<<
>>

§ 3. Виды форм права

В современной теории права к основным формам права чаще всего относят правовой обычай, юридический прецедент, нормативно-правовой акт и нормативно-правовой договор.

Правовой обычай.

Обычное право или совокупность правовых обычаев – это древнейшая форма права, которая предшествовала закону, возникла раньше появления государства. По мнению многих исследователей именно на основе обычаев изначально строились все национально-правовые системы мира. Практически все первые законы (Кодекс царя Хаммурапи – Древний Вавилон, Законы двенадцати таблиц – Древний Рим, Закону Ману – Древняя Индия и т.д.) были сводами обычного права, т.к. период становления права и государства характеризовался сосуществованием старых, родоплеменных, и новых, политико-правовых институтов, взаимодействии которых сохраняется, по существу, доклассовое восприятие обычая, а так же механизмов его действия и формы внешнего выражения (мифы, былины, пословицы, поговорки и т.д.) [441]. Данный факт отражает то, что вообще процесс вызревания правовых и государственных институтов длителен и уходит в глубокие исторические пласты [442].

Однако до начала XIX века правовой обычай не признавался как самостоятельная форма права, единственным источником и формой позитивного права являлось государство, считалось, что только оно одно может выступать силой придающей обязательной значение тем или иным правилам поведения. Лишь благодаря работам Х. Томазия, исторической школы права Г.Ф. Пухта, Ф.К. Савиньи данный вид формы права стал анализироваться как первоначальная, исторически ранняя форма положительного права. Так, например, в своей фундаментальной работе «Обычное право» Г.Ф. Пухта утверждает, что обычное право имеет самостоятельное значение, нисколько не обусловленное волей законодателя, которое имеет первенство, преимущество перед законом.

Отмечая при этом, что основа обычного права корениться в естественной общности убеждения целого народа. Поэтому нравы, религия, обычаи по сути являются так же первоначальной формы права. В связи с этим он выделяет посредственное «правовозникновение», посредством закона и юридической деятельности, и непосредственное через народное сознание (правосознание), без которого, как отмечает Г.Ф. Пухта, не было бы ни государства, ни юристов, ни законов, и, следовательно, права вообще.

Данные положения позволили утверждать, что обычное право, как в человеческой истории, так и в современных правовых системах, является одной из форм объективировавшегося правосознания. Развивая эту мысль, русский юрист Н.М. Коркунов отмечал, что «когда я действую согласно обычаю, в соблюдаемом мною обычае мое правосознание выражается согласованным с правосознанием всех других, соблюдающих тот же обычай, так как иначе оно не уложилось бы в обычай и потому-то обычай выражает юридическую норму, не мною только одним принимаемую, но всеми принадлежащими к тому общению, где существует данный обычай. Другими словами, не в давности обычая, а в его общности заключается основа его обязательности» [443]. Другой исследователь в начале ХХ века отмечал, что понимание правового обычая лишь как санкционирование государственной властью спонтанно сложившегося правила поведение страдает односторонностью, поскольку не отражает связи обычая с характером правопонимания [444].

Действительно многие авторы определяют обычное право как традиционно устоявшиеся правило поведения людей, сложившиеся в результате его длительного применения и перешедшее в привычную форму поведения, или как привычно-правовое поведение людей в конкретном обществе, локальном сообществе, имеющее подсознательный, автоматический характер. Другими словами под обычным правом, как правило, имеют ввиду исторически сложившиеся правила поведения, санкционированные государственной властью, предающей последним общеобязательный характер.

Тем не менее, основанием обязательности норм обычного права, как это еще замечал Е.Н. Трубецкой, является не только их санкционирование государственной власти или их историческая давность, но и, главным образом, авторитет общественной среды, подчиняющейся обычаю [445]. Поэтому для признания и защиты обычая не требуется исключительно санкция государства, напротив, акты государственной власти опираются на существующие обычаи, и в народном правосознании равны ему по силе регулятивного воздействия. Отсюда вытекает то, что правовые обычаи это не столько древнейшая регулятивная система, уступившая, вследствие развития цивилизации и государственно-правовых форм организации общественной жизни, свое место законодательству, сколько особая форма права, основанная на правовом сознании граждан действующая и в современных национальных правовых системах. Справедливо в этом плане слова А.Б. Венгерова, который в своем курсе лекций по теории государства и права отмечал, что «представления о том, что обычное право – это всего лишь древняя форма права, которая уступает место иным, более совершенным формам, что буржуазные и социалистические формации требуют исключительно статутного (писанного, позитивного – авт.) права, что в этих обществах отмирает обычное право, являются весьма приблизительными» [446].

Вместе с тем, очевидно, что в современных государствах правовые обычаи утратили свое доминирующее положение в формировании системы права. Однако сегодня можно констатировать, что правовой обычай это не застывшая формы, которая с древних времен оказывает «бессознательное», «автоматическое» воздействие на формирование национальной правовой среды, а, напротив постоянно развивающееся явление. Развитее последнего в основном протекает в трех руслах: во-первых, большая часть правовых обычаев «поглощается» законодательством (т.е. санкционируются государственной властью) либо прецедентным правом (как это в англосаксонских правовых системах); во-вторых, в рамках правовой жизни общества складываются новый «пласт» обычаев (конституционных, судебных, административных и т.д.), которые, не будучи источниками права, оказывают существенное влияние на развитие последней; в-третьих, часть правовых обычаев продолжает действовать в чистом виде (например, в регуляции брачно-семейных отношениях, в частноправовой сфере и т.д.).

В свое время Р. Давид, останавливаясь на данных тенденциях развития правового обычая, выделял три основных его вида в зависимости от их роли в формировании и развитии правовой системы. Обычаи secundum legem (в дополнение закону) облегчающие понимание и уяснение смысла тех терминов и фраз закона или судебного решения, которые употреблены в особом от общепринятого значения (например, злоупотребление правом, разумная цена и т.п.). Данный вид правовых обычаев, по его мнению, играют наиболее важную роль в правовой системе. Обычаи praeter legem (кроме закона) применяются в случаях пробелов в праве. Обычаи contra legem или adversus legem (против закона) которые противоречат закону. В таких случаях, т.е. в случае коллизии обычая и закона, предпочтение, как правило, отдается закону [447].

Следует также учитывать, что правовые обычаи как форма права является существенным фактором в процессе преемственности и рецепции права. Под преемственностью понимают сохранение и воспроизводства предыдущих форм права и способов, моделей правового взаимодействия граждан при обновлении их содержания. Сами по себе формы права, сложившиеся модели и способы правового общения граждан являются более устойчивыми по отношению к социально-экономическим, политическим и этнокультурным изменениям. Преемственность, в этом плане, предполагает восприятие наиболее успешных, прошедших историческую апробацию политико-правового опыта, передачу и усвоение форм и способов положительного социально-правового и этнополитического взаимодействия, которые развиваются в жизнедеятельности различных поколений. Поэтому обычное право, как правило, служит фактором непрерывности правового развития общества, обеспечивает устойчивость основных юридических и политических институтов, адаптацию вновь формируемых норм к сложившейся правовой жизни данного общества, а в периоды трансформации государственно-правовой упорядоченности препятствуют социально-политическому расколу в обществе, гарантирует процессы медленного упорядочивания общественных отношений, минимизирует конфликты, связанные с кристаллизацией новой, отвечающей современным условиям и будущим задачам правовой и политической систем.

В свою очередь под рецепцией права понимают заимствование содержания, некоторых форм права, а также способов правовой регуляции общественных отношений из правовых систем других стран или из прошлого опыта развития. Конечно, рецепция права не означает слепое копирование и механический перенос правового материала, форм и содержания права. Это процесс скорее восприятия, социально-культурной адаптации рецепированного права к конкретным условиям национальной правовой среды.

Немаловажной проблемой является то, как разграничить, выделить из массива существующих в обществе обычаев именно правовые обычаи. Самым простым решением этого вопроса являются позитивистский подход к пониманию природы правового обычая, отмечается, что правовым обычай становится в тех случаях, когда государственная власть признает за ним таковой статус, т.е. санкционирует его и обеспечивает его соблюдение юридическим принуждением. Однако при таком подходе возникновение, изменение и прекращение юридической силы обычая не связывается с самой природой обычая. Напротив, другой, более широкий подход выводит юридическую сущность обычая из его собственной природу, которая обусловливается не столько его связью с государством, сколько с наличием у него определенных признаков и черт. Так, по мнению отечественного юриста Г.Ф. Шершеневича, правовой обычай должен отвечать следующим требованиям: во-первых, содержать в себе нормы, которые «основываются на правовом убеждении»; во-вторых, не противоречить разумности; в-третьих, не разрушать добрых нравов; в-четвертых, «не иметь в своем основании заблуждения. О формировании правового обычая можно говорить лишь тогда, замечает исследователь, когда «в основании однообразно повторяемой нормы лежит правовое сознание или народное убеждение», признаваемое и закрепляемое затем государственной властью [448]. Сложность же заключается в том, что по отношению к правовому обычаю нельзя достаточно точно зафиксировать того момента, с какого времени начинается действие той или другой выразившейся в них нормы, поскольку обычай слагается незаметно, постепенно и нельзя выделить никакой определенной грани между еще кристаллизующимся и уже сложившимся правовым обычаем.

При этом обычное право имеет отличительную особенность, оно формируется и изменяется в зависимости от местности и группы лиц.

Юридический прецедент. Юридический прецедент имеет много общего с обычаем. Так, подобно правовому обычаю в судебной и административной практике нормы могут формироваться вне зависимости от воли законодателя [449]. Кроме того, эти нормы всегда обращены к отдельным, частным случаям, решение которых становятся образцом по аналогии с которыми разрешаются схожие спорные правовые вопросы. Русский юрист Малышев вообще видел в судебной практике частную форму обычного права. Однако это не так, хотя судебный прецедент и имеет схожее признаки с правовыми обычаями, в том числе и с законом, тем не менее, это самостоятельная форма права.

Юридический прецедент еще именуют как судебный прецедент – это более узкое понимание данной формы права, поскольку прецедентное право (система общего права) складывается не только посредством судебной, но и административной практики, хотя в основу общего права изначально и главным образом заложены и остаются до сих пор решения высших судебных органов (Королевского суда в Англии, Верховного суда в США и т.д.). Система прецедентного права характерна для англосаксонского (общего) права, особо развита в Англии, США, Канаде, Австралии и в других англоязычных странах. Так, например, в Англии сложился принцип жесткого следования прецедентам, согласно которому авторитет старых прецедентов с течением времени не только не утрачивается, а, напротив, существенно возрастает. Подобное жесткое следование уже сформированным решением отражает английская пословица: «Судья является рабом прошлого и деспотом будущего». Другими словами судья, принимая решение по конкретному делу, полностью зависим от предшествующих судебных решений, по аналогии с которыми он формулирует новый образец (правило) становящиеся обязательным для будущих судебных дел по аналогичным, схожим вопросам.

Таким образом, под правовым прецедентом принято понимать решение (писанного и неписанного характера) судебного или административного органа по конкретному делу, которое принимается за образец при последующем рассмотрении аналогичных дел. Юридический прецедент является наиболее мобильной формой права, отвечающий практически «мгновенно» на потребности правового урегулирования тех или иных отношений, поскольку прямое законодательство представляет собой чересчур громоздкий и медлительный аппарат, деятельность которого зачастую отстает от жизни и не успевает достаточно быстро удовлетворить возникающие потребности. Кроме того, по общему правилу во всех современных государствах суд не может отказаться от рассмотрения дела под предлогом неполноты, неясности, противоречивости существующих законов или отсутствия нормы права регулирующей спорные отношения. Поэтому суд не ограничивается одним лишь применением законов. Обращая на этот факт внимание, Е.Н. Трубецкой замечал, что «бесспорно возникающие спорные правовые вопросы, сплошь да рядом не могут ждать решения их законодателем; раньше, чем он приступит к их решению, они в отдельных случаях, казусах разрешаются помимо его участия, практикой. И решение, принятое в одном спорном случае, становится прецедентом для ряда других однородных случаев. Таким образом, путем прецедентов создаются правовые нормы… Законодательство, даже самое совершенное, не может всего предвидеть и заключает в себе неизбежные проблемы, которые и восполняются судебной практикой» [450].

Например, таким путем в Древнем Риме было сформировано практически все гражданское право (jus gentium) пришедшее на смену древнейшему jus civile. Обеспечению конституционного равноправия между мужчинами и женщинами в американской правовой системе послужил также судебный прецедент (дело Ролинсон). Примечательно также и то, что уничтожению рабства как явления Англия обязана не закону, а опять же судебному прецеденту, поскольку в конце XII века суд перестал признавать собственность одного человека над другим, перестав разрешать споры о рабстве, чем и вызвал процесс отмены последнего в Англии. Имеет свою историю прецедентное право и в России. Так, Верховный суд СССР, рассматривая дело Мартынюка, спавшего социалистическое имущество, получив при этом сильные ожоги, вынес решение о том, что Мартынюк имеет право на возмещении причиненного вреда. Именно после этого дела в отечественной правовой системе появился институт возмещения вреда. Эти обстоятельства позволяют говорить, что прецедентное право, так или иначе, оказало влияние на развитие практически всех правовых систем.

В отличие от других форм позитивного права правовой прецедент имеет ряд особенностей:

· во-первых, доктрина прецедента (stare decisis) обусловливает особое значение суда в формировании и развитии права. Если в других правовых системах судьи лишь применяют правовые нормы, то в системе общего права выносятся решения или приговор, которые одновременно объявляют или создают право, т.е. выступают в роли законодателя [451]. В этом плане судебные прецеденты имеют не одинаковую правовую природу. Одни, декларативные повторяют уже существующие нормы права, другие дают толкование, а третьи, креативные восполняют пробелы в законодательстве и создают, таким образом, новую норму права [452];

· во-вторых, система общего права по сравнению с другими правовыми системами имеет «казуальный» характер (case law), т.е. характеризуется преобладанием «судейского» права над статутным (statutum – нормативно-правовой акт, постановление). Это влияет на то, что в прецедентном праве практически полностью отсутствует систематизации права, точнее кодифицированное законодательство. Поэтому число прецедентов, на основании которых действует правовая система достаточно большое. Например, в одной только Англии число прецедентов насчитывает более 500 тысяч, а в США ежегодно издаются 350 томов судебных решений, что сильно затрудняет саму юридическую практику. Поэтому если здесь и создаются единые кодексы, регулирующие те или иные виды отношений, то они не идентичны европейским кодексам, поскольку представляют собой не единый нормативно-правовой акт, а «просто плод консолидации белее или менее удачной, а не основу для выработки и развития нового права, как это в странах романо-германской правовой семьи» [453].

· третья отличительная черта системы прецедентного права связана с тем, что главное значение отдается процессуальному праву по сравнению с правом материальным. Поэтому, как замечает французский юрист Р.Давид, система общего права по своей сути «это не право, изучаемое в университете, не право принципов. Наоборот, это право процессуалистов и практиков» [454] в связи с этим суды в своей повседневной практике уделяют повышенное внимание не столько самому судебному решению, сколько, в силу сложившихся традиций, порядку, процедуре принятия этого решения;

· в-четвертых, в системе разделения властей судебная власть имеет достаточно высокий уровень независимости и самостоятельности. Ее самостоятельность распространяется как в вопросах организации своей внутренней жизни, так и в отправлении самого правосудия;

· пятая особенность системы общего права является обвинительный характер судебного процесса. Как отмечает по этому поводу современный исследователь М.Н. Марченко, «в отличие от других правовых систем, где на суд возлагается обязанность, как сбора, так и оценки собранных доказательств (по западной терминологии – “инквизиторский” процесс), судебный процесс в странах общего права носит иной, обвинительный характер (accusatorial) характер. В соответствии с уголовно-процессуальными и гражданско-процессуальными нормами обязательства по сбору доказательств возлагается на стороны – участники процесса, а суд (судья) при этом остается нейтральным, заслушивает и оценивает аргументы обеих сторон» [455];

· в-шестых, в прецедентном праве не существует как такового деления на частное и публичное. Здесь исторически сложилось деление на общее право и право справедливости. В этом контексте под общим правом (common law) понимают правовую систему, сложившуюся на базе обычаев и обобщения практики королевских судов, в свою очередь под правом справедливости (Equity law) имеют в виду часть прецедентного права, складывающаяся из решений суда канцлера [456]. Кроме того, отсутствует и отраслевое деление, а сами нормы права не подразделяются на императивные (властно-подчинительного характера) и диспозитивные (дозволительного характера).

И последнее, судебный прецедент имеет особую структуру он состоит из нескольких частей. Первая – это так называемая ratio decidеndi, являющееся обязательной частью для дальнейшего применения в разрешении спорных вопросов, т.е. это принципы, лежащие в основе судебного решения. Именно этот принцип становится образцом, по аналогии с которым в дальнейшем будут применяться судебные решения. Вторая часть судебного решения является obiter dicta (попутно замеченное, сказанное), это умозаключение, основанное на фактах, существование которых не было предметом рассмотрения суда, либо те факты, относящиеся к делу, но не составляющие суть решения. Кроме того, прецеденты подразделяются на обязательные и убедительные. Так, если ratio decidеndi являются обязательным прецедентом, то obiter dicta может стать таковым лишь в силу своей убедительности.

Нормативно-правовой акт представляет собой наиболее распространенную в настоящее время форму позитивного права. Ведущее место этой формы права, считаемой наиболее совершенной, четкой и доступной по сравнению с другими формами права, обуславливается все возрастающей ролью государства в регулировании общественных процессов. Нормативно-правовой акт охватывает все многообразие юридических норм и представляет собой официальный письменные документ, содержащий общеобязательные правила поведения (нормы права), установленные или признанные (санкционированные) государственной властью, обеспеченные тем самым возможностью государственного принуждения. Однако кроме механизма принуждения государственная власть использует разветвленную систему правостимулирующих и правоограничивающих средств, для обеспечения определенного общественного порядка, социально-полезных и справедливых интересов, прав и свобод граждан [457].

Данный вид формы права характеризуется тремя основными признаками: государственно-волевой характер, нормативность, властно-регулятивная природа [458]. Государственно-волевой характер означает, что действующие нормы права выражают государственно оформленную волю всего общества, обусловленную социально-экономическими, демографическими, политическими, духовными и другими условиями жизни народа. Нормативный характер отражает то, что государственная воля всего общества проявляется в повседневной жизни не иначе как система официальных письменных документов – юридических норм, издаваемых государством в строго определенных формах и в знаковых системах. Властно-регулятивный характер состоит в том, что совокупность юридических норм входящих в тот или иной нормативно-правовой акт, являются государственно-правовым инструментом регулятивного воздействия на общественные отношения. Причем последствием этого воздействия для участников общественных отношений является возникновение определенных юридических последствий. Другими словами государство сообщает определенным видам общественных отношений правовой характер, что влечет появление у субъектов данных отношений прав и обязанностей, предусмотренных в юридической норме.

Нормативно-правовой акт как форма позитивного права широко распространена в континентальной Европе и характерна для романо-германской правовой системы. Ее отличают также ряд особенностей:

· во-первых, правовые системы, в которых основной формой позитивного права является нормативно-правовой акт, имеют ярко выраженный доктринальный, концептуальный характер. В основе построения данной правовой системы лежат определенные фундаментальные правовые принципы, абстрактно-правовые концепции, теории и доктрины. Существенное значение для формирования и развития права здесь играют «общие правовые принципы», «принципы толкования», «доктринальные положения» о сущности права, правопорядка, законности и т.п., которые по выражению французского юриста Ж.-Л. Бержеля являются не прямыми, а косвенными источниками права [459]. Тем самым в формировании права «участвуют» не только юристы-практики, но и корпус юристов-ученых формирующих принципы и приоритеты правового развития. Отмечаю эту особенность, Р. Давид пишет, что в отличие от системы общего права, где «юридические нормы вырабатываются судами при решении спорных вопросов применительно к каждому конкретному, специфическому случаю», то в системе романо-германского права в процессе формирования и развития права исходят не из конкретных спорных дел или случаев, а из определения общих принципов и правовых доктрин, на основе которых не только создаются те или иные нормы права, но и решаются конкретные дела [460];

· во-вторых, это особое значение закона в системе источников и форм права. Так, считается, что лучшим способом установления справедливого, соответствующему праву решения является не апелляция к предшествующей юридической практике, а обращение непосредственно к закону. При этом верховенство закона является фактором, обеспечивающим эффективность применения права, четкости и единства всей правовой системы, где, несмотря на обширность территории, разность этнонациональных потребностей и интересов, местных локальных правовых обычаев, юридические нормы понимаются и оцениваются одинаково. При этом правовая доктрина в данной системе права предполагает не только формальное закрепление верховенства закона в системе форм позитивного права (другие формы права – правовой прецедент, обычное право – являются дополнительными, вспомогательными в правовой регуляции общественных отношений), но и наличие системы политико-правовых гарантий верховенства закона (принцип разделения властей, конституционный контроль и т.д.), а также ряд иных факторов (определенный уровень правосознания граждан, уровень их материального благосостояния, информированности и т.д.).

· третья особенность заключается в том, что данный вид правовых систем имеет, в отличие от систем общего права, строгое деление права на частное и публичное. Критерием такого деления выступает, прежде всего, интерес [461]. В публичном интересе имеет свое выражение общественно-значимых интерес, в свою очередь, частное право отражает частный интерес, обнаруживающийся в имущественных и неимущественных интересах индивидуальных лиц;

· четвертое отличие правовых систем, где нормативно-правовой акт является основной формой позитивного права, заключается в явно выраженном систематизированном, кодифицированном характере права, выраженный в строгой упорядоченности всего действующего нормативно-правового материала, объединения этого материала в единую, стройную и внутрисогласованную систему;

· в-пятых, нормативно-правовой акт, в отличие от иных форм позитивного права (судебного прецедента, правового обычая), всегда оформляется в виде официального государственного документа, который имеет обязательные атрибуты: название акта (закон, указ, постановление); наименование органа, принявшего данный акт (парламент, президент, правительство, орган местного самоуправления).

В результате издания нормативно-правовых актов формируется национальная система законодательства, которая определяет права и юридические обязанности граждан, государственных и общественных организаций, должностных лиц. В свою очередь система законодательства закладывает основу для законности и правопорядка в обществе, закрепляет юридические гарантии и правовые механизмы их обеспечения и охраны.

Нормативный договор (или договор с нормативным содержанием) является также самостоятельной формой позитивного права. Она имеет много общего с нормативно-правовым актом, однако, ее спецификой является то, что на основе нормативного договора формируются нормативно-правовые акты, регулирующие всю систему правовых отношений между сторонами, участниками этого договора. Договора с нормативным содержаниям классифицируются исходя из охвата, общности сторон на международные, межгосударственные, внутригосударственные, также они бывают учредительными и обычными, типовыми и текущими.

Важно, что любой нормативный договор имеет ряд отличительных свойств, выделяющих его из общей систем форм права: во-первых, договор содержит нормы общего характера, т.е. не носит персонифицированного, индивидуально-разового характера, а предполагает правила поведения общего характера; во-вторых, предполагает добровольность его заключения; в-третьих, основан на общности интересов у его участников и согласия по всем существующим положениям договора; в-четвертых, основан на равенстве сторон; в-пятых, предполагает взаимную ответственность сторон за невыполнение ли ненадлежащее исполнение принятых на себя обязательств; в-шестых, договор всегда имеет правовое обеспечение.

В современных правовых системах нормативные договора получают все более широкое распространение в различных отраслях права. Так, например, ТК РФ предполагает такой вид договора с нормативным содержанием как коллективный договор, заключаемый между администрацией предприятия с одной стороны, и профсоюзной организацией, представляющей трудовой коллектив этой организации с другой. Данный договор устанавливает принципы регулирования трудовых отношений, прав и обязанностей между данными сторонами. Весьма распространены и типовые договора, которые устанавливают обязательные основные условия тех или иных соглашений (например, в сфере интеллектуальной собственности, федеративных отношения и т.д.).

Кроме вышеназванных форм позитивного права выделяют также в качестве форм в религиозных (традиционных) правовых системах:

· священные тексты – это различного рода сакральные тексты, в содержании которых сформулированы религиозно-правовые правила, имеющие общеобязательный характер. Например, Библия, Тора (Пятикнижие Моисея) в Иудейском праве; Коран, сунна в мусульманском праве;

· доктринальные положения, сформулированные в книгах религиозно-правового характера, которые содержат профессиональное толкование священных текстов, интерпретируют основные религиозно-правовые положения и требования священных писаний. Так, например, в системе правосудия в мусульманско-правовой системе судья при рассмотрении конкретного дела никогда практически не обращается непосредственно к Корану или сунне, а ссылается на авторитетного и общепризнанного автора, дающего доктринальное толкование священного писания.

<< | >>
Источник: ЛЮБАШИЦ В.Я., МОРДОВЦЕВ А.Ю., МАМЫЧЕВ А.Ю.. ТЕОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА. 2010

Еще по теме § 3. Виды форм права:

  1. Виды источников (форм) права
  2. 47 ПОНЯТИЕ И ВИДЫ ФОРМ ПРАВА. ИСТОЧНИКИ ПРАВА
  3. 10.2. Виды форм права
  4. § 2. Виды источников (форм) права
  5. § 1. Понятие и виды форм (источников) права
  6. 42. Понятие и виды форм права. Источники права
  7. Понятие и виды форм внешнего выражения норм права. Систематизация форм внешнего выражения норм права
  8. § 1. Понятие и виды форм (источников) права
  9. § 1. Понятие и виды форм (источников права)
  10. 2.Виды источников (форм) права и их особенности.
  11. § 1. Понятие и виды источников (форм выражения) права
  12. Раздел IV СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАВОВЕДЕНИЯ Тема 19 СОДЕРЖАНИЕ, ФОРМА И ИСТОЧНИК ПРАВА ПОНЯТИЕ И СООТНОШЕНИЕ ДАННЫХ КАТЕГОРИЙ. ВИДЫ ФОРМ (ИСТОЧНИКОВ) ПРАВА