<<
>>

§ 1. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ

Понятие обязательства. В отличие от формирования права собственности, начавшегося под воздействием переворота в экономических отношениях уже с первых дней после победы Октябрьской революции, становление обязательственного права затормозилось на весь период вызванного военным коммунизмом свертывания экономического оборота.

И хотя по данным А. В. Бенедиктова ' обязательственные правоотношения отнюдь не исчерпывались тогда одним только наймом пастуха в деревне, как' утверждал А. Г. Гойхбарг,2 они все же не достигали масштабов, достаточных для появления практической нужды в образовании закрепляющих их гражданско-пра-вовых институтов. Такая нужда возникла с переходом к нэпу, и прямым откликом на нее, помимо ряда самостоятельных нормативных актов, явились посвященные обязательственному праву самые значительные по объему разделы ГК союзных республик 20-х годов. К тому же времени относится закладывание первых основ учения об обязательствах в СССР, включая многообразные усилия, направленные на раскрытие самого их понятия.

Эти усилия прилагаются в двух не всегда соединяемых в лице одних и тех же ученых направлениях: анализ юридического содержания обязательств и выявление их социальной сущности. Первое направление ограничивалось поначалу едва ли не исключительно комментированием легально оппслрлр"""-"

* Венедиктов А. В. Организация государственной промышленности в СССР. В 2-х т. Л., 1957—1961. Т. 1, с. 419—422, 424—427. 740—744. 2 Гойхбарг А. Г. Хозяйственное право РСФСР. М., 1923, с. 5.

68

понятия 3 и лишь затем переключилось на поиски дополняющих или уточняющих закон моментов: упоминание о правах и обязанностях каждого из участников обязательства, обозначение обладателя права требования кредитором и носителя долга

'должником, признание приоритета за обязательной для должника активной деятельностью и зависимости от нее сопутствующих пассивных функций и др.4 Но этим не ознаменовывалась сколько-нибудь оживленная научная полемика, так как речь шла не более, чем о накоплении признаков, никем по существу не оспаривавшихся и требовавших проверки только в плане логической целесообразности их использования при формулировании соответствующего научного определения.

Иначе обстояло дело с вторым направлением, вокруг которого теоретическая дискуссия и развернулась со всей своей неослабевающей остротой. Ее участники при этом опирались иногда на обязательственное право в целом, но чаще всего на главнейшее обязательственно-правовое подразделение — договорное право, рассматривавшееся под углом зрения автономии воли в одних случаях и меновых отношений в других.

Теория автономии воли, широко распространенная в 20-х годах, видела сущность договорного права в том, что при его помощи «происходит обмен хозяйственных благ в силу юридически непринужденного, автономного договора».5 Там же, где договор служит исполнению планового задания, «применяются лишь технические приемы договорного оборота», но, «нет „души" последнего/нет частной автономии»6 (Б. С. Мартынов), так как «если льется вода регулирования,— угасает огонь автономии», составляющий животворный источник всякого вообще договора (В. Н. Шретер) .7 Несовместимость плана с договором, подобно декларировавшейся в некоторых публикациях того времени общей несовместимости плана с правом,— таков поставленный этой теорией практический прогноз для советского договорного права на ближайшее будущее.

s Например: Новицкий И. Б. Обязательственное право. Общие положения. М., 1925, с. 3 и ел.—Аналогичный подход к определению понятия обязательства встречается и в более поздних публикациях: .Новицкий И. Б., Лунд Л. А. Общее учение об обязательстве. М., 1950, с. 36;

Г а в з е Ф. И. Обязательственное право. Общие положения. Минск, 1968, с. 6;

Гражданское право. Под ред. П. Е. Орловского и С. М. Корнеева. В 2-х т. М., 1969—1970. Т. 1, с. 430—431.

* Начало поискам такого характера положил М. М. Агарков в учебнике 1938 г. (Гражданское право. Коллектив ВИЮН. В 2-х т. М., 1938. т. 2, с. 9), а затем в ставшей широко известной специальной монографии (Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940, с. 13): По тому же пути пошел и ряд позднейших публикаций, например:

И о ф ф е О.

С. Обязательственное право. М., 1975, с. 3—6.

5 Аскназий С. И., Мартынов Б. С. Гражданское право и регулируемое хозяйство. Л., 1927, с. 99.

6 Там же, с. 100.

' Вопросы промышленного права. М., 1928, с. 62.

69

С таким же прогнозом выступила и теория меновых отношений, входившая составной частью в меновую концепцию как ее основное доказательственное ядро и решающее прикладное орудие. Действительно, если право—всего лишь иное наименование частного права, отношение субъектов которого «есть только другая сторона отношения между продуктами труда, ставшими товарами», то оно фактически не выходит за рамки договорного права — этой законной формы необходимых для товарообменных операций волевых актов. Но поскольку с позиций меновой концепции обнаружить какие-либо товарные элементы в отношениях между хозорганами не удавалось, их и объявляли не договорно-правовьши, а организационно-техническими. И если в своих конечных выводах создатель меновой концепции Е. Б. Пашуканис в чем-либо расходился со- сторонниками автономно-волевой теории, то не в предсказании предстоящего сужения договорной сферы, а в ориентации на неизбежность ее замены хозяйственными связями, оформленными при помощи «натуральных категорий».8

Впрочем, перспектива такого рода вырисовывалась далеко не при любом признании меновой концепции или присоединении к наиболее существенным из ее установок. С. И. Аскназий, например, выражал этой концепции несомненные научные симпатии. Он писал в полном соответствии с нею, что «если бы в нашей экономической системе действовал лишь плановый регулятор... сфера правовых отношений была бы сведена к минимуму». Но вместе с тем, и на этот раз в отступление от той же концепции, отмечалось, что, поскольку «плановый регулятор сочетается с широким допущением товарных отношений», а «государственные предприятия и в актах планирования их деятельности должны оставаться субъектами права, отношения этих предприятий не только между собой, но и с плановыми органами складываются по типу отношений правовых».

Назвав регулируемыми те правоотношения, в которых сочетаются товарные и плановые начала, С. И. Аскназий различал в их составе два вида юридических связей: «I) между плановыми органами и выполняющими их предписания '• хоз. единицами и 2) между этими хозяйственными единицами.."» Однако независимо от того, возникают ли последние в чисто товарном лли плановом обороте, они образуют «однородные со своей формальной стороны связи (преимущественно обязательственного характера)» и лишь создаются в одних случаях «автономно, инициативой самих активных единиц, в других — предписаниями плановых органов». Но и там, где нет ни автономии, ни товарности, правовые отношения налицо, с той лишь существенной особенностью, что «если со своей внешней, формальной сторо-

8 Пашуканис Е. Б. Общая теория права и марксизм. М., 1927, с. 18, 37, 42, 55, 68, 87, 114.

70

ны они часто не выходят за пределы гражданского прайа, to no существу здесь складывается правоотношение совершенно иного типа».9 Какого типа,— автор не говорил. Он не определял также их принадлежности к какой-либо иной, кроме ^гражданского, отрасли советского права. Это пытались сделать другие ученые и в первую очередь те, которые выдвигали и отстаивали ,двухсекторную правовую теорию.

Ее родоначальник П. И. Стучка, брал, как- и Е. Б. Пашуканис, в качестве исходного пункта своих, построений меновые отношения, толкуя их «в самом широком смысле... обмена продуктами труда»10 при обязательном базировании на принципе «реального экономического эквивалента»." Обмен опосредствуется меной или чаще всего куплей-продажей как более современной его формой, которая, будучи надлежаще интерпретирована, содействует выявлению, природы договора любого вида. Так, собственно купля-продажа направлена на приобретение готового результата труда, поставка обязывает предоставить результат будущего труда^ подряд служит продаже рабочей'силы по оценке стоимости изготовленного изделия, имущественный наем означает продажу пользования, дарение— продажу без цены и т.

п. Сквозь призму купли-продажи проясняется также характер внедоговорных обязательств." Например, возмещение вреда по 'деликтам представляет собой меру вознаграждения за субъективную вину, а, превращаясь вследствие причинения увечья или смерти в один из видов пенсии, оно вообще покидает почву гражданского права. Не относятся к гражданско-правовой сфере и специфически советские договоры типа генеральных договоров между государственной промышленностью и кооперативными центрами или всецело подчиненные выполнению плановых предписаний. Лишенные свойства купли-продажи, они переключаются из гражданского в хозяйственно-административное право. В результате меняется и их конкретное правовое содержание. Но даже после таких преобразований они не перестают быть отношениями правовыми, и в защите этого тезиса состоит главное проявляющееся на договорной почве отличие двухсекторной теории от меновой концепции 12.

'Аскназий С. И., Мартынов Б. С. Гражданское право и регули» руемое хозяйство, с. 16, 18, 21, 22.

io С т у ч к а П. И. Курс советского гражданского права. В 3-х т. Л., 1927—1931. Т. 3, ч. 1, с. 75.

ч Стучка П. И. Гражданское право и практика ^его применения. М., 1929, с. 16.

12 Стучка П. И. Курс советского гражданского права, 1929, т. 2, с. 220—221; 1931, т. 3, с. 75—78.—Нужно оговорить лишь, что к формулированному выводу автор пришел не без колебаний, достаточно ярко иллюстрируемых его рекомендацией превратить арбитражные комиссии в простые расчетные центры, поскольку якобы правовые споры между госорганами — чистейшее недоразумение.

71

Когда же в первой половине 30-х годов двухсекторная теория сменилась теорией единого хозяйственного права, научная оценка обязательств начинает претерпевать новые весьма существенные изменения, с особой силой отразившиеся в двухтомном Курсе советского хозяйственного права 1935 г. В то время, как П, И. Стучка, пусть посредством искусственного расширения смыслового объема купли-продажи, выводил общее понятие обязательства, обнимающее и договоры и деликты, двухтомник решительно отверг возможность образования такого понятия в советских условиях.

По этой причине том второй названного Курса, посвященный обязательствам, сосредоточивается целиком на одних только договорах, а деликты бегло и поверхностно, не выходя за случаи причинения личного вреда гражданам, затрагиваются в томе первом. Уступая двухсекторной теории в своем отрицательном отношении к понятию обязательства в целом, теория единого хозяйственного права в то же время преимуществует перед ней благодаря воссоединению под эгидой общей категории всех без изъятия договоров, опосредствующих экономический оборот, кто бы ни был его участником и на какие бы основания такое участие ни опиралось. При этом в пределах воссоединенных договоров выделяли два крупных подразделения: хозяйственный договор «как форму движения социалистической собственности, организующую хозяйственные отношения между социалистическими предприятиями путем сочетания плана и хозрасчета»-, и гражданский договор, выступающий «в первую очередь как форма движения личной собственности», но являющийся вместе с тем «такой правовой формой, с которой наиболее целесообразно сочетаются децентрализованные методы планирования оборота и* которая используется поэтому в системе советской торговли... в известной части и нашими хозорганами». Но, несмотря на разграничение двух групп договоров, все они, оставаясь в пределах одной и той же отрасли права, включаются в «единую систему договорных связей», цементируемых «единством социалистической собственности... государственного планирбвания» и сообща «опосредствующих социалистический товарооборот».13

Дальнейший, еще более значительный, а по сути своей — решающий шаг в преодолении конструкций двухсекторной теории был сделан возрожденной во второй половине 30-х годов теорией единого гражданского права. Она восстанавливает общее понятие обязательства и в этом смысле как будто бы возвращается к преданной забвению позиции П. И. Стучки. Но осуществленное ею обобщение зиждется на иной фактической основе, будучи выработанным не путем введения категории купли-продажи в широком смысле слова, а посредством отбора од-

" 13 Курс советского хозяйственного права. Под ред. Л. Я. Гинзбурга и

Е. Пашуканиса (1 т.), И. Доценко (2 т.). В 2-х т. М., 1935, т. 1, с. 28—32, 401—409, т. 2, с. 39, 40.

72

нопорядковых правовых признаков, наблюдаемых у определенной совокупности таких юридических форм, которые служат целям выполнения народнохозяйственного плана или удовлетворения потребностей советских граждан. В то же время эта теория отказывается не только от межотраслевого, но даже от внутриотраслевого деления договоров на хозяйственные и гражданские, не допуская других научных абстракций, кроме абстракции гражданско-правового договора вообще, и порывая тем самым полностью как с двухсекторной, так и с хозяйственно-правовой концепцией.14

Та же принципиальная линия проведена в опубликованной в 1940 г. книге М. М. Агаркова «Обязательство по советскому гражданскому праву» — первом посвященном общим проблемам обязательственного права произведении широкого плана, оставившем заметный след в советской цивилистической доктрине и продолжающем находиться в повседневном научном обиходе как. одно из больших достижений теоретического и прикладного порядка. Правда, запечатленное здесь определение обязательства мало чем отличается от легальной формулы ст. 197 ГК РСФСР 1922 г. и потому особого интереса не представляет. Но автор раскрыл содержание этого сложного юридического феномена в свете им же разработанного общего учения о правоотношении и скрупулезно проведенного анализа всех образующих обязательство структурных элементов. Он охарактеризовал социальную сущность обязательственных правоотношений в СССР путем выявления таких обслуживаемых их укрупненными совокупностями конечных целей, как выполнение заданий народнохозяйственного плана, охрана социалистической и личной собственности, обеспечение социалистического р-аспре-деления. В названной работе воплощено также ставшее поистине знаменитым учение о юридическом основании обязательств, выступающем в виде либо единичного факта, либо сложного фактического состава с различным правовым действием состава в целом и каждой из его частей в,отдельности.

Книга М. М. Агаркова, обладая несомненной общей значимостью, затрагивала далеко не все проблемы, обычно включаемые в общее учение об обязательствах. Первый в нашей литературе их полнообъемный монографический анализ был представлен в относящейся в 1950 г. работе И. Б. Новицкого и Л. А. Лунца, которая прямо и называлась—«Общее учение

14 Гражданское право. Коллектив ВИЮН, т. 2, с. 9—13.—Лишь в качестве трудно объяснимого курьера можно отметить, что в главе 19 «Общее учение о договорах» (один из ее авторов 3. И. Шкундин) хозяйственный договор не упоминается ни по существу, ни даже терминологически, а в главе 20 «Купля-продажа» (она написана тем же автором единолично) говорится, что «общая характеристика хозяйственного договора... дана в общей части договорного права» и что здесь достаточно «показать, как основные особенности хозяйственного договора проявляются в договоре купли-продажи» (с. 81).

73

об обязательствах».15 Авторы со значительными элементами новизны разработали проблему субъектов обязательств, их обеспечения, а также исполнения и ответственности за неисполнение. При изложении материала о структуре, цели и основаниях обязательственных правоотношений они неоднократно обращаются к полемике с М. М. Агарковым, находясь в то ,же время под явственно ощутимым влиянием его научных идеи. Что же касается понятия обязательства, то оно сформулировано по буквальному тексту закона, без привлечения новых юридических признаков или отыскания определяющих их сущность экономических моментов. И неудивительно, что, в ряде литературных источников, появившихся позднее, были предприняты попытки дальнейшего совершенствования ставшего традиционным понятия именно путем восполнения двух указанных его пробелов.

В этих целях обязательство иногда определялось как «такое гражданское правоотношение, которое является юридическим выражением отношений обмена в социалистическом обществе».16 По степени раскрытия правового содержания обязательств эта формула гораздо беднее закрепленного в ГК 20-х годов легального определения, а по своим ограниченным обменом экономическим ориентирам она лишь отчасти отражает реальную действительность, ибо в безвозмездных обязательствах (например, -дарении) ничего не обменивают, тогда как в обязательствах компенсационных (например, деликтных) материальные потери возмещают, но отнюдь не меняют на имущественное" возмещение. И чтобы экономические ориентиры раздвинуть до требуемых масштабов, предлагалось, вместо обмена, говорить о перемещении имущества или иных результа-

Крупные исследования по отдельным вопросам общей части обязательственного права публиковались и до, и после появления книги И. Б. Новицкого и Л. А. Лунца. Например: Каравайки'н А. А. Исполнение договоров. М., 1934; Венедиктов А. В. Договорная дисциплина в промышленности. Л., 1935; Новицкий И. Б. 1) Обязательство заключить договор. М., 1947; 2) Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственными организациями. М., 1952; Граве К. А. Договорная неустойка в советском праве. М., 1954; Халфина Р. О. Значение и сущность договора в советском социалистическом гражданском праве. М., 1952; Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л., 1955; Матвеев Г. К. 1) Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955; 2) Основания гражданско-правовой ответственности. М., 1970; Рай"хер В. К. Правовые вопросы договорной дисциплины в СССР. Л., 1958; Антимонов Б. С. Основания договорной ответственности социалистических организаций. М., 1962; Гавзе Ф. И. Социалистический гражданско-правовой договор^ М., 1972;

t a p x о в В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973; Толстой B.C. Исполнение обязательств. М., 1973; Петр о в И. Н. Ответственность хозорганов за нарушение обязательств. М., 1974; Рабинович Ф. Л. Вина как основание договорной ответственности. М., 1975; Б р а-^тусь С. Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976.

•"Вильнянский С. И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1958, с. 273. ' : '

7^

'toe труда, а для детализации перечисленных в законе юридических признаков — отразить своеобразие правовых позиций участников обязательственных правоотношений в характеристике выполняемых ими функций, специфической направленности закрепляющих эти функции прав и обязанностей. В таком понимании обязательство означало бы «закрепленное гражданским законом общественное отношение по перемещению имущества и иных результатов труда, в силу которого одно лицо (кредитор) вправе требовать от другого лица (должника) совершения определенных действий и обусловленного этим воздержания от совершения определенных других действий».17

Но, не говоря о тех, кто допускает образование неимущественных обязательств, сформулированный вывод- вызвал сомнения и у ряда авторов, склоняющихся к их всецело имущественной характеристике. Была, в частности, отмечена непомерная абстрактность отсылки к перемещению имущества для раскрытия подлинной экономической сущности обслуживающих его юридических институтов. Отстаивалась также реальная возможность таких жизненных ситуаций, когда должник выполняет одну только функцию воздержания и каких-либо активных действий совершать не обязан. Эти и другие не сходящие со страниц обязательственно-правовой литературы критико-ана-литические аргументы, свидетельствуя о продолжающихся научных поисках, одновременно -служат провозвестником новых, более плодотворных достижений в изучаемой области.

Вместе с тем, какими бы несовершенными или незаконченными ни были определения обязательств, принадлежащие отдельным авторам или авторским коллективам, советское правоведение за единичными лишь изъятиями в принципе всегда исходило из того, что речь идет об экономических, а не властных отношениях, образующих в своем единстве имущественный оборот, а не технику организации хозяйственно-производственной деятельности. Только сравнительно недавно был предпринят пересмотр этого ранее едва ли не единодушно разделявшегося взгляда — сперва конспективно в статье А. Б. Годеса 1968 г.18 и затем развернуто в написанной И. А. Танчуком части коллективной монографии 1970 г.19. Обе публикации—молчаливо в первом и прямо выражение во втором случае—опираются на постулат тождества обязательственных и обладающих имущественным содержанием, снабженных имущестренной санкцией относительных правоотношений.20 Насколько такой постулат

17 Иоффе О. С. 1) Советское гражданское право. Л.,'J958, с. 371;

2) Обязательственное право, с. 6.

' 18 Г о д е с А. Б. Регулирование хозяйственной деятельности предприятий. — «Советское государство и_право», 1968, № 9, с. 115.

19 Танчук И. А., Ефимочкин В. П., Абова Т. Е. Хозяйственные обязательства. М., 1970, с. 10 и ел.

20 Там же, с. 28.

75

оправдан научно и практически, можно судить по следующим обстоятельствам.

Во-первых, он противоречит многочисленным фактам реальной действительности, так как существует немало право-образований, в том числе, например, общая собственность, соавторство или сонаследование, которые, являясь относительными и обладая имущественным содержанием, тем не менее не становятся обязательствами. И лишь тот, кто стремится любой ценой преодолеть эти фактические затруднения, вынужден утверждать, будто обязанность сособственников воздерживаться от нарушений прав друг друга доказывает, что «?в отношениях между участниками общей собственности (как и между соавторами, сонаследниками) можно выделить ряд связей, которые носят абсолютный характер». По тем же причинам говорят, будто требуемое для управления общей собственностью согласие всех ее субъектов свидетельствует при каждом своем выражении о заключаемой договоре и подтверждает таким образом, что «другой ряд связей, носящий относительный характер, никакой формы, кроме обязательства, принимать не могут».21 Между тем, какие бы пассивные функции сособственники ни выполняли, это так же не создает элементов абсолютности внутри отношений общей собственности, как признание договором каждого акта согласованного управления ею не превращает в договорное обязательство самое совместно управляемое общее имущество. Но с особой силой уязвимость выдвинутых аргументов проявляется в коренном отличии положения кредитора, права которого реализуются посредством исполнения своих обязанностей должником, от позиции участника общей собственности, который^ хотя и ограничен однопорядковыми правами других сособственников, в пределах своей доли непосредственно владеет, пользуется и распоряжается общим имуществом.

Во-вторых, провозглашенный в целях усиления хозяйственно-правовой концепции, этот постулат на самом деле существенно ее ослабляет, вынуждая, ввиду относительной структуры и организационно-имущественного содержания хозяйственных правоотношений, включать их все до единого в разряд отношений обязательно-правовых. Но подобный вывод несостоятелен в такой степени, что во избежание его подчас предпринимается пересмотр устоявшегося понятия абсолютных прав, носителя которых объявляют связанным «не с любым и каждым, а только с субъектами данной отрасли права».22 Помимо того, что это не согласуется с реально осуществляемой многоотраслевой защитой абсолютных прав, столь неожиданная их

21 Теоретические проблемы хозяйственного права. Под ред. В. В. Лаптева. М„ 1975, с. 209—210.

22 Там же, с. 220.

трактовка не облегчает ни на йоту возникших теоретических трудностей. Ведь согласно распространенным хозяйственно-правовым воззрениям к числу обладателей хозяйственной пра-восубъектности относятся и внутрихозяйственные подразделения, организационная позиция которых такова, что делает их юридически недоступными для остальных субъектов хозяйственного права — внутренних звеньев прочих хозяйственных организаций, этих организаций в целом, всех без исключения органов хозяйственного руководства. Но раз хозяйственное право не. знает вовсе случаев, когда бы одному субъекту как управомо-ченному противостояли как обязанные все другие субъекты, то отсюда с неумолимостью следует, что даже по-новому очерченные абсолютные правоотношения противопоказаны самой его природе и что оно несовместимо "ни с какими другими, кроме как с относительными, а согласно изложенным взглядам, обязательственными правоотношениями.

В-третьих, если бы постулированное тождество и не давало поводов для приведенных замечаний, его все равно пришлось бы отвергнуть из-за того, что обязательство исполняется должником в пользу кредитора, чего никогда не происходит в лишенных обязательственных признаков относительных правоотношениях. Как признают, например, сами сторонники освещаемой концепции, обязанность выполнить плановое задание не образует элемента обязательственного правоотношения, ибо она «хотя и индивидуализируется применительно к конкретному органу хозяйственного руководства, не выступает в виде обязанности выполнить план в пользу этого органа».23 И для сохранения идеи тождества, несмотря на сделанное признание, рекомендуется, с одной стороны, следить в процессе кодификации хозяйственного законодательства за тем, чтобы «в названиях разделов не было термина «обязательство»... Это обеспечит большую гибкость кодекса... исключит для ряда случаев спорность трактовки тех или иных хозяйственно-управленческих отношений в качестве хозяйственных обязательств».24 С другой же стороны, предлагают, учитывая существование спорных (а на самом деле — бесспорно необязательственных) хозяйственно-управленческих правоотношений, «постараться, чтобы такие правоотношения по возможности приближались к общепринятой структуре хозяйственного обязательства».25 Одним словом, тождество во что бы то ни стало; там же, где его нет фактически, должно быть сделано все необходимое для его появления. И это отнюдь не праздная, а вполне целеустремленная настойчивость.

23 Теоретические проблемы хозяйственного права. -Под ред. В. В. Лаптева. М., 1975, с. 221. » Там же, с. 253—254. " Там же, с. 254.

77

Не будь постулата тождества, не-йоявилось бы возможности в общем понятии о хозяйственном обязательстве представить его как «хозяйственное правоотношение, в котором один субъект (должник) обязан совершить в пользу другого (кредитора) определенное действие, имеющее хозяйственный характер, либо воздержаться от определенного действия».26 Не будь же такого понятия, оказалось бы неосуществимым тройственное деление обязательств на товарно-денежные (устанавливаемые юридическими лицами), нетоварные внутрихозяйственные (связывающие внутренние звенья предприятий) и нетоварные хозяйственно-управленческие (возникающие в отношениях с участием органов Хозяйственного руководства).27 А не будь этого деления исчезла бы почва для образования понятия хозяйственных обязательств в отличие от обязательств гражданско-правовых.

Поскольку, однако, общая идея тождества сама не выдерживает испытания на прочность, она неспособна сообщить должной научной устойчивости и опирающимся на нее конкретным теоретическим построениям. Если сверх того учесть, что внутрихозяйственные звенья могут нести обязанности только перед администрацией предприятия,28 с которой они так же состоят во властеотношениях, как само предприятие с органами хозяйственного руководства, и что в таких отношениях обязанный, в отличие от должника, бывает властвующим, а управомо-

26 Т а н ч у к И. А, Ефимочкин В. П., Абова Т. Е. Хозяйственные обязательства, с. 28—29.

27 См. там же, с. 29—30, 31—122.—Небезынтересно, что в книге «Теоре2 тические проблемы хозяйственного права» вслед за исключением понятия юридического лица в гл. 2 (с. 58—108) его не привлекает к товарно-денежным обязательствам и И. А. Танчук (см. с. 203). Тем самым общий критерии правосубъектности, предполагаемый участием в обязательствах такого рода, перестал для хозяйственно-правовой концепции существовать Да и сами обязательства во избежание каких бы то ни было ассоциаций с гражданским правом именуются теперь не товарно-денежными, а оперативно-хозяйственными (см. там же), хотя вновь введенное название лишено ориентирующего действия (без специальных разъяснений характер обозначаемых им обязательств не выявляется) и вносит в используемую терминологию значительную путаницу (при трех видах оперативного управления лишь один из них создает возможность вступать в оперативно-хозяйственные обязательства).

28 Верно, конечно, что в предусмотренных законом случаях внутренние звенья действуют и за пределами предприятия — при открытии текущих счетов в банке, производстве денежных расчетов, отправлении и получении грузов идр (Теоретические проблемы хозяйственного права, с 214). Но, как сказано в самом законе, они при этом выступают не от своего имени, а от имени включающего их в свой состав юридического лица. Верно и то, что на некоторых крупных предприятиях учет хозяйственных контактов между кооперирующимися внутренними звеньями ведется по некоему подобию правил, применяемых к правоотношениям" составляются приемо-сдаточные акты на переданные изделия, выполненный ремонт и т. п., фиксируются потери одного звена, возникшие по вине другого (см там же). Но реальный результат такого учета может проявиться только в величине поощрительного фонда, выделенной каждому из них администрацией предприятия Это именно и доказывает, что внутренние звенья состоят с администрацией предприятия в правовых, а друг с другом — лишь в организационно-технических отношениях.

78

ченный, в отличие от кредитора, подчиненным,29 то необоснованность перемещения их, в обязательственно-правую сферу станет и по. существу абсолютно неоспоримой. Можно поэтому утверждать, что не расширение логических пределов понятия обязательства, а дальнейшее углубление и обогащение уже включенных в него признаков — таков единственно перспективный путь последующего развития советской цивилистической мысли в рассматриваемой области.

<< | >>
Источник: О.С. ИОФФЕ. Иоффе О. С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть 2). –Ленинград: Из-во Ленинградского ун-та. –1978. –174 с.. 1975

Еще по теме § 1. ПОНЯТИЕ И ВИДЫ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ:

  1. Глава I. Понятие и виды обязательства § 1. Определение обязательства
  2. УЧЕНИЕ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ § 1. Понятие и виды обязательств
  3. Глава VII. Обязательства как бы из договора (quasi ex contractu) § 1. Понятие и виды обязательств как бы из договора
  4. § 153. Обязательства из неосновательного обогащения (понятие и виды)
  5. § 153. Обязательства из неосновательного обогащения (понятие и виды)
  6. § 151. Понятие и виды обязательств quasi ex contractu
  7. § 151. Понятие и виды обязательств quasi ex contractu
  8. 8.1. Понятие и виды (способы) обеспечения исполнения обязательств
  9. 4.1. Понятие, источники и порядок исполнения обязательств Понятие обязательства
  10. Раздел VII ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ И ДОГОВОРАХ Глава 24 ОБЯЗАТЕЛЬСТВО И ЕГО ВИДЫ
  11. 5. Отдельные виды обязательств
  12. ОБЯЗАТЕЛЬСТВО И ЕГО ВИДЫ
  13. Раздел 3. Отдельные виды обязательств
  14. Понятие и принципы исполнения обязательств