§ 1. Исходные представления

Как отмечалось в гл. 4, подростки и молодежь характеризуются повышенной криминальной активностью (если иметь в виду «обычную» преступность, street crime, а не «беловоротничковую»).

Хотя и важная роль подростков и молодежи для будущего страны, и их повышенная криминальная активность являются фактом, однако рассматриваемая нами проблема не вполне проста и однозначна.

Во-первых, относительно негативная оценка взрослыми поведения детей, подростков, молодежи наблюдается на протяжении всей истории человечества. «Конфликт поколений» присущ не только новой истории. Старшие поколения всегда недовольны младшими, а те отвечают взаимностью.

Во-вторых, подростково-молодежному возрасту закономерно присуща повышенная активность, проявляющаяся как в негативных (относительно высокая криминализация, наркотизация, сексуальные девиации), так и в позитивных (художественное, техническое, научное творчество) формах. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением «открыть» или сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться в инновационной деятельности. Но, повторимся, за все приходится платить. Поиск молодых приводит и к творческим достижениям, и к негативным девиациям, включая преступность. Да и гибнут дети, подростки, молодые люди чаще, чем им «положено» по возрасту (высокая виктимность).

В-третьих, взрослые, предъявляя повышенные требования к поведению подрастающего поколения, сами нередко ведут себя не лучшим образом по отношению к нему.

Определимся с некоторыми понятиями.

Термин «подростки» нами используется инструментально, не очень строго и определяется возрастным интервалом 14–17 лет, исходя из того, что нижний возрастной порог уголовной ответственности в России – 14 лет, а с 18 лет наступает совершеннолетие. По другим источникам подростковый возраст ограничивается 12–16 годами.^[594]

Не менее условно и понятие «молодежь». Для нас это возрастная группа 18–29 лет, что примерно соответствует как социологическим представлениям, так и возрастным показателям уголовной статистики.

Переходя к генезису подростково-молодежной преступности, заметим прежде всего, что она подчиняется общим закономерностям. Нет каких-то особых, специфических «причин» преступности подростков и молодежи. Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи.

Во-первых, во всех обществах понятия «старший» и «младший» означают не только возрастные, но и статусные различия. «Понятие «старшинства» имеет не только описательное, но и ценностное, социально-статусное значение, обозначая некоторое неравенство или, по меньшей мере, ассиметрию прав и обязанностей. Во всех языках понятие «младший» указывает не только на возраст, но и на зависимый, подчиненный статус».^[595] Различия возрастные оборачиваются социальным неравенством.

Во-вторых, противоречия между наличными (и постоянно растущими) потребностями людей и неравными возможностями их удовлетворения приобретают особенно острый характер применительно к подросткам и молодежи. Бурное развитие их физических, интеллектуальных, эмоциональных сил, желание самоутвердиться в мире взрослых вступает в противоречие с недостаточной социальной зрелостью, отсутствием профессионального и жизненного опыта, невысокой квалификацией (или отсутствием таковой), а следовательно, и невысоким (неопределенным, маргинальным) статусом. Многочисленными социологическими исследованиями выявлена неудовлетворенность подростков и молодежи условиями обучения и труда, жилищными условиями, возможностями проявить себя в творческой деятельности. Эта неудовлетворенность объясняется объективными обстоятельствами, а не «капризами» молодых.

В-третьих, применительно к подросткам остро стоит проблема «канализирования» энергии, социальной активности в общественно одобряемом или хотя бы допустимом направлении, ибо молодость особенно нуждается в социальном признании, самоутверждении опять же при недостаточных возможностях. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя не только в творчестве (что достаточно сложно), но и в негативных формах активности («комплекс Герострата») – насилии, преступлениях (что «проще») или же приводит к ретретизму («уходу» – в алкоголь, наркотики, из жизни). Может быть раньше других это осознали писатели. «Агрессивность молодежи является своеобразной формой самозащиты», – пишет Хови.^[598] «Преступления, хулиганство – все эти явления, в которых находит себе выход нерастраченная энергия молодежи», – вторит ей Дж. Уэйн.^[599] А известный петербургский писатель Д. Гранин, познакомившись еще в советские времена в Англии с миром зажиточных, благополучных и законопослушных обывателей, восклицает: «И, представив себе такую жизнь, я ощутил желание взбунтоваться… Как угодно, но я другой, я отдельно! Нацепить на себя дурацкий колпак с бубенчиками, повесить на шею череп, дохлую кошку!».^[600]

Фундаментальное противоречие между потребностями и возможностями, названное выше, может быть конкретизировано применительно к несовершеннолетним в современном российском обществе, как, например, это делает Г. Забрянский:^[601]

• противоречие между целями, к которым общество призывает стремиться подростков, и теми легальными возможностями, которые оно им предоставляет для их достижения;

• противоречие между расширением возможностей выбора в различных сферах жизнедеятельности и сужением легальных средств реализации этих возможностей;

• противоречие между расширением потребностей в квалифицированном, престижном и высокооплачиваемом труде и ограниченными возможностями их удовлетворения;

• противоречие между стремлением к богатству и ощущением невозможности его достижения легальными способами;

• противоречие между необходимостью усиления социальной и правовой защиты несовершеннолетних и ограниченными материальными возможностями общества.

Названные (и неназванные) противоречия обостряются в современной России, когда для большинства подростков резко сократились реальные возможности поступления в престижные школы, вузы, получения интересной работы, самоутверждения в самодеятельном творчестве. И опять это чутко улавливают представители творческих профессий. Режиссер В. Ахадов пишет: «Пришло поколение, у которого как будто нет будущего. Все уже распределено. И дальше у детей будет то же, что уже есть у родителей. Но огромное количество молодых людей – без перспективы жизни, возможности чего-то достичь, к чему-то приложить силы. Их много… Это страшноватое явление».^[602]

Будучи непоняты взрослыми, подростки объединяются в группы, образуют подростковую субкультуру со своими ценностями, нормами, интересами, языком (сленгом), символами, которая далеко не всегда отличается законопослушностью.

Если под культурой понимать специфически человеческий способ жизнедеятельности, обеспечивающий социальное наследование, а под образом жизни – относительно устойчивые, типичные для конкретного общества (группы, класса) формы жизнедеятельности, то сообщества с преобладанием ценностей, норм, образцов поведения, отличных от господствующих в обществе («общепринятых») образуют ценностно-нормативные субкультуры (богемную, наркотическую, религиозно-культовую, криминальную и др.).

Субкультура формируется в результате интеграции людей, чьи взгляды, деятельность и образ жизни противостоят (не соответствуют) господствующим в обществе или провозглашаемым и принимаемым им, а потому им отвергаются (порицаются, преследуются). Социально-экономические предпосылки образования субкультур – социальная неоднородность, неравенство, несправедливость, «социальная неустроенность» индивидов.^[603] Социально-психологические факторы формирования субкультурных сообществ – потребность людей в объединении, психологическая защита, потребность быть «понятым», самоутверждение среди себе подобных. «Вообще, они бегут не «куда», а «откуда».

Субкультурные сообщества тем более сплочены и отличны от господствующей культуры, чем более жестко и категорически ею отвергаются. Поэтому например, группа наркоманов интегрирована больше, чем компания алкоголиков, но меньше, чем криминальная или тюремная субкультуры.

Подростковая субкультура и делинквентная или криминальная подростковая субкультуры – не одно и то же. Так, например, подростковой субкультуре в целом могут быть присущи некоторые общие языковые особенности, относительно негативное или настороженное отношение ко взрослым, предпочитаемые виды досуговой деятельности (дискотеки, «тусовки» и др.), одежды, даже питания и напитков (автор хорошо помнит, как в школьные годы его сверстники предпочитали крепленые вина, а в студенческие годы – исключительно сухое вино, даже если оно не нравилось по вкусу).

Делинквентная (или девиантная) субкультура неоднородна. Так, Р. Клауорд и Л. Оулин различают ретретистскую (чаще всего – наркотическую), конфликтную и преступную субкультуры.^[605] Г. Забрянский на основе отечественного опыта предлагает сложную классификацию подростковых групп.^[606] По критерию «отношение группы к обществу» различаются группы позитивно направленные, нейтральные и негативно направленные («асоциальные»). Ясно, что криминологию интересуют асоциальные группы. Они различаются прежде всего по содержанию «асоциальной» деятельности: нарушающие моральные нормы; нарушающие правовые нормы, кроме уголовных; предкриминальные и совершающие преступления (криминальные или преступные). Критериями вторичной классификации служат место формирования (город или деревня, определенные районы города и т. п.) и степень открытости групп (открытые, полузакрытые, закрытые).

Конкретные условия, стадии, местные особенности формирования (от Чикаго 30-х гг. до «Казанского феномена» 80-х гг. минувшего столетия) и деятельности подростковых криминальных групп были предметом многочисленных исследований отечественных и зарубежных авторов.^[607]

Определенное значение в генезисе подростковой преступности имеют и биологические факторы. Так, в период полового созревания (от 11–13 лет до 15–17 лет) «у подростков сразу появляется сильное стремление к самостоятельности… проявляются негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания всего до сих пор существовавшего».^[608] Ясно, что это может способствовать совершению девиантных поступков.

Вообще же перечень факторов, влияющих на девиантность подростков, бесконечен и открыт для дополнений.

Из сказанного следует, что проблема подростково-молодежной преступности (вообще девиантности) коренится в социально-экономических условиях бытия, что она не может решаться не только уголовно-правовыми мерами, но и запретительно-репрессивными методами родительского или школьного «воспитания».