самим провинциям, которые должны были собирать материалы об обычаях через местных судей и других сведущих лиц. Обсужденный и отредактированный проект утверждался королем и приобретал тем самым значение акта, исходящего от центральной власти.

Bo второй половине XV и в XVI в. появилось большое количество таких официальных сборников кутюмов. Наибольшей известностью и значением пользовались кутюмы Парижа, но и за ними не была признана общеобязательная сила. Сборники имели ограниченное местное применение, и перед судами, особенно кассационными, вставали повседневно вопросы, связанные со столкновением кутюмов различных провинций.

C усилением королевской власти начали приобретать возрастающее значение ордонансы, т. e. указы королей, действовавшие на всей территории королевства. Наряду с ними существовали распоряжения крупных сеньоров, называвшиеся “ассизы”. Известны, например, ассизы, изданные в XII и XIII вв. герцогами Бретани и Шампани по вопросам наследования.

Основным внешним фактором, вносившим единство и общность в пеструю картину феодального права Франции, являлось влияние римского права, которое пользовалось широким авторитетом не только на юге Франции, но и в областях обычного права. Оно как бы дополняло и восполняло обычаи. Отрасли и вопросы, не затронутые кутюмами, в частности обязательства, регулировались по принципам римского права. Уже в XII—XIII вв. римское право преподавалось в университетах в Монпелье, Орлеане и ряде других городов. Влияние его было настолько сильно, что по настояниям церковников преподавание его в Парижском университете было с 1219 г. запрещено папской буллой. Тем не менее оно возродилось немного времени спустя. Юридические трактаты и сборники, даже посвященные кутюмам, обнаруживают знакомство их авторов с римским правом и нередко содержат значительные выдержки из Дигест. Римское право дало общий язык, пользуясь которым, юристы феодальной Франции постепенно вырабатывали общие положения французского права.

Наряду с римским правом на развитие французского права оказало известное влияние каноническое (церковное) право.

Каноническое право в первую очередь регулировало вопросы организации и деятельности католической церкви, но вместе с тем содержало ряд положений, оказавших большое влияние на развитие гражданского права, особенно в области семейного права (например, запрет развода). Особенно следует упомянуть церковный запрет взимания процентов, стеснявший развитие торговли и заставлявший юристов позднего средневековья измышлять возможные аргументы и пути для его обхода.

Bo Франции каноническое право было одним из факторов внесения единства в разнообразные кутюмы отдельных местностей.

Источники французского права в период X—XV вв. не ограничивались обычаями (кутюмами), римским, а также каноническим правом. Французские короли и феодальные владельцы издавали законодательные акты (ордонансы), действовавшие в пределах королевских доменов и владений феодальных сеньоров. Законодательная власть короля первоначально распространялась лишь на королевские домены. Для применения королевских ордонансов во владениях феодалов требовалось согласие последних. Лишь к середине XIII в. королевской власти удалось добиться применения своих ордонансов на территориях феодальных владельцев независимо от их согласия.

Наконец, существовали сборники феодального права, составленные вне Франции, но нашедшие себе применение в последней. Наиболее важным из них являются “Libri feudorum” и “Иерусалимские ассизы”. “Libri feudorum” были составлены в XII в. в Ломбардии. Присоединенные в числе двух трактатов к “Corpus iuris civilis”, “Libri feudorum” проникли затем вместе с ним во Францию, где и нашли себе применение в южной ее части. Что касается “Иерусалимских ассиз”, то происхождение их было следующее. Вскоре после завоевания Иерусалима крестоносцами (1099 г.) в Иерусалиме были учреждены два судебных места: высший суд (или суд баронов), рассматривавший дела дворян, и низший суд, рассматривавший остальные дела.

Для руководства при рассмотрении судебных дел был составлен свод законов, получивший наименование “Писем гроба господня”.

Оригинал этих “Писем” погиб при взятии Иерусалима арабами (1187 r.). B дальнейшем положения для руководства судам были разработаны рядом правоведов в основном с конца XII и до конца XIII вв. в Палестине и на острове Кипре, куда удалились крестоносцы после потери Палестины, основав там королевство. Положения, применявшиеся в высшем суде (для дворян), отличались от положений, применявшихся в низшем суде. Положения, применявшиеся в высшем суде, были составлены под влиянием феодального права Франции. B положениях, применявшихся в низшем суде, заметно влияние римского права (Corpus iuris civilis).

Гражданское право. Вещное право. Развитие феодальных отношений характеризовалось во Франции, как и в других странах, упрочением системы необычайно сложных и запутанных вещных прав, основным объектом которых была земля. Римская концепция права собственности как полного господства (dominium) лица над вещью сменилась средневековыми концепциями, допускавшими в отношении одного и того же объекта существование нескольких прав собственности различной силы и объема.

Важнейшим средством производства той эпохи являлась земля. Земельные участки были основным объектом вещных прав, принадлежавших различным участникам феодальной иерархии. Различное положение владельцев постепенно наложило столь глубокий отпечаток на все возникавшие вокруг земли отношения, что факт владения определенным участком помещал его владельца на определенную ступень феодальной лестницы. Французские кутю- мы говорят, например, о благородных землях, покупка которых делает владельца дворянином, и о крепостных землях, приобретение которых превращает свободного человека в крепостного.

Основными и наиболее распространенными правами на землю были “держания” — феодальные зависимые права, приобретавшиеся от какого-нибудь вышестоящего владельца.

Земельные отношения определялись формулой: “нет земли без сеньора”, которая обозначала первоначально, что всякая земля должна быть приписана к чьей-либо юрисдикции.

Ho в XII—XIII вв. феодалы начали вкладывать в нее иной смысл, настаивая на том, что владелец земли должен находиться в феодальной зависимости от какого-либо сеньора. Борьба за толкование правила “нет земли без сеньора” тянулась веками и особенно разгорелась в XVI в. в период официальной редакции кутюмов, когда феодалы всячески старались не допускать признания кое-где сохранившихся свободных земельных владений — аллодов в утверждаемых королем сборниках кутюмов.

Ha юге, где аллоды были более распространены, было выставлено обратное положение: “нет сеньора без титула”. Это положение означало, что земли предполагаются свободными, и что для обоснования своих феодальных претензий сеньор должен привести доказательства своего права на эти земли (свой титул). Эта последняя формула обозначала ослабление одного из основных принципов феодализма — принципа зависимого держания земли.

Наиболее распространенными видами земельных держаний были феоды (фьеф) и цензивы.

Феод — благородное (дворянское) держание земли на основе ленных отношений. Феодальный сеньор уступал часть своих земель лицу, становившемуся его вассалом и принимавшему на себя по феодальному договору обязанность верности и оказания определенных услуг сеньору. При уступке земли по феодальному договору вассал, однако, не делался полным собственником земли, а сеньор не вовсе лишался прав на нее. Сеньор мог отчуждать землю другому сеньору, не затрагивая прав сидевших на ней вассалов, и его согласие было необходимо при отчуждении вассалом своих прав на землю. Если вассал умирал без наследников, то выморочный феод возвращался к сеньору. B некоторых случаях сеньор имел право отобрать феод у вассала. Bce эти вещные права принадлежали сеньору не лично, а как господину земель, из которых был выделен феод. Если эти земли переходили к другому лицу, то это последнее становилось и субъектом описанных выше прав в отношении ленных “служилых” земель.

Вассалы имели в отношении феодов полномочия владения и пользования ими. Вассалу принадлежали все доходы феода, и он не был обязан делиться с сеньором урожаем или вносить ему какие-либо периодические платежи. Феод переходил к наследникам вассала, которые только должны были при этом платить пошлину сеньору (рельеф). K XIII в. в большинстве кутюмов установилось, что эта пошлина равняется годичным доходам феода.

Полномочия вассала до распоряжению феодом были сравнительно более ограниченными. B ранний период феодализма он не мог ни продать, ни передать его в порядке инфеодации своему вассалу без согласия сеньора. B противном случае сеньор мог “наложить руку” на феод, т. e. отобрать его, без какого-либо возмещения покупателю. Однако начиная с XIII в. большинство кутюмов отошло от этого правила. Полная передача феода, т. e. подстановка нового вассала на место продавца с переходом к покупателю всех прав и обязанностей, связанных со “служилым” феодом, стала допускаться даже помимо разрешения сеньора, но с соблюдением двух ограничений. Во-первых, сеньор имел право на получение определенной, и притом сравнительно высокой, пошлины. Во-вторых, сеньору принадлежало право вернуть себе феод от приобретателя, возместив последнему уплаченную им цену.

B случае частичного отчуждения феода для сеньора могла возникнуть опасность, что вассалу будет труднее выполнять лежавшие на нем обязанности феодальной службы. Поэтому для такого рода случаев требовалось согласие не только непосредственного господина, но и всех вышестоящих сеньоров. Сеньор, согласие которого на отчуждение части феода, в том числе, например, и освобождение крепостного, не испрошено, мог “наложить руку” не только на отчужденную часть, но и на весь феод.

По тем же соображениям была поставлена в зависимость от разрешения сеньора и субинфеодация, т. e. удлинение феодальной цепи, когда вассал вышестоящего сеньора уступал свой феод собственному вассалу, становясь в положение сеньора в отношение этого последнего.

Таким образом, вассал, свободно владея и пользуясь феодом, был ограничен в распоряжении им в силу наличия феодальных прав сеньора.

Держание земли лично свободными крестьянами, носившими название вилланов[186], осуществлялось в порядке так называемой цензивы, иначе вилланажа. При цензиве уступка участка земли владельцем аллода или феода делала цензитария — крестьянина наследственным пользователем земли, с возложением на него обязанности периодических платежей. Никаких личных феодальных связей при цензиве не устанавливалось. Виллан не был обязан ни к военной службе, ни к верности господину. Зато причитавшиеся с него платежи были разнообразны и весьма обременительны. Основной платеж “ценз” был обычно очень невысок и имел символическое значение подтверждения зависимости участка виллана от господской земли. Ho наряду с ним существовал “сверхценз”, представлявший денежную плату за пользование участком. Этот “сверхценз” был основным источником доходов феодальных землевладельцев. Помимо денежных платежей виллан мог быть обязан к натуральным взносам определенного количества снопов, зерна, домашнего скота, птицы и т. n.; возможны были и трудовые повинности. Разновидностью цензивы была издольщина (“шампар”), когда виллан обязан был вносить определенную долю урожая.

Te отношения феодальной собственности, которые складывались при держании земель, будь то в порядке феода или цензивы, отличались большим своеобразием. Держатель земли осуществлял правомочия по пользованию и владению ею и даже мог распоряжаться участком при соблюдении определенных условий. Ho он не являлся полным собственником, так как на эту же землю существовали права лиц, стоявших выше его по феодальной лестнице.

Господство верхних слоев феодального общества основывалось на собственности феодала на средства производства, из которых главнейшим была в тот период земля. Право сеньора на получение феодальной ренты в любом виде не существовало бы, если бы он не считался господином земли, как бы далеко он ни отстоял от непосредственных производителей. Сложились отношения, при которых обе стороны феодального договора — и феодал, и вассал или цензитарий — выступали как собственники земли, хотя и по- разному.

Для юридического обоснования подобного положения средневековые юристы создали и развили учение о так называемой раздвоенной или расщепленной собственности. Учение это было впервые выдвинуто итальянской школой глоссаторов применительно к римскому институту наследственной аренды (эмфитевзис) и распространено на феодальную собственность. Глосса Аккурсия (1258 г.) различает прямую собственность — dominium directum и практическую собственность — dominium utile. Первая принадлежала феодальному господину, а вторая признавалась за держателем земли.

Теория расщепленной собственности первоначально применялась на юге Франции, где господствовало римское право, но к концу XIII в. она была воспринята и на севере.

Сложность феодальной системы собственности создавала большие трудности во всех случаях, когда требовалось установить, кто является действительно управомоченным лицом и чем подтверждаются его правомочия. Поэтому особое значение приобрело владение, как наиболее очевидное и простое проявление прав лица на вещь. По ранним кутюмам лицо, спокойно, т. e. без протестов со стороны действительного собственника, осуществлявшее сези- ну в течение одного года и одного дня, приобретало право владения на эту вещь. Сезина защищалась в упрощенном порядке, при котором требовалось только доказать годичную продолжительность владения. B XIII в., когда под влиянием римского и канонического права в кутюмы начали проникать более длинные сроки приобретательной давности — десять и тридцать лет, иск о сезине перестал разрешать вопрос о собственности, но остался способом самостоятельной защиты владения. Наряду с защитой квалифицированного владения во французском праве появился и развился иск против насильственного нарушения любого владения, независимо от его правовой обоснованности. Иск этот “actio spolii”, иначе “reinte granda”, был заимствован из канонического права, где он первоначально применялся для восстановления епископов, насильственно смещенных с их должностей при церковных распрях. “Ре- интегранде” была способом охраны фактически сложившихся отношений, предшествующих разбору их правового обоснования.

Значение “владения” особенно проявлялось в феодальном способе передачи вещных прав. Общим правилом являлось, что для переноса собственности недостаточно простого соглашения. Договор только порождал обязанность передать собственность, а для выполнения этой обязанности требовалась традиция (передача) вещи приобретателю.

Передача феодальных земельных держаний, помимо переноса вещных прав от отчуждателя к приобретателю, должна была одновременно создавать личную связь между приобретателем феода и сеньором. Поэтому она производилась путем сложного обряда, инвеституры. Прежний вассал сдавал сезину в руки сеньора, уведомляя его о совершенной им продаже и ходатайствуя о передаче владения новому покупателю. Затем покупатель приносил сеньору оммаж, после чего сеньор совершал передачу владения своему новому вассалу. Этот последний обряд — инвеститура в узком значении — состоял во вручении какого-нибудь предмета — комка земли, куска дерна, веточки, шпаги, перчаток и т. п. B завершение передачи феода новый вассал должен был дать подробный перечень всего, что им получено от сеньора.

Передача цензивы состояла только в сдаче сезины сеньору и вручении ее новому приобретателю. Оммажа в данном случае не требовалось, так как цензитарий находился только в имущественной, но не в личной зависимости от сеньора.

K XIV в. обряд передачи владения при продаже цензив потерял свою обязательность. По некоторым кутюмам достаточно было, чтобы продавец сделал об этом перед судьей заявление, заносимое в судебный реестр. По другим — стороны просто помещали в договор пункт о том, что передача уже была совершена.

Залоговое право в собственном смысле как право кредитора погасить долг за счет суммы, вырученной путем продажи заложенного имущества неисправного должника, не было известно французским кутюмам. Обеспечение кредитора производилось передачей ему земельного участка со всеми правами на него, но с обязательством вернуть участок в случае погашения долга. Кредитор мог получать все доходы с участка, не зачисляя их в погашение долга. Таким образом, для должника участок являлся как бы мертвым. Отсюда этот вид залога получил название мертвого — “mortgage”. Доходы с участка заменяли кредитору денежные проценты, взимание которых было запрещено каноническим правом. Этот обход запрета взимания процентов был настолько удобным и выгодным, что сами аббатства и монастыри вели широкие операции, отдавая свои капиталы взаймы под мертвые залоги, пока в XII в. эти последние не были запрещены римским папой.

Наряду с “мертвым” залогом существовал другой вид залога — “живой” (“vitgage”), при котором доходы переданного кредитору участка засчитывались в счет погашения суммы основного долга.

Обе эти формы обеспечения кредитора были невыгодны для должника тем, что он отдавал свое имущество в собственность кредитору до выкупа его путем погашения долга. Поэтому уже в XIII в. начал распространяться иной способ обеспечения кредитора — включение в договор займа оговорки о том, что в случае неуплаты долга кредитор имеет право арестовать и продать все имущество должника или определенные вещи, принадлежащие должнику и остающиеся в его владении — общая или специальная ипотека. B тех случаях, когда ипотека имела своим объектом землю, установление ее и продажа заложенного участка происходили с соблюдением правил о передаче феодальных держаний и тем самым с определенной публичностью. Этот порядок долго удерживался в кутюмах северо-восточных областей Франции, но в остальных областях он перестал соблюдаться. B результате этого опущения обременение участка ипотекой могло оставаться тайным, т. e. неизвестным третьим лицам. Так как от этого в первую очередь страдали интересы фиска, то королевская власть, начиная с XVI в., делала попытки ввести публичное установление ипотек, предлагая различные формы регистрации соглашений об ипотеках. Ho все эти попытки разбивались о сопротивление феодальной знати, не желавшей предавать гласности свои имущественные дела. Только революционный декрет ввел систему ипотечных записей, т. e. порядок, по которому залоговое право на землю устанавливалось путем записи в официальных реестрах.

Семейное право. Семейное право определялось в первую очередь каноническим правом. Католическая церковь, объявив брак таинством, взяла в свои руки установление условий действительности брака и определение всех вытекающих из него последствий.

Церковь создала сложную систему условий действительности брака. Брачный возраст был установлен в 14 лет для мальчиков и в 12 лет — для девочек. Помимо чисто естественных причин недействительности брака был создан ряд специальных препятствий. Недействительными считались браки духовенства и монашествующих, браки с лицами, не получившими крещения, браки между родственниками в очень отдаленной степени и даже между свойственниками, браки, заключенные под влиянием насилия или ошибки, исключавших возможность согласия на брак с данным лицом. B некоторых случаях хотя брак и объявлялся незаконным, но он сохранял силу с тем, что церковь налагала наказание на супругов. Незаконными, например, были браки, заключенные после помолвки с другим лицом или в постный день, а также без предварительного публичного оглашения.

По общему правилу серв, как мы видели выше, не мог вступить в брак без согласия своего господина. За такое согласие уплачивалась особая пошлина.

Особо следует отметить, что среди условий действительности брака обязательное требование совершения церковного обряда появилось сравнительно поздно. B раннем средневековье достаточно было взаимного согласия и факта брачного сожительства супругов. Однако этим создавалась возможность тайных браков. Поэтому в XI—XV вв. неоднократно издавались постановления церковных соборов, требовавшие обязательности соглашения и участия духовенства в заключении брака. Тридентский собор объявил в 1545

г. недействительными браки, заключенные без церковного благословения.

По учениям церкви действительный и законный брак мог быть прекращен только смертью мужа или жены. Развод не допускался.

B соответствии с церковным взглядом на брак супруги были обязаны к совместному проживанию и к соблюдению супружеской верности. Супруг, покинувший дом и другого супруга, мог быть затребован обратно с помощью церковных и светских властей. Даже уход в монастырь или принятие духовного сана не допускались без согласия супруга. Супружеская измена рассматривалась как преступление, дававшее обиженному супругу право на раздельное жительство и подвергавшее виновника разнообразным карам (изгнание и конфискация имущества, вождение по городу в обнаженном виде и др.).

Главой семьи считался муж, которому жена была обязана повиноваться и которому разрешалось ее бить, но “разумно”, т. e. не убивая и не увеча. До XIV в. жена могла совершать юридические сделки с согласия мужа. Ho начиная с XIV в., т. e. с оживлением и расширением торговли в городах, замужняя женщина была объявлена недееспособной и вовсе устранена от участия в обороте.

Имущественные отношения супругов были областью, которая определялась не по каноническому праву, а по кутюмам. B странах обычного права существовала общность супружеского имущества, которым управлял и распоряжался муж как глава семьи. После смерти одного из супругов переживший супруг получал половину оставшегося имущества, а вторая половина поступала к наследникам.

B общее имущество супругов входили также и долги, кроме долгов из сделок, заключенных женой без согласия мужа. Получалось, что вдова должна была отвечать за мужа, единолично управлявшего общим имуществом. Случалось, что рыцари, находясь в крестовых походах, вступали в долги помимо ведома оставшихся на родине жен. Ввиду этого за женой было признано право уклониться от ответственности путем отказа от общности имущества и от права участвовать в его разделе. Эта льгота первоначально признавалась лишь за женами лиц высшего сословия и была распространена на крестьянок только в XV—XVI вв.

B областях писаного права под влиянием римского права имущественные отношения супругов строились совершенно иначе. Общности имущества не существовало. При заключении брака муж получал от родных жены приданое, которым он управлял и пользовался, пока длился брак. После смерти мужа приданое переходило к жене, а в случае ее смерти — к ее наследникам или родным.

Отношения между родителями и детьми также по-разному регулировались на севере и на юге Франции. Области писаного права сохраняли римскую власть домовладыки во всей ее суровости. Родительская власть принадлежала одному только отцу и длилась до его смерти, независимо от возраста детей. Она распространялась на жену, сына и на внуков. Приобретения детей входили в имущество домовладыки, который, за немногими исключениями, мог пользоваться всеми доходами семейного имущества.

Кутюмы севера рассматривали родительскую власть как своего рода опеку над детьми. B случае смерти отца она могла осуществляться и матерью. Родительская власть прекращалась уходом из дома по достижении совершеннолетия или вступлением детей в брак. Возраст совершеннолетия определялся очень различно в различных кутюмах, но совершеннолетие у крестьян наступало значительно раньше, чем у феодалов.

Наследственное право. Феодальные отношения наложили печать особого своеобразия на институт наследования. Долгое время считалось, что после смерти главы семьи принадлежащий ему феод или цензива не переходят к его наследникам, а возвращаются к сеньору, который наново передает владение наследникам, особо платящим ему за это. B XII в., однако, такое требование инвеституры наследников, противоречащее идее наследственного правопреемства, начало вытесняться правилом “le mort saisit Ie vif” — “мертвый вводит во владение живого”. B силу этого правила, получившего всеобщее распространение, феоды и цензивы сделались наследственными. Однако порядок наследования земельных держаний и после этой перемены определялся в первую очередь интересами сеньора, для которого было важно исправное несение феодальных повинностей, могущее пострадать при разделе имущества умершего вассала. Поэтому создались совершенно особые правила наследования недвижимых имуществ, особенно “родовых”, т. e. полученных от восходящих родственников.

Движимости, а также благоприобретенные недвижимости переходили к кровным родственникам. B первую очередь призывались к наследованию нисходящие, между которыми имущество делилось поровну, независимо от пола и возраста. При отсутствии нисходящих имущество поступало к восходящим и только при отсутствии восходящих шло к боковым родственникам, в том числе к братьям и сестрам.

Родовые имущества могли переходить ТОЛЬКО K нисходящим и боковым родственникам в силу правила “родовые не восходят”. При этом переход наследства к боковым родственникам определялся правилом “отцовское имущество — отцовской родне, материнское — материнской”.

Родовые “благородные” (дворянские) недвижимости первоначально могли переходить только к наследникам мужского пола. Женщины, как неспособные к воинской службе, были вовсе исключены, но к XIII в. многие кутюмы допускали женщин к наследованию феодов при отсутствии мужчин-наследников Ho и мужское потомство не призывалось в полном составе к наследованию “благородных” земель. Bo избежание их дробления сеньоры при заключении договора инфеодации с новым вассалом оговаривали обычно, что полученный феод не будет делиться между всеми наследниками, а перейдет к старшему из них. B XII—XIII вв. наследование феодов по праву “старшинства” или “первородства” было принято большинством кутюмов. Младшие члены семьи только постепенно добились предоставления им известного участия в доходах “благородных” земель.

B системе феодального наследования жена не являлась наследницей мужа. После смерти мужа она получала либо долю (чаще всего половину) общего супружеского имущества, либо то имущество, которое было ей назначено мужем в виде брачного дара при заключении брака.

Наследование по завещанию широко допускалось на юге Франции, под влиянием римского права. Завещание рассматривалось как гражданская сделка, в силу которой наследство переходило к назначенным наследодателем лицам, а не к тем, кто должен был наследовать ему по закону.

B областях обычного права завещанию приписывалась значительно более узкая роль — адресованного законным наследникам распоряжения об определенных выдачах или подарках, чаще всего религиозного назначения. Исполнением завещаний, вплоть до XVI в., ведала церковь. Назначить себе наследника с устранением законных наследников завещатель не мог. Для того чтобы воспрепятствовать переходу родовых имуществ в посторонние руки при жизни наследодателя, его будущим законным наследникам было предоставлено право родового выкупа имений, проданных на сторону.

Постепенно влияние римских воззрений начало сказываться и на наследственных кутюмах северных областей, и к XVI в. завещатель получил известную свободу в передаче своего имущества избранным им лицам. Однако наследование недвижимостей продолжало сохранять все феодальные черты до самой французской революции.

Уголовное право. B раннее средневековье (приблизительно до XIV в.) в области уголовных преступлений и наказаний господствовали постановления обычного права, по большей части незаписанные. B дальнейшем издаются королевские ордонансы, содержавшие в себе нормы уголовного права.

Ни обычаи (кутюмы), ни ордонансы не исчерпывали всего содержания уголовного права. Значительная часть преступлений — их состав, основания ответственности — устанавливалась судебной практикой, проводившей начала римского права. Система выкупа (композиций) прекратила свое существование. Преступные деяния, по крайней мере более важные, стали признаваться нарушением общественного правопорядка.

B кутюмах делаются попытки распределить преступные деяния по разрядам. Французский юрист XIII в. Бомануар различает в своем трактате о кутюмах французской провинции Бовези три вида преступлений: тяжкие, средние и легкие. K первым относятся ересь, измена, убийство, изнасилование, поджог, кража, подделка монеты и др. Эти преступления наказывались весьма строго, нередко смертью или изувечением. Преступления средние наказывались по преимуществу штрафом, но если судья находил такое наказание недостаточным, он мог присоединить заключение в тюрьму. Неуплата штрафа влекла лишение свободы.

Выбор наказания был предоставлен по большей части усмотрению судьи с тем условием, что судья не имел права создавать новые наказания; он мог применять лишь те, которые были предусмотрены кутюмами или королевскими ордонансами.

Как общее правило, получил признание принцип, что для ответственности за совершение преступления необходима виновность правонарушителя. Из этого правила допускались, однако, исключения: таковы были, например, процессы против животных. Установился также принцип личной ответственности преступника. Однако и здесь допускались изъятия. K концу средних веков складывается понятие оскорбления величества и установилось правило, что при совершении этого преступления отвечал не только виновный, но и его нисходящие родственники. Это правило было заимствовано из римского права эпохи империи.

Целью наказания постепенно становится устрашение — стремление не только причинить страдания преступнику, но и жестокостью наказания воздействовать на других для предотвращения совершения ими преступлений.

Судоустройство и судопроизводство. Организация правосудия в феодальном государстве была основана на принципе: каждый должен быть судим судом своих равных. Такой порядок рассмотрения дел применялся не только к разрешению споров между феодалами, но и среди городского населения, даже между крестьянами. Впрочем, последний суд постепенно исчезал: споры между крестьянами рассматривали сеньориальные суды.

Королевские суды, во всяком случае до начала XIII в., в сущности, были такими же феодальными судами, как и суды других феодалов. Высшим судебным местом являлась королевская курия. B состав курии входили духовные и светские феодалы, а также лица, приглашаемые королем. Среди этих лиц все чаще появляются легисты, т. e. знатоки права. Постепенно лица, приглашавшиеся королем, вытеснили феодалов. Помимо рассмотрения споров, возникавших между феодалами, непосредственными вассалами королевской власти, и некоторых уголовных дел, затрагивающих интересы этой власти (например, государственной измены, заговоров и т. д.), королевской курии были подведомственны гражданские и уголовные дела лиц, проживавших в королевских владениях.

B XIII в. из королевской курии выделилось высшее судебное место, получившее наименование парламента. Руководящую роль в составе членов парламента заняли легисты. Первоначально парламент, находившийся в Париже, был единственным и распространял свою юрисдикцию на весь королевский домен. Когда затем к королевским владениям стали постепенно присоединяться крупные феодальные владения: Нормандия, Лангедок и т. д., в последних были учреждены местные парламенты, к которым перешла юрисдикция бывших сеньоров этих владений.

C начала XVI в. должности членов парламента (в связи с финансовыми затруднениями, испытываемыми правительством) стали продаваться, а потом сделались наследственными под условием уплаты казне определенной пошлины. Эта система открывала доступ к судебным должностям представителям буржуазии и создавала для членов парламентов известного рода несменяемость.

Парламентам принадлежало право вынесения постановлений в случае пробелов в законодательстве (и обычном праве). Они могли восполнять такие пробелы путем издания особых постановлений, обязательных для низших судов их округа (arncts de raglement). Такие постановления могли быть отменены лишь королевской властью.

B начале XVI в. возник обычай передавать в парижский парламент законодательные акты, указы и другие распоряжения королевской власти для занесения их в реестр. Такая передача имела своею целью их опубликование. Парламент, воспользовавшись ослаблением королевской власти в XIV в., постепенно превратил право регистрации в право проверки законности издания этих актов.

Свое право проверки парижский парламент (а равно и другие парламенты) облекал в форму “почтительных представлений” (ремонстраций), с которыми он обращался к королевской власти, прося о внесении тех или иных изменений в изданные законы и соглашаясь на запись этих законов в реестр под условием внесения просимых изменений. Однако королевская власть сохранила за собой право последнего слова: она или обращалась к парламентам с предписанием о зарегистрировании оспариваемого закона или, если дело не терпело отлагательства, короли сами отправлялись в парижский парламент и на торжественном заседании (lit de justice) обязывали в своем присутствии внести в реестр оспариваемый закон. B провинциальных парламентах все эти действия выполняли высшие местные чиновники от имени короля.

При парламентах состояли королевский прокурор и его заместители, а также королевские адвокаты. Ha обязанности прокуратуры лежала охрана интересов фиска и ведение судебных дел в защиту этих интересов. Ha прокуратуру была также возложена защита интересов корпораций, малолетних, недееспособных. C этими функциями были объединены функции надзора за производством уголовного преследования. Постепенно должности прокуроров были учреждены при бальи и сенешалах. Организация прокуратуры приняла вид иерархии, возглавляемой королевским прокурором, состоявшим при парламенте. Должности прокуроров, как и членов парламентов, стали продаваться. Королевские адвокаты выполняли роль советчиков (юрисконсультов) по делам, по которым были затронуты интересы короля. Им было воспрещено заниматься частной практикой и совместно с прокурором они вели гражданские дела короля.

До XII в. обязанности адвокатов обычно выполняли (даже в светских судах) лица духовного звания. B XII в. выступления лиц духовного звания в светских судах были воспрещены, что вызвало появление в названных судах профессиональных юристов. B XVII и XVIII вв. адвокатура принимает вид самоуправляющейся корпорации с выборным советом, ведавшим ее делами.

Парламенты не были единственными королевскими судами. Наряду с ними существовали и другие суды, как высшие, так и суды первой инстанции с общей и специальной подсудностью. K первым относились: счетная палата, выделившаяся из королевской курии, ведавшая финансовыми делами короля, палата казначейства, ведавшая королевскими недвижимостями, и др. Некото- рые наиболее важные дела рассматривал совет короля, в который преобразовалась королевская курия. Этот совет обладал полномочиями, сходными с теми, которыми располагает в настоящее время кассационный суд.

Почти до самого конца XII в. местными органами королевской власти в области отправления правосудия были прево, о которых мы упоминали выше. Первоначально в круг их ведения входили наряду с судебными административные, финансовые и тому подобные функции, но постепенно их деятельность стала носить лишь судебный характер.

C конца XII в. возникает должность бальи. Ha юге Франции была учреждены должности сенешалов, аналогичные по своим функциям бальи (наименование последних носили на юге должностные лица, соответствовавшие по характеру своих функций прево северной и средней Франции). Бальи рассматривали ряд дел в качестве суда первой инстанции, но бальи являлись и судом второй инстанции, рассматривавшим жалобы на прево, а также на сеньориальные суды (консульские суды в городах юга). Первоначально бальи являлись лишь председателями судов равных, но к концу XIV в. феодальные элементы были полностью вытеснены легис- тами. Прево и бальи рассматривали гражданские и уголовные дела. Они проводили на местах централизаторскую деятельность, способствовавшую усилению королевской власти.

B половине XVI в. были учреждены так называемые прези- диальные суды, заменившие в ряде местностей суды бальи и сенешалов. B отношении сохранившихся судов бальи и сенешалов президиальные суды являлись апелляционными инстанциями. Ho некоторые дела президиальные суды рассматривали в качестве судов первой инстанции.

Феодальная или сеньориальная юстиция распадалась на два основных вида: высшую и низшую. Высшая юстиция принадлежала обычно титулованным аристократам (герцогам, маркизам и т. д.). Ей подлежали преступные деяния, наказываемые смертью, изувечением и другими телесными наказаниями: убийства, разбои, поджоги и т. п. Символом власти владельца высшей юстиции была виселица. Кроме уголовных в ведение высшей юстиции входили и наиболее важные гражданские дела. Низшая юстиция обнимала собой менее важные гражданские дела и некоторые менее тяжкие уголовные преступления (например, драки без пролития крови). B дальнейшем (XIII в.) к указанным выше видам юстиции прибавилась третья — средняя. B ее компетенцию кроме менее важных гражданских дел входили дела уголовные, наказываемые штрафом в повышенном размере. Феодальным (или сеньориальным) судам были подведомственны как дела о вассалах, так и о вилланах. Дела о вассалах рассматривались их пэрами, т. e. другими вассалами того же сеньора; сеньор или его бальи председательствовали. Дела о вилланах рассматривались чаще всего единолично прево или бальи сеньора.

Порядок феодального судопроизводства был одинаков как в гражданских, так и в уголовных делах. Возбуждение гражданских и уголовных дел производилось по инициативе потерпевшего. Судопроизводство происходило публично и устно. Оно отличалось большим формализмом: стороны были обязаны облекать свои заявления в установленные формулы: упущения и ошибки в произнесении формул влекли за собой проигрыш дела. B качестве судебных доказательств применялись: признание, показания свидетелей, документы, очистительная присяга, ордалии. Большое значение, как средство доказательства, имел судебный поединок. Последний допускался не только между сторонами, но и между стороной и свидетелями в случае утверждения сторон о лживости показаний свидетелей. Судебный поединок существовал не только в уголовных, но и в гражданских делах.

Феодальный процесс первоначально не знал обжалования (апелляции) в собственном смысле этого слова. Сторона, считавшая, что по делу вынесено неправосудное решение (или приговор), вызывала судей на поединок поочередно. Поединок происходил при вышестоящем сеньоре. Такой порядок допускался лишь для благородных (дворян). Обжалование в собственном смысле этого слова появляется лишь в XII в. Жалоба рассматривалась судом вышестоящего феодала. Неосновательная затяжка в рассмотрении дела признавалась отказом в правосудии, и сторона была вправе приносить жалобы вышестоящим феодалам вплоть до короля. Подача жалобы разрешалась не только дворянам, но и “простолюдинам”. Факт отказа в правосудии мог иметь своим последствием лишение сеньора его феодальных прав, переходивших к вышестоящему сеньору.

He все французские города пользовались самостоятельной юрисдикцией; ею располагали лишь коммуны и города, пользовавшиеся самоуправлением. B остальных городах правосудие отправляли прево короля или сеньора, при которых иногда состояли выборные от населения. B коммунах и городах, пользовавшихся самоуправлением, судебные функции не всегда были отделены от административных. Иногда король или сеньор, выдавая городам хартию на право самоуправления, сохраняли за собой юрисдикцию по наиболее тяжким преступлениям. Иногда юрисдикция была разделена между чиновниками короля или сеньора и представителями городского населения: одна стадия процесса производилась чиновниками, а другая представителями городского населения. Судоустройство носило различный характер в отдельных городах. Обычно правосудие отправлялось выборными из среды высшей буржуазии, правившей городами, — эшевенами (измененное слово — скабины) под председательством мэра.

C конца XIV в. отправление суда начинает переходить к прево и бальи.

Развитие абсолютизма во Франции сопровождалось ожесточенной борьбой королевских судов с феодальными, городскими и церковными. Королевские судьи стремились расширить свою юрисдикцию за счет других судов и подчинить себе последние. Расширение юрисдикции королевских судов шло главным образом тремя способами. Первым из них было увеличение числа “королевских случаев”, т. e. дел, подведомственных королевским судам в первой инстанции. Вторым способом было так называемое “предупреждение”, т. e. принятие королевскими судами дел ввиду медлительности в их рассмотрении со стороны других судов. Третьим способом было введение апелляции на решения и приговоры указанных выше судов в королевские. Такой порядок был установлен уже в XIII в.

Королевские суды постепенно стали переходить к следственному (розыскному) процессу. Уже в XII в. допускается применение пытки. Характерные черты следственного процесса: обширная инициатива судебных органов в возбуждении уголовного преследования и расследовании дела (собирание доказательств самими этими органами), негласность судопроизводства, письменность, ограничение процессуальных прав обвиняемого — нашли себе выражение в ордонансе 1498 г. и в особенности в ордонансе 1539 г.

B первой половине средних веков в делах гражданских оставался порядок судопроизводства, применявшийся в королевстве франков. Отличительной его чертой был формализм: стороны и свидетели были обязаны произносить установленные формулы; малейшая ошибка могла влечь за собой неудачу в исходе дела. Такой порядок судопроизводства имел, однако, и хорошие стороны: он происходил гласно и устно.

C XIII в. это судопроизводство начинает уступать место другому, слагавшемуся в значительной мере под влиянием римского и канонического права. Судебный поединок как средство доказательства и как способ обжалования судебных решений был отменен королем Людовиком IX в 1258 г. на территории королевских владений; вместо судебного поединка Людовик IX предписал пользоваться в качестве доказательств “свидетелями и хартиями” (т. e. документами), а в случае недовольства решением обращаться с жалобой к парламенту. Постепенно в королевских судах выработалась новая форма судопроизводства смешанного характера. Подготовка к рассмотрению дела — допрос свидетелей, осмотры и т. п. — производилась особо уполномоченным на то судьей непублично и письменно (в виде составления протоколов). Самое рассмотрение дела (судебное следствие) происходило в устной форме и публично. B судопроизводство проникает так называемая формальная теория доказательств, состоявшая скорее в подсчете доказательств, чем в их оценке. Так, один свидетель не считался достаточным; были необходимы согласные показания двух свидетелей; показания некоторых лиц расценивались как половинные или даже в размере одной четверти нормального свидетельского показания. Письменные документы являлись не только способом доказательства, но постепенно стали признаваться необходимой формой для действительности ряда сделок. B случае отсутствия свидетелей и письменных документов сторона могла доказывать свои права присягой. Она могла также предложить другой стороне дать ответы (в присутствии судьи) на задаваемые ей вопросы по пунктам. Такой допрос производился при закрытых дверях. Сторона, дававшая ответы, подтверждала их правильность присягой.

<< | >>
Источник: В. А. Томсинов.. Всеобщая история государства и права. Древний мир и средние века. 2011. — 640 с.. 2011

Еще по теме § 2. Право:

  1. 13. Публичное и частное право. Материальное и процессуальное право. Национальное и международное право.
  2. Лекция 3. Материальное и процессуальное право. Публичное и частное право. Внутригосударственное (национальное) и международное право
  3. 1.3 Цивильное право, преторское право, право народов
  4. 7.4. Право и экономика, право и культура, право и политика
  5. Частное право (гражданское право, коммерческое право).
  6. 3.4. Финансовое право в контексте дихотомии "публичное право – частное право"
  7. 1. Термином "римское право" обозначается право античного Рима, право Римского государства рабовладельческой формации.
  8. Суб’єктивне право: наділення правом та уповноваження а) Право та обов ’язок
  9. КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО НАРОДОВ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ - ПРАВО ИНДИВИДУАЛЬНОЕ ИЛИ КОЛЛЕКТИВНОЕ?
  10. В Великобритании административное право долгое время не признавалось в качестве самостоятельной отрасли право
  11. § 11. Содержание права. Объективное право и субъективное право
  12. РИМСКОЕ ПРАВО КЛАССИЧЕСКОГО ПЕРИОДА. КОДЕКС ЮСТИНИАНА ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ: ВИДЫ, СПОСОБЫ ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ, ОГРАничЕния