<<
>>

Первые юридические памятники на Pycu: влияние византийских правовых норм.

Влияние Византии на Русь продлилось вплоть до конца XVII в. Первыми русскими юридическими памятниками, ощутившими на себе воздействие римского права, являются договоры князей Олега и Игоря с греками.

Возникновение нового государства есть социально-политический факт. C момента своего возникновения государство становится субъектом международного права и вступает в дипломатические отношения с другими государствами.

B период образования Древнерусского государства положение Руси на международной арене было сложным. B IX в. новое государство сразу включается в орбиту политических событий Европы и Ближнего Востока.1

Взаимоотношения с Византией были важной составной частью внешней функции Древнерусского государства. Общению Руси с Византией не раз мешали кочевники причерноморских степей. Ho помешать взаимоотношениям двух государств они не смогли. Путь из «варяг в греки» был торговой и военной дорогой, а с возникновением Древнерусского государства - и, так сказать, дипломатической дорогой Киевской Руси.

По образному выражению М.А.Алпатова, история Киевской Руси была повёрнута главным образом лицом на юг.[17] [18]

Славяне вступили в соприкосновение с Восточной Римской империей, когда у них ещё не сложилось классовое общество, а эксплуатация рабов носила патриархальный характер.[19]

Первые контакты славян с Византией начались в V веке. O набегах славян писали греческие историки Прокопий Кесарийский, Иоанн Эфесский, Псевдо- Маврикий, Менандр Протиктор.1

«Установлению межгосударственных договорных отношений Руси с Византией предшествовали вековые связи с империей отдельных земель восточнославянской конфедерации», - пишет В.Т.Пашуто. Экономические предпосылки этих отношений окрепли с VII в., когда арабский мир стал теснить Византию.

Князья отдельных земель восточно-славянской конфедерации уже имели какие-то договоры с Византией касательно торговли

ty

и войны. По наблюдению Б.Д.Грекова анты, подобно тому как и южные, и западные славяне, уже в VI-VII веках создали свою политическую организацию.[20] [21] [22]

Г.М.Барац склонен полагать, что договорные отношения между Русью и Византией существовали с давних времен, и приводит свидетельства византийских историков о существовании договора в IX веке, но сам документ не дошёл до нас.[23]

Содержание договоров Руси с Византией отражает не только соотношение сил между двумя договаривающимися странами, но разнообразные политические, торговые, культурные и другие связи, существовавшие между Русью и Византией. Мирные договоры были заключены государствами, из которых одно существовало уже много веков и являлось развитым, а второе недавно возникло и бурно развивается. Византия первая в IX в. юридически признала существование и суверенитет Киевской Руси.

Первый договор был подписан великим князем Олегом и византийскими императорами Львом и Александром в 911 г. Второй договор, подписанный в 945 г. между князем Игорем и греческими императорами Леоном и Александром, был составлен аналогично первому, но более подробно.[24]

Большая часть договоров 911 и 944 гг. содержит нормы, относящиеся к уголовному праву и процессу. B них устанавливается ответственность за различные преступления: за убийство, кражу, нанесение ран мечом или другими предметами, разбой, грабёж, похищения и укрывательство беглых рабов.

Нормы процессуального права в рассматриваемых договорах определяли порядок разрешения взаимных споров между русскими и греками, виды и значения доказательств по уголовному делу. Договор 911 года включал видоизменённые нормы римского процесса о судебных доказательствах (ст. 8).1 C этого момента клятва или присяга (ст. 2), розыск, показания свидетелей начинают фигурировать в русском законодательстве в качестве судебных доказательств.

He учитывая римско-греческого влияния на законодательство славян, трудно объяснить явное расхождение между нормами, содержавшимися в договорах, и нормами, действовавшими в тот период в древнерусском праве. Однако по данному вопросу в русской юридической литературе высказывались различные точки зрения.

Первыми к исследованию этой проблемы обратились норманисты. Ещё в 1756 г. Штрубе де Пирмонт, а вслед за ним А.Л.Шлёцер, Н.М.Карамзин и особенно М.П.Погодин писали о том, что в договорах было инкорпорировано норманско-византийское законодательство.

Н.М.Карамзин, который пришёл к такому выводу: «Варяги принесли в Россию гражданские законы, известные нам по договорам с греками и во всём согласные с древними законами скандинавскими».[25] [26]

И.Ф.Г.Эверс пытался доказать, что нормы договоров отражают «исключительно русское (скандинавско-германское) и частью византийское право». По мнению Эверса, только одно «правило о тройном вознаграждении (ст. 6 договора 911 г.) за насильственное завладение чужой собственностью может принадлежать как русскому исключительно, так и древнеславянскому праву».1

М.П.Погодин полагал, что уже одно то, что в договорах имеется ссылка на «Закон русский», свидетельствует о том, что источниками права договоров являлись нормы скандинавского или норманского и греческого права.[27] [28]

K точке зрения норманистов примыкал и В.Никольский, который считал, что в русско-византийских договорах инкорпорировано варяжско-византийское право. Автор утверждал, что договор Олега с греками есть памятник варяговизантийского, а не славянского права, поэтому сведения, в нем содержащиеся, нельзя распространять на славян, которые в заключении договора не участвовали.[29]

М.Ф.Владимирский-Буданов в договорах Руси с Византией находил нормы «смешанного», «компромисного» права. Он писал: «Право выраженное в договорах, не есть ни право византийское, ни чисто русское: оно составлено искусственно договаривающимися сторонами для соглашения русского обычного права с столь отличным от него культурным византийским правом.

Однако в договорах гораздо более следов русского права, чем византийского».[30]

Наиболее последовательно влияние восточно-римского права на договоры доказывал профессор В.И.Сергеевич, который считая, что в договоры «было положено греческое право». Он писал, что значение договоров, как памятников права, сводится к тому, что они дают «нам новое право, проникнутое греческими понятиями». По мнению В.И.Сергеевича «на составителях договоров лежала обязанность обезопасить Константинополь и его окрестности от русских гостей, обычаи которых угрожали безопасности греческих подданных. He требуя от русских прямого отказа от своих обычаев, составители договоров должны были примирить примитивные способы восстановления нарушенного права с правом народа цивилизованного. Эту задачу составители договоров выполнили так, что все статьи договора явились содержащими в себе цивилизованное право греков, а не примитивное право русских. Определение денежных пеней за кражу в размере двойной или тройной цены украденного есть чисто византийская норма, а не русская».1 Далее автор продолжает: « B процессуальной статье если и есть русское, то опять не всё русское, а только то из него, что подходит к греческим понятиям. Установление выкупа пленных, как обязанности, есть мысль греческая».[31] [32] [33]

Анализируя ст. 4 договора 911 r., В.И.Сергеевич отмечал: «Мы очень сомневаемся, чтобы в рассматриваемой статье действительно было русское право. Наше право того времени признавало месть... Невозможно думать, чтобы греки могли допустить осуществление самоуправства - мести на улицах

т

Константинополя». Ho ведь можем мы предположить, что она осуществлялась на улицах, например, Киева, так как некоторые нормы договоров действовали на территории двух государств. Далее, В.И.Сергеевич полагал, что по ст. 4 договора 911 г. преступника казнили по приговору суда на месте совершения им преступления, а право кровной мести было запрещено.

B отличие от В.И.Сергеевича, Д.Я.Самоквасов считал, что в договорах было инкорпорировано не греческое право, а только славянское право.

«В эпоху договоров киевских князей с византийскими императорами, как у евреев эпохи Моисея, русское право было тождественно с религией, нормы права были и религиозными догмами, а воля законодателя не могла изменить действующую систему священного права. Ввиду отождествления религии с правом, содержание договоров с греками не могло противоречить русскому праву». Поэтому, по мнению Д.Я.Самоквасова, договоры «содержат в себе систему религиозного права руссов языческой эпохи».[34]

Автор утверждал, что «литературные теории германизма и грецизма содержания договоров противоречат содержанию древнейших памятников славянского права и прямым указаниям самих договоров, по которым они содержат в себе священный русский закон и покон».1

He со всеми выводами Д.Я.Самоквасова можно согласиться, действительно, некоторые нормы русского обычного права имели религиозный характер, но это не значит, что русское право, как считал учёный, было тождественно с религией. Кроме того, в этот период на Руси происходит процесс смены языческой религии христианством - классовой идеологией феодалов. Далее, само понятие «славянское право» является абстракцией. Восточные славяне выделились примерно в VII-VIII вв. из общественного единства. C этого времени начинает своё существование и восточнославянский язык.[35] [36]

Некоторые исследователи, например Г.Шершеневич[37] и П.Цитович[38], утверждали, что в договорах было отражено только международное право, которое не было ни славянским, ни греческим. Это мнение вряд ли можно принять. Русско-византийские договоры представляют собой двусторонний акт, в котором выражена воля двух сторон-государств. B те отдалённые времена в основе таких договоров не могла лежать система международного права, оторванная от национального внутреннего права договаривающихся государств, хотя определенное влияние международное право оказало на выработку текстов рассматриваемых договоров.

Интересным представляется мнение М.Шангина, который едва ли не в каждой статье договоров Руси с империей находил «обоснование в византийском праве.

Эти договоры были прямыми проводниками для Руси некоторых византийских, преимущественно международных правовых норм, а значение договоров не ограничивалось одним внесением греческих понятий в русское право».[39]

Едва ли не каждая статья греко-русских договоров находит обоснование в византийском праве, - пишет Шангин, - и приводит комментарий к двум пунктам договора русских и греков в 945 г.

1. Статья о херсонесских рыбаках.

«Аще обрящеть вустъеДнепрьском Русъ корсуняны рыбы ловяща, da не творятъ им зла никакоже».

Византийское законодательство времени императора Льва VI (886-911) проявило большое внимание к рыболовному промыслу, это объясняется тем значением, которое имела рыба в хозяйстве. A местами рыбного промысла были не только Азовское море и Боспор, а также и устья рек, впадающих в Черное море, в частности устье Днепра. B X в. эти промыслы в устье Днепра принадлежали херсонесцам. Византийское законодательство проявляло большое внимание к этому вопросу. Сюда относятся целых пять новелл: №№ 56, 57, 102, 103, 104.

Договором 945 r., следовательно, защищались интересы херсонесских рыболовных общин в устье Днепра.

2. Статья о потерпевших кораблекрушение в договоре 945 г.

«Аще обрящет Русъ кубару (камару) гречъскую въвержену на коем любо месте, da не преобидят ея. Аще ли от нея возметъ кто что, ли человека поработитъ, или убъетъ, да будет повинен закону руску и гречъску».

Эта статья служит параллелью к следующим строкам более раннего договора911 r.:

«Аще лучится кому от лодъи убеену быти от нас Руси, или что взято любо, да повинни будутъ то створиши прежереченною епитимъею».

Оба текста комментируются новеллой № 64 императора Льва VI о преступлениях против потерпевших кораблекрушение. Новелла обрушивается на грабителей их имущества и определяет им наказание в четырёхкратном размере. Ссылка на «прежереченную епитимью» не объясняется договором 911 r., а в договоре 945 г. эта «епитимья» названа законом русским и греческим. Поэтому есть все основания отождествлять эту «епитимью» с наказанием, установленным новеллой № 64, и поставить знак равенства в данном вопросе между законом русским и греческим. Нельзя предполагать, указывает М.Шангин, что у русских существовал свой писанный или неписанный закон о чужеземцах, потерпевших кораблекрушение в первой половине X века. Если же на Руси такой закон был во времена Игоря, то это был заимствованный русскими греческий закон; нельзя принять и толкование Сергеевича, который выражение «по закону русскому и греческому» объяснял: «по закону той страны, где это произойдёт». Византийский закон о потерпевших кораблекрушение был принят русскими на основании договора Олега ещё в 911г.

B «Лекциях и исследованиях» Сергеевич писал: «Значение договоров с греками, как источников нашего права, сводится к тому, что они дают нам новое право, проникнутое греческими понятиями».1 Комментирование договоров, в частности двух разобранных статей, греческими источниками позволяет утверждать, что эти договоры были прямыми проводниками для Руси некоторых византийских, преимущественно международных правовыых норм, а значение договоров не ограничивалось одним внесением греческих понятий в русское право.

C принятием на Руси в 988 г. христианства в церковных судах начинает применяться византийское право. Так, византийский Номоканон (свод законов духовной и светской власти) лёг в основу принятых в XI в. церковных Уставов князей Владимира, Ярослава, Всеволода и Судного закона. Ссылки на Номоканон, как на обязательный источник права, имеются в ряде русских законодательных памятников. Например, в Уставе Всеволода, Новгородской Судной грамоте архиепископу предписывалось следующее правило: «Судите суд свой... по св. отец правилу, по манакануну».[40] [41] По церковным Уставам на Руси рассматривались почти все бракоразводные процессы, споры между родителями и детьми, споры, свзязанные с наследством и опекой, дела по преступлениям против нравственности и церковных законов.

B XI в. при князе Владимире был принят закон, называвшийся «Закон Судный людем», являвшийся сборником церковно-гражданских византийских законодательных положений. Источниками для составления Судного закона послужили некоторые византийские законодательные памятники: правила Василия Великого, кодексы Феодосия и Юстиниана, Базилики, Прохирон Василия Македонянина и его сына Льва Философа, правила Святых Отцов и некоторые из законов Моисея. По мнению Н.Л.Дювернуа, появление данного закона было попыткой приноровить греко-римское законодательство к состоянию славянских народов. Он писал: «Относительно его состава мнения не могут расходиться. Сличение статей Судного закона с греческими источниками приводит к заключению, что составители пытались сгладить те черты греческого права, которые резко противоречили правам свободного народа. Вместо наказаний телесных во многих случаях вводится пост и епитилим».1 Ha Руси Судный закон служил руководством по всем гражданским делам. Впоследствии по мере распространения Русской Правды в неё вносились статьи из Судного закона, некоторые были заимствованы полностью, другие с изменениями. Это объяснялось ещё тем, что Русская Правда в первоначальном своём виде не имела Статей по гражданскому праву, а только по уголовному. Поэтому статьи, регулировавшие вопросы гражданского права, черпались из Судного закона, восполнявшего пробелы русского законодательства. Как и в Кодексе Юстиниана, свидетели в Судном законе признавались главным судебным доказательством.[42] [43] Закон устанавливал, что нельзя предъявить иск по делу, по которому отсутствуют свидетели. Такого правила русское законодательство ранее не знало. Переработкой содержания византийских источников являются нормы о личных качествах и об обязательном количестве свидетелей. Свидетелями могли быть только заслуживающие доверия люди.[44] Их число по большим и сложным делам должно было составлять не менее 18 человек, по более простым делам от 3 до 7 человек. Закон устанавливал наказание за лжесвидетельство; не допускал к свидетельству рабов, предусматривал для свидетелей обязательное принесение присяги. Свидетелями могли быть только очевидцы (видоки). Bce вышеназванные положения были прямо заимствованы из Кодекса Юстиниана и Эклоги.1

Н.Крылов отмечая значение римского права в данный исторический период писал: «Мы приняли Веру, это священное наследие Іс. Христа, от Греков в цветущий период Христианства на Востоке. Император Василий Македонский, Лев Философ, Константин Багрянородный, Патриарх Фотий, которого наши летописцы называют Апостолом Руссов: вот главные двигатели Христианского просвещения в тогдашнее время; Василики, Новеллы, Эклога, Номоканон: вот всемирные Памятники юридической письменности тогдашних времён. Руссы давно готовы к принятию Христианства; язычество не успокаивало ни мысли, ни сердца их; оно не могло наполнить внутренней пустоты сладостным убеждением, что человек обладает каким-то вечным, неоценённым сокровищем.

Римско-Греческое право, под формою Номоканона признанное на Востоке, переливается в жизнь Русских, сперва действует незаметно, в области ума и сердца, а потом, как бы не вместившись в этих пределах, выказывается в письменах, в Законодательстве. От IX в. до XVII в. (до составления Кормчей Книги) продолжается Номоканоническая деятельность в России.

... C XIII в. у нас в России показывается какое-то особенное движение письменность вообще, и особенно письменности Номоканонической. Рукописи переходили из рук в руки, большею частию из фамилии Аристена. Если посмотрим на содержание их, то узнаём в них Номоканон Фотия, Прохирон Василия Македонского и Эклогу Льва Философа, следовательно Римское Право».[45] [46]

C принятием христианства, произошёл совершенный переворот во всех сферах правовой жизни; обычное русское право во многом прямо противоречило учению христианской морали и церковного права (многоженство, способы и условия совершения брака, наложничество и np.); с христианством явилась церковь как учреждение внешнее, имевшее свои канонические законы, во многом несогласные с обычаями русских; наконец с церковью явилось множество лиц из Византии (духовных и светских), образованных и влиятельных, привыкших к своему праву и не желавших подчиняться ни лично, ни по имуществу праву русскому. Такой всеобъемлющий переворот мог бы повести к полной замене местного права чужим; но благодаря устойчивости русского обычного права, он привёл только к необходимому усвоению церковного права и к частичной и свободной рецепции некоторых кодексов византийского светского права. Что действительно такие кодексы были рецепированы с самого принятия христианства, это доказывается тем, что светские кодексы включались в состав греческих номоканонов (и русских кормчих) которые, в своей сфере, были обязательны в полном своём составе. Кормчая принесена к нам, по всей вероятности, уже в славянском переводе, так полагал профессор М.Ф.Владимирский-Буданов.[47] Ссылки на Номоканон, как на обязательный источник права, делаются в русских законах (в Уставе Ярослава и Всеволода; в Новгородской Судной Грамоте: архиепископу «судити судъ свой..., по св. отецъ правилу, по манакунуну»). Несомненно, что в Русской Правде есть весьма близкие заимствования из светских памятников Кормчей. Возможность заимствования облегчалась тем, что византийские кодексы (особенно иконоборческой эпохи) составлены под влиянием славянского элемента в самой Византии. Впрочем, заимствование светского византийского права совершалось с некоторою свободою и выбором кодексов: состав наших кормчих не вполне тождествен с греческими Номоканонами; у нас составлялись и обращались сборники («Книги законныя» и «Мерила праведныя»), во многом отличающиеся от Кормчих. Наиболее важные из рецепированных кодексов:

1) Эклога Льва Исаврянина и Константина Копронима (739-741 гг.), усвоенная в самостоятельной переделке;

2) Прохирон Василия Македонянина (870-878 гг.), называемый в наших Кормчих «законами градскими», - памятник богатый содержанием и близкий по духу к римскому праву; но в Книгах Законных из него рецепировались только некоторые, наиболее необходимые и пригодные части.

Свободное отношение к византийским кодексам обнаруживыается особенно из состава т. н. Судебника царя Константина или Закона судного людям, который дошёл до нас в двух редакциях (краткой и пространной) в кормчих и мерилах праведных. Этот памятник приписан Константину каким либо переписчиком, а в самом деле есть выборка разных статей из Эклоги, Новелл, закона Моисеева, - выборка сделанная славянскими книжниками- юристами для практической цели. Что Закон ссудный действительно имел практическое значение, это доказывается тем, что он в рукописных Кормчих иногда излагается вперемежку со статьями Русской Правды. Свобода рецепции проявляется и в переработке содержания византийских источников (приспособления их к русскому праву), например, закон о подделке монеты (которой на Руси ещё не чеканили) заменён другим. Сфера действия рецепированного права простирается в некоторых отношениях на всё гражданское общество (право семейное и некоторые части уголовного), и во всех отношениях на некоторые классы общества («людей церковных»). Для указания пределов непосредственного действия рецепированного права возникли церковные уставы наших князей.

1.3.

<< | >>
Источник: Чемеринская Вероника Вячеславовна. ВЛИЯНИЕ ВИЗАНТИЙСКОГО ПРАВА HA ДРЕВНЕРУССКОЕ И РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО X-XVH BB. Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук. 2003. 2003

Еще по теме Первые юридические памятники на Pycu: влияние византийских правовых норм.:

  1. Чемеринская Вероника Вячеславовна. ВЛИЯНИЕ ВИЗАНТИЙСКОГО ПРАВА HA ДРЕВНЕРУССКОЕ И РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО X-XVH BB. Диссертация на соискание учёной степени кандидата юридических наук. 2003, 2003
  2. Влияние византийского права на гражданские законы Уложения 1649 года.
  3. ПРАВО ВИЗАНТИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: СИСТЕМА ИСТОЧНИКОВ ГРЕКО-РИМСКОГО (ВИЗАНТИЙСКОГО) ПРАВА, ОБЩАЯ хАРАКтеРИСтИКА ИнститутОВ ПуБличнОГО И чАСтнОГО ПРАВА
  4. Тема 22 ПРОБЛЕМЫ ПОСТРОЕНИЯ ПРАВОВЫХ НОРМ. ПРИЕМВІ (СПОСОБЫ) ПРАВОТВОРЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ ПРИ ПОСТРОЕНИИ НОРМ ПРАВА В РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ
  5. ГЛАВА 1. ВИЗАНТИЙСКОЕ ПРАВОВОЕ НАСЛЕДИЕ HA РУСИ B X-XV BB.
  6. § 43. Судебно-правовая система Византийской империи
  7. Тема 3. Салическая правда – раннефеодальный правовой памятник западноевропейского средневековья
  8. Первые очаги человеческой цивилизации появились на Ближнем Востоке, самые первые – в Палестине около Х тыс. до н. э.
  9. III. Влияние Возрождения и юридических факультетов.
  10. 3.3. Виды административно-правовых норм, действие административно-правовых норм