<<
>>

§ 4. Уяснение содержания состава

1. Конструкция состава преступления есть лишь его форма, а для применения закона необходимо глубоко знать содержание состава и каждого из его признаков.

Под содержанием состава мы понимаем совокупность образующих его признаков.

Для уяснения содержания состава необходимо прежде всего определить его конструкцию, т. е. выяснить, какие вообще категории (классы) признаков в него включены (например, есть ли указание на последствия, на специальный субъект и т. д.). Затем следует установить конкретные характеристики каждого признака, отличающие данный состав от другого состава аналогичной конструкции. Существует и третья проблема: уяснение содержания отдельного признака, но ее мы рассмотрим в следующей главе.

Процесс уяснения содержания состава может быть рассмотрен с логической, психологической и правовой точки зрения.

Что касается логических приемов уяснения содержания состава, то они частично были освещены в предыдущих параграфах. Если диспозиция статьи Особенной части не описывает тех признаков состава, которые вытекают из его конструкции, мы должны обратиться к Общей части.

Так как конструкция любого состава включает указание на возраст, вменяемость, отсутствие обстоятельств, исключающих ответственность, то эти признаки должны быть непременно установлены; описание их имеется в Общей части УК.

Но при этом возникает трудность, состоящая в том, что некоторые категории признаков, входящие в конструкцию состава, в Общей части хотя и упомянуты, но не раскрыты: например, из нее мы не сможем узнать, како-

98

>>>99>>>

ва форма виновности при нарушении законов об отделении церкви от государства.

Узнать о том, что тот или иной признак должен быть в данном составе, мы можем из его конструкции. Однако конкретно охарактеризовать его на основе одной лишь конструкции невозможно.

Так, если в диспозиции описаны признаки последствия, а признаки действия (бездействия) и субъективной стороны не упомянуты, мы можем ■судить о конструкции данного состава. В частности, мы знаем, что этот состав включает действие (или бездействие), что форма виновности должка быть сложной (по отношению к действию (бездействию) и к последствиям) и что требуется установление причинной связи (мы ее при перечислении признаков состава условно считали необходимым атрибутом последствия). Однако при этом конкретного описания каждого признака состава мы еще не имеем.

Для того чтобы получить это конкретное описание, т. е. полностью уяснить содержание состава, необходимо обратиться к системе норм уголовного законодательства либо к официальному (легальному или судебному) толкованию закона. Если же и эти источники не раскроют в достаточной мере содержания состава, то придется основывать решение на неофициальном уяснении его содержания. При этом необходимо использовать выводы юридической науки.

Приведем несколько иллюстраций сказанному.

Сопоставительный анализ системы норм закона предполагает сравнение анализируемой нормы с другими нормами и выявление тех признаков, которые свойственны данному составу. Именно из сравнения нескольких составов мы делаем выводы о присущих им признаках.

Характерным примером может служить установление субъективной стороны кражи, в частности решение вопроса о том, присуща ли ей определенная цель. Попытка анализировать состав кражи в отрыве от других составов вряд ли приведет нас к правильному выводу. Если же сопоставить этот состав с некоторыми смежными составами, то получится убедительный результат. Сравним, например, кражу и угон автомашины. Объективная сторона, субъект и предмет этих преступлений могут быть совершенно идентичными. Об объекте мы заранее сказать ничего не можем, так как он определяется в дан-

7* , д?

>>>100>>>

ном случае целями преступника. Субъективная сторона и при краже, и при угоне автомашины характеризуется умыслом.

Разница может быть лишь в цели виновного: обратить автомототранспортные средства в свою собственность или использовать их временно, как говорится в законе, — «без цели, их хищения».

Если бы кража не характеризовалась специальной (корыстной) целью, то, как видно, она .ничем не отличалась бы от угона. В постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 октября 1969 г. «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушениями правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их угоном (ст.ст. 211— 2121 УК РСФСР)» подчеркнуто, что при рассмотрении дел об угоне машин «суды должны в каждом случае тщательно выяснить, какую цель преследовал виновный, совершая угон»1. Таким образом, в данном случае признак состава кражи (цель) уясняется при помощи систематического толкования закона.

Путем толкования статей УК в системе Особенной части уясняются такие признаки, как форма вины в отношении смерти потерпевшего (в ч. 2 ст. 108), отсутствие намерения вернуть имущество законному владельцу (в статьях о хищении) и т. д. Сравнение двух или более составов между собой выявляет различие между ними, а это различие и выражается в том или ином конкретном признаке.

Может ли производиться сопоставительный анализ правовых норм вне рамок уголовного законодательства? Представляется, что может, но лишь в том случае, если речь идет не о разграничении преступлений внутри Особенной части УК, а об уяснении признаков состава преступления, отличающих его от других правонарушений (гражданско-правовых, административных и др.).

В качестве примера использования положений науки для уяснения состава сошлемся на установление признаков преступного бездействия. Из теории уголовного права известно, что для всякого случая преступного бездействия характерным признаком состава является возможность совершить требуемое от данного лица дей-

1 «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1970 г. № 1, стр. 7. 100

>>>101>>>

ствие. Нередко закон прямо указывает на это, употребляя такие выражения, как «имел возможность оказать помощь» (ст.

ПО Казахской ССР), «помощь могла быть оказана» (ст. 129 УК РСФСР), «меры могли быть приняты» (ст. 203 УК Узбекской ССР), или ссылаясь на необходимость установления отсутствия «уважительных причин» (ст.ст. 9, 10, 11 Закона об уголовной ответственности за воинские преступления). Но в большинстве статей УК, предусматривающих ответственность за преступное бездействие, подобных указаний нет. Тем не менее и в этих случаях возможность совершить общественно полезное действие подразумевается как необходимое условие наступления уголовной ответственности за преступное бездействие, а следовательно, является признаком состава преступления. Это отчасти вытекает из толкования ст. ст. 7, 8 и 9 УК, устанавливающих ответственность только за такие общественно опасные действия и бездействие, которые совершены по воле виновного. Более строго это требование сформулировано в теории уголовного права1.

По делу К. было установлено, что он, управляя автомашиной, не предпринял всех мер предосторожности, в результате чего сбил выбежавшую на дорогу шестилетнюю девочку, которая от полученных повреждений скончалась. Районный народный суд не исследовал, мог ли К-, сократив скорость до 20 км в час, предотвратить наезд на девочку, которая неожиданно выбежала наперерез автомашине. Указав на то, что обвинительный приговор вынесен без установления этого важного обстоятельства, Президиум Верховного Суда РСФСР отменил приговор и дело направил на дополнительное расследование2. Здесь суд явно учитывал, что возможность предотвращения несчастного случая есть признак бездействия, хотя это и не сформулировано в законе.

2. Вопрос о том, можно ли уяснить содержание состава, опираясь не только на лрямо выраженные в законе признаки (в Особенной части, в Общей части или хотя бы в системе норм УК), но и на «подразумеваемые»

1 См., например, А. А. П и о н т к о в с к и й, Учение о преступлении, стр. 250 и след.

2 См. «Бюллетень Верховного Суда РСФСР» 1962 г. № 3, стр.

10—11.

101

>>>102>>>

или «латентные» (неявные) признаки, которые устанавливаются при толковании закона или научными исследованиями1,— это вопрос не простой, тем более что он имеет социально-политическое значение.

С точки зрения задач укрепления социалистической законности целесообразно, чтобы все без исключения признаки состава были указаны в уголовном 'законе2. Если исходить из этой позиции, то вне правовых предписаний признаки состава установлены быть не могуг. Непременным условием признания тех или иных обстоятельств признаками состава преступления должна служить ссылка на закон, из которого они вытекают.

Однако для проведения такой категорической позиции в следственной и судебной практике необходимо, чтобы зако'н был достаточно совершенен. Поскольку, как отмечалось выше, это имеет место далеко не во всех случаях, уяснение «латентных» и ^подразумеваемых» признаков состава пока является неизбежным. В свою очередь это приводит к необходимости обратиться для уяснения признаков состава к области политики, идеологии, социальной психологии я общественной практики.

Иногда утверждают, что содержание признаков состава должно вытекать «из смысла» еакона.

О необходимости выяснить социально-политический смысл уголовно-правовой нормы, ее целенаправленность упоминается в ряде работ советских криминалистов. Полагая, что квалификация не может сводиться к установлению «формального совпадения или несовпадения признаков деяния и той «ли иной правовой нормы», Г. А. Левицкий, например, писал, что она предполагает «раскрытие действительной общественно-политической сущности совершенного деяния и подлинного политического смысла применяемого закона»3. В работе, специально посвященной толкованию закона, А. С. Шляпочников отмечал: «Задача толкования советского уголовного закона заключается в том, чтобы установить его смысл и этим

1 И. Андреев называет их «предполагаемыми» признаками (I. Andrejew, op. cit., p. 9).

2 См.

Н. Ф. Кузнецова, указ. статья, стр. 46.

3 «Правоведение» 1962 г. № 1, стр. 142—143,

102'

>>>103>>>

выявить воплощенную в нем волю советского законода-

теля»1.

Эти положения, взятые в контексте указанных работ, являются правильными. Поскольку уголовно-правовая норма охраняет определенные общественные отношения и выражает волю всего советского народа, политику Коммунистической партии, для правильного применения этой нормы необходимо глубоко уяснить ее социально- ■ политическую направленность.

Выше отмечалось, что нормы советского права создаются непроизвольно. Они отражают объективные закономерности общественного развития. Выяснить смысл правовой нормы — это значит раскрыть, какие именно общественные явления, объективные исторические закономерности лежали в основе создания данной нормы, какую цель хотел достичь законодатель ее установлением. Только тогда мы можем правильно представить, система каких именно юридических признаков отвечает этой цели, как надо понимать те или иные выражения из текста закона2.

Выяснение смысла закона не может и не должно приводить к расхождению его с текстом статей уголовного закона. Если мы стремимся к строгому соблюдению законности, термин «раскрытие смысла закона» следует понимать лишь как наиболее глубокое и правильное уяснение его буквы. Нельзя забывать, что в конечном счете «применению подлежит закон, а не мотивы закона, не намерения законодателя»3. Раскрытие смысла закона— одна из сторон его уяснения, которое осуществляет каждый орган, применяющий закон. Раскрытие смысля не должно означать фактическое изменение содержания закона, так как только законодатель вправе корректировать закон, приводя устаревший или неточный текст

'А. С. Шляпочников, Толкование уголовного закона, стр. 8. См. также М. Д. Шаргородский, Уголовный закон, М., 1948, стр. 132; «Теория государства и права», М., 1955, стр. 387.

2 В статье Кобзаренко и Иванова «Еще раз о разграничении ответственности по статьям 140 и 215 УК РСФСР» («Советская юстиция» 1971 г. № 16, стр. ilS) хорошо показано, как уяснение целя

создания этих норм дает возможность провести разграничение между ними.

3 В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 19, стр. 273.

103

>>>104>>>

в соответствие со смыслом правового акта, с целью, преследовавшейся при издании нормы.

Представляется, что в интересах строжайшего соблюдения законности не следует хотя бы в малейшей степени поступаться этим правилом. В этой связи допустимо высказать критические замечания по поводу таких толкований или разъяснений, которые иногда ведут к изменению содержания нормы, предусмотренной законом.

Думается, что для подобной критики дает основание п. 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 12 сентября 1969 г. «О судебной практике по делам о вовлечении несовершеннолетних в преступную и иную антиобщественную деятельность».

Пленум указал, что по ст. 210 УК «могут быть квалифицированы лишь действия лица, достигшего восемнадцатилетнего возраста»1. Это положение вытекает из ряда обобщений судебной практики2 и соответствует, как представляется, смыслу и основным целям закона, который направлен на борьбу с взрослыми преступниками, вовлекающими в преступления подростков. И тем не менее оно выходит за рамки допустимого разъяснения текста уголовно-правовой нормы. В нем фактически устанавливается новая норма, ограничивающая действие ст. 10 Основ уголовного законодательства, согласно которой уголовная огветственность наступает с 14 или 16 лет. Поэтому есть основания утверждать, что Пленум Верховного Суда СССР, формулируя приведенный пункт постановления, не просто разъяснил содержание нормы ст. 210 УК, но и отошел от буквального текста ст. 10 Основ уголовного законодательства, на что не был правомочен. Такое изменение мог сделать лишь законодатель, а не судебный орган.

«Смысл нормы» не существует помимо закона: он всегда воплощен в совокупности признаков уголовно-правовой нормы (системы норм). Выяснение смысла закона должно приводить к более правильному и полному пониманию всех признаков данного состава преступле-

1 «Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР, 1924—1970 гг.», стр. 501.

2 См. «Некоторые результаты изучения дел о совместном совершении преступлений несовершеннолетними и взрослыми» («Бюллетень Верховного Суда СССР» 1969 г. № 4, стр. 43—47).

10t

>>>105>>>

ния. Смысл нормы безусловно влияет на квалификацию, но влияет не непосредственно, а через конкретные признаки состава. Поэтому выяснение смысла закона служит лишь первоначальным этапом поиска и уяснения конкретных юридических признаков, в которых этот смысл Н находит свое прямое выражение. Может быть, слишком категорично, но по существу правильно писал Б. С. Никифоров: «Дух закона выражается в его букве и ни в чем другом выражаться не может»1.

В буржуазной уголовно-правовой науке соотношение смысла и буквы закона в большинстве случаев рассматривается с идеалистических позиций. Наряду с прагматическим пониманием признаков нормы, при котором они отождествляются с буквальным текстом закона, существует иное истолкование этого соотношения, которое особенно характерно для английского права. Смысл нормы понимается как нечто неуловимое и неопределеннее, существующее вне ее текста. Юрист, применяющий закон, должен приблизиться к пониманию этого смысла, опираясь на обычай и судебный прецедент2. Если первая интерпретация лежит в основе юридического формализма в худшем смысле этого слова, то второй подход создает почву для судебного произвола. Как разрыв, так и отождествление текста и смысла закона создают опасность нарушения законных интересов участников процессуальной деятельности.

Понимание содержания состава с позиций диалектического материализма не является застывшим, неизменным. Оно, как и всякое познание, углубляется, становит-гя более полным. Это, однако, означает не проникновение в какую-то субстанцию, не имеющую отношения к зако1 ну, а более глубокое уяснение существенных свойстэ преступных деяний, существующих в реальной действительности и отраженных в правовых нормах.

Такой подход к уяснению состава тесно связан с задачей строгого соблюдения и дальнейшего укрепления социалистической законности. В настоящее время, когда п советском уголовном законодательстве последователь-

1 Б. С. Никифоров, Правовая культура и закон, «Известия» 22 мая 1962 г.

2 См., например, К. Кении, Основы уголовного права, М., 1949; Э. Дженкс, Английское право, М., 1947.

105

>>>106>>>

но проведен принцип: «Нет преступления без указания ъ законе», признаки состава не могут быть добавлены или исключены из него по воле лица, применяющего закон. Иное решение этого вопроса означало бы, что суд стоит выше закона, не соответствовало бы указаниям партии, предусматривающей проведение единой линии в борьбе с антиобщественными явлениями при строгом соблюдении прав и законных интересов граждан.

3. Логические и правовые аспекты уяснения содержания состава отражают общие механизмы мыслительном деятельности человека, но при этом, однако, они не учитывают особенностей личности конкретного следователя, прокурора и судьи, не раскрывают содержания психических процессов, протекающих в его 'сознании, не дают "представления о реальной мыслительной деятельности. А между тем именно знание этих процессов дает возможность более глубоко понять причины ошибок, допускаемых при применении закона, и способствовать улучшению практической деятельности.

С точки зрения психологии процесс квалификации входит в содержание мыслительной деятельности юриста, применяющего закон, и, следовательно, подчиняется всем присущим этой деятельности закономерностям. Вместе с тем в нем есть некотор'ые особенности, отличающие его от других форм мыслительной деятельности юриста (например, от процесса выбора и назначения меры наказания).

Специфика мыслительного процесса при квалификации преступления заключается не только в особом содержании разрешаемой задачи, но и в тех операциях, которые обычно при этом применяются. Наиболее характерной из них является сравнение, протекающее в рамках так называемого узнавания (опознания образов).

Предварительным этапом для узнавания является обучение. К нему относится и уяснение содержания нормы.

Процесс обучения включает: а) ознакомление человека с объектами (классами объектов), которые он должен научиться различать и опознавать; б) выделение отличительных признаков этих классов; в) сравнение этих признаков и соответственно разграничение классов объ-

103

>>>107>>>

ектов, которым они принадлежат; г) запоминание признаков соответствующих классов1.

Усвоение признаков (обучение) происходит как в результате целенаправленного педагогического процесса, так и стихийно. При целенаправленном обучении (например, при получении юридического образования) юрист овладевает сразу обобщенными и суммированными сведениями о признаках различных составов преступлений. Так, в процессе изучения курса уголовного права студент усваивает классификацию преступлений (разделение их но главам и статьям Особенной части Уголовного кодекса) и запоминает их основные признаки. Тем самым достигается основная цель обучения — формирование представлений о том, чем именно различные классы объектов различаются между собой.

Стихийное обучение (например, в практической деятельности юриста) происходит более сложным путем. При наблюдении различных классов объектов — разных видов преступлений человек сам устанавливает их признаки, выделяет повторяющиеся и существенные, а также отделяет те классы объектов, в которых эти признаки не встречаются. Общее представление о содержании состава того или иного преступления и его отличии от других составов складывается постепенно. Для этого необходимо изучить достаточно большое число преступлений, относящихся к различным видам. «Следует учитывать не только разнообразие характеристик объектов разных классов по данному признаку, но и степень однообразия характеристик объектов одного и того же класса»2. Лишь в результате такой достаточно сложной мыслительной работы формируются общие представления о содержании состава того или иного преступления.

, В настоящее время, когда почти все юристы-практики имеют высшее образование, стихийного обучения в чистом виде почти не встречается. Однако процесс усвоения признаков составов преступлений далеко не сводится и к одному целенаправленному обучению. Уже в вузе студент усваивает признаки уголовно-правовых норм не только из специальной литературы или лекций препода-

1 См., например, М. С. Ш е х т е р, Психологические проблемы узнавания, М„ 1967, стр. 10, и др.

2 М. М. Б о н г а р д, Проблема узнавания, М., 1967, стр. 42.

107

>>>108>>>

ьзтеля, но и из собственного опыта во время посещения судебных заседаний, чтения уголовных дел, прохождения производственной практики и др. Стихийное обучение вступает в свои права во время практической работы следователя, судьи и прокурора. Однако здесь, в свою очередь, имеются и элементы целенаправленного воздействия как в форме разъяснений вышестоящих судебных и" прокурорских органов по конкретным делам или категориям дел, так и виде различных мероприятий производственной учебы (лекции, семинары, краткосрочные курсы и т. д.).

Всякое обучение предполагает следование определенным образцам поведения или получение собственного опыта в результате «проб и ошибок». Целенаправленное обучение контролируется педагогом. В стихийном процессе такой контроль осуществляется самой практикой. Представление о содержании того или иного состава преступления может закрепиться в сознании и превратиться в эталон лишь тогда, когда оно будет проверено л каким-либо путем подтверждено. Для практического работника юстиции наилучшим подтверждением обычно служит решение вышестоящей инстанции* согласившейся с его выводами по уголовному делу. Впрочем, отмена или изменение их вышестоящим органом тоже определенный урок, подчас свидетельствующий о неправильном усвоении содержания состава. Таким образом, роль «учителя» для юриста-практика выполняет не столько ученый-спе-ниалист, сколько повседневная юридическая практика.

Материал обучения во время практической работы юриста все время пополняется и изменяется, что приводит, в свою очередь, к изменению «эталонов» — представлений о признаках различных видов преступлений. Не всегда эти представления становятся более точными и правильными; иногда, к сожалению, происходит обратный процесс — утрата некоторых существенных признаков. Отрицательную роль при этом играет, в частности, известное «однообразие» практики, в результате чего возникают упрощенные, шаблонные представления, неточно отражающие действительное содержание состава того или иного преступления. Например, если в течение ряда лет среди преступлений, квалифицируемых по ст. 92 УК, встречались только хищения, совершенные должностными лицами, у конкретного следователя, про-

108

>>>109>>>

курора или судьи может образоваться суженное, неполное представление о содержании этой нормы как якобы не предусматривающей хищения, совершенного частным лицом, которому было вверено государственное имущество. Это свидетельствует о том, что у таких лиц «эталон» состава, в свое время, возможно, правильно усвоенный в вузе, с течением времени исказился, и, если подобный случай хищения вдруг встретится в жизни, квалификация его может вызвать неожиданные затруднения.

Гарантией глубокого усвоения требований права является соединение теории и практики на базе -марксистско-ленинской методологии. У юриста постоянное совершенствование практической деятельности должно сочетаться с повышением теоретических знаний, с ознакомлением со всеми достижениями юридической науки.

Вопросы и упражнения

1. Имеется ли, по Вашему мнению, состав преступления в случае приготовления к преступлению? При покушении? При соучастии? В случае добровольного отказа от доведения преступления до конца? Если да, то где содержатся признаки этих составов?-

2. Укажите составы преступлений, различающиеся между собой только по одному признаку объективной стороны; субъективной стороны; объекта преступления. Имеются ли в действующем законодательстве составы, идентичные по всем признакам, кроме субъекта преступления?

3. Назовите группы составов преступлений, имеющих одинаковые конструкции. Чем эти составы различаются между собой?

4. Дайте определения понятия диспозиции а) нормы; б) статьи Особенной части УК. Как они соотносятся со следующими понятиями: гипотеза; юридический факт; состав преступления; санкция?

5. Перечислите признаки составов следующих преступлений: присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного государственного или общественного имущества (ст. 97 УК РСФСР); доведение до самоубийства (ст. 107); незаконное лишение свободы (ст. 126); нарушение тайны переписки (ст. 135); заведомо незаконный арест (ч. 1 ст. 178). Укажите, откуда Вы почерпнули сведения о субъекте, объекте, объективной и субъективной сторонах этих преступлений.

6. Какова, по Вашему мнению, цель включения в уголовное законодательство норм об уголовной ответственности за незаконное пользование товарными знаками (ст. 155 УК); за незаконный подъем Государственного флага СССР или союзной республики'на торговом судне (ст . 203 УК). В связи с этим, что Вы могли бы сказать о субъектах названных преступлений? На каких нормах закона основывается Ваше мнение?

7. Считаете ли Вы правильным ограничительное истолкование

109

>>>110>>>

ст. 139 УК (отказ в приеме на работу или увольнение беременной женщины или кормящей матери) в том смысле, что субъектом этого преступления является только должностное лицо? То же относительно ст.ст. 160 («Нарушение ветеринарных правил») и 161 («Нарушение правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений»). Обоснуйте свое мнение ссылками на закон.

8. Один или несколько составов преступлений описаны в следующих статьях УК: 133 («Подлог избирательных документов или неправильный подсчет голосов»); 146 пп. а—Д, ч. 2 Оразбой при отягчающих обстоятельствах); 152 («Выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукция»); 178 («Заведомо незаконный арест или задержание»); 188 («Побег из места заключения или из-под стражи»); 196 («Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, штампов, печатей, бланков»). Мотивируйте свои ответы.

>>>111>>>

<< | >>
Источник: Кудрявцев В.Н.. Общая теория квалификации преступлений. 1972

Еще по теме § 4. Уяснение содержания состава:

  1. § 2. Уяснение смысла норм права
  2. Традиционно в составе любого правоотношения выделяют три элемента: субъекты, объект (предмет) и содержание.
  3. § 2. Виды юридических составов
  4. § 1. Понятие признака состава
  5. § 2. Признаки состава преступления, характеризующие вину
  6. § 3. Конструкции составов преступлений
  7. § 1. Соотношение вины и состава преступления
  8. 58. Понятие и классификация юридических (фактических) составов
  9. Изменение состава участников.
  10. Статья 10. Формирование состава третейского суда
  11. 7. Иные элементы эмиссионного состава