§2. Организованная преступность как социальный феномен

The development of organized crime parallels early capitalist enterprise^[551]

G. Vold

The first business of criminal organizations is usually business^[552]

Goodson and Olson

Организованная преступность - сложный социальный феномен.

в общественную ткань, что с трудом может быть из нее вырвана для изучения. Более того, вызывает все большие сомнения корректность самого понятия «организованная преступность», ибо, во-первых, преступность вообще не имеет субстрата в реальной действительности, а является социальным конструктом. Во-вторых, с точки зрения общей теории организации, «организованность» - неотъемлемое свойство всех биологических и социальных систем (объектов), а потому «неорганизованной преступности» вообще не существует. В-третьих, «в современных условиях, когда деятельность любой публичной или частной институции неизбежно связана с нарушением уголовного закона, понятие «организованная преступность» оказывается синонимом понятий «общество», «государство», «социальная действительность», «социальное явление»».

Имеется множество определений организованной преступности^[554]. Некоторые из них лаконичны, но тавтологичны и малосодержательны («organized crime is crime that is organized»). Другие излишне громоздки, их авторы пытаются перечислить все возможные признаки организованной преступности (Abadinsky, 1994: 8). Более содержательно определение, предложенное J. Albanese: «The provision of illicit

goods and services (conspiracy) and the infiltration of legitimate business (extortion)» -обеспечение запрещенными товарами и услугами (конспирация) и проникновение в легальный бизнес (вымогательство)^[555]. При всем многообразии определений, акцент делается либо на характере деятельности (преступный, для извлечения прибыли и т.п.), либо на организованности (устойчивая группа, иерархическая структура и т.п.).

Если учесть, что идеальных определений не бывает, можно в качестве рабочего принять понимание организованной преступности как «функционирование устойчивых, управляемых сообществ преступников, занимающихся преступлениями как бизнесом и создающих систему защиты от социального контроля с помощью коррупции». Это определение было зафиксировано в документах Международной конференции ООН по проблемам организованной преступности в 1991 г. в Суздале (Россия).

Следует предостеречь от понимания организованной преступности как простой совокупности деятельности преступных организаций. Организованная преступность - не сумма преступных организаций и не сумма преступлений, совершаемых ими. Это качественно новая характеристика такого состояния преступности, когда она встроена в социальную систему, оказывая существенное влияние на другие составляющие (элементы) системы и, прежде всего - на экономику и политику. Может быть, более глубоким окажется определение организованной преступности как системы социальных связей и отношений, сложившихся по поводу извлечения незаконной прибыли^[556].

Важно не столько формальное определение организованной преступности, сколько понимание ее природы, сущности как социального феномена.

Организованная преступность выступает, прежде всего, как предпринимательство, бизнес, индустрия, производство и распределение товаров и/или услуг. Organized crime as illicit

business enterprise (организованная преступность как недозволенное предпринимательство).

Ее главной целью является экономическая выгода, прибыль. И в этом отношении организованная преступность не отличается от обычного бизнеса. Различия начинаются с методов деятельности. Преступные организации добиваются высокой прибыли любыми методами, включая криминальные. Но и респектабельный бизнес не избегает полулегальных, а то и преступных действий для достижения выгодного результата... Становясь известными, такие случаи расцениваются как примеры «беловоротничковой» (white-collar crime), а не организованной преступности. Иначе говоря, преступления представителей легальных организаций - экономическая преступность, преступления агентов нелегальных организаций - организованная преступность. Конечно, в этом много условностей.

Криминальный бизнес возникает, существует и развивается при наличии ряда условий:

< спрос на нелегальные товары (наркотики, оружие и др.) и услуги (сексуальные и др.);

< неудовлетворенный спрос на легальные товары и услуги (например, «дефицит», присущий социалистической экономике);

< рынок труда, безработица, незанятость подростков и молодежи;

< пороки налоговой, таможенной, финансовой, вообще экономической политики государства, а также коррупция, препятствующие нормальному развитию легальной экономики.

Пока есть спрос, будут предложения. Функционирование наркобизнеса как экономической отрасли рассмотрено в книге Л. Тимофеева «Наркобизнес: Начальная теория экономической отрасли». В результате экономического анализа автор приходит к выводам (с которыми я полностью солидарен): «Из всех возможных способов регулирования отрасли - налогообложение, национализация, запрет - запрет как раз наименее продуктивен. Запретить рынок - не значит уничтожить его.

Запретить рынок - значит отдать запрещенный, но активно развивающийся рынок под полный контроль криминальных корпораций...

- массовое самогоноварение, начало подпольного производства и распространения фальсифицированных алкогольных изделий, наконец, сегодняшнюю ситуацию с наркобизнесом. Легализация наркотиков означала бы конец наркобизнеса.

Формирование и развитие организованной преступности, а точнее, повышение уровня организованности преступности

- закономерный и естественный общемировой процесс, выражение тенденции повышения уровня организованности всех социальных подсистем: экономики, политики, управления, коммуникаций и др.

Как выразился один из представителей санкт- петербургского преступного сообщества в интервью сотруднику Центра девиантологии Социологического института РАН Я. Костюковскому, «время разбойников с обрезами прошло. Конечно, есть обычные уличные грабители, но они даже если за день ограбят тысячу человек - это ничего по сравнению с тем, что могу заработать я, нажав три клавиши на компьютере».

Организованная преступность, как элемент общества, вплетена в его ткань и переплетается с другими структурными элементами - прежде всего с экономикой, а затем и с политикой. Об организованной преступности как социальном феномене (а не совокупности преступных организаций, которые существуют не одно столетие, а может быть и тысячелетие) можно говорить только тогда, когда она начинает серьезно влиять на экономику и политику страны. Это присуще и современной России.

Не удивительно, что одной из современных тенденций организованной преступности является стремление к легализации своей деятельности, в частности, путем создания легальных предприятий, инвестируя в них деньги, добытые преступным путем, а затем «отмытые».

Организованная преступность институционализируется в различное время в различных странах, становясь социальным институтом (кстати говоря, институционализация объекта исследования - лишний довод в пользу институционализации отрасли знания, в данном случае - в виде специальной криминологической теории). Социальные институты - регулярные, долговременные социальные практики, образцы поведения, служащие удовлетворению различных потребностей людей.^[558] Основные признаки организованной преступности как социального института: длительность существования; регулярность (постоянство) функционирования; выполнение определенных социальных функций (обеспечение заинтересованных групп населения товарами и услугами, предоставление рабочих мест, перераспределение средств и др.); наличие комплекса норм (правил поведения), «профессионального» языка (в России - «блатная феня») вполне определенных ролей (разграничение функций внутри сообществ).

Институционализация (процесс, в ходе которого социальные практики становятся регулярными, долговременными и «обрастают» всеми признаками института) организованной преступности происходит постепенно. Этот процесс начался в России (СССР) с конца 1950-х - начала 1960-х гг. и завершился в конце 1970-х - начале 1980-х гг.

«As long as politicians, police, and the business community are eager to cooperate, organized crime will be able to operate

with impunity. Organized crime, in short, is too much a part of our economic, political, and social system»^[559].

Прогнозируя развитие организованной преступности, обычно отмечают эрозию традиционных мафиозных структур. Вместе с тем указывают на расширение применения насилия для достижения результатов; более активное использование безопасных видов деятельности (подделка кредитных карт, авиабилетов); внедрение в легальный бизнес и финансовую деятельность; отмывание денег через рестораны, ночные клубы, казино и т.п.; использование новых технологий^[560]. Все исследователи прогнозируют дальнейшую интернационализацию, глобализацию организованной преступности^[561].