<<
>>

§ 2. Права, обязанности и ответственность мировых судей[262]

Прежде, чем перейти к сравнительному анализу таких элементов правового статуса, как права, обязанности и ответственность мировых судей в Российской империи и Российской Федерации, необходимо обозначить их взаимосвязь.

Во-первых, в ряде случаев права и обязанности неотделимы друг от друга и составляют единое целое. В данном случае мы имеем в виду не то, что правам одних субъектов корреспондируют обязанностям других субъектов, а именно внутреннюю неотграничимость прав и обязанностей одного субъекта - мирового судьи.

Во-вторых, несение ответственности мировыми судьями является и их обязанностью, а также следствием невыполнения других непосредственных обязанностей, связанных с отправлением правосудия.

В-третьих, исполнение обязанностей мировыми судьями предполагало и предполагает определенные запреты и ограничения. Другими словами, характер деятельности мировых судей накладывает на них конкретные обязанности, не делать что-либо.

Так, одним из основных нормативно установленных запретов для почетного (равно и добавочного) мирового судьи в соответствие со ст.

42 УСУ был запрет на совмещение должности мирового судьи с другими должностями по государственной или общественной службе (кроме почетных должностей в местных богоугодных и учебных заведениях). Почетным мировым судьям (в этом заключается одно из их главных отличий от участковых мировых судей), напротив, ст. 49 УСУ разрешала совмещать свою должность с любыми должностями по государственной и общественной службе за исключением должностей: прокуроров, товарищей прокуроров, а также местных чиновников казенных управлений и полиции.

В настоящее время на судей (в том числе мировых) накладывается более широкий круг ограничений. Они устанавливаются частью 3 статьи 3 Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» и обусловливаются разными причинами.

Первая группа ограничений связана с обеспечением принципа разделения властей (запрет заниматься иной оплачиваемой деятельностью, кроме педагогической, научной и иной творческой; заниматься в той или иной форме политической деятельностью).

Вторая группа ограничений направлена на обеспечение независимости судей и защиты их от возможного давления со стороны иностранных государств и организаций, общественных организаций и коммерческих структур (запрет открывать и иметь счета заграницей, пользоваться иностранными финансовыми инструментами; получать ссуды, денежное или иное вознаграждение, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов) от физических и юридических лиц в связи с осуществлением судебных полномочий; принимать без разрешения соответствующей квалификационной коллегии судей почетные и специальные (за исключением научных и спортивных) звания, награды и иные знаки отличия иностранных государств, политических партий, иных общественных объединений и других организаций; выезжать в служебные командировки за пределы территории Российской Федерации за счет средств физических и юридических лиц).

Наконец, третья группа ограничений направлена на сохранение объективности и незаинтересованности, поддержания высокого статуса судьи в обществе (запрет быть поверенным или представителем (кроме случаев законного представительства) по делам физических или юридических лиц; допускать публичные высказывания по вопросу, который является предметом рассмотрения в суде, до вступления в законную силу судебного акта по этому вопросу; использовать в целях, не связанных с осуществлением полномочий судьи, средства материально-технического, финансового и информационного обеспечения, предназначенные для служебной деятельности; разглашать или использовать в целях, не связанных с осуществлением полномочий судьи, сведения, отнесенные в соответствии с федеральным законом к информации ограниченного доступа, или служебную информацию, ставшие ему известными в связи с осуществлением полномочий судьи).

В отечественной науке ранее предпринимались попытки классифицировать права и обязанности судей. Так, А.И. Тиганов предлагает дифференцировать права и обязанности судей следующим образом:

1) по моменту возникновения - «постоянные (право на материальное обеспечение, обязанность надлежащего осуществления правосудия) и права и обязанности, возникновение которых связано с каким-то определенным событием (право на выплату суточных, подъемных, прогонных, право на пенсию, обязанность принять присягу)»1;

2) по характеру исполнения обязанностей судей - обязанности активного поведения и обязанности пассивного поведения[263] [264];

3) по отношению к функции отправления правосудия - судебные (или функциональные) и околосудебные. В свою очередь, околосудебные права и обязанности делятся на социально-экономические (право на материальное обеспечение, выплату суточных, подъемных, прогонных, пенсию) и социально-личностные (право на чин, награды, форменную одежду, отпуск и т.д.). К околосудебным обязанностям А.И. Тиганов относит обязанность принять присягу, обязанность постоянного пребывания в пределах своего судебного участка или округа, обязанность не совмещать судейскую должность с другой оплачиваемой деятельностью, обязанность своим поведением охранять достоинство судебной власти, обязанность соблюдать правила делопроизводства, обязанность посещать судебные заседания и др.1

В целом приведенные выше классификации в совокупности позволяют сформировать представление о сложном комплексе прав и обязанностей судей (в том числе мировых судей). Однако, в свою очередь, мы полагаем, что права и обязанности мировых судей по характеру нормативных правовых актов, в которых они закреплены, можно разделить на две группы:

1) закрепленные в судоустройственном законодательстве;

2) закрепленные в процессуальном законодательстве.

В свою очередь, права и обязанности каждой группы можно разделить на те, которые характерны для общего статуса судей соответствующего исторического периода, и те, которые являются специфическими именно для мировых судей.

Ярким примером единства прав и обязанностей мировых судей служит их компетенция. С одной стороны, только мировые судьи обладают правом рассматривать дела, отнесенные законодателем к их компетенции. С другой стороны, рассмотрение именно этих дел является одной из основных обязанностей мировых судей. Спецификой прав и обязанностей, входящих в компетенцию судей, является, по справедливому утверждению А.И. Тиганова, то, что «перечень их строго ограничен выполняемой ими функцией по осуществлению правосудия»[265] [266],

Компетенция мировых судей в Российской империи определялась только процессуальным законодательством (Уставом гражданского судопроизводства и Уставом уголовного судопроизводства). В отличие от дореволюционной Росси в Российской Федерации компетенция мировых судей устанавливается и судоустройственным нормативным правовым актом (ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации»), и процессуальным кодексами (Гражданским процессуальным кодексом РФ и Уголовно-процессуальным кодексом РФ).

Исходя из методологии хронодискретного моногеографического сравнительного правоведения, мы должны сравнить сначала компетенцию мирового суда в Российской империи и Российской Федерации, например, в уголовном судопроизводстве, а потом - в гражданском. Так мы и сделаем, но чуть позже. Прежде же необходимо обратить внимание на различия в определении компетенции мирового судьи дореволюционным и современным законодателем. Первое различие было обозначено нами в предыдущем абзаце. Другое важное отличие состоит в том, что в Российской империи мировые судьи рассматривали только гражданские и уголовные дела, а в Российской Федерации ситуация несколько иная.

Так, в соответствие с п. 9 ч. 1 ст. 3 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» в юрисдикцию мировых судей входят «дела об административных правонарушениях, отнесенные к компетенции мирового судьи Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях и законами субъектов Российской Федерации».

Что касается федерального законодательства, то абз. 6 ч. 3 ст. 23.1 КоАП РФ конкретизирует компетенцию мировых судей по административным делам.

В Российской империи мировые судьи не рассматривали дела, вытекающие из семейных отношений. Исключение составляли проступки против прав семейственных[267]. Однако рассматривались такие дела в рамках уголовного судопроизводства у мирового судьи. Следует помнить, что в досоветский период семейная сфера жизни в незначительной степени регулировалась нормами права и находилась в основном в ведении церкви. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мировым судьям не были подсудны дела такого рода.

В настоящее время, так как Российская Федерация является светским государством, в котором семейные отношения регулируются не религиозными, а правовыми нормами. В соответствие с п. 3-5 ч. 1 ст. 3 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» и п. 2-4 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ мировые судьи рассматривают три категории дел:

- о расторжении брака, если между супругами отсутствует спор о детях;

- о разделе между супругами совместно нажитого имущества при цене иска, не превышающей пятидесяти тысяч рублей;

- иные дела, возникающие из семейно-правовых отношений, кроме дел об оспаривании отцовства (материнства), об установлении отцовства, о лишении родительских прав, об ограничении родительских прав, об усыновлении (удочерении) ребенка, других дел по спорам о детях и дел о признании брака недействительным;

Также в ч. 1.1 ст. 3 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» законодатель допускает, что федеральными законами к подсудности мировых судей могут быть отнесены другие дела.

Ч. 2 ст. ст. 3 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» устанавливает, что «мировой судья рассматривает дела по вновь открывшимся обстоятельствам в отношении решений, принятых им в первой инстанции и вступивших в силу».

Таким образом, еще не сравнивая компетенцию мирового судьи в Российской империи и Российской Федерации в уголовном и гражданском судопроизводстве можно с уверенностью сказать, что в настоящее время она шире за счет включения в нее дел об административных правонарушениях и рассмотрение семейно-правовых споров.

Компетенция мировых судей Российской империи по уголовным делам регламентировалась статьями 33-35 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее - УУС).

Ст. 33 УУС устанавливала, что ведомству мировых судей подлежат проступки, за которые в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г. определяются:

1) выговоры, замечания и внушения;

2) денежные взыскания не свыше трехсот рублей;

3) арест на свыше трех месяцев;

4) заключение в тюрьме не свыше одного года.

Таким образом, как верно указывает В.В. Гущев, «юрисдикция мирового судьи определялась не конкретными видами преступлений и проступков, а размером наказания, за них полагаемым»1. Следует отметить, что подобным образом определялась в то время компетенция других судебных установлений, а также компетенция суда присяжных[268] [269] [270]. Такой подход представляется более удобным, нежели простое перечисление уголовных статей, отнесенных к компетенции того или иного судебного органа. В литературе, применительно к разным историческим периодам на основе различных исторических источников уже проводился анализ, какие конкретно виды преступлений и

-5

проступков были подсудны мировым судьям . По этой причине на данной проблеме мы останавливаться не будем.

Обратим внимание, что в сфере компетенции мировой суд и суд присяжных были связаны в большей степени, чем это могло бы показаться на первый взгляд. Дело в том, что присяжными заседателями выносились массовые оправдательные приговоры за мелкие кражи со взломом и паспортные преступления, а это не способствовало достижению целей правосудия. Поэтому Высочайше утвержденным мнением Г осударственного совета «Об изменении правил о наказаниях за кражу со взломом» от 18 мая 1882 г.1 было понижено наказание за маловажные кражи со взломом, а Высочайше утвержденным мнением Г осударственного совета «О расширении подсудности судебно-мировых учреждений относительно некоторых проступков и наруше-

Л

ний, предусмотренных уложением о наказаниях» от 18 декабря 1885 г. - наказание за нарушение паспортного устава. Снижение размера наказания привело к тому, что рассмотрение дел названных категорий автоматически перешло в ведение мировых судей .

П. 1 ч. 1 ст. 3 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» устанавливает, что мировой судья рассматривает в первой инстанции уголовные дела о преступлениях, за которые максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы. Следовательно, современный законодатель, как и дореволюционный, при определении компетенции мирового судьи, руково-

4

дствуется не конкретными видами преступлений, а размером наказания . Правда, в настоящее время это правило более размыто, чем в предшествующий период, так как в ч. 1 ст. 31 УПК РФ дублируется норма п. 1 ч. 1 ст. 3 ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации», что мировые судьи уголовные дела о преступлениях, за которые максимальное наказание не превышает трех лет лишения свободы, но при этом из ведения мировых судей в настоящее время изымается полностью или частично 107 статей УК РФ, попадающих под это правило (ч. 1 ст. 107, ст. 108, ч. 1 и 2 ст. 109, ст. 134, ст. 135, ч. 1 ст. 136, ч. 1 ст. 146, ч. 1 ст. 147, ст. 170, ст. 170.2, ч. 1 ст. 171, ч. 1, 3 и 5 ст. 171.1, ч. 1 и 2 ст. 174, ч. 1 и 2 ст. 174.1, ст. 177, ч. 1 ст. 178, ч. 1 ст. 183, ст. 185, ч. 1 и 2 ст. 191.1, ч. 1 ст. 193, ч. 1 ст. 193.1, ч. 1 ст. 194, ст. 195, ст. 198, ч. [271] [272] [273] [274]

1 ст. 199, ч. 1 ст. 199.1, ст. 200.1, ч. 1 ст. 201, ч. 1 ст. 202, ч. 1 и 3 ст. 204, ст. 207, ч. 3 ст. 212, ч. 1 ст. 215, ч. 1 ст. 215.1, ч. 1 ст. 216, ч. 1 ст. 217, ч. 1 ст. 217.2, ч. 1 ст. 219, ч. 1 ст. 220, ч. 1 ст. 225, ч. 1 ст. 228, ст. 228.2, ст. 228.3, ч. 1 и 4 ст. 234, ч. 1 ст. 234.1, ч. 1 ст. 235, ч. 1 ст. 236, ч. 1 ст. 237, ч. 1 ст. 238, ст. 239, ч. 1 ст. 243, ст. 243.1, ч. 1 ст. 243.2, ч. 1 ст. 243.3, ч. 2 ст. 244, ч. 1 ст. 247, ч. 1 ст. 248, ст. 249, ч. 1 и 2 ст. 250, ч. 1 и 2 ст. 251, ч. 1 и 2 ст. 252, ст. 253, ч. 1 и 2 ст. 254, ст. 255, ч. 3 ст. 256, ст. 257, ч. 2 ст. 258, ст. 259, ст. 262, ч. 1 ст. 263, ч. 1 ст. 264, ч. 1 ст. 266, ч. 1 ст. 269, ст. 270, ст. 271, ч. 1 ст. 272, ч. 1 ст. 273, ч. 1 ст. 274, ч. 1 ст. 282.3, ч. 1 ст. 285.1, ч. 1 ст. 285.2, ч. 1 ст. 286.1, ч. 1 ст. 287, ст. 288, ст. 289, ч. 1 ст. 290, ч. 1 и 2 ст. 291, ст. 292, ч. 1 и 1.1 ст. 293, ч. 1 и 2 ст. 294, ч. 1 и 2 ст. 296, ст. 297, ст. 298.1, ч. 1 ст. 301, ч. 1 ст. 302, ч. 1 и

2 ст. 303, ч. 1 и 2 ст. 306, ч. 1 ст. 307, ч. 1 и 2 ст. 309, ч. 1 ст. 311, ст. 314.1, ст. 316, ч. 1 ст. 322, ч. 1 ст. 323, ч. 1 ст. 327, ч. 1 и 3 ст. 327.1, ст. 328 УК РФ). Кстати, в 2004 г. исключение составляли всего чуть более 90 статей УПК РФ[275]. Сейчас, как мы отметили выше, таких статей 107. Свидетельствует ли это о сокращении компетенции мировых судей? Полагаем, что нет, т.к. в УК РФ периодически вводились новые статьи и некоторые из них изначально выводили из подсудности мирового судьи.

Ради справедливости укажем, что дореволюционное законодательство также предусматривало определенные изъятия из общего правила подсудности мировым судьям. Правда, используемые приемы законодательной техники были иными. Так, в ст. 34 УУС, устанавливающей изъятия из общего порядка подсудности мировым судьям, указывались не конкретные статьи уголовного законодательства, а «случаи», при которых происходило изъятие, а именно:

а) когда наказание за проступок было сопряжено по закону с высылкой виновного из места жительства, с запрещением производить торговлю или промысел, или же с закрытием торгового или промышленного заведения;

б) когда иск о вознаграждении за причиненные проступком вред или убытки превышал пятьсот рублей;

в) когда обвиняемые сельские обыватели по закону подлежали ответственности пред их собственными судами.

Ст. 35 УУС содержала интересное правило, которое сегодня представляет интерес в свете развития медиации. Названная статья устанавливала, что сверх дел, непосредственно подсудных мировому судье, «ведомству их подлежат собственно для склонения сторон к миру дела, которые хотя и влекут за собой наказания более строгие, но по закону начинаются не иначе как по жалобе потерпевших вред и убытки и могут быть прекращаемы примирением».

Компетенция мировых судей Российской империи по гражданским делам регламентировалась статьями 29-31 Устава гражданского судопроизводства 1864 г. (далее - УГС).

Ст. 29 УГС устанавливала, что ведомству мировых судей подлежат1:

1) иски по личным обязательствам и договорам и о движимости ценою не свыше пятисот рублей. Составители Судебных уставов 1864 г. определили размер иска в 500 руб. по делам, подсудным мировым судьям, в связи с тем, что более крупные дела, как правило, являются и более сложными, основываются на большом количестве разнообразных документов, поэтому их разбор слишком бы затруднял мирового судью[276] [277];

2) иски о вознаграждении за ущерб и убытки, когда их размер не превышает пятисот рублей или во время предъявления иска он не может быть точно определен;

3) иски о личных обидах и оскорблениях;

4) иски о восстановлении нарушенного владения, когда со времени нарушения прошло не более шести месяцев;

5) иски о праве участи частного, когда со времени его нарушения прошло не более года.

Кроме того, исходя из примирительной сущности института мирового судьи, ст. 30 УГС значительно расширяла компетенцию мирового судьи по гражданским делам. Делалось это за счет того, что мировой судья вправе был рассмотреть любой спор и гражданский иск, если обе тяжущейся стороны просили его «о решении дела по совести». Решение по таким делам являлось окончательным и не подлежало апелляционному обжалованию. Данный порядок вводился, с одной стороны, для упрощения и ускорения судопроизводства; с другой, - чтобы избежать лишнего сутяжничества (ведь сторона, недовольная решением мирового судьи, уже не могла его обжаловать). Кстати, как правило, именно при обоюдной просьбе сторон рассмотреть их дело, мировым судьям чаще удавалось свести дело в мировому соглашению и примирению сторон.

Ст. 31 УГС устанавливала ряд изъятий из подсудности мирового суда. Таких дел было три категории:

а) иски о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, утвержденном на формально акте. Это изъятие законодатель обосновывал тем, что указанные права обладают высокой значимостью, поэтому рассматривать их нужно коллегиально[278];

6) иски, связанные с интересом казенных управлений (кроме исков о восстановлении нарушенного владения);

в) иски между сельскими обывателями, подлежащие ведомству их собственных судов. Обратим внимание, что и в этом случае правила ст. 30 УГС обладали приоритетом, то есть если оба тяжущихся сельских обывателя хотели, чтобы их дело рассматривал не волостной или иной крестьянский суд, то могли обратиться к мировому судье.

Как мы уже отмечали ранее, в современной России компетенция мирового судьи по гражданским делам, определяется, в первую очередь, ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации». В соответствие с п. 2, 6 и 8 ч. 1 ст. 3 названного закона, а также п. 1, 5, 7 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ компетенция мирового судьи распространяется на дела о выдаче судебного приказа, дела по имущественным спорам при цене иска, не превышающей 50-ти тыс. руб.1, а также дела об определении порядка пользования имуществом. Однако на практике достаточно остро стоит проблема разграничения подсудности гражданских дел между районными судами и мировыми судьями[279] [280].

Итак, в плане конкретных юридических составов компетенция мировых судей в Российской Федерации шире, чем в Российской империи, однако в дореволюционный период мировой судья мог рассматривать любые гражданские споры, если к нему обратились обе стороны. Это значительно расширяло компетенцию мировых судей, делая ее, в тоже время, в некоторой степени неопределенной.

Применительно к дореволюционному периоду мы можем выделить следующие специфические права и обязанности мировых судей, закрепленные в судоустройственном законодательстве, а именно в УСУ:

- право выбора участковым мировым судьей постоянного места пребывания в своем участке для разбирательства дел с согласия съезда мировых судей (ст. 41 УСУ);

- право почетного мирового судьи занимать любые другие должности по государственной или общественной службе, за исключением должностей: прокуроров, их товарищей и местных чиновников казенных управлений и полиции (ст. 46 УСУ);

- право почетных и участковых мировых судей распределять между участковыми мировыми судьями участки (ст. 35 УСУ);

- право мировых судей избирать председателя мирового съезда (ст. 35 УСУ);

- право устанавливать очередность замещения отсутствующего мирового судьи (ст. 35 УСУ);

- почетные мировые судьи в случае недостатка членов окружного суда могли быть приглашены «для пополнения присутствия окружного суда» (ст. 48 УСУ). Из текста нормативных правовых актов и комментариев к ним не ясно, как законодатель рассматривала это положение: в качестве права или обязанности мировых судей, По нашему мнению, это можно рассматривать как особое сочетание права и обязанности;

- обязанность мировых судей при разборе дел поддерживать порядок в камере мирового судьи и право применять санкции к нарушителям порядка (ст. 67 УСУ);

- обязанность участкового мирового судьи принимать просьбы «везде и во всякое время, а в необходимых случаях и разбирать дела на местах, где оные возникли» (ст. 41 УСУ);

- обязанность почетного мирового судьи во время нахождения в мировом округе «производить суд и расправу по всем делам, подлежащим мировому разбирательству, в тех случаях, когда обе стороны обратятся к его посредничеству» (ст. 46 УСУ);

- обязанность почетных и участковых мировых судей заменять отсутствующего участкового мирового судью в соответствии с заранее установленной очередностью (ст. 43 УСУ);

- обязанность мировых судей (а также их съездов) составлять по особой форме особые отчеты о своей деятельности и предоставлять их министру юстиции.

В Российской Федерации в ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» не закреплены какие-либо специфические права мировых судей, отличающие их статус от общего статуса судей. Вероятно, это обусловливается тем, что в ст. 12 ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» и ст. 2 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» закреплено положение о единстве статуса всех судей в Российской Федерации. Обратим внимание, что в законодательстве субъектов РФ также не закреплено каких-либо специфических прав и обязанностей мировых судей.

Единые права судей общих судебных установлений и мировых судей устанавливались в Российской империи в разделе седьмом Учреждения судебных установлений «О правах и преимуществах должностных лиц судебного ведомства». Здесь закреплялись права судей, касающиеся, в первую очередь, их служебного положения и материального обеспечения. Мы их рассмотрим в следующем параграфе. Тем более что в данном случае четко отграничить именно права от привилегий и льгот затруднительно.

В Российской Федерации права и обязанности судей устанавливаются Законом РФ «О статусе судей в Российской Федерации». При этом в названном нормативном правовом акте отсутствует структурный элемент, в котором бы перечислялись именно права судей. Кстати, подобного рода структурного элемента не было и в Судебных уставах 1864 г. Все это подтверждает нашу мысль о том, что в статусе судьи (мирового судьи) проблематично четко разграничить права, обязанности, льготы, гарантии и другие компоненты.

Перейдем к вопросу о процессуальных правах и обязанностях мировых судей в уголовном и гражданском судопроизводстве. Эти обязанности, как верно отмечает А.И. Тиганов (правда, он называет их «судебными»), «непосредственно связаны с осуществлением судьями правосудия и позволяют им полномерно реализовывать свою функцию представителей судебной власти»1. Применительно ко всем судьям Российской империи второй половины XIX - начала ХХ в. (а не только к мировым судьям) названный автор перечисляет: «право на особое мнение; право на самоотвод; право требовать порядка в зале суда; обязанность разрешать дела честно и объективно и выносить по ним законные, обоснованные и справедливые решения и т.д.».[281] [282]

Сразу обратим внимание на то, что в процессуальных правах не было различий в зависимости от того, участковый или почетный мировой судья разбирал дело. Эта мысль была четко сформулирована в ст. 66 УСУ: «В производстве и решении дел, подлежащих ведомству мировых судей, и в исполнении других возложенных на них обязанностей все мировые судьи, как почетные, так и участковые, действуют на одних и тех же правах и пользуются одинаковою властью».

Мы не будем уделять внимание правам и обязанностям, присущим об

- 3

щему статусу судей в уголовном и гражданском процессе , а остановимся лишь на специфических моментах, характеризующих правовой статус мировых судей.

В ст. 120 УУС четко обозначалась обязанность мирового судьи по делам, которые могут быть прекращены примирением сторон, склонять стороны к миру. Причем мировой судья вправе был приступить к постановлению приговора только в случае неуспеха в примирении.

Составители Судебных уставов 1864 г. исходили из того, что мировой судья должен быть по преимуществу судьей-примирителем1, а «главная обязанность мировых судей по делам спорным должна состоять в принятии мер для оглашения и примирения спорящих»[283] [284] [285]. Поэтому в ст. 70 УГС закреплялось положение, что после предварительного объяснения сторон мировой судья должен был им предложить прекратить дело миром, указывая конкретные способы примирения. В обязанность мировому судье вменялось и принятие мер во время производства дела. Приступать к постановлению решения мировой судья был вправе только после того, как попытки помирить стороны оказались неудачными.

Итак, обязанность по примирению сторон в уголовном и гражданском процессе - это главная обязанность мирового судьи, квинтэссенция его предназначения, суть самого института мирового судьи. Мы полагаем, что именно эта процессуальная обязанность характеризует специфичность правового статуса мирового судьи в Российской империи.

В действующем процессуальном законодательстве также закреплены обязанности мирового судьи, связанные с примирением сторон. Так, в соответствие с ч. 5 ст. 319 УПК РФ по делам частного обвинения «мировой судья разъясняет сторонам возможность примирения» и прекращает производство по уголовному делу, если стороны подадут заявления о примирении . Ученые справедливо отмечают, что «особенностью производства по делам частного обвинения (как и мировой юстиции в целом) является нацеленность судебной деятельности на примирение сторон как на наиболее желательный результат судопроизводства»1. Если же примирение не достигнуто, то только тогда назначается рассмотрение уголовного дела. Обратим внимание, что в отличие от дореволюционного законодательства в настоящее время в обязанность мировых судей входит только информирование сторон о возможности примирения, но сам судья не обязан предпринимать каких-либо действий в этом направлении и предлагать свои варианты решения проблемы. В.В. Дорошков считает это правильным. По его мнению, принятие мер к примирению сторон не является функцией правосудия и должно осуществляться иными органами (органами местного самоуправления, общественными организациями, наиболее уважаемыми людьми в регионе) и считает, что «мировой судья должен лишь оформлять достигнутое между сторонами примирение, вынося постановления об отказе в принятии дела к своему производству в связи с примирением сторон, либо прекращать возбужденное дело по этим основаниям»[286] [287] [288].

Высказанное В.В. Дорошковым утверждение представляется нам спорным. Конечно, медиационные процедуры - это один из способов примирения сторон, но это способ несудебный, представляющий собой альтернативу, а не замену мировому суду. Предоставление мировым судьям права лишь формального закрепления примирения противоречит, на наш взгляд, самой сущности института мировых судей. Обратим внимание, что действующее законодательство, хотя и не вменяет в обязанность мировым судьям предпринимать меры по примирению сторон, но и не запрещает делать это.

По нашему мнению, необходимо использовать опыт дореволюционного законодательства и закрепить соответствующую норму, в первую очередь, в ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» (возможно дальнейшее дублирование этих норм в процессуальных кодексах). Мы предлагаем дополнить статью 1 «Мировые судьи в Российской Федерации» Федерального закона «О мировых судьях в Российской Федерации» частью 2.1 следующего содержания:

«По делам, по которым закон допускает примирение, мировой судья обязан предложить сторонам заключить мировое соглашение, указав конкретные способы примирения».

Одним из важных элементов статуса мирового судьи является ответственность.

На любого судью всегда возлагается серьезная ответственность за вынесенное решение. Однако в подавляющем большинстве случаев она носит не юридический, а моральный характер. Мерами ответственности здесь могут выступать лишь собственная совесть судьи, общественное осуждение и т.п. Соответственно моральная ответственность не предполагает применение к судье каких-либо санкций со стороны государства.

Кроме моральной ответственности судьи (и мировые судьи) могут подвергаться и ответственности юридической. Ст. 261 Учреждения судебных установлений 1864 г. предусматривала два вида юридической ответственности для должностных лиц судебного ведомства (в том числе, и для мировых судей): дисциплинарную и уголовную. Первая накладывалась в порядке дисциплинарного производства, предусмотренного Учреждением судебных установлений, вторая - по приговору уголовного суда в соответствие с Уставом уголовного судопроизводства и Уложением о наказаниях уголовных и исправительных. Эти же два вида ответственности предусматриваются для судей и действующим законодательством: Законом РФ «О статусе судей в Российской Федерации», УПК РФ и УК РФ. Также ч. 4 ст. 16 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» предусматривает особый порядок привлечения судей к административной ответственности.

Сначала остановимся на сравнении дисциплинарной ответственности мировых судей в Российской империи и Российской Федерации[289]. Обратим внимание, что в плане привлечения к дисциплинарной ответственности мировые судьи обладали и обладают равным статусом с судьями общей юрисдикции (в дореволюционной России - с судьями общих судебных установлений). Ст. 76 УСУ прямо устанавливала, что «Дисциплинарная ответственность мировых судей за упущения по службе определяется на основании правил, изложенных в статьях 262 - 296-й настоящего Учреждения в отношении членов окружных судов». Правда, С.В. Лонская отмечает, что изначально объемы ответственности мировых судей и членов окружных судов не совпадали. Однако после принятия закона 20 мая 1885 г.1 они стали совпадать и реально, и формально-юридически[290] [291] [292].

В дореволюционном законодательстве отсутствовала дефиниция дисциплинарного проступка судьи. В доктрине под дисциплинарным проступ-

-5

ком судьи понимались «неправильности и упущения по службе» , «маловажные упущения по службе»[293]. В ч. 1 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» закрепляется понятие дисциплинарного проступка. Под таковым понимается виновное действие (бездействие) при исполнении служебных обязанностей либо во внеслужебной деятельности, в результате которого были нарушены положения Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» и (или) Кодекса судейской этики, утвержденного VIII Всероссийским съездом судей 19 декабря 2012 г., и повлекшее «умаление авторитета судебной власти и причинение ущерба репутации судьи».

кцентируем внимание на двух принципиальных моментах, отличающих понимание дисциплинарного проступка судей во второй половине XIX - начале ХХ в. и в конце ХХ - начале XXI в.

Во-первых, действующее законодательство распространяет дисциплинарную ответственность и на деяния, совершенные судьями во внеслужебной деятельности. В дореволюционный период в законодательстве такая ответственность предусматривалась, но никак не номинировалась. Ученые называли ее «вне-дисциплинарной ответственностью». Так, С.В. Познышев писал, что судьи подлежат и «особой вне-дисциплинарной ответственности за разные предосудительные, роняющие судью поступки не служебного характера, следовательно, не подходящие под понятие дисциплинарных проступков.

Органом, налагающим эти вне-дисциплинарные взыскания, является высшее дисциплинарное присутствие Сената»1. Однако, по нашему мнению, то, что дореволюционными исследователями называлось «вне-дисциплинарной ответственностью», по своей сути и форме наложения являлось разновидностью дисциплинарной ответственности.

Во-вторых, несмотря на диспозитивный характер, дисциплинарная ответственность во второй половине XIX - начале ХХ в. накладывалась только на основании закона, а именно Учреждения судебных установлений. В настоящее время основанием для наложения дисциплинарной ответственности выступает не только нарушение положений Закона (в частности Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»), но и нарушение Кодекса судейской этики. Последний документ не является нормативным правовым актом, исходящим от государства, а представляет собой совокупность корпоративных норм. Вообще же, проблема правовой сущности и нормативности различных этических кодексов требует самостоятельного изучения[294] [295]. Тем не менее, обратим внимание, что делая отсылку на свод этических корпоративных норм, государство придает им общеобязательную юридическую силу.

Составители Судебных уставов 1864 г. обращали внимание на то, что целью дисциплинарной ответственности является не само по себе преследование и наказание лица, совершившего дисциплинарный проступок, а своеобразная превенция - «чтобы благовременным взысканием за малую вину не

дать развиться наклонности к пренебрежению обязанностями и чрез то пре-5

дупредить более важные упущения и самые преступления» . По сути, в настоящее время цели дисциплинарной ответственности не изменились.

Ст. 262 УСУ предусматривала для должностных лиц судебного ведомства широкий спектр административных взысканий: 1) предостережение; 2) замечание; 3) выговор без внесения в послужной список; 4) вычет из жалования на основании статей 458, 459 и 460-й Уложения о наказаниях уголовных и исправительных; 5) арест не более как на семь дней; 6) перемещение с высшей должности на низшую. Однако в соответствие со 264 УСУ мировые судьи из всего этого перечня (наряду с председателями, товарищами председателя и членами судебных мест) подлежали только такому виду наказания как предостережение. Сделано это было исключительно для того, чтобы в глазах общественности никоим образом не умалить авторитета судебной власти.

Составители Судебных уставов 1864 г. отмечали, что «Предостережение, как сие показывает прямой смысл этого слова, не составляет собственно взыскания. Это самая легкая дисциплинарная мера, состоящая лишь в по- ставлении на вид должностному лицу, что его неисправность сделалась известна начальству, и как бы в совете воздержаться от подобных упущений»[296]. С такой трактовкой понимания сущности предостережения следует согласиться. Действительно, предостережение как таковым наказанием не является и носит исключительно предупредительный характер.

С.В. Лонская ошибочно указывает, что «исключительным правом объявлять предостережения обладал Кассационный департамент Правительст-

л

вующего сената (туда направлялись материалы из судебных палат)» . На самом деле ст. 265 УСУ определяла, что «Право делать предостережение или замечание какому-либо судебному месту в целом его составе или в составе присутствия принадлежит исключительно кассационным департаментам Правительствующего сената». Другими словами в указанной статье речь шла не вынесении предупреждения вообще, а только о применении такой формы взыскания к окружному суду, судебной палате или их отдельным присутствиям, т.е. к коллективному субъекту. Кроме того, в рамках Сената действовал не один Кассационный департамент, как полагает С.В. Лонская, а два: Уголовный кассационный департамент и Гражданский кассационный департамент.

Действующая редакция ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» предусматривает три вида дисциплинарных взысканий для судей: 1) замечание (этот вид взыскания был введен относительно недавно, а именно: Федеральным законом от 2 июля 2013 г. № 179-ФЗ «О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О статусе судей в Российской Федерации"»[297], 2) предупреждение, 3) досрочное прекращение полномочий судьи.

Таким образом, в целом перечень дисциплинарных взысканий, применявшихся в дореволюционной России к должностным лицам судебного ведомства, был шире, чем сейчас, но применительно именно к мировым судьям он состоял всего из одной позиции. В законодательстве же РФ видов дисциплинарных взысканий названо только три, но все они в полной мере применяются к мировым судьям.

Б олее того, действующее законодательство достаточно четко регламентирует применение того или иного вида дисциплинарного взыскания. Предполагается, что при наложении взыскания должен быть учтен «характер дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия его совершения, форма вины, личность судьи, совершившего дисциплинарный проступок, и степень нарушения действиями (бездействием) судьи прав и свобод граждан, прав и законных интересов организаций» (ч. 2 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»).

Замечание является самым мягким дисциплинарным наказанием и накладывается в случае малозначительности совершенного судьей дисциплинарного проступка. Б олее строгим дисциплинарным взысканием является предупреждение. Оно накладывается, если квалификационная коллегия судей приходит к выводу о невозможности за совершенный проступок применить замечание. Также предупреждение выносится в том случае, если на судью уже ранее налагалось дисциплинарное взыскание.

Досрочное прекращение полномочий судьи является самым строгим и одновременно исключительным видом дисциплинарного взыскания. В соответствие с ч. 5 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» такая форма взыскания применяется «за существенное, виновное, несовместимое с высоким званием судьи нарушение положений настоящего Закона и (или) кодекса судейской этики, в том числе за нарушение указанных положений при осуществлении правосудия, если такое нарушение повлекло искажение принципов судопроизводства, грубое нарушение прав участников процесса, свидетельствует о невозможности продолжения осуществления судьей своих полномочий и установлено вступившим в законную силу судебным актом вышестоящей судебной инстанции или судебным актом, принятым по заявлению об ускорении рассмотрения дела либо о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок».

Дела о дисциплинарном производстве в отношении мировых судей в Российской империи рассматривались судебными палатами. Возбуждалось дисциплинарное производство по определению коллегиального органа, второй судебно-мировой инстанции Российской империи - съезда мировых судей либо по предложению министра юстиции. При этом устанавливался годичный срок давности - в соответствие со ст. 273 УСУ дисциплинарное производство не могло быть начато «по истечении одного года со времени учи- нения действия или упущения, подлежащего дисциплинарному взысканию». Ч. 6 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» устанавливает шестимесячный срок с момента выявления дисциплинарного проступка, в течение которого может быть принято решение о наложении на судью дисциплинарного взыскания. Из названного срока исключаются периоды временной нетрудоспособности судьи, нахождения его в отпуске и времени проведения служебной проверки. Также судья не может быть привлечен к дисциплинарной ответственности по истечении двух лет со дня совершения дисциплинарного проступка. Дореволюционному праву не был известен институт «снятия» дисциплинарного взыскания по прошествии определенного времени. В настоящее время «Если в течение года после наложения дисциплинарного взыскания судья не совершил нового дисциплинарного проступка, то он считается не привлекавшимся к дисциплинарной ответственности» (ч. 8 ст. 12.1 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»).

Судебная палата при предварительном обсуждении дисциплинарного дела в отношении мирового судьи была обязана собрать по делу необходимые справки и потребовать от обвиняемого в должностном проступке мирового судьи объяснений. Последний имел право дать соответствующие объяснения по своему выбору в устной или письменной форме. Также обвиняемый в дисциплинарном проступке имел право присутствовать или не присутствовать в суде при рассмотрении его дела.

Дело о дисциплинарном проступке мирового судьи рассматривалось в общем собрании судебной палаты при закрытых дверях. Делалось это не в целях нарушения принципа гласности, характерного для пореформенного судопроизводства, а для сокращения разного рода формальностей. Закрытая форма заседания не требовала наличия официального обвинителя, прений обвинителя и с обвиняемым или его защитником. Не нужно было призывать в суд свидетелей и экспертов, а явка обвиняемого не являлась обязательной. Публичным заседание могло быть только в том случае, если сам обвиняемый требовал этого. Кстати, обвиняемый мировой судья был вправе обратиться к помощи профессионального адвоката - присяжного поверенного.

Ст. 282 УСУ содержала интересное, на наш взгляд положение: специально оговаривалась, что никаких особенных форм рассмотрения дисциплинарных дел не предусматривалось - все отдавалось на усмотрение суда. Однако обязательным элементом дисциплинарного производства являлось выслушивание заключения прокурора перед вынесением решения суда, а также окончательных объяснений подсудимого или его защитника.

Решение о вынесении предостережения могло быть объявлено мировому судье либо немедленно в судебном заседании (если обвиняемый лично присутствовал на дисциплинарном процессе), либо по месту его жительства. Правило о возможности объявление решения по месту жительства мирового судьи было хорошо продуманным, т.к. участковые мировые судьи обязаны были постоянно находиться в своем участке и отзыв их в судебную палату означал бы временное приостановление их работы.

Обвиняемый в дисциплинарном проступке имел право на обжалование дисциплинарного взыскания. Жалобу можно было подать в недельный срок со времени объявления решения. В тот же срок мог подать протест и прокурор. Эти жалобы и протесты подавались председателю судебной палаты, решившей дело, и вместе со всеми документами переправлялись им в Сенат для рассмотрения в общем собрании департаментов. Решение общего собрания департаментов Сената являлось окончательным.

О каждом окончательном решении по дисциплинарному делу соответствующая инстанция (по делам о мировых судьях - либо судебная палата, либо Сенат) обязана была сообщить министру юстиции.

Дисциплинарное производство могло быть прекращено на любой стадии, если в его ходе обнаруживалось, что виновный должен подлежать уголовному суду. В этом случае подсудимый передавался уголовному суду по правилам Устава уголовного судопроизводства.

Ст. 293 УСУ содержала любопытную, на наш взгляд, норму: «Если судья в течение одного года подвергся три раза предостережению, то в случае новой в том же году, считая со времени первого предостережения, вины, подлежащей тому же взысканию, представляется на усмотрение кассационных департаментов Сената, не признают ли они нужным предать виновного уголовному суду». Данная норма должна была действовать в тех случаях, когда превентивная функция предостережения как меры дисциплинарного взыскания не реализовывалась. Очевидно, что если мировой судья троекратно в течение года подвергался предостережениям, значит, такая мера ответственности для него не является значимой. Поэтому, как отмечали авторы Судебных уставов 1864 г., необходимо было ввести более устрашающие меры, «ибо во 1-х, само предание уголовному суду составляет для судьи больший укор и чувствительное возмездие за его неисправность, а во 2-х, суд уголовный может, не выходя из предела дисциплинарных взысканий, подвергнуть неисправимого судью временному устранению или даже и удалению от должности»1.

В настоящее время вопрос о привлечении судей (и мировых судей) к дисциплинарной ответственности решается квалификационными коллегиями судей, к компетенции которых относится рассмотрение вопроса о прекращении полномочий этого судьи на момент принятия решения. Данное решение может быть обжаловано либо в судебном порядке, либо в Высшую квалификационную коллегию судей Российской Федерации в соответствие со ст. 26 Федерального закона от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского

Л

сообщества в Российской Федерации» . Решение квалификационной коллегии судей о досрочном прекращении полномочий судьи может быть обжаловано в Дисциплинарную коллегию Верховного Суда Российской Федерации.

Итак, дореволюционное российское законодательство, регламентировавшее дисциплинарную ответственность судей, не было идеальным. Однако, как справедливо отмечается в научной литературе, правила о дисциплинарной ответственности судей, содержащиеся в Законе РФ «О статусе судей в Российской Федерации», оставляют массу вопросов. Главной проблемой является то, что в указанном нормативном правовом акте не регулируются многие процедурные моменты. В этом плане современному законодателю в [298] [299] плане юридической техники есть чему поучиться у авторов Судебных уставов 1864 г.

Рассмотрим вопрос об уголовной ответственности мировых судей. Следует отметить, что этот вопрос ранее в литературе не был объектом специального внимания. В работах общего характера, посвященного отечественной мировой юстиции, он либо не рассматривался вовсе, либо затрагивался вскользь.

В Российской империи уголовная ответственность судей и мировых судей за общие преступления наступала по общим правилам уголовного су- допроизводства[300]. Однако Устав уголовного судопроизводства 1864 г. предусматривал особый порядок рассмотрения должностных преступлений. Он касался и мировых судей.

Ч. 2 ст. 1080 УУС устанавливала, что мировые судьи (а равно с ними обер-секретари, помощники обер-секретарей, председатели и члены окружных судов и судебных палат, прокуроры, обер-прокуроры и их товарищи) за должностные преступления предаются суду по постановлениям кассационного департамента Сената.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в разделе пятом «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной» в главе пятой «О неправосудии» содержались преступления против правосудия (ст. 394-400), однако далеко не все они могли быть применены к мировым судьям.

Ст. 394 Уложения о наказаниях устанавливала уголовную ответственность в виде ссылки в Томскую или Тобольскую губернии с заключением на срок от одного года до двух лет и с потерей всех особенных личных и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, либо в виде лишения всех прав состояния и ссылке в Сибирь на поселение для тех, «кто из корыстных или иных личных видов решит с явным нарушением законов и вопреки положительному оных смыслу какое-либо подлежащее его рассмотрению дело». В реальности ст. 394 Уложения о наказаниях 1845 г. была единственной статьей пятой главы пятого раздела, в соответствие с которой к мировым судьям могла быть применена уголовная ответственность. Дело в том, что статьи 395-397 касались только окончательных неправосудных приговоров. Также мировые судьи не являлись субъектами преступлений, указанных в статьях 399 и 400.

Определенный интерес для нашего исследования представляет ст. 398 Уложения о наказаниях: «Когда доказано, что несправедливое решение в деле гражданском или уголовным последовало от ошибки судьи или неправильного, лишь по недоразумению, толкования законов, то он, смотря по обстоятельствам, более или менее увеличивающим или уменьшающим сию вину его, приговаривается:

или к замечанию;

или к выговору, с внесением или без внесения оного в послужной список».

Следовательно, за судебные ошибки, допущенные неумышленно, мировой судья не подвергался уголовной ответственности, на него лишь накладывалось дисциплинарное взыскание, причем, не самое суровое.

Мировые судьи могли быть привлечены к уголовной ответственности за должностные преступления не только по ст. 394. В других главах раздела пятого «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной» Уложения о наказаниях также содержались статьи, которые в некоторых случаях могли быть применены и к мировым судьям, а именно: превышение властных полномочий и преступное бездействие (ст. 367-374), подлоги по службе (ст. 391), мздоимство и лихоимство (ст. 401-407, 409, 410).

В настоящее время особый порядок привлечения судей к уголовной ответственности является одной из гарантий их неприкосновенности. Эта норма закреплена в ч. 2 ст. 122 Конституции РФ. В соответствие с ч. 3 ст. 16 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» устанавливает правило, что решение о возбуждении уголовного дела в отношении мирового судьи или о привлечении его в качестве обвиняемого по другому уголовному делу принимается председателем Следственного комитета РФ с согласия квалификационной коллегии судей соответствующего субъекта РФ. Если в Российской империи особый порядок привлечения судей к уголовной ответственности касался только должностных преступлений, то в Российской Федерации особый порядок распространен на все преступления.

Ряд других важных положений статьи 16 «О статусе судей в Российской Федерации» мы рассмотрим в следующем параграфе, когда речь пойдет

0 гарантиях реализации прав и обязанностей мирового судьи.

В юридической литературе достаточно внимания уделяется проблеме классификации видов преступлений, совершаемых судьями против правосу- дия1. В частности, Д.В. Володина относит к ним ч. 2 и 3 ст. 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями», ч. 2 и пп. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 286 «Превышение должностных полномочий», ч. 4, пп. «а», «б», «в» ч. 5, ч. 6 ст. 290 «Получение взятки», ч. 1, ч. 2, пп. «а» и «б» ч. 3, ч. 5 ст. 291.1 «Посредничество во взяточничестве», ч. 1-2 ст. 292 «Служебный подлог», ч. 1-3 ст. 293 «Халатность» (все эти преступления входят в гл. 30 УК РФ «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления»), а также ч. 1-2 ст. 305 «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта» (входит в гл. 31 «Преступления против правосудия») . Кстати, именно по поводу уголовно-правовой оценки ст. 305 УК РФ, ее теоретической и практической значимости идут достаточно серьезные дискуссии в юридической [301] [302] литературе[303] [304]. Однако, данный вопрос мы затрагивать не будем, так как он лежит вне проблемного поля нашего исследования.

По сути, перечень преступлений против правосудия, за которые мировые судьи могли/могут привлекаться к уголовной ответственности, в Российской империи и Российской Федерации практически совпадает.

Дискуссионным представляется вопрос о гражданско-правовой ответственности мировых судей. Ст. 261 УСУ называла только два вида ответственности для судей: дисциплинарную и уголовную. Однако к принятию Судебных уставов 1864 г. в России уже существовала гражданско-правовая ответственность судей . Ст. 679 Законов гражданских устанавливала ответственность судей, постановивших «умышленно или по неосмотрительности и невниманию к делу окончательный приговор, вследствие коего понес окончание невинный» и обязывала их возместить все убытки, вернуть за свой счет из ссылки или места заключения невиновного, а также заплатить ему от ста до шестисот рублей за понесение уголовных наказаний и от десяти до шестидесяти рублей за понесение наказание исправительных. Однако у нас возникают серьезные сомнения, могли ли в этом случае субъектом гражданскоправовой ответственности быть мировые судьи? Ведь они не рассматривали дела такого рода. В этих сомнениях нас укрепляет и анализ содержания ст. 1331 УГС, устанавливающей, что «просьбы о разрешении отыскивать убытки, понесенные вследствие неправильных или пристрастных действий судей, прокуроров и других членов судебного ведомства по производству дела или постановлению решения, приносятся: о взыскании с чинов окружного суда - в судебную палату, а с председателей, членов и прокуроров высших судебных установлений - в кассационный департамент правительствующего сената». Мировые судьи здесь даже не упоминаются, а расширительное толкование понятия «судья» в значении судьи общих судебных установлений и мирового судьи законодатель не использовал в тексте Судебных уставов 1864 г.

Исходя из всего изложенного выше, можно утверждать, что гражданско-правовая ответственность не распространялась на мировых судей и не являлась элементом их правового статуса.

В настоящее время достаточно много работ посвящено вопросам гражданско-правовой ответственности судей в Российской Федерации[305]. Интерес к этой проблеме обусловливается тем, что в ст. 53 Конституции РФ закрепляется право каждого «на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц». Так как суды являются органами государственной власти, их в полной мере касается процитированное выше конституционное положение.

Ч. 2 ст. 1070 ГК РФ устанавливает правило, что «вред, причиненный при осуществлении правосудия, возмещается в случае, если вина судьи установлена приговором суда, вступившим в законную силу». При этом возмещение вреда происходит за счет казны РФ или казны субъекта РФ. Следовательно, речь идет о возмещении вреда государством, а не конкретным судьей, причинившим вред гражданину или юридическому лицу. Таким образом, некорректно говорить о том, что судьи (в том числе и мировые судьи) несут гражданско-правовую ответственность, т.к. они не являются ее субъектом.

О существовании гражданско-правовой ответственности судей можно было бы говорить в двух случаях: 1) если бы она была прямо прописана в нормативных правовых актах; 2) если бы была предусмотрена возможность регрессного иска к судьям, причинившим при осуществлении правосудия своими виновными действиями вред гражданам или юридическим лицам.

<< | >>
Источник: ВОЛОСАТЫХ Евгений Андреевич. ХРОНОДИСКРЕТНОЕ ИСТОРИКОТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПРАВОВОГО СТАТУСА МИРОВОГО СУДЬИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. 2016. 2016

Еще по теме § 2. Права, обязанности и ответственность мировых судей[262]:

  1. § 3. Материальное содержание, льготы и гарантии реализации прав и обязанностей мировых судей
  2. Содержание договора (права, обязанности, ответственность сторон).
  3. 52. АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОБЖАЛОВАНИЕ (ПРОИЗВОДСТВО ПО ПЕРЕСМОТРУ РЕШЕНИЙ И ОПРЕДЕЛЕНИЙ МИРОВЫХ СУДЕЙ)
  4. Права, обязанности и ответственность аудиторов и аудируемых лиц
  5. Права, обязанности и ответственность аудиторов и аудируемых лиц
  6. § 1. Историография и источники изучения правового статуса мировых судей в Российской империи и Российской Федерации
  7. § 2. ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ СТОРОН, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК ПОСЛЕДСТВИЕ НЕИСПОЛНЕНИЯ ПО ДОГОВОРУ ДОВЕРИТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПАЕВЫМ ИНВЕСТИЦИОННЫМ ФОНДОМ
  8. Основания возникновения родительских прав и обязанностей. Личные права и обязанности родителей. Личные права несовершеннолетних детей
  9. ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА МИРОВЫХ СУДЕЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
  10. ♥ Про права пациентов понятно, но есть ли у пациента обязанности? Если есть, то какие? Если нет, то возможно ли в принципе иметь права, не имея обязанностей? (Марк)
  11. Вопрос 65. Каковы права и обязанности членов производственного кооператива? Какую ответственность несут члены производственного кооператива?
  12. Трудовые отношения и их характеристика. Основные права и обязанности работника, ст. 21 Трудового кодекса РФ (далее - ТП РФ). Основные права и обязанности работодателя, ст. 22 ТП РФ. Основание возникновения трудового правоотношения
  13. Ответственность представляет собой новую обязанность.
  14. Обязанности и ответственность судебного пристава-исполнителя
  15. ОБЯЗАННОСТИ ГРАЖДАНИНА ПЕРЕД ОБЩЕСТВОМ И ГОСУДАРСТВОМ. СООТНОШЕНИЕ ПОНЯТИЙ «ДОЛГ», «ЮРИДИЧЕСКАЯ ОБЯЗАННОСТЬ», «КОНСТИТУЦИОННАЯ ОБЯЗАННОСТЬ»
  16. Статья 262. Рассмотрение заявления