<<
>>

§ 2. «Конституционный опыт» на Ионических островах в 1799-1807 гг.

Участвуя во второй антифранцузской коалиции, союзный русско-турецкий флот под командованием контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова летом и осенью 1798 года освободил от французов семь Ионических островов: Корфу Кеффолинию, Закинф, Левкос, Итаку, Паксос и Китиру.

Естественно встал вопрос о будущем политическом устройстве островов. Турецкий султан Селим III попытался настоять на присоединении их к Османской империи. Но к удивлению многих активное противодействие планам султана оказал никто иной, как Ф. Ф. Ушаков, показавший себя не только военным, но и выдающимся государственным деятелем. Не чуждый идеям Просвещения, особенно концепции «истинной монархии» с её разделением форм правления в зависимости от размера территории государства, Ушаков предложил преобразовать острова в республику того же типа, что и Дубровницкая (Рагузинская), добившись, чтобы и патриарх Григорий V в сентябре 1798 года выступил с поддержкой этой идеи. В октябре этого же года Павел I сообщил английскому правительству о своем решении учредить Ионическую республику под протекторатом России и Турции.
В целом Павел I, как уже отмечалось, не был сторонником дальнейшего территориального расширения России. Поэтому он не проявил особого интереса к Ионическим островам, предоставив Ушакову почти полную свободу действий.[225]

Русский адмирал, учитывая настроения местного населения, поставил целью не только установление нового политического устройства островов, но и ослабление французского влияния, привлечение симпатий населения на сторону России. Это было довольно сложно сделать, так как Наполеон формально провозгласил равенство сословий и предоставил некоторые демократические свободы. Поэтому местному населению нужно было предложить что-то такое, что превосходило бы то, что дали французы. И Ушаков, прислушавшись к мнению местной политической элиты, предоставил островам автономию и объявил о даровании им республиканской формы правления.

Совместно с губернатором острова Кеффолиния венецианским адмиралом и аристократом графом А. Орио он составил «Предварительный план управления освобождёнными от французов бывшими венецианскими островами и порядка, который имеет быть на них установлен» , вошедший в историю под названием «Временного плана» . В нём определялось государственное устройство островов, политические права, приобретаемые частью населения, разряды населения, получавшие эти права и условия, на которых они предоставлялись. Кроме того, определялись органы центральной и местной власти на основе буржуазного принципа разделения властей, порядок их формирования, нормы представительства для отдельных островов и сословий.

Первые 5 из 30 статей проекта были посвящены определению политических прав населения. Часть жителей, согласно проекту, имела активное и пассивное избирательное право. Правом избирать и быть избранными обладало, во-первых, потомственное дворянство (нобилитет); во-вторых, часть «второклассных», которые соответствовали имущественному и религиозному (православие) цензам; в-третьих, лица, отличившиеся собственными заслугами «в науке, художествах» и т. д., которые автоматически получали пожизненное, но не потомственное дворянство. Ограничение было лишь одно - не заниматься никакими видами «черного труда», в т. ч. и торговлей.

Таким образом, несмотря на ряд ограничений, дворянское сословие, а с ним и контингент обладателей политических прав значительно расширились.

Высшими органами республиканской власти становились Генеральные Советы Семи Островов. Генеральные Советы Семи Островов (избирательные корпуса из дворянства и цензовых «второклассных» по одному от семьи) избирали Сенат - высший орган законодательной, а частично и исполнительной власти (статья 7 ). Нормы представительства в Сенате определялись по количеству избирателей и размеру островов: самые крупные Корфу, Кеффолиния, Закинф избирали по три депутата, Левкос - 2, остальные - по одному (статья 8 ). Была установлена норма представительства от сословий: на крупных островах из трех депутатов двое должны быть нобилями, на Левкосе - один нобиль и один «второклассный», на остальных островах - кого сами выберут, специальные нормы не устанавливались (статья 9 ).

Таким образом, из 15 человек в Сенате, четыре-пять представляли третье сословие. Ежегодно половина Сената переизбиралась (статья 9 ).

В компетенцию Сената входило утверждение местных законов, принятых Генеральными Советами островов, контроль над финансами и казначейством, бюджетом, полицией, вооруженными силами (статьи 18-24). Наконец, Сенат имел право дополнить конституцию или по своей инициативе изменить её (правда, для этого требовалось согласие Генеральных Советов островов).

Исполнительная власть находилась в руках Президента Сената, избираемого на полтора года из числа сенаторов.

Судебная власть (общий гражданский и уголовный суды по маловажным делам, апелляционный суд, верховный суд по гражданским и уголовным делам) принадлежала Трибуналам , которые избирались Малыми Советами и Конклавом островов.

Тем самым, Ионические острова превращались в конституционную республику, пользующуюся автономией во внутренних делах. Каждый остров получал собственное местное управление, но в целом, это было централизованное унитарное государство.

Проект этот не был окончательным. Согласно статье 30 Сенат должен был направить

своих представителей в Петербург и Константинополь для доработки этого проекта. [226] Дарование Конституции Ионическим островам, население которых исповедовало православие, должно было ещё прочнее связать эти территории с православной Российской Империей.

В историографии Временный план Ушакова-Орио оценивался довольно противоречиво. Американский историк Дж. Л. Мак Найт видит в Ушакове противника неограниченной политической монополии нобилитета, сторонника расширения политических прав среднего класса. Поэтому «Временный план» либерален и направлен к преодолению местного

партикуляризма и усилению централизации управления. Однако такую политику русского

царизма Мак Найт рассматривает скорее как исключение, чем как правило.[227]

Его коллега Н. Ю. Соул видит во «Временном плане» преимущественно черты

ограниченности, хотя и не отрицает его либерального характера.[228]

Греческий историк Г.

Мавроянис даёт плану противоречивую оценку, подчёркивая реставрационную сторону Временного плана, восстановление сословного строя и привилегий дворянства. Новую систему он считает приближённой к венецианским порядкам, хотя отмечает

и прогрессивные стороны: получение частью среднего класса политических прав.[229]

Российские историки Е. В. Тарле, В. П. Ильинский, Н. Д. Каллистов, Г. П. Шторм, А. И. Андрущенко, Н. С. Кровяков оценили в целом прогрессивный характер Временного

плана, смелость и самостоятельность идей Ушакова.[230]

А. М. Станиславская рассматривает Временный план как принципиально важный документ внешней политики России, образец русской правительственной мысли, отражающей поиски частью правящей верхушки путей приспособления к политической реальности послереволюционной Европы, путей, которые некоторые царские сановники - члены Негласного Комитета, М. М. Сперанский, и сам Александр I - искали в начале XIX в. и в

области внутренней политики России.[231]

Подобная позиция А. М. Станиславской вполне убедительна. Действительно, «Временный план» является документом в целом либеральной направленности, хотя отдельные статьи и закрывают избирательное право для среднего сословия, крестьян и батраков. Однако, если сравнивать с положением на островах при Французском правлении, очевидно, что при французской администрации феодальные привилегии местной аристократии были отменены лишь формально, на деле же ни одной реформы проведено не было, среднее сословие по-прежнему было отстранено от власти. Так что «Временный план» сделал огромный шаг вперед по сравнению с предшествующим развитием островов.

Однако, либеральный «Временный план» так и не был реализован. По инициативе турецкой стороны он был заменён так называемой «Византийской Конституцией» 1800 г отменившей предоставление политических прав «второклассным цензовым элементам» и централизацию управления, и восстановившей монополию нобилитета на власть, что привело к гражданской войне 1800-1802 гг.

Примечательно, что в ходе обсуждения «Временного плана» выявилось два подхода к Конституции Ионических островов. Первого придерживался адмирал Ф. Ф. Ушаков , выступивший за умеренно - либеральную форму Конституции, видя будущую республику государством сословным, но основанном на равновесии общественных сил при весомом значении буржуазной прослойки. Ушаков считал, что чрезмерные притязания нобилей могут привести к взрыву противоречий и народному возмущению, в котором «народ вместе с виновными (нобилями) истребит и правых и добрых». Поэтому Ушаков выступал и против дворянского самовластия, и против народного возмущения. Он предпочитал среднюю линию и видел выход из создавшегося положения в соблюдении равновесия общественных сил и заботе об общем благе. Постоянное правило - «терпимость, человечность и стремление строить

политику без потери людей».[232]

Другой точки зрения придерживался русский посланник в Стамбуле В. С. Томара , отстаивавший консервативно-аристократический вариант Конституции. Он отдавал пальму первенства «наследственному правлению оптиматов», считая, что в проведении политики на островах нужно опираться только на наследственное дворянство, а не на широкие круги населения, как это стремился делать Ушаков.

По сути, в споре Ушакова и Томары, как в зеркале, отразилась борьба внутри России между сторонниками аристократического и либерально-дворянского конституционализма. В этой связи представляется верной точка зрения А. М. Станиславской, считавшей, что Ушакова можно отнести к тем русским сановникам, которые понимали необходимость частичного

приспособления к новому порядку, к европейскому послереволюционному миру. [233]

Действительно, Ушаков принадлежал к тому же типу государственных деятелей, что и Александр I с «молодыми друзьями». И хотя внешне он не походил на них, но по подходу к задаче государственного устройства, по предложенному им решению этой проблемы, он представляет тот же тип либерального дворянского деятеля, то же направление общественной мысли, которое предпочитало путь соглашения с обновлённой Европой, исходя из интересов России и в тех пределах, каких эти интересы того требовали.

Ушаков сумел понять, что новая расстановка сил в Европе и в обществе диктует ориентацию не только на естественных союзников российского правящего режима (нобилитет), но и на более широкие, перспективные с точки зрения российской внешней политики, общественные круги.

Однако, вскоре, на островах начались столкновения в предверии выборов в Генеральные штаты и Сенат сторонников и противников местной аристократии. Ушаков был фактически обвинён в заигрывании с местными либералами и развязывании гражданской войны и, вскоре, отозван в Петербург. «Временный план» так и не был введен в действие.[234]

Прибывший вместо Ушакова граф Г. Д. Мочениго , на словах осуждая действия Ушакова, на деле воспринял большинство его идей. Интересна личность самого Г. Д. Мочениго. Он происходил из знатной венецианской аристократической семьи, давшей много вождей и военачальников. В начале XVIII в. одна из ветвей этой семьи переселилась на Ионические острова, где владела огромными поместьями. Его отец - граф Дмитрий Мочениго во время русско-турецкой войны являлся майором русской армии и был лично знаком с Григорием Орловым и посланником в Турции Томарой. В 1770 г. он был назначен русским посланником во Флоренции. Не удивительно, что своего сына он воспитал в духе верности российскому Двору. После смерти отца Г. Д. Мочениго сменил его на посту посланника во Флоренции, во многом благодаря протекции, оказанной С. Р. Воронцовым и А. А. Безбородко. Правда, в 1799 г. карьера Мочениго прервалась, и он был отправлен в отставку, попав в опалу. Подоплёка её заключалась в том, что служащий русской миссии во Флоренции (поляк по национальности) передал секретные документы французским агентам, а затем и сам перешёл на службу Франции. Однако столичные покровители помогли Мочениго и на этот раз. После смерти Павла I в 1801 г. в числе многих других опальных чиновников он был вновь принят на русскую службу и, по совету Томары, назначен представителем императора на Ионических островах. Нельзя сказать, что Мочениго чем-то выделялся на фоне других чиновников. Но, с другой стороны, он стоял на уровне образованности и умственных интересов своего времени, принадлежал к тому либерально-настроенному слою дворян, который выдвинулся при Александре I.

Мочениго был достаточно опытен, чтобы разобраться в обстановке, дать достаточно точный её анализ, предложить верные пути решения проблемы, и какое-то время с известной твердостью отстаивать их перед Петербургом. Но, натолкнувшись на сопротивление, он, как правило, отступал и, затем, либо хранил про себя свое истинное мнение, либо менял его на более угодное начальству. Он являл собой типичный пример сановного карьериста. Но при этом современники отмечали такие его чисто человеческие качества, как отзывчивость,

способность на добрую память, чувство благодарности.[235] Примечательно, что он всегда готов был поддержать подчиненного, способствовать его продвижению по службе, даже если и догадывался, что тот выше его по способностям и энергии. Например, он неоднократно рекомендовал А. Р. Воронцову и А. Чарторижскому И. Каподистрию, который во многом именно ему обязан своей блистательной карьерой.

Политическим идеалом Мочениго была умеренная Конституция, поиск такой конституционной формы, при которой могло быть достигнуто равновесие общественных сил. Ему был присущ дух сословного компромисса и опасение, что эксцессы олигархического правления только усилят народное возмущение. Вот что он писал Александру I в донесении от 26 апреля 1802 г.: «нужно найти середину, модус, который, не посягая на основные принципы аристократической конституции, обуздывал бы всё же честолюбие знати и, успокаивая завистливую подозрительность народа и его боязнь угнетения, делал бы его также бессильным мешать действиям правительства и препятствовать ему в его деятельности».[236]

Этим целям и служил разработанный им проект новой Конституции Республики Семи соединенных островов , в целом одобренный Александром I и министром иностранных дел А. Чарторижским . Главный замысел заключался в том, чтобы создать новое правящее сословие на основе сплава нобилистов и верхушки третьего сословия. Активное участие в разработке проекта Конституции принял И. Каподистрия , служивший на островах помощником Мочениго. Он, кстати, предложил достаточно радикальную статью об исключении из избирательных списков нобилей, ведущих «недостойную жизнь», то есть тех, кто предпочитал ничем не заниматься, лишь бы не запятнать свою дворянскую честь. «Пусть подобные дворяне, - предложил Каподистрия, - займутся полезными профессиями, или же пусть избавят общество от своих ложных притязаний..., пусть они постараются обрести право на место, которое несправедливо занимали, до сих пор. Но и те, кто не отвечает цензам, не должны претендовать на получение дворянства - им следует вернуться в их природное

состояние, ибо только на таких правах и может существовать благоустроенное общество».[237]

Таким образом, И. Каподистрия предстает настоящим апологетом буржуазного принципа частной собственности. Именно имущественный ценз, а не знатность происхождения является главным критерием предоставления избирательных прав.

Новая Конституция из 212 статей была принята 23 ноября (4 декабря) 1803 г. Законодательным Корпусом, который на первый раз был избран из кандидатов, отобранных Мочениго. В дальнейшем выборы должны были стать свободными.

Согласно Конституции устанавливалась унитарная конституционная республика. Создавалось новое сословие конституционного дворянства. Занимать государственные и выборные должности могли лишь лица, принятые в корпус конституционного дворянства. В него входили наследственные нобили и лица, отвечавшие имущественному цензу (в зависимости от размеров и благосостояния каждого из островов). Кроме того, требовалось быть

213

уроженцем островов, законного происхождения, христианского вероисповедания во втором поколении, пользоваться незапятнанной репутацией, не заниматься лично и непосредственно ремеслами и торговлей («не держать открытой лавки»), соответствовать образовательному цензу (уметь читать и писать на греческом языке). Политические права предоставлялись также за личные заслуги в области науки и просвещения (в частности, избрание в члены любой европейской Академии).

Очевидно, проект Конституции Мочениго в части предоставления политических прав является прямым продолжением и дополнением «Временного плана» 1799 г. То же самое касается и других частей конституции.

Государственное управление также основывалось на принципе разделения властей.

Законодательная власть принадлежала Законодательному Корпусу , то есть собраниям конституционных дворян островов по определенным заранее квотам (статья 43 ). Депутаты обладали правом неприкосновенности (статья 46 ). Законодательный Корпус обладал правом утверждения законопроектов, представленных Сенатом или Законодательной Комиссией, определения бюджета и налогов, избрания главы исполнительной власти, членов общереспубликанских наблюдательных органов (цензоров или эфоров), членов Верховного суда (статьи 59, 61, 62, 68 ). Однако правом законодательной инициативы обладал не весь Корпус, а специальная Законодательная Комиссия при Сенате, функционирующая в течение всей сессии Корпуса (статья 66 ).

Исполнительная власть принадлежала Сенату (17 человек) во главе с так называемым «князем Сената» , избираемым Законодательным корпусом на два года. «Князь Сената» являлся фактически главой государства (статьи 95-97 ). При Сенате находилось три департамента: иностранных, внутренних дел и экономики, военных дел (статья 67 ). Половина состава Сената ежегодно обновлялась. Сенат обладал правом вето на решения законодательной власти.

Наблюдательная власть (контроль за исполнением законов и Конституции) принадлежала общереспубликанской коллегии цензоров во главе с эфором (статья 88 ), по сути, это был прообраз Верховного суда в США.

Что касается местного самоуправления , то власть на местах принадлежала так называемым Регентствам во главе с пританами, кандидатуры которых выдвигал Законодательный Корпус и утверждал Сенат (статьи 121, 126 ).

Очень важна статья 4 , согласно которой провозглашалась независимость судов, создание института присяжных, запрет анонимных доносов, публичное судопроизводство, гарантии свободы личности, собственности и неприкосновенность домашнего очага. В случае ареста допрос и предъявление обвинения должны были быть обязательными не позднее, чем через 24 часа. Господствующей религией признавалось православие, но одновременно провозглашалась широкая веротерпимость.

Государственным языком признавался греческий. Лица, не владевшие им после 1818 года, то есть через 15 лет, не допускались на государственную службу. Общее впечатление несколько портила статья 37 , внесённая по настоянию нобилей, согласно которой государственные должности с 1810 года могли занимать лишь лица, ранее уже служившие на той или иной низшей должности, то есть фактически узаконивалась своеобразная номенклатура привилегированной и замкнутой бюрократии.

Но в противовес этой статье Мочениго настоял на включении в Конституцию статьи, согласно которой Законодательный Корпус уже на следующей сессии в 1806 году мог внести необходимые изменения в Конституцию, не затрагивая её фундаментальных положений. Конституция подлежала утверждению султаном Порты и Александром I.250

Таким образом, Конституция 1803 года являлась органическим продолжением «Временного плана» 1799 года, она лишь более подробно разрабатывала те принципы, которые были заложены Ушаковым в 1799 году. Единственное исключение касалось Сената, который превратился из органа законодательной власти (1799 г.) в орган исполнительной власти (1803 г.).

В историографии конституция 1803 г. оценивается весьма высоко. Греческие историки С. Лукатос, Г. Мавроянис, С. Ласкарис, Э. Родоканаки , подчёркивают, что Конституция появилась на свет под знаком идущих с Запада освободительных идей, под воздействием принципов Французской и Американской буржуазных революций, а также обращают внимание на общий либеральный характер Конституции: избирательное право (хотя и не всеобщее), парламентская система, разделение властей, гарантии прав личности и собственности. Подчёркивается, что Конституция 1803 года соответствовала не только общепринятым конституционным принципам, но и национальному духу греков, удовлетворяла все их пожелания. Правда, в вопросе об авторстве конституции несколько преувеличивается роль И. Каподистрии и недооценивается роль Александра I и в целом России, как инициатора этого правового документа. Этот недостаток исправила А. М. Станиславская , рассматривавшая Конституцию 1803 года в контексте общих конституционных исканий Александра I и его окружения на внешне - и внутриполитической арене, поиска политического компромисса с новой общественной силой - буржуазией.

Однако Конституции 1803 г. суждено было просуществовать очень недолго. В 1805 году началась очередная война с Францией. В связи с этим изменилась политика России и на Ионических островах. В 1806 году была принята новая Конституция из 98 статей - более аристократическая, призванная усилить централизованное управление, а вместе с тем и влияние России в связи с обострением внешнеполитической обстановки и невозможностью управлять методами мирного времени.

По новой Конституции изменилась сама форма взаимодействия властей. Если в Конституции 1803 г. ветви власти более или менее уравновешивали друг друга, то в Конституции 1806 г. наметился явный крен в сторону исполнительной власти.

Принципат или Директория из 5 человек (вместо 17 в бывшем Сенате) получил право законодательной инициативы, право назначения и смещения министров, назначения членов судов. Ему подчинялось и местное самоуправление островов. Во главе Принципата стоял «князь», своего рода президент, функции которого в течение года поочередно выполняли члены Принципата.

Функции законодательной власти снова перешли к Сенату (17 человек вместо 40), как и по «Временному плану» 1799 г., и были значительно урезаны. Сенат пользовался лишь правом утверждения законопроектов, правом законодательной инициативы он не обладал. Более того, Сенат был разделён на две палаты - первая рассматривала законопроекты, внесённые исполнительной властью, вторая их утверждала.

Наблюдательная власть фактически уничтожалась, отменялась коллегия цензоров. А организация судебной ветви власти откладывалась до разработки Уголовного Кодекса.

Избирательная система в общих чертах осталась прежней, а имущественный ценз даже

был несколько понижен.251

Конечно, Конституция 1806 г. имела явную тенденцию к ограничению либерально-парламентской системы, что, впрочем, вполне объяснимо и диктовалось ходом военных действий вблизи островов. Состояние войны было явно неподходящей ситуацией для либеральных экспериментов.

Но даже эта ограниченная Конституция оказалась значительно либеральнее Конституции островов 1817 г. , разработанной и принятой англичанами, под покровительство которых перешли острова в 1815 г. (с 1807 по 1814 гг. острова принадлежали Франции). Конституция 1817 г. стала чисто колониальной: исполнительная власть и право законодательной

инициативы стали принадлежать Сенату, членов которого избирал Законодательный Корпус (полное повторение соответствующих положений Конституции 1803 года) и утверждал верховный лорд-комиссар. Президента Сената назначал английский король. Законодательный

Корпус также избирался по спискам, составленным лорд-комиссаром, которому помимо этого принадлежало право созыва сессий и право вето. Он же являлся главой вооруженных сил и полиции.

Итак, политика России на Ионических островах в этот период стала первым шагом на пути к «конституционной дипломатии» Александра I, ранним этапом его конституционных поисков, полнее и шире развернувшихся в годы Реставрации. Попытка императора и его окружения выступить на ионической арене в роли конституционных деятелей, сама идея компромисса царизма с верхушкой европейской буржуазии на конституционных началах как гарантия от революции является свидетельством того, что это была не просто тенденция, а явление, присущее всей политической жизни России начала XIX века. Эта попытка России приспособиться к новым общественным условиям послереволюционной Европы была продиктована реальными причинами и отражала реальный процесс. Другими словами, причины этой политики были не только субъективными , но и объективными , в отличие от положения дел в самой России. Поэтому на внешнеполитической арене конституционная деятельность Александра I не ограничилась одними лишь проектами, а была доведена до логического конца. Ионические острова стали своего рода полигоном для обкатки этих идей и их применения в более широком масштабе, на несравненно более высоком уровне.

Но острова, конечно же, были слишком малы и специфичны, чтобы на их основе делать далеко идущие выводы об эффективности «конституционной» внешней политики. Нужно было нечто более масштабное, на чем можно было бы проверить и окончательно убедиться в правильности выбранного курса.

<< | >>
Источник: Виталий Юрьевич Захаров. Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII - 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 2 2017. 2017

Еще по теме § 2. «Конституционный опыт» на Ионических островах в 1799-1807 гг.:

  1. § 3. Политика «конституционной дипломатии» в 1807-1820 гг.
  2. КОНСТИТУЦИОННОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО КОНСУЛЬСТВА И ИМПЕРИИ НАПОЛЕОНА БОНАПАРТА (1799-1804 гг.). СОЗДАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СОВЕТА ФРАНЦИИ; РЕОРГАНИЗАЦИЯ МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ
  3. Фридрих Вилькен ОБ УСТРОЙСТВЕ ИЕРУСАЛИМСКОГО КОРОЛЕВСТВА (в 1807 г.)
  4. ИНСТИТУТ КОНСТИТУЦИОННОГО НАДЗОРА В СОВРЕМЕННОЙ ФРАНЦИИ (КОНСТИТУЦИОННЫЙ СОВЕТ) И ГЕРМАНИИ (КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД)
  5. ВОССТАНИЕ ГРЕКОВ HA ОСТРОВЕ КРИТ B 1866 — 1869 гг.
  6. § 4. Конституция Франции 13 декабря 1799 г.
  7. Остров Пасхи
  8. Азорские острова
  9. ФАРЕРСКИЕ ОСТРОВА
  10. 5.7. Канарские острова финикиян
  11. Исполнительная власть по Конституции 1799 г.
  12. Структура Конституции 1799 г.
  13. Законодательная власть по Конституции 1799 г.
  14. МАРКИЗСКИЕ ОСТРОВА, ТУАМОТУ, ГАМБЬЕ
  15. 3. Подготовка нападения на Японские острова
  16. 3.6. БРЮМЕР (с 1799 г.)
  17. Англия и Британские острова
  18. 3.5. ТЕРМИДОР (1794-1799 гг.)
  19. ТАИТИ, ТУАМОТУ, ГАМБЬЕ И МАРКИЗСКИЕ ОСТРОВА.
  20. Судебная власть по Конституции 1799 г.