4-й этап – XX век (с 1917 г.).
В рамках этого этапа предпринимаются две попытки реализации западно-европейских вариантов развития, соответственно обозначенным лагерям внутри западнической интеллигенции – сначала, после победы социалистов, с 20-х годов – социалистический вариант, а затем, с середины 80-х, с победой либералов – либеральный.
Господству этих двух течений соответствуют два периода в развитии отечественной юриспруденции – это советский (1917-1991) и постсоветский, не имеющий пока что собственного названия и ярко выраженной концептуальной наполненности, дабы таковое ему дать. Многие идеи, подходы, принципы и дискуссии, возникшие в советское время, продолжились и в постсоветский период, особенно в аналитической юриспруденции, внедрение в юридическую науку новых «веяний» философии науки и философии права второй половины XX века происходит медленно, сложно и пока не составляет массового явления.Консервативное направление сохранилось в эмиграции, в лице большинства представителей русской религиозной философии, например, в рамках получившего развитие в течение всего XX века и в начале века XIX движения под названием «евразийство» - Н.Н.
Алексеев, Н.С. Трубецкой, Л.Н. Гумилев, Г.В. Вернадский, П.С. Савицкий, а также отпавшие от этого течения Г.В. Флоровский, Л.П. Карсавин. Предтечей евразийства называют такого русского мыслителя, как Н.Я. Данилевский, а непосредственным учителем – П.И. Новгородцева. Так или иначе, но именно в рамках консервативного направления отечественной политико-правовой мысли отстаивалось право России на собственный путь развития. Вследствие этого, методологически точным будет считать отечественной, русской (вне зависимости от национальности) именно охранительную правовую мысль – по словам К.Н. Леонтьева, консерватизм у каждого народа свой, в отличие от либерализма, который космополитичен. Однако, для понимания специфики формирования российской правовой культуры, юридической науки и её методологии, есть необходимость в изучении не только охранительного, но и всех прочих направлений государственно-правовой мысли.На сегодняшний день прежние тенденции, дискуссии, подходы, парадигмы российской юридической науки мало изменились со времен второй половины XIX в. Всё так же существуют либеральные и социалистические направления, всё так же особняком стоит «лагерь» охранителей-консерваторов, ищущих в своих исследованиях основания для выработки самобытного пути развития России в прошлом, в истории правовой мысли, или в метафорических её компонентах. Однако, есть серьёзные опасения, что к 2016-му году время для поиска таковых уже упущено. Здесь вспоминается достаточно старый врачебный анекдот, за что заранее прошу прощения взыскательного читателя от научной общественности: Терапевт всё знает, но ничего не может, хирург всё может, но ничего не знает, и только патологоанатом знает и может всё, но уже слишком поздно. Хочется, конечно, ошибаться, но на наш взгляд, Россия на этот раз уверенно идёт по пути глубочайшей вестернизации, и в купе с предыдущими этапами её истории, особенно в политико-юридической сфере, сохранившиеся до сих пор интуитивные зачатки собственной правовой культуры окончательно исчезают. Отдельные территории уже выступают по отношению ко всей стране в качестве метрополии, рассматривая её как колонию. А это очень недобрый знак для цивилизации, выросшей на иных духовно-культурологических началах. Возможно, что только обращение к евразийской мировоззренческой концепции способно отрезивить отечественное миропонимание и вдохнуть в него собственный цивилизационный сегмент. Неслучайно, что на сегодняшний день интерес к евразийству заметно оживляется.
Таким образом, на пути к современной правовой культуре и стилю юридического познания отечественная традиция испытала серию революций, магистральное направление которых в течение последних 300 лет имеет очень существенный вестернизированный уклон.
Причём, представляется, что принятие христианства на Руси таковой революцией не выступило, поскольку христианизации, евангелизации славян в тот период не было осуществлено, введение новой веры было, во многом, поверхностным, обрядовым, поскольку таковой она являлась в X веке и в Восточном Риме, и ввиду этого русское православие до никонианства представляло собой конгломерат христианства и язычества (двоеверие), а по некоторым оценкам ведийства, язычества и христианства (троеверие – Т.И. Демченко). Хотя, византийское право и каноническое право православной церкви оказали безусловное влияние на право Московской Руси как идеологическая, как минимум, основа деятельности московских князей. Революциями выступили, во-первых, переход от системы родового правления и удельного устройства государства к военно-служилому государству (от Руси Киевской к Руси Московской), во-вторых, Первая русская смута начала XVII в., показавшая слабости основанного на иосифлянстве устройства Московского царства, и в правление первых Романовых намечаются тенденции к трансформированию этой системы, предпринимаются первые реформы по модернизации российского государственного и общественного устройства. Но затем история принимает радикально иное направление в результате третьей российской революции – реформ Петра I и деятельности его преемников. Заданное подобным образом направление сохраняется вплоть до сегодняшнего дня, правда, в различных вариантах. Следующая революция – это Великая русская революция 1917-го года, в процессе которой в рамках магистрального пути вестернизации российской правовой культуры меняется частное направление в пользу марксистского варианта социального развития, аналогичные события произошли в России и в период 80-х-90-х гг., точно также в пользу, однако, либерального пути, приправленного в определенной степени патриотическими мотивами в 10-х годах. Думается, что процессы вестернизации приобрели уже характер необратимых.Мы уже говорили о стержневых дискуссионных вопросах, которые характерны для всей истории юридического познания в России, в том числе и для истории юридической науки, вплоть до сегодняшнего дня.
Несмотря на сложность и дискретность российской правовой культуры, в истории отечественной политико-правовой мысли наблюдается единство этих проблем, вопросов, направлений дискуссий, идей, концепций, которые были заявлены ещё на заре становления древнерусского государства, и они до сих пор актуальны и требуют своего решения. Довольно интересное видение этих проблем предлагают Р.В. Насыров[787] и В.А. Томсинов[788]. На наш взгляд, к таковым можно отнести:1) Возникший со времён Святополка I Окаянного спор и противоборство «западников» и «почвенников», характеризуемый агрессивной наступательной деятельностью первых и защитной, охранительной деятельностью вторых;
2) Идеологически оформившийся на рубеже XV-XVI вв. спор «нестяжателей» и «иосифлян»: в этом случае термины условные, первые – сторонники невмешательства государства в дела веры, признания правителя сосредоточием греха и порока, а власти – как опаснейшего из всех соблазнов, который и честного человека может извратить; вторые – сторонники признания за государством роли защитника веры от всех её угроз (в дальнейшем – идеологии, что даёт основания некоторым мыслителям СССР считать иосифлянским государством), церковь, а равно иную идеологическую организацию ставить на службу государству (идея т.н. симфонии, на самом деле – взаимовыгодного существования светских властителей и церковных иерархов, взаимозащита в виде силы и легитимации), царя, правителя, а равно его полномочия считались священными, «государю повиноваться не за страх а за совесть Сам Бог повелевает»; для истории характерна политическая победа иосифлян, но духовная – нестяжателей; и, хотя история и не терпит сослагательного наклонения, но кто знает, одержи верх нестяжатели в начале 16-го века – и революцию 1917-го года можно было бы избежать, церковь не утратила бы духовного авторитета среди народа, вера людей была бы живой, а не мёртвой обрядово-полуязыческой, не было бы и таких жертв среди православного духовенства и др.; главное, на наш взгляд, не в этом – не в предполагаемом варианте развития событий, а в том, для чего, в общем-то и исследуется история – чтобы ошибки предков не повторялись потомками…[789];
3) Проблема поиска национальной самоидентичности, выражающаяся в осмыслении мировой истории, определении места в ней России, а также в представлениях об исторической миссии России, о её предназначении;
4) Проблема образа идеального правителя, устойчивых народных представлений о правителе и форме правления, а также их влияния на реальную политическую систему;
5) Проблема соотношения закона и нравственности, закона и идеологии, права и силы и т.п., поставленная ещё митрополитом Илларионом, и до сих пор не получившая однозначного решения в русской юриспруденции и философии.
Этот перечень можно продолжать до бесконечности, а можно ограничить двумя первыми идеями, дискуссиями, поскольку именно они выражают все остальные сквозные идеи, выступающие уже их конкретизацией. Так или иначе, приступая к рассмотрению того или иного политико-правового вопроса мыслитель подходит к нему как иосифлянин или нестяжатель, как западник или как почвенник (это касается и юридических вопросов в той части, в какой определяется исходная установка учёного и на трудах каких классиков она основывается), а уже этим определяются его взгляды на закон и на государство. Конечно, этот тезис «сквозит явным редукционизмом», и чтобы избежать оного, мы обозначим ещё ряд особенностей русской государственно-правовой мысли, также её специфицирующих:
6) Проблема подавляющего преобладания цельных, нераздельных концепций над чисто юридическими: заключается в том, что большинство мыслителей российской правовой мысли не писали только о праве и государстве, а рассматривали какой-то насущный вопрос с разных точек зрения – религиозной, экономической, общесоциальной, затрагивая по ходу дела государство и право; не так уж и много найдётся чисто юридических работ, и все они относятся преимущественно к 19-20 вв.; это не есть достоинство или недостаток, это есть факт, и факт этот порождает существенные сложности в понимании современным секуляризованным сознанием такого рода работ; характерным примером выступает такой, практически современный нам мыслитель, как И.А. Ильин, который, даже рассуждая о правосознании, не гнушается богословских и морально-нравственных вопросов, и наоборот; в связи с этим политические и правовые идеи зачастую содержатся в художественных произведениях или богословских трактатах, что обнажает всю условность термина «история правовых учений», так же как и «история юридической науки»[790];
7) Проблема отсутствия единой концепции права и государства во взглядах того или иного мыслителя: немного найдётся в истории политико-правовой мысли личностей, которые бы на протяжении всей своей жизни ни разу не меняли своих взглядов на государство и право, такие есть, но их можно пересчитать практически по пальцам рук;
8) Проблема «интеллигентности» политико-правовой мысли: изучив взгляды тех или иных мыслителей определённой исторической эпохи, мы, к сожалению, в редких случаях получим хоть немногое представление о состоянии народного правосознания той эпохи; даже выходцы из крестьянской среды, попав в монашескую или разночинную прослойку, далеко не всегда сохраняют своё первоначальное мировоззрение неизменённым;
9) Проблема исторического контекста развития того или иного политико-правового учения: многие доктрины, даже охранительного толка, возникали не благодаря, а вопреки той или иной эпохи, западнические проекты, в свою очередь, представляли собой вообще малосвязанные с реалиями фантазмы, что требует в каждом случае выяснения общеисторической, а также историко-правовой картины, обтекающей то или иное учение;
10) Общефилософская проблема интерпретации первоисточников по истории правовых учений России, усиленная ещё и тем, что в её изучении до сих пор преобладает идеологический фон; следует сказать, что и данный курс лекций полностью обладает этим недостатком, поскольку зачастую изложение взглядов того или иного мыслителя, или группы, ведётся не в информативных целях, а с определённой целью – построить у читателей нужный образ мыслей.
В.Н. Синюков в качестве одного из важнейший вопросов российской государственности называет проблему статуса столицы – Москвы, как национально-государственного центра[791]. Многие сквозные вопросы для русского общества и государства обозначает А.Б. Венгеров (такие вопросы, как «крестьянский, национальный, геополитический вопросы, вопрос «питей» (употребление алкогольных напитков, винно-водочной монополии) и, наконец, вопрос вопросов – модернизации России, иными словами, выбора исторического пути, – пожалуй, самый важный, поистине «вечный» и судьбоносный»)[792]. Ну и, наконец, наши исследования позволяют выделить проблему «чувства меры», и его наличия/отсутствия у русских людей, суть которой заключается в том, что многие мыслители призывают к развитию этого чувства, и многие же мыслители констатируют его отсутствие у русских людей[793].
Эти проблемы, вопросы, казусы были поставлены ещё в период Киевской Руси, и в дальнейшем получили развитие в трудах отечественных мыслителей и ученых всех веков истории русско-евразийского культурно-исторического типа.
Еще по теме 4-й этап – XX век (с 1917 г.).:
- 2-й этап – XVIII век. – Компилятивно-подражательный стиль развития русской правовой культуры.
- Рассмотрим теперь каждый этап исторического развития коммерческого агентирования по порядку. Первый этап.
- В истории западноевропейской культуры XVIII век известен как век Просвещения.
- 5.4. Россия в 1917 голу 5.4.1. Борьба политических сил России за выбор пути дальнейшего развития (февраль октябрь 1917 г.)
- Второй этап. Второй этап исторического развития коммерческого агентирования
- Четвёртый этап.
- Второй этап
- «Железный век»
- Третий этап.
- Век Августа
- Век Великого Константина
- Именем Перикла назван его век