<<
>>

КАК ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ПОНИМАЕТ ЧАСТНУЮ И СЕМЕЙНУЮ ЖИЗНЬ

Понятие частной и семейной жизни на первый взгляд представляется ясным и понятным каждому, но даже беглое знакомство с решениями Европейского суда по правам человека по этому вопросу заставляет задуматься над тем, знаем ли мы, что такое "частная и семейная жизнь".

Право на уважение частной и семейной жизни - одно из важнейших общепризнанных прав человека, защита которого предусматривается большинством международных документов и национальных законодательных актов.

Пункт 1 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод закрепляет право человека на уважение его личной и семейной жизни. Объединение указанных прав в рамках одной статьи представляется вполне оправданным ввиду наличия достаточно тесных сущностных связей между ними.

Ни формулировка положения о праве на частную жизнь, ни его включение в Европейскую конвенцию о правах человека не вызвали практически никаких возражений, равно как между упомянутым положением и аналогичными положениями в других документах по правам человека отсутствуют какие-либо существенные расхождения.

Однако положение о праве на семейную жизнь вызвало определенные разногласия относительно его формулировки, и между ним и схожими положениями в других документах о правах человека имеются некоторые расхождения. Право на уважение семейной жизни по ст. 8 применяется к отдельным членам семьи, а не к самой семье. Другие же документы по правам человека делают акцент на семью как ячейку общества (п. 3 ст. 16 Всеобщей декларации; п. 1 ст. 23 Пакта о гражданских и политических правах).

Защита по ст. 8 применяется только в тех случаях, когда речь идет о действиях самого государства, а не действиях частных лиц . Другие документы по правам человека, напротив, пытаются установить нормы поведения для негосударственных субъектов, как, например, в положении о "защите со стороны общества" в п.

3 ст. 16 Всеобщей декларации и п. 1 ст. 23 Пакта о гражданских и политических правах.

--------------------------------

Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 291.

Формулировка рассматриваемого положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод носит уникальный характер. В то время как ст. 10 провозглашает "право на свободу выражения своего мнения", а ст. 11 - "право на свободу мирных собраний", в ст. 8 прямо не указаны какие-либо действия, подлежащие защите. В ней говорится о праве на "уважение... личной и семейной жизни". По мнению М. Джениса, Р. Кэйя и Э. Бредли , выбор такой формулировки явно свидетельствует о намерении авторов сохранить за договаривающимися государствами достаточную свободу действий по регулированию личных и семейных отношений. Во время разработки п. 1 ст. 8 характер защиты прав изменился с "неприкосновенности" на "уважение", что явно ослабило степень обеспечиваемой защиты. Однако эволюция прецедентного права по Европейской конвенции показала, что гибкость, присущая термину "уважение", позволяет защите развиваться и, несмотря ни на что, реагировать на происходящие изменения в обществе. В связи со ст. 8 часто поднимается основной вопрос: представляет ли собой защита просто запрещение вмешательства со стороны государства или она дает лицу право требовать позитивной защиты от своего государства? Доктрина невмешательства со стороны государства в том, что касается ст. 8, четко закреплена в праве на неприкосновенность частной жизни. В демократическом обществе индивид имеет право на повседневную жизнь без надзора или контроля за его деятельностью со стороны государства. В своем решении по делу Эйри Суд подтвердил главную обязанность государства воздерживаться от вмешательства, заявив, что цель ст. 8 заключается "преимущественно в защите индивида от произвольного вмешательства со стороны публичных органов" .

Тем не менее конвенционные органы наиболее часто ссылаются на принцип невмешательства именно в области личностных отношений. По крайней мере в отношении совершеннолетних Комиссия и Суд в целом придерживаются мнения о том, что факт вмешательства в осуществление права на частную или семейную жизнь отсутствует, если государство не вмешивается в ее существование де-факто и в ее повседневное течение. Например, по делу Джонстон и другие, касавшемуся отсутствия в ирландском праве норм, закрепляющих право на развод, и норм, признающих семейную жизнь вне брака после расторжения брака одной из сторон и третьего лица, Суд постановил, что нельзя рассматривать ст. 8 таким образом. Она возлагает на него обязательство принять меры, разрешающие развод и вступление в новый брак .

--------------------------------

Дженис М., Кэй Р., Бредли Э. Европейское право в области прав человека (практика и комментарии) / Пер. с англ. М., 1997. С. 263.

Эйри (Airey) против Ирландии. Решение Европейского суда по правам человека от 9 октября 1979 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М., 2000.

Джонстон (Johnston) и другие против Ирландии. Решение Европейского суда по правам человека от 7 июля 1989 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М., 2000.

Однако в отношении вопросов, касающихся гомосексуальных связей между совершеннолетними, Суд постановил, что существование законодательства, криминализирующего частную деятельность, представляет собой вмешательство независимо от того, осуществляло ли когда-либо государство судебное преследование за такую деятельность или нет .

--------------------------------

Даджен (Dudgeon) против Соединенного Королевства. Решение Европейского суда по правам человека от 22 октября 1981 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М., 2000.

Хотя государство в принципе может не вмешиваться в осуществление частного права лица поддерживать отношения с другими лицами, Комиссия и Суд во все большей степени укреплялись в мнении, что после установления таких отношений от государства можно требовать обеспечения их уважения с помощью соответствующего законодательства, регулирующих норм и других средств.

В подобных случаях Комиссия или Суд действительно требовали от государства устранить какие бы то ни было созданные им препятствия на пути осуществления права на семейную жизнь. Ключевым делом такого рода является дело Маркс, когда мать и ее внебрачный ребенок оспорили бельгийское законодательство, которое требовало от матери совершить специальные юридические действия для приведения ее отношений со своим ребенком в соответствие с положениями закона и которое исключало возможность полного юридического участия даже такого "приведенного в соответствие" ребенка для семейной жизни и его включения в такую жизнь. Суд постановил, что, когда государство определяет в рамках своей внутренней правовой системы режим, применимый к определенным семейным отношениям, таким как отношения между незамужней матерью и ее ребенком, оно должно поступать с таким расчетом, чтобы позволить затрагиваемым лицам вести нормальную семейную жизнь .

--------------------------------

Маркс (Магскх) против Бельгии. Решение Европейского суда по правам человека от 13 июня 1979 г. // Европейский суд по правам человека. Избранные решения: В 2 т. М., 2000.

В процессе работы над ст. 8 авторы текста вряд ли могли представить себе, какие проблемы может вызвать такое простое слово, как "семья", в будущем. И тогда, и сейчас большинство людей согласились бы с привычным толкованием термина "семья", а именно с тем, что он означает супружескую гетеросексуальную пару с детьми. Однако его юридическое толкование значительно сложнее. В рамках дела Маркс Суд расширил общее определение семьи, констатировав, что: "Семейная жизнь" по смыслу ст. 8 включает по меньшей мере отношения между близкими родственниками, например отношения между дедушкой и бабушкой, с одной стороны, и внуками - с другой, поскольку такие родственники могут играть важную роль в семейной жизни. Суд также заявил, что родные братья и сестры могут иметь право на семейную жизнь в рамках отношений между собой, независимых от отношений между детьми и родителями, констатировав нарушение шведским Правительством ст.

8 в результате разлучения трех родных братьев, взятых под государственную опеку.

Доктрина невмешательства со стороны государства имеет исключительно важное значение для любой характеристики материального права на неприкосновенность частной жизни по п. 1 ст. 8 Европейской конвенции. В петиции N 6825/74 Комиссия заявила, что, право на уважение "частной жизни является правом на невмешательство в личную жизнь, правом жить так, как хочется, без придания огласке подробностей личной жизни... однако право на уважение частной жизни этим не исчерпывается" .

--------------------------------

Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 295.

Понятие частной жизни может включать в себя и некоторые иные аспекты. Так, по делу Микулич против Хорватии Суд постановил, основываясь на ст. 8 Конвенции: "Понятие частной жизни может иногда включать в себя некоторые аспекты физической и социальной идентификации личности, и уважение частной жизни должно, таким образом, в некоторой степени содержать право на установление отношений с другими. Более того, не усматривается никаких оснований для принципа исключения из понятия "частная жизнь" определения правовых связей между ребенком, рожденным вне брака, и его биологическим отцом. Уважение частной жизни требует, чтобы каждый имел право на установление подробностей, связанных с его или ее личностью в качестве конкретного индивидуума, и право на такую информацию имеет значение, ввиду того что она оказывает влияние на формирование личности человека" . По делу заявительница стремилась установить личность ее биологического отца посредством судебных процедур, и, по мнению Суда, в ее стремлении усматривается прямая связь между установлением отцовства и ее частной жизнью.

--------------------------------

Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2002. 2. Микулич против Хорватии (Mikulic - Croatia) (N 53176/99).

Однако по делу Леббинк против Нидерландов Европейский суд высказывает мнение о том, что простое биологическое родство, не подкрепленное какими-либо дополняющими его правовыми и фактическими элементами, указывающими на существование тесных личных связей между родителем и ребенком, не может считаться достаточным, для того чтобы на него распространялось действие гарантий ст. 8 Конвенции. Поскольку заявитель по указанному делу никогда не пытался признать свое отцовство и не проживал совместно с матерью и ребенком, он никогда не создавал с ними "семейной ячейки". Однако ребенок родился в результате подлинной близости между заявителем и матерью ребенка, и он также действовал в качестве вспомогательного опекуна, пока институт вспомогательного опекунства не отменили законом. Заявитель навещал их обеих периодически с не указанными конкретно интервалами времени, в нескольких случаях обсуждал состояние здоровья девочки и матери. Когда отношения заявителя с матерью ребенка прервались, продолжали существовать - в дополнение к биологическому родству - определенные узы между заявителем и его дочерью, достаточные, для того чтобы на них распространялось действие гарантий ст. 8 Конвенции. Таким образом, решение судов Нидерландов объявить ходатайство заявителя о предоставлении ему права на свидания со своей дочерью недопустимым к рассмотрению на том основании, что у них не существовало семейной жизни, было принято в нарушение его прав, гарантируемых ст. 8 Конвенции .

--------------------------------

Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2004. Леббинк против Нидерландов (Lebbink - Nitherlands) (N 45582/99).

Одна из самых сложных проблем, с которыми сталкивается Суд, - это поиск способов (не оговоренных в п. 2 ст. 8) разработать какие-то особые, сужающие характеристики права на уважение личной жизни. Как показывает практика, иски, предъявляемые согласно ст. 8, ставят вопросы толкования и определения пределов предусмотренных Конвенцией прав в самой острой форме.

Для выявления содержания права на уважение частной жизни существенное значение имеет трактовка ключевых понятий. В решении по делу X и Y против Нидерландов от 26 марта 1985 г. Европейский суд признал, что частная жизнь распространяется на физическую и психическую неприкосновенность лица, охватывая и его сексуальную жизнь (п. 22).

Как отметила Европейская комиссия, для многочисленных англосаксонских и французских авторов данное право - это право на прайвэси, право лица жить, как хочется, не опасаясь огласки, однако оно не ограничивается только этим. Право на уважение частной жизни включает в себя и право на установление и поддержание отношений с другими людьми, особенно в эмоциональной сфере, с целью развития и реализации собственной личности.

Впоследствии данная позиция была подтверждена и Европейским судом по правам человека в решении по делу Нимитц против Германии от 16 декабря 1992 г. Суд не счел возможным дать исчерпывающее определение понятия "частная жизнь", однако пришел к выводу, что нельзя ограничивать частную жизнь только интимным кругом, где каждый может жить так, как он хочет, и тем самым полностью исключать внешний мир. Уважение частной жизни до некоторой степени включает и право устанавливать и развивать отношения с другими людьми (п. 29). В решении по делу Бургхарц против Швейцарии от 22 февраля 1994 г. судьи обратили внимание на тот факт, что частная жизнь распространяется и на отношения с другими людьми в профессиональной области и в сфере бизнеса и не исключает публично-правовые аспекты (п. 24).

Следует отметить, что и другие органы Совета Европы предлагали собственную трактовку содержания понятия "частная жизнь". В Резолюции Консультативной Ассамблеи (в настоящее время - Парламентская Ассамблея) 428 (1970) "О средствах массовой информации и правах человека" право на прайвэси понимается как право жить собственной жизнью при наличии минимального воздействия извне. Оно охватывает частную, семейную и домашнюю жизнь, физическую и моральную неприкосновенность, достоинство и репутацию, а также предполагает уклонение от представления лица в ложном свете, нераскрытие незначительных или смущающих фактов, запрет опубликования частных фотографий без соответствующего разрешения, защиту от раскрытия информации, полученной или предоставленной на условиях конфиденциальности.

В тексте Конвенции семейная жизнь, являющаяся составным компонентом частной жизни, выделяется самостоятельно, хотя, как показывает анализ судебной практики, эти два аспекта подчас трудно отделить друг от друга. Попытки Европейской комиссии и Европейского суда по правам человека сформулировать обобщающие определения понятий "семья" и "семейная жизнь" не увенчались успехом. Прежде всего потому, что понятие "семья" в трактовке ст. 8 не совпадает полностью с содержанием аналогичного понятия в контексте ст. 12 Конвенции, закрепляющей право на вступление в брак и создание семьи. Кроме того, и применительно к ст. 8 содержание данного понятия существенно варьируется в зависимости от обстоятельств конкретного дела. Так, в решении по делу Маркс против Бельгии от 13 июня 1979 г. Суд признал, что мать и ее несовершеннолетняя внебрачная дочь составляют семью в понимании ст. 8 (п. 31). Он также констатировал, что семейная жизнь включает в себя по крайней мере отношения между близкими родственниками, например между дедушками, бабушками и внуками, поскольку такого рода отношения могут играть существенную роль в семейной жизни (п. 45). В решении по делу Олссон против Швеции от 24 марта 1988 г. Суд обратил внимание на особый характер взаимоотношений не только между родителями и детьми, но и детей между собой в рамках семейной жизни.

Европейская комиссия и Европейский суд, как правило, признают в качестве семьи мужа, жену и детей, в том числе внебрачных и усыновленных. Вместе с тем до сих пор не ясно, распространяется ли понятие "семейная жизнь" на взаимоотношения приемных родителей и детей. С учетом современных изменений в социальных и культурных моделях семьи изучение обстоятельств конкретного дела требует от Европейского суда чрезвычайной гибкости, а распространение "нестандартных" моделей организации семейной жизни значительно усложняет трактовку данного понятия. Комментаторы Конвенции отмечают, что уважение семейной жизни распространяется не только на классические европейские модели семьи, но и на семьи, придерживающиеся иных культурных традиций. В частности, в одном из дел Комиссия косвенно признала право на защиту членов полигамной семьи.

Как отмечал Европейский суд, целью ст. 8 является главным образом защита лица от произвольного вмешательства публичных властей, и прежде всего государственные органы не должны вмешиваться в осуществление права на уважение частной жизни. Допустимые основания для возможного вмешательства закрепляются в п. 2 ст. 8: вмешательство может быть признано правомерным только в том случае, если оно предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

В деле Эйри против Ирландии, которое уже упоминалось, была подтверждена правовая позиция о наличии позитивных обязательств, неотъемлемых от реального уважения частной или семейной жизни (п. 32). Как отметил Европейский суд, закрепление в законодательстве данной страны положений о возможности установления в судебном порядке раздельного проживания супругов равносильно признанию того факта, что защита частной и семейной жизни может иногда требовать освобождения от обязанности совместного проживания. Соответственно, действительное уважение частной или семейной жизни обязывает Ирландию создать такие средства правовой защиты, которые будут доступны каждому, кто пожелает прибегнуть к ним (п. 33). Вместе с тем, по мнению судей, данная правовая позиция не должна трактоваться слишком широко, что уже подтвердилось на примере дела Джонстон и другие против Ирландии от 18 декабря 1986 г.

--------------------------------

Введение в судебном порядке раздельного жительства позволяет супругам на законном основании проживать отдельно, но не ведет к прекращению брака. Этот институт в большей или меньшей степени присущ всем западным странам, однако получил наибольшее распространение там, где развод юридически не признан или существенно затруднен. В русском дореволюционном праве данный институт был известен как "отлучение от стола и ложа".

В решении по делу Абдулазиз, Кабалис и Балкандали против Соединенного Королевства от 28 мая 1985 г. Европейский суд отметил, что содержание понятия "уважение" в контексте частной и семейной жизни, в особенности если речь идет о позитивных обязательствах, не является четко очерченным. С учетом разнообразия практики и ситуаций в государствах - участниках Конвенции требования, связанные с уважением семейной жизни, варьируются от дела к делу. Соответственно, государства-участники пользуются широкой свободой усмотрения в отношении определения необходимых шагов для обеспечения соблюдения Конвенции и должного учета потребностей и ресурсов общества и индивида (п. 67).

В решении по делу Риз против Соединенного Королевства от 17 октября 1986 г. судьи отметили: при определении наличия позитивных обязательств следует исходить из необходимости установления справедливого баланса между интересами всего общества и интересами отдельного лица. Поиск такого баланса присущ всей Конвенции, для его достижения определенное значение имеют цели, перечисленные в п. 2 ст. 8, хотя приведенные там положения непосредственно касаются только негативных обязательств (п. 37). Здесь следует пояснить, что в теории частного права обязательства с негативным содержанием требуют воздержания должника от совершения действий, тогда как обязательства с позитивным содержанием, наоборот, требуют совершения действий.

В ряде дел Суд обратил внимание на трудности, связанные с точным определением границ между позитивными и негативными обязательствами, вытекающими из ст. 8. В обоих случаях необходимо соблюдение справедливого баланса между конкурирующими интересами отдельного лица, с одной стороны, и общества - с другой, и государство пользуется определенной свободой усмотрения. Как отмечается в комментариях к Конвенции, практика Европейского суда свидетельствует в последнее время о том, что при рассмотрении конкретных дел все меньшее значение имеет тот факт, представляет ли предполагаемое нарушение ст. 8 вмешательство в осуществление гарантированных прав или нарушает государство позитивные обязательства.

<< | >>
Источник: Л.В. ТУМАНОВА, И.А. ВЛАДИМИРОВА. ЗАЩИТА СЕМЕЙНЫХ ПРАВ В ЕВРОПЕЙСКОМ СУДЕ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА. 0000

Еще по теме КАК ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА ПОНИМАЕТ ЧАСТНУЮ И СЕМЕЙНУЮ ЖИЗНЬ:

  1. Л.В. ТУМАНОВА, И.А. ВЛАДИМИРОВА. ЗАЩИТА СЕМЕЙНЫХ ПРАВ В ЕВРОПЕЙСКОМ СУДЕ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА. 0000, 0000
  2. Раздел VI. ОСОБЕННОСТИ РАБОТЫ АДВОКАТА ПРИ ОБРАЩЕНИИ В КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РФ И ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  3. заявление в европейский суд по правам человека
  4. § 3. ПОРЯДОК ПОДАЧИ ЖАЛОБ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  5. НАВЫКИ РАБОТЫ С ЕВРОПЕЙСКИМ СУДОМ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  6. § 2. юрисдикция европейского суда по правам человека
  7. Рассмотрение спортивных споров в Европейском Суде по правам человека
  8. 8. Постановления Европейского суда по правам человека
  9. § 5. рассмотрение жалоб в европейском суде ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
  10. § 9. исполнение решений европейского суда по правам человека: возможные последствия