<<
>>

§ 1. поНятие НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия обогащение как экономическая категория и его виды

Еще в конце позапрошлого века известный русский цивилист Д.Д. Гримм, исследуя категорию обогащения, обоснованно подметил, что в учении об обогащении необходимо различать два элемента - эко­номический и юридический.

Представляется, что именно это должно

стать отправным пунктом при определении понятия обогащения.

Очевидно, что обогащение - это прежде всего экономическая категория. По словам Д.Д. Гримма, возникновение, рост, умень­шение и прекращение обогащения определяются своеобразными законами и не поддаются произвольной юридической регламента­ции. В зависимости от того, какие обстоятельства ему сопутство­вали, это экономическое явление может приобретать различное

правовое значение1.

Обогащение как экономическая категория может пониматься двоя­ко - в широком и узком смысле.

Обогащение в широком смысле - это всякое увеличение (в том числе несостоявшееся уменьшение) имущества лица, являющееся результа­том присоединения к нему новых благ денежной ценности без выде­ления из него соответствующего эквивалента.

В более узком смысле под обогащением можно понимать увели­чение имущества одного лица за счет имущества другого лица путем перехода благ денежной ценности из одного имущества в другое (либо путем сохранения таких благ в составе одного имущества за счет вы­бытия их из другого), т.е. получение имущественной выгоды за чужой

счет[668] [669].

Таким образом, экономическая категория обогащения раскрывает­ся через понятие «имущество», что и делает российский законодатель в п. 1 ст. 1102 ГК РФ. В термин «имущество» при этом вкладывается тот же смысл, какой придается ему в ст. 128 ГК РФ[670], и, как верно отмечено

Д.Г. Лавровым, под «имуществом» в данном случае подразумеваются

лишь активы (вещи, деньги и имущественные права) и в него не вклю­чаются долги[671].

В связи с этим нельзя согласиться с М.В. Телюкиной, включающей в понятие имущества в кондикционных обязательствах

наряду с вещами и правами также и обязанности[672]. Представляется необоснованным и мнение о возможности обогащения информацией, высказанное Д.А. Ушивцевой1 и С.Д. Дамбаровым[673] [674].

Последний из указанных авторов вообще полагает, что нормы гл. 60 ГК РФ, говоря о неосновательном обогащении, имеют в виду имущество в более широком и емком значении, нежели то, которое используется в ст. 128 ГК РФ, видя подтверждение этому в п. 2 ст. 1105 ГК РФ, устанавливающем обязанность возместить стоимость неосновательного пользования чужим имуществом либо чужими услугами, а также в том, что кондикционный иск может применяться и для взыскания стоимости потребленной электрической и тепловой энергии, выполненных работ и т.д.1 Между тем во всех перечисленных случаях речь идет

о неосновательном обогащении в форме сбережения денежных средств за счет другого лица (что прямо следует и из формулировки п. 2 ст. 1105

ГК РФ). Поэтому объектом неосновательного обогащения во всех этих случаях выступают денежные средства, а не какие-либо не охватывае­мые ст. 128 ГК РФ иные виды имущества[675] [676].

В чем же может выражаться обогащение с экономической точки зрения? Рассмотрим некоторые классификации видов обогащения. Первые две из них применимы к любому обогащению в широком смысле, остальные три - только к обогащению в узком смысле, т.е. обо­гащению за чужой счет.

1. Приобретение и сбережение имущества

В п. 1 ст. 1102 ГК РФ, как и в предшествовавших ему ГК 1964 г.

и Основах 1991 г., воспроизводится двучленное деление обогащения

за чужой счет по форме его возникновения - приобретение имущества и сбережение имущества за счет другого лица[677].

Исходя из содержания ст. 128 ГК РФ под приобретением имущества в смысле ст. 1102 Кодекса следует понимать получение лицом: (1) вещей (включая деньги и ценные бумаги) либо (2) имущественных прав (прав требования, некоторых ограниченных вещных прав, например серви­тута, а также исключительных прав).

В цивилистике советского периода сформировалось и стало обще­принятым мнение, что о приобретении имущества можно говорить

лишь в случаях, когда у приобретателя возникло то или иное имуще­ственное право. Применительно к вещам это означает, что приобре­тенными могут считаться только те вещи, на которые у лица возникло

право собственности. Согласно данному подходу, апологетами кото­рого стали такие авторитетные ученые, как М.М. Агарков1, Е.А. Флей- шиц[678] [679], О.С. Иоффе[680], Ю.К. Толстой[681], вещи, поступившие в фактиче­ское владение лица без приобретения им права собственности на них, не составляют его обогащения[682]. Это мнение остается господствующим

в отечественной правовой литературе и после принятия ГК РФ[683].

Однако, как представляется, трудно отрицать экономическую цен­ность владения как такового. С экономической точки зрения фактиче­ское обладание вещью, несомненно, является имущественной выгодой, о чем подробнее будет сказано ниже1. Поэтому следует согласиться с А.Л. Маковским[684] [685] [686] и другими авторами[687], по мнению которых обога-

щение в форме приобретения имущества может выразиться в виде завладения вещью и без поступления ее в собственность владельца1, тем более что в законе - ни в ст. 1102 ГК РФ, ни в ранее действовавшем законодательстве - никаких ограничений на этот счет нет.

Таким образом, применительно к вещам обогащением в эконо­мическом смысле является как получение их в собственность, так и поступление их лишь в фактическое владение лица.

В.С. Гербутов, критикуя эту позицию, отстаиваемую мною[688] [689] [690], начи­нает с общепризнанного, по его словам, в цивилистике тезиса о том, что под имуществом следует понимать совокупность имущественных прав. «Строго говоря, применяя это понятие в интересующем нас случае (т.е.

в контексте обязательств из неосновательного обогаще­ния. — Д.Н.), мы должны признать, что под «приобретением имущест­ва» следует понимать увеличение совокупности имущественных прав, т.е. приобретение имущественного права. Тем не менее, - продолжает В.С. Гербутов, - имеют место суждения, согласно которым понятие имущества, закрепленное в ст. 1102 ГК, включает в себя не только имущественные права, но и все иные защищаемые правом матери­альные блага[691]. Что конкретно понимается под «иными защищаемыми

правом материальными благами» автором суждения, к сожалению,

не раскрывается», - отмечает он1.

Сразу хотелось бы обратить внимание В.С. Гербутова на то, что

суждения, не ограничивающие понятие имущества только имущест­венными правами, кроме работ профессора О.Н. Садикова, содержатся

также в ГК РФ. Так, исходя из буквального смысла статьи 128 ГК РФ

под имуществом прежде всего понимаются такие объекты гражданских прав, как «вещи, включая деньги и ценные бумаги», далее называется «иное имущество, в том числе имущественные права». Говоря же о том, что термин «имущество» в смысле ст. 1102 ГК РФ следует толковать расширительно, О.Н. Садиков, скорее всего, имеет в виду, что имуще­ство, которое может выступать в качестве неосновательного обогаще­ния, не должно ограничиваться только вещами; равным образом в этом качестве могут выступать имущественные права (права требования,

некоторые ограниченные вещные права, например сервитут, или ис­ключительные права), а также названные в ст. 128 ГК РФ охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним

средства индивидуализации (интеллектуальная собственность).

Действительно, как было отмечено выше, в отечественной цивили­стике еще в советский период сформировалось и стало общепринятым мнение, что о приобретении имущества можно говорить лишь в случа­ях, когда у приобретателя возникло то или иное имущественное право. Однако подход этот, вопреки словам В.С. Гербутова, заключается, ко­нечно же, не в сужении понятия имущества только до имущественных прав (ведь если речь идет о вещи, то именно эта вещь является имуще­ством, а не право собственности на нее), а в более узком понимании

термина «приобретение имущества» (применительно к вещам данный подход означает, что приобретенными могут считаться только те вещи,

на которые у лица возникло право собственности)[692] [693] [694].

Далее цивилист высказывает сожаление по поводу того, что мой тезис о возможности обогащения посредством приобретения факти­ческого владения вещью не сопровождается разъяснением, какую же именно ценность представляет собой такое владение1.

На это хочется ответить словами одного моего остроумного коллеги: снимите рубашку с того, кто такой вопрос задает, и, отняв ее, спроси­те, не ощутил ли он выбытия какой-либо ценности из состава своего имущества? Быть может, никакой ценности он не утратил, ведь право собственности на выбывшую из владения вещь за ним сохранилось?

Пример гротескный, но, как представляется, он своей наглядностью хорошо помогает устранить неясность в понимании того, в чем же все-таки ценность владения. Экономическая ценность фактического владения состоит как раз в том, что оно дает объективную возможность в любой момент осуществлять пользование вещью .

Сама эта возможность по своему усмотрению начать извлекать пользу из качеств имущества в любой момент владения им очевидно является самостоятельной имущественной выгодой, которую, между прочим, следует отличать от выгод, получаемых в процессе пользова­ния. Ведь для кого-то возможно большей ценностью будет являться именно владение той или иной вещью (сопровождающееся осознава­нием факта обладания ею, физического господства над ней), притом что само пользование вещью может быть такому лицу неинтересно или даже вообще реально им не осуществляться[695] [696].

В правовой литературе также высказывалась позиция о том, что при­обретение имущества может заключаться в улучшении, повышении ка­чества, а значит, и стоимости принадлежащих приобретателю вещей[697],

а также в принятии услуг1, работ[698] [699] [700] и даже в пользовании чужим имущест-

вом[701]. Однако эти способы обогащения представляют собой разновидности

не приобретения, а сбережения имущества — в первом случае лицо сбере­гает расходы, которые должно было понести на улучшение своей вещи[702], а в остальных — расходы на оплату принятых им услуг, работ, стоимости пользования имуществом[703].

Весьма творчески к трактовке понятия приобретения имущества по­дошла Н.Г. Соломина в своих рассуждениях о последствиях просрочки исполнения деликтного обязательства, предметом которого является денежное возмещение вреда, причиненного имуществу потерпевшего вследствие его повреждения или уничтожения. По ее мнению, «если такая денежная сумма не передается потерпевшему (кредитору) в соответствую­щий срок, на стороне должника остаются деньги, подлежащие передаче кредитору. В ситуации неисполнения денежного обязательства, возник­шего из деликта, кредитор требует передать имущество, которое должно было поступить в его хозяйственную сферу, что позволяет рассматривать

это имущество как имущество кредитора, которое в силу неисполнения

денежного обязательства должником находится у последнего». «Таким

образом, — пишет Н.Г. Соломина, — приобретение следует понимать как

результат фактического перемещения имущественного блага, который мо­жет наступить не только вследствие действительного изъятия имущества из хозяйственной сферы потерпевшего в силу тех или иных обстоятельств (прямое фактическое перемещение), но и в силу нахождения у должника

такого имущества, которое должно было подлежать передаче кредитору

во исполнение лежащей на должнике внедоговорной обязанности по пе­редаче имущества (косвенное фактическое перемещение)»1.

Между тем очевидно, что в указанной ситуации на стороне причи­нителя вреда в принципе отсутствует какое-либо обогащение, тем более в форме приобретения имущества. Непосредственно от повреждения или уничтожения чужого имущества деликвент, естественно, имущест­венной выгоды не получил (с этим, впрочем, согласна и сама Н.Г. Соло­мина, верно отмечающая, что здесь отсутствует предмет, который можно было бы рассматривать как неосновательное обогащение)[704] [705]. Что касается денежных средств, причитающихся в возмещение причиненного вреда, то они деликвенту потерпевшим не передавались и у последнего делик- вентом не изымались. Никакого абсолютного права на указанные де­нежные средства в данном случае у потерпевшего нет и никогда не было, а есть только обязательственное право требования к причинителю вреда

об уплате соответствующей денежной суммы. Факт просрочки испол­нения обязательства является основанием для привлечения должни­ка к ответственности за его нарушение, но, конечно же, нельзя вести речь о том, что с момента просрочки имущество, подлежащее передаче

по обязательству, становится «имуществом кредитора», как это делает

Н.Г. Соломина. Разумеется, в указанном случае нет и предпосылок для предъявления кондикционного иска вместо деликтного1.

Сбережение имущества может состоять в получении выгоды от: (1) улучшения принадлежащего лицу имущества, влекущего увеличе­ние его стоимости; (2) полного или частичного освобождения от иму­щественной обязанности перед другим лицом; (3) пользования чужим имуществом, выполнения работ или оказания услуг другим лицом.

Выражаясь словами Г.Ф. Шершеневича, приобретение состоит в увеличении имущества лица посредством присоединения к нему новой ценности, а сбережение - в сохранении той ценности, которая могла выйти, но не вышла из состава этого имущества[706] [707].

Как писал М.А. Гурвич, сбережение имеет место тогда, когда в иму­ществе сохраняются те ценности, которые должны были бы быть ис- трачены[708]. В том же ключе высказывался О.С. Иоффе, отмечая, что не­основательное сбережение имущества характеризуется тем, что данное лицо должно было израсходовать часть своих средств, но не израсхо­довало и, следовательно, сберегло их благодаря затратам другого лица[709].

М.М. Агарков, по мнению которого понятие обогащения является обратным понятию имущественного вреда (убытка), писал, что иму­щественный вред имеет место, если потерпевший потерял какую-либо часть своего имущества или не получил выгоды, которую он должен был получить (соответственно реальный ущерб и упущенная выгода - по терминологии ст. 15 ГК РФ), и, наоборот, обогащение имеет место, если обогатившийся сберег имущество, которое он нормально дол­жен был потерять или израсходовать, или же получил выгоду, которую не должен был получить1. С этой точки зрения, понятие сбережения является зеркальным отражением понятия реального ущерба, а понятие

приобретения - упущенной выгоды.

Нельзя согласиться с высказанным в правовой литературе мнением о том, что неосновательное обогащение в форме сбережения проис­ходит только тогда, когда ему предшествовало наличие юридической

обязанности обогатившегося лица понести соответствующие расходы

(например, обязанности оплатить пользование чужим имуществом, вы­полненную работу или оказанную услугу), иначе имеет место не неосно­вательное сбережение, а неосновательное приобретение соответствую­щего материального блага, в роли которого выступает само пользование имуществом, работа или услуга[710] [711]. Представляется, что такая позиция преувеличивает значение выражения «лицо должно было» (израсходовать, понести затраты и т.п.) в авторитетных доктринальных определениях понятия сбережения имущества (см., например, приведенные выше определения М.М. Агаркова, М.А. Гурвича, О.С. Иоффе), считая это вы­ражение тождественным по своему смыслу словосочетанию «лицо несло обязанность». Между тем ни из текста закона, ни из трудов упомянутых корифеев цивилистики такое понимание сбережения не вытекает - да, действительно, сбережение налицо, если потерпевшим была исполнена чужая обязанность по оплате долга, но точно так же сбережение присут­ствует и в случае, когда приобретатель получил выгоду от пользования чужим имуществом или услугами, не будучи связанным никаким обя­зательством по поводу этого имущества или услуг[712].

Обратившись к тексту закона, мы увидим, что критикуемый подход прямо противоречит п. 2 ст. 1105 ГК РФ, где речь идет об обязанности лица, неосновательно временно пользовавшегося чужим имущест­вом без намерения его приобрести либо чужими услугами, возместить потерпевшему то, что оно сберегло вследствие такого пользования по цене, существовавшей в то время, когда закончилось пользование, и в том месте, где оно происходило (норма эта как раз и рассчитана на тот случай, когда в отсутствие какого-либо обязательства произо­шло неосновательное пользование чужим имуществом или услугами)1.

Кроме того, применение этого подхода на практике неоправданно усложнило бы защиту интересов потерпевшего в плане возмещения неполученных им доходов (ст. 1107 ГК РФ), поскольку вместо взыс­кания процентов на сумму неосновательного денежного обогащения (в форме сбереженных денежных средств) по правилам ст. 395 и п. 2 ст. 1107 ГК РФ ему придется предъявлять требование, основанное на п. 1 ст. 1107 ГК РФ, о возврате или возмещении доходов, которые приобретатель извлек или должен был извлечь из неосновательно по­лученного «материального блага» (в виде соответственно пользования имуществом, работы или услуги), для чего потребуется доказать факт извлечения ответчиком таких доходов (или то, что он должен был их извлечь) и их размер, что будет для истца весьма затруднительным.

Таким образом, представляется ошибочным мнение о том, что всегда, когда речь идет о неосновательном обогащении в форме сбережения, возникает необходимость в оценке наличия обязанности приобретателя предоставить имущество либо совершить иное юридически значимое действие, а при отсутствии этой обязанности констатировать наличие сбережения нельзя[713] [714] [715]. Прав К.И. Скловский, который при характеристике

расходов, составляющих обогащение в форме сбережения, делает акцент на хозяйственной необходимости этих расходов для приобретателя1. Эта хозяйственная необходимость, по словам ученого, может как следовать из юридической обязанности, долга и т.п., так и вытекать из назначения имущества[716] [717] [718].

В связи с этим, говоря о такой форме обогащения, как сбереже­ние имущества, нельзя не задаться следующим вопросом: всегда ли факт несения затрат на имущество другого лица, выполнения для него работ или оказания ему услуг без предоставления соответствующе­го эквивалента этим лицом свидетельствует о получении последним имущественной выгоды? Сомнений в том, что данное лицо в подобной ситуации обогащается, сберегая денежные средства на оплату соответ­ствующих расходов, работ или услуг, не возникает в случае, если они были осуществлены по его просьбе. Но так ли это очевидно в ситуации, когда такая просьба отсутствовала?

В связи с этим В.С. Гербутов, ссылаясь на работу Э. фон Камме- рера, приводит следующий пример: лицо покупает автомобиль и осу­ществляет его покраску. Впоследствии оказывается, что автомобиль принадлежит другому лицу, у которого он был украден. Возникает вопрос о возможности компенсации собственником затрат на покраску автомобиля, с учетом того, что было установлено: собственник по своей воле никогда не стал бы перекрашивать свой автомобиль[719].

Очевидно, что в приведенном примере было бы несправедливым воз­лагать на собственника обязанность оплатить осуществленные без учета

его воли расходы на покраску автомобиля, если автомобиль до этого находился в хорошем состоянии и мотивом для его перекраски были только вкусовые предпочтения осуществившего ее лица. Но, видимо, спор нужно было бы разрешить по-другому в ситуации, когда автомобиль до покраски был исцарапан, и с точки зрения разумности такая покраска требовалась, несмотря на уверения собственника о том, что он не стал бы ее осуществлять ни при каких условиях. В этом случае хозяйственная

необходимость произведенных расходов, диктуемая назначением иму­щества, является, выражаясь словами К.И. Скловского, тем суррогатом,

который заменяет волю собственника на их осуществление1.

Таким образом, в тех случаях, когда лицу в отсутствие его просьбы были предоставлены те или иные услуги, выполнены работы либо поне­сены некие затраты на принадлежащее ему имущество, спор об их оплате или возмещении должен разрешаться судом исходя из оценки конкретных обстоятельств дела с учетом не только объективной стоимости услуг или работ либо величины указанных затрат, но и того, насколько выгодными они были для данного лица. Следует поддержать тех цивилистов, по мне­нию которых при оценке факта имущественной выгоды должна учиты­ваться субъективная ценность (или, другими словами, хозяйственная

необходимость) понесенных затрат, выполненных работ или оказанных

услуг для того лица, в чей адрес они были осуществлены[720] [721]. Вопрос о нали­чии или отсутствии у этого лица обогащения в форме сбережения иму­щества подлежит разрешению с учетом субъективной пользы для него[722].

2. Прямое и косвенное обогащение

Как писал Д.Д. Гримм, обогащение может быть прямым или косвенным.

Прямое обогащение состоит в самом факте присоединения нового блага к составу данного имущества, например в безвозмездном приоб­ретении какой-либо вещи или имущественного права, освобождении от обязательства. О прямом обогащении речь идет в ст. 1104 и п. 1 ст. 1105 ГК РФ.

Косвенное обогащение заключается в получении лицом экономи­ческих выгод от данного блага путем пользования им, извлечения из него доходов или возмездного отчуждения его, поскольку это благо допускает то и другое. Косвенное обогащение предполагает наличность прямого, так как возможность извлекать из блага все те выгоды, кото­рые оно вообще способно доставить, может возникнуть лишь в силу обладания этим благом1. Косвенному обогащению посвящены п. 2 ст. 1105 и ст. 1107 ГК РФ.

Сумма прямого и косвенного обогащения, за вычетом расходов при­обретателя, которые он понес в связи с фактом приобретения или сбе­режения имущества за чужой счет (о них идет речь в ст. 1108 ГК РФ)[723] [724] [725], составляет так называемое наличное обогащение[726].

3. Непосредственное и посредственное обогащение

Непосредственное обогащение имеет место при прямом перемещении

блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого. Например, одно лицо передало другому вещь или перечислило денежную сумму, не получив взамен никакого встречного предоставления.

Посредственное (опосредованное) обогащение происходит при пере­ходе блага из состава имущества одного лица в состав имущества другого через посредство третьего лица1. Часто посредственное (опосредованное) обогащение возникает, когда кто-то получает выгоду от сделки, совер­шенной двумя другими лицами. Например, организация автосервиса отремонтировала автомобиль по заказу лица, которому автомобиль был предоставлен в безвозмездное пользование, однако плату за произ­веденные работы от этого лица не получила. Стоимость автомобиля увеличилась, а потому его собственник обогатился за счет организации, осуществившей ремонт, но через посредство действий третьего лица.

В.А. Рясенцев уточнял, что участие с одной стороны или с обеих сторон представителей не нарушает непосредственного перехода, так как представитель не приобретает самостоятельного права на пере­ходящее имущество, все юридические последствия возникают сразу в лице представляемого. Как писал ученый, посредственное обога­щение имеется в тех случаях, когда кто-либо «обогащается за счет потерпевшего при посредстве сделки с третьим лицом, действующим от своего имени»[727] [728] (курсив мой. — Д.Н.)[729].

4. Чистое и модифицированное обогащение

Как писал Д.Д. Гримм, переход благ, выгодный для одной стороны и невыгодный для другой, возможен в двух формах.

В форме чистого обогащения, когда потерпевшая сторона не по­лучает никакого вознаграждения, никакого эквивалента взамен того

блага, которого она лишается (дарение, отказ, кража, растрата, уплата

недолжного и т.д.).

В форме модифицированного обогащения , когда происходит обмен благ, но благ неравноценных - объективная ценность одного блага

превышает ценность другого блага (покупка дорогой вещи за незна­чительную плату, ростовщический заем, наем квартиры на условиях ниже нормальных и т.д.)1.

5. Виды обогащения за чужой счет по связи с поведением сторон Традиционным для отечественной цивилистики является деление

видов обогащения за чужой счет в зависимости от того, какими об­стоятельствами оно вызвано[730] [731]. На легальном уровне оно впервые было закреплено отечественным законодателем в п. 2 ст. 1102 ГК РФ, кото­рый гласит: «Правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли».

Как видно из процитированной нормы, в основании рассматривае­мой квалификации лежит связь обогащения с поведением лиц, между

которыми происходит перемещение имущественного блага.

По связи с поведением сторон можно выделить следующие виды

обогащения:

— обогащение в результате действия потерпевшего, когда кто-либо

ошибочно уплатил денежную сумму, передал другому лицу вещь, вы­полнил работу, оказал услугу или освободил кого-либо от имущест­венной обязанности и не получил взамен встречного предоставления;

— обогащение в результате действия приобретателя , например

вследствие кражи, пользования чужим имуществом и т.д.;

— обогащение, возникшее независимо от действий потерпевшего

и приобретателя, которое в свою очередь может стать либо результа­том действий третьих лиц (как в случае неправильной выдачи груза перевозчиком не грузополучателю, а другому лицу), либо следствием события (например, течение оторвало лодку от привязи и вынесло ее на чужой земельный участок).

Данное деление известно и зарубежной правовой доктрине. Точ­ным его аналогом является рассмотренная выше швейцарская клас­сификация видов неосновательного обогащения, которая в свою очередь основана на немецкой типологии кондикционных исков Вильбурга - фон Каммерера, различающей «кондикции из исполне­ния» (Leistungskondiktionen) и «кондикции из вмешательства» (eingriffs- kondiktionen). Англо-американские юристы также используют по­добную классификацию видов обогащения (подробнее об этом см. соответственно в § 2 и 3 гл. 2).

Итак, можно повторить, что с экономической точки зрения под обо­гащением в самом широком смысле понимается всякое увеличение (в том числе несостоявшееся уменьшение) имущества лица, являющееся резуль­татом присоединения к нему новых благ денежной ценности без вы­деления из него соответствующего эквивалента. В узком смысле это увеличение имущества одного лица за счет имущества другого лица путем перехода благ денежной ценности из одного имущества в дру­гое (либо путем сохранения таких благ в составе одного имущества за счет выбытия их из другого), т.е. получение имущественной выгоды за чужой счет.

<< | >>
Источник: Новак Д.В.. Неосновательное обогащение в гражданском праве. 2010

Еще по теме § 1. поНятие НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия обогащение как экономическая категория и его виды:

  1. Неосновательное обогащение как юридический факт. понятие правового основания (каузы) обогащения
  2. § 2. пРАВоотНоШеНия, поРожДАеМые НеосНоВАтеЛьНыМ обогАщеНиеМ субсидиарный характер кондикции как общей защитной меры. самостоятельное и второстепенное юридические значения факта неосновательного обогащения
  3. § 153. Обязательства из неосновательного обогащения (понятие и виды)
  4. § 153. Обязательства из неосновательного обогащения (понятие и виды)
  5. § 1. НеосНоВАтеЛьНое (НеЗАкоННое) обогАщеНие В гРАжДАНскоМ пРАВе России ДосоВетского ВРеМеНи проявления идеи недопустимости неосновательного обогащения в русском обычном праве
  6. § 1. НеосНоВАтеЛьНое обогАщеНие В стРАНАх РоМАНской пРАВоВой сеМьи. РоМАНскАя МоДеЛь субсиДиАРНого общего искА о НеосНоВАтеЛьНоМ обогАщеНии Франция
  7. § 2. обяЗАтеЛьстВА, ВоЗНикАющие ВсЛеДстВие НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия (пРиобРетеНия иЛи сбеРежеНия иМущестВА), В отечестВеННоМ гРАжДАНскоМ пРАВе соВетского ВРеМеНи обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, по гражданскому кодексу РсФсР 1922 г.
  8. § 2. коНДикции о ВоЗВРАте НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия по коДиФикАции юстиНиАНА и condictio sine causa generalis кАк юРиДическАя коНстРукция общего ЗНАчеНия
  9. § 3. Обязательства из неосновательного обогащения
  10. Новак Д.В.. Неосновательное обогащение в гражданском праве.,2010., 2010
  11. содержание обязательств из неосновательного обогащения
  12. Неосновательное обогащение в трехсторонних отношениях
  13. § 3. иДея НеДопустиМости НеосНоВАтеЛьНого обогАщеНия В РиМскоМ пРАВе
  14. обязательства, возникающие вследствие неосновательного обогащения, по основам гражданского законодательства союза ссР и республик 1991 г.