<<
>>

§2. Римская юриспруденция

Итак, предметом изучения в Западной Европе стали главным образом высказывания наиболее известных юристов I-III вв., собранные в Дигестах Юстиниана в VI в. Более того, содержание Кодекса Юстиниана - второго по значимости исторического памятника римского права, - также тесно связано с римской юриспруденцией (уже постклассического периода), ведь включенные в него акты императорского законодательства (конституции) обсуждались в совете и составлялись в канцелярии.

В обоих органах ведущую роль также играли юристы (зачастую «безымянные» в отличие от классиков I-III вв.).

Адекватное понимание текста Дигест требует учитывать особенности римской юриспруденции. Юриспруденция как самостоятельная сфера знания впервые в истории человечества возникла именно в Древнем Риме, причем приобрела значение почетной деятельности, достойной представителей аристократических родов (патрициев) и состоятельных семей. Цицерон называл дом юриста оракулом всего города. По словам известного испанского романиста М.Х.

Гарсиа Гарридо, «фигура юриста воплощает римский народный тип, стремления и чаяния народа»[9]. Юристы остались в истории характерными представителями римского народа, выразителями идеалов римского гения, точно так же как философы олицетворяли гений Древней Эллады.

Общеизвестно влияние эллинистической культуры на Древний Рим в области искусства, литературы, философии. Даже истоки римского права, по всей видимости, связаны с изучением древнегреческого опыта в период составления первой записи обычного права - Законов XII Таблиц (451-450 гг. до н.э.). Однако влияние греческой философии на римских юристов оставалось общим гуманитарным образованием («свободным» искусствам грамматики и логики, которые надлежало изучать всем полноправным жителям Древнего Рима). В отличие от греческих философов, любивших рассуждать об общих категориях справедливости, естественного права, соотношения права и закона и т.д., римские юристы считали своей задачей не формулировку отвлеченных теорий, а поиск ясных и простых ответов для решения конкретных социальных конфликтов.

Например, в этических трактатах Аристотеля встречаются рассуждения о справедливости как основе возмездных договоров. Но философ ограничился констатацией общего правила: в договорах следует придерживаться равноценности обмена. Римские юристы не рассматривали проблему справедливого обмена в целом, но обращались к ней в связи с определенным договором, чаще всего куплей-продажей, и ставили практические четкие вопросы: есть ли основания для расторжения договора или уменьшения цены, если покупатель заплатил за товар сверх рыночной стоимости? обязан ли продавец раскрыть покупателю скрытые недостатки товара? что может потребовать покупатель от продавца в случае изъятия полученного товара по судебному решению третьим лицом? и т.д.

Римские юристы нашли практическое применение греческой логике в праве. Изобретение логики как науки, принадлежит великому греку Аристотелю. Он первым изложил ее как курс обучения в своих сочинениях, позднее объединенных общим названием «Органон». Курс состоял из следующих разделов: 1) о понятиях (сочинение «Категории»), 2) о суждении («Hermeneia»), 3) об умозаключении в целом («Первая Аналитика»), научном («Вторая Аналитика»), диалектическом («Топика») и ложном («Elenchik», или «О софистических опровержениях»). Таким образом, «диалектика» в понимании Аристотеля - один из видов умозаключения, основанный на

вероятных посылках и ведущий к вероятным результатам, применявшийся как искусство открытия нового знания11.

Стоики расширили это понятие, превратив его в метод анализа аргументов и определения понятий путем деления их на виды. Так диалектика из раздела логики стала ее синонимом и в таком виде была перенесена в Рим, где юристы применили ее к праву и превратили из искусства открытия в искусство суждения12. Но сфера ее применения была достаточно ограниченной. Используя в основном прием деления на роды и виды, римские юристы стремились упорядочить материал цивильного права13 и аргументы в судебной риторике («от лица или от предмета»)14, а главное - найти принципы решения различных правовых споров.

Цицерон видел в применении диалектики к праву одно из важных достижений римских юристов. “Оттого-то знание права и доставит вам радость и удовольствие, что вы увидите, насколько наши предки оказались выше всех народов государственной мудростью; достаточно сравнить наши законы с их Ликургом, Драконтом, Солоном. Нельзя даже поверить, насколько беспорядочно - прямо-таки до смешного - все право кроме нашего. Об этом я не устаю твердить каждый день, противопоставляя мудрых наших соотечественников всем прочим людям и особенно грекам”15. В трактате “Об ораторе" Цицерон утверждал, что “нет науки более легкой для изучения, чем цивильное право'’"16. Но тут же добавлял: “понять и изучить это право легко, если овладеть общими началами, на которых строится всякая наука"".

Несмотря на позицию Цицерона, современные исследователи не склонны преувеличивать стремление римских юристов к обобщениям, выделению общих начал. По меткому замечанию Ф. Шульца, «когда Цицерон ратовал за более сложную систематизацию права, с четкими определениями и [10] [11] [12] [13] [14] [15] отвлеченными понятиями, юристы отвечали на эти упреки вежливым молчанием»11. Шульцу вторит Г. Берман: «у них [у римских юристов - Д.П.] не было никаких причин пытаться переделать римский гений в области последовательного судопроизводства в философскую систему. Они имели все основания с подозрением относиться к применимости более высоких уровней греческой философии к практическим нуждам вынесения судебных решений»1,8. Цицерон сам косвенно признает расхождение во взглядах юристов и ораторов на право. В трактате “Об ораторе” он мимоходом отметил: «Занимает ли кого цивильная наука, которую Сцевола считает достоянием не ораторов, но каких-то ученых иного рода...»19.

Характерная для римского менталитета классического периода (I - начало III вв.) ориентированность на анализ судебных дел, отсутствие стремления выразить и зафиксировать глубинные основания права привели к тому, что основную массу римского правового наследия составили правила решений конкретных случаев, основанных на идеях, хорошо известных лишь самим римским юристам20.

Классическая юриспруденция развивалась от решения одного конкретного случая к другому. Очень многое в высказываниях юристов связано с конкретным делом, ситуацией. П. Стейн пришел к выводу, что regula (правило) - это краткое изложение сути дела21; definitio (определение) - точное изложение правовых норм из судебных решений.

Масса отдельных понятий и отсутствие обобщающего понятия, термина в современном понимании. Лишь в постклассическом праве проявилось стремление к обобщениям, сочетавшееся с упрощениями правового регулирования и размыванием четкости терминологии и анализа. Римские юристы, безусловно, пользовались греческой логикой, но словно «не доверяли ей полностью»22.

Основные направления деятельности юриста: консультировать (отсюда лат. наименование «юрисконсульт»), отвечать на вопросы, давать советы клиентам [16] [17] [18] [19] [20] [21]

по частным делам, составлять исковые формулы и деловые документы, комментировать источники права, в первую очередь, для поиска ясных решений, и только во вторую, для упорядочения их содержания, главным образом, в дидактических целях.

Известное изречение юриста Цельса, открывающее Дигесты, о праве как искусстве доброго и справедливого указывает на практическое предназначение «знания о праве» (лат. юриспруденция): воздавать равным за равное и находить общественно полезные решения конфликтов. Согласно античным философским представлениям, искусство (греч. техне, техника) отличается от простого опыта знанием причин, общим видением, а от науки (греч. эпистеме) - направленностью не на изучение сущего, а на создание вещей[22] [23]. Таким образом, римское право можно рассматривать как мастерство («технику») создания порядка в обществе, основанного на добре и справедливости.

Обучение юридической «технике» происходило не в университетах, а практическим путем, личным примером - от учителя к ученику.

Ученик наблюдал за текущей деятельностью учителя и старался повторить то же самое.

Другая важная особенность римской юриспруденции заключалась в постоянстве и приверженности традиции. Искусство правоведа проявлялось в том, чтобы новое представить в обличье старого и развивать «обычаи предков» путем осторожного расширительного толкования (умолчаний, аналогий, фикций и т.д.). И римским юристам это блестяще удавалось на протяжении многих столетий. Достаточно вспомнить о том, что Законы XII Таблиц (450 г. до н.э.) формально сохраняли значение «источника всего частного и публичного права» вплоть до составления Свода Юстиниана в VI в. Впрочем, и Юстиниан не решился прямо отметить действие древних таблиц, а лишь указал во вводной конституции «Omnem» (533 г.), что составленные по его распоряжению книги включают в себя «весь нерушимый закон нашего государства». XII таблиц в этих книгах были представлены лишь в переложении юристов.

Традиционализм правоведов Рима наглядно проявлялся в обязательных ссылках на авторитетных предшественников и современников. Цицерон пародировал данный стиль в одном из своих писем к другу юристу Требацию: «Весьма беспокоюсь, не мерзнешь ли ты на зимних квартирах (в Галлии - Д.П.); поэтому я полагаю, что следует воспользоваться хорошей печкой, - Брут и Манилий того же мнения...»24. Этот пример еще раз убеждает, что смысл права для римлян не в оригинальности, а в справедливости и пользе. И их не волновало, что правоведы последующих столетий будут воспринимать всех юристов Дигест на одно лицо (Ф. Савиньи).

Долгое время ответы юристов учитывались при разрешении правовых споров ввиду их обоснованности, ясности и логичности. Однако при императоре Октавиане Августе некоторые наиболее известные и лояльные императору юристы впервые получили право давать ответы от его имени, обязательные для должностных лиц (магистратов) и частных судей (т.н. ius respondendi). В конце классического периода при императоре уже действует канцелярия с участием юристов, в которой сосредоточивается правотворческая работа.

Юриспруденция начинает приобретать бюрократические черты. Намечаются тенденции к консолидации знаний о праве, обобщению правовых принципов. Однако в целом юриспруденция сохраняет свойственный ей с архаических времен казуистический характер.

Именно с казуса (от лат. «случай») римские юристы обычно начинали свои сочинения («Вопросы», «Обсуждения», «Ответы»). Рассмотрение казуса предполагало всесторонний анализ фактических обстоятельств спора и поиск наиболее простого, справедливого и выгодного клиенту решения - составления процессуальной формулы, с которой тот мог обратиться к судебному магистрату (претору) для защиты нарушенного права. Иногда в процессе анализа казуса юристы приходили к осторожным обобщениям, формулировали своего рода модельные, образцовые казусы, иногда с кратким изложением их сути в так называемых «правилах» (regulae). Последние некорректно сравнивать с современными нормами права, поскольку они являются абстрактными правилами поведения, тогда как римское правило - «это то, что кратко описывает существо дела. Не из правил формируется право, но из существующего права возникает правило» (Павел, D. 50.17.1).

Известные римские правоведы обращались к систематическому изложению институтов цивильного права, а также казусов и решений по определенному порядку, устоявшемуся в начале классического периода, с применением методов греческой логики (прежде всего, определения и деления понятий). Такие сочинения именовались дигестами (от лат. «упорядочивать»). Чаще дигест юристы обращались к жанру комментариев к основным источникам права (Законам XII таблиц, преторскому эдикту и др.) или к произведениям именитых предшественников (Квинта Муция, Сабина и др.). Кроме того, в литературном наследии юристов встречались книги по отдельным правовым институтам, сборники определений, мнений, сентенций, а также учебники по праву (институции). В институциях (лат. «установления») тенденция к упорядоченному, схематичному, но упрощенному изложению права проявлялась наиболее отчетливо.

Для обоснования своих решений римские юристы чаще всего применяли логическое и грамматическое толкование, ссылались на мнение предшественников, на общие (неписаные) начала права, учитывали намерение

60

лиц, вспоминали о здравом смысле, справедливости, добросовестности, а также обращались к аналогии, презумпциям и фикции. Напротив, в сочинениях юристов не встречаются аргументы догматики, выведенные из абстрактных юридических правил. Известные нам по Дигестам Юстиниана определения, правила и максимы вырваны византийскими составителями из контекста, из-за чего редко удается установить их оригинальный смысл. Более того, в Дигестах сохранились предостережения римских юристов насчет догматизации права путем формулировки общих правил (regula) и их изложения в определениях (definitio): «Всякое определение в цивильном праве чревато опасностью, ведь редко когда оно не может быть опровергнуто» (Яволен, D. 50.17.202).

Казуистический характер юриспруденции связан не только с римским прагматизмом и рациональностью, но и с особенностями формулярного гражданского процесса классического периода. Он применялся в Древнем Риме сначала наряду со старым (легисакционным) процессом, а затем вместо него, со 130 г. до н.э. и до конца III в. н.э., в период наивысшего развития римского права и римской юриспруденции. По сравнению с предыдущим архаичным легисакционным процессом, формулярный процесс выгодно отличался, помимо прочего, свободной формой заявления искового требования и активной ролью судебного магистрата (претора) по обобщению сути спора в особой записке («формуле»), которой обязан был руководствоваться назначенный тем же претором частный судья (iudex privatus).

Роль судьи заключалась в исследовании фактических обстоятельств дела. В этом смысле она напоминает функции коллегии присяжных заседателей, решающих в современном уголовном процессе вопросы факта (доказанность события преступления, причастности подсудимого, его виновности), тогда как судье надлежит разобрать вопросы правовой квалификации.

Обязательной частью формулы являлось требование истца (intentio), которое предполагало одно из признанных правом оснований искового требования (causa petitionis). Установление данного основания составляло одну из главных задач юристов. Только при наличии causa petitionis истец мог рассчитывать на поддержку претора и судьи в удовлетворении своего требования. Этим и объясняется направление юридического анализа «от иска к праву» и дало ученым основание именовать римское право классического периода системой исков[24].

<< | >>
Источник: Полдников Д.Ю.. Доктрины договорного права Западной Европы XI-XVIII вв.. 2012

Еще по теме §2. Римская юриспруденция:

  1. 3. Развитие римского права по его разделам восходит к характерному для римской юриспруденции институционному порядку изучения права.
  2. Римская юриспруденция.
  3. 1.3.2. Римско-голландская юриспруденция
  4. 1.1. Влияние римского частного права на становление мировой юриспруденции.
  5. Право и Закон в римской юриспруденции.
  6. Главным достижением римской постклассической юриспруденции явился, безусловно, свод Юстиниана.
  7. Тема 1. Римское право на рубеже древнего мира и средневековья. Юриспруденция в Византии IV–VI вв.
  8. 2. Россия не восприняла в отличие от стран Западной Европы римского права и юриспруденции
  9. Важным фактором, возвышавшим роль юриспруденции, был римский гражданский судебный процесс
  10. 1 РОЛЬ РИМСКОГО ПРАВА В ИСТОРИИ ПРАВА И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ ЮРИСПРУДЕНЦИИ
  11. РИМСКОЕ ПРАВО: ЗАКОНЫ Xll ТАБЛИЦ. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РИМСКИХ ЮРИСТОВ
  12. § 6. Менее, чем в какойлибо другой части бывшей Римской империи, римское право действовало в Германии.