ИДЕЯ БОГОЧЕЛОВЕКА KAK КОНСТРУКТИВНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕКА И БОГА
§89
Противоречие человека и Бога: деструктивное и конструктивное разрешение
Противоречие человека и Бога норождаетлюбую культуру, поэтому попытка постичь его ссть нерв философствования.
Если мы начнем рассмотрение европейской культуры с античности, то увидим, что здесь божественное и чсловечсскос синтезируются в идее олимпийских богов, которые лишь экстенсивно отлігчны от человека — телесным бессмертием и столь же телесным могуществом. Размышляя о них, античная философия остается в русле античной мифологии, создающей очелове- чено-телесныеобразы богов. Дажетакой идеалист, как Платон, разделивший мир идей и материи, го- воритосовпадснии в Богсдуши и тела1, причем под телом в значительной мерс понимается конкретная телесность воплощения, подобная телесности человека. Олимпийские боги могут принимать иные воплощения, но они всегда привязаны к главному из них. При этом они еще более сходны с человеком морально, будучи погружены в стихию человеческих страстей. Божественные страсти олимпийцев ес.ть лишь увеличенные человеческие. A потому античные боги, так же как и люди, лишены свободы - над ними действует необходимость судьбы.C возникновением и развитием христианства противоречие человека и Бога приобретает совсем другой характер. Бог в христианстве принципиально - духовно и нравственно - отличен от человека. Он становится Абсолютным Благом и Свободой. Человек теперь не связан с Богом телесно, только бессмертная душа соединяет их. Телесность же разделяет человека и Бога, делая человеческое греховным и павшим. Ho, в отличие от античного человека, христианский человек освобожден от судьбы. Он обладает свободой как выбором между
’Платон. Федр // CoC>p. соч.: B 4 т. — М., 1993.- T.2.- C. 155.
Богом и телесностью с ее искушениями - Добром и Злом.
Противоречие между человеком и Богом обостряется, но оно не разрешается синтетически, а выступает как констатация разрыва. При этом человек может приближаться к Богу, лишь отказываясь от своей человечности как греховности. Такая точка зрения пронизывает всю христианскую культуру Средневековья - и религию, и философию, и искусство.
B культуре романского Возрождения разворачивается идея человека-титана как Гения, подобного Богу. Ho такой титан подобен скорее не христианскому Богу, а античному. ІІри этом идея человека- титана не характерна для всех национальных форм Возрождения; в целом продолжает развиваться воззрение на человека как греховное и ничтожное существо, высшей добродетелыо которого является отмаливание у Бога прощения.
Это воззрение пронизывает все «историческое христианство», проходя почти неизменным через эпохи Нового и Новейшего Времени. Говоря об историческом христианстве, мы используем термин Іі.Бердяева[103], означающий внешнюю, социализированную сторону христианского учения, отошедшую от его глубинного смысла.
И в Новое, а тем более в Новейшее Время происходит восстание против такого отрицания свободы человека. Самым простым оказалось рассмотрение противоречия человека и Бога в качестве антагонизма. Впервые этот путьдо конца прошел Людвиг Фейербах, постулирующий свободу человека через заявление об иллюзорности реальности за образом Бога и называя этот образ лишь символом лучшего в человеческой природе. Фейербах говорит о любви к реальному человеку. Однако очевидно несовершенство реального человека и необходимость его преодоления.
Последователи символической трактовки Бога, развернутой Фейербахом, - Карл Маркс и Фридрих Ницше - предельно обостряют проблему преодоления эмпирического человека и человечества. Ho разрешая противоречие человека и Бога путем отсечения божественного, оба они находят новые формы обожествления. Маркс приходит к обожествлению социально-экономического базиса человеческой жизни, а Ницше— мистифицирует социально-биологическую селекцию вида «гомо саписнс>>, которая может привести к появлешпо Сверхчеловека.
Маркс надеется, что понимание логики развития способа производства материальных благ позволит найти счастье для несовершенного человечества в новом общественном устройстве, где воцарится свобода всех и каждого, Ницше видит в Сверхчеловеке бесконечный триумф свободы как воли к власти.Ho свобода ускользает от них. Без идеи Бога как действительной пропіивоположности человека и та, и другая концепции преодоления человеческого несовершенства саморазрушаются. Onu само- разрушаются как пути к свободе. Маркс приходит к необходимости классовой борьбы и насилия в истории, которые насилуют его же идеи, а Ницше, отказавшийся от Бога и бессмертия, пытается заменить их образом Вечного Возвращения мира, который обесценивает свободу и сам смысл Сверхчеловека.
Точно так же саморазрушаются и политические режимы, основанные на этих учениях.
Деструктивная постановка противоречия человека и Бога приводит к деструктивным выводам. Bcc трагические противоречия человеческой жизни становятся абсолютно безысходными, а сама жизнь обессмысливается.
To же самое мы можем видеть в концепции человека у Зигмунда Фрейда, также находящей свое основание в учении Фейербаха. Фрейд переживает образ Bora как символ земного и телесного отца, необходимый взрослому, лишившемуся родительской опеки и власти[104]. Ha место Бога он ставит бессознательное, доступное психоаналитическому исследованию и контролю, а также само это исследование и контроль. IIo такое обезличивание Бога может объяснить лишь самые простые проявления психической жизни и уж BO всяком случае IIC ведет к очищению человеческого - противоречие между Богом и человеком разрешается только в пользу человеки.
Фрейдовская констатация необходимости образа Бога для нормального существования общества вступает в разительное противоречие с основами его учения, а его преклонение перед наукой порождает новые мифы.
Говоря об иллюзорности Бога, Фрейд попадает в илеп двух глобальных и опасных иллюзий, которые носят почти религиозный характер:
1) иллюзии всемогущества науки в духовной жизни человека;
2) иллюзии о том, что высшие формы бытия могут быть объяснены через низшие и сведены K ним.
B результате психоанализ как концепция человека переживает на сегодняшний дсиь достаточно глубокий кризис. Можно только радоваться, что фрейдизм Iie стал, подобно марксизму или ницше- анству, идеологией тоталитарного общества - такое общество могло быть ужасней и фашизма, и коммунизма...
Іітак, концепции, превращающие противоречие человека и Бога в антагонизм, осознанно или бессознательно ведут к ограничению свободы личности и ее перспектив не только в теории, но и на практике. B чем же может заключаться конструктивное разрешение противоречия человека и Бога? Только в их соединении. И философия Ііерсоиа- лизма Николая Бердяева, берущая свое начало в философских построениях Владимира Соловьева, приходит к синтезу противоположностей человека и Бога в идее Богочеловека.
§90
Идея Богочеловека и творчество
B идее Богочеловека человеческое и божественное объединяются для взаимного обогащения человеческого и божественного. Поэтому Богочеловек есть единственно возможное конструктивное разрешение противоречил человека и Бога. Такое разрешение открывает простор для человеческой свободы и не позволяет этой свободе найти для себя ужасные тупики тоталитарного произвола. B идее Богочеловека личностное доминирует над общественным, и это лучшая преграда на пути желания сделать свободу человека лишь средством для построения общественного счастья. A значит, можно полностыо согласиться с Бердяевым, проясняющим идею Богочеловеческого прежде всего через категорию духа, наиболее полно выражающую триумф свободы.
Свобода духа и духовный опыт как cc предпосылка и результат выводят человека из времени в Вечность, позволяя пережить божественное бытие как свое собственное бытие. Свобода духа есть прежде всего свобода жизни как свобода творения и только через нее - свобода понимания. «Движение в Боге, которое раскрывается вдуховном опыте, не есть процесс во времени, в нем ничего IIC следует одно за другим, - пишет Бердяев. - Это есть в Вечности происходящее идеальное совершение, вечная божественная мистерия жизни.
Только симво- лически-мифологическое понимание отношений между Богом и человеком приближает нас к этой божественной мистерии. Метафизически-поня- тийное понимание этих отношений закрывает тайну внутренней жизни»[105]. Тайна богочеловеческого открывается только свободному духу - поднимающемуся от рассудочных схем обыденности к творению образов, выражающих целостность мира в его устремленности к Истине, Добру, Красоте и причастность человека к этой целостности и устремленности. Тайна богочсловсчсского открывается человеку, приобщившемуся к высшему творчеству духа - мифотворчеству. Под мифотворчеством здесь понимается создание произведений, в которых в образной форме разрешаются трагические противоречия человеческого бытия, в том числе - противоречие человека и Бога. Эти произведения приводят к потрясению и очищению отдельных личностей и целых народов. Их не переживают, ими живут - тем сильнее, чем ярче гений мифо- творца. Б этом смысле идея и образ Богочеловека есть миф, но отнюдь не иллюзия.Разрешая трагические противоречия человеческого бытия и создавая новую реальность, потустороннюю обыденности, мифотворец не только постигает бытие Богочеловека, но и творит это бытие, входя в него как в собственную реальность. Постигая Богочеловека, он становится на путь Богочеловека.
§91
Философское и мифологическое постижение Богочеловека
Можно ли через философию прийти к пониманию Богочеловека? Да, ибо философия ставит трагические противоречия и обращает на них взор всей духовной жизни. Нет, ибо разрешение этих противоречий происходит уже за пределами философии.
Мифология в ее вечно-творческом смысле есть следующее звено за философией как метафизикой и метаисторией. Именно соединяясь с мифологией в высшем смысле этого слова, философия становится метаантропологией. Мифология есть мста- философин, ибо она полагает то, что философия констатирует как данность и аксиому. Мифология есть процесс разрушения и творения аксиом.
Она выступает образно-интуитивным видением мира как целого. Это видение впоследствии называется самоочевидностью. Однако в понятии самоочевидности утрачивается предшествующий ему акт творческого озарения. To, что сегодня является очевидным для всех, вчера было проблемой и трагедией, вставшими перед одним из всех. Возможно, завтра оно вновь станет трагедией и проблемой, которые будут ждать своего творчески-личиостио- го разрешения.Итак, мифология полагает основания философствования. Разрешая противоречие человека и Бога, и Маркс, и Ницше, и Фрейд тоже создают мифологии. Однако эти мифологии строят основания, ограничивающие человеческое. Разрешение противоречия через уничтожение одной из противоположностей закрывает путь развитию второй. Отрицание Бога в конце концов означает отрицание перспектив человека. Неверие в Бога всегда есть следствие неверия в человека - явного или глубоко спрятанного.
Более того. Человек не только перестает духовно развиваться, но и спускается но исторической лсстиице вниз, к каменной двери начала. Порыв Маркса и Ницше за пределы истории завершается возвращением к ее древнейшим слоям. Это нахо-
дит свое окончательное выражение в неоязыческой практике коммунизма, превратившего главную плоіцадь страны в кладбище, и фашистском поклонении стихии огня - пляшущей на факелах ночных шествий и взвивающейся в ночи кострами из книг. Неоязыческие вожди-сверхлюди фашизма и коммунизма, властвующие надбезликой массой, - вот расплата за отказ от идеи Богочеловека.
Фрейд же опускается по эволюционной лестнице еще ниже - выводя из сексуальности и инстинкта самосохранения духовные проявления человека, он соединяет его со всеми млекопитающими животными и превращает в зверочеловека, вооруженного новейшими достижениями науки. И этот зверочеловек действительно не нуждается в такой «иллюзии», как Бог...
§92
Богочеловек и мифотворчество.
Углубление понятия мифософии
Вернемся, однако, к конструктивному разрешению противоречия человека и Бога. Мы можем увидеть, что идея Богочеловека позволяет нам прийти к интересному выводу. Мифотворчество как постижение и развитие богочеловеческого начала может выступить соединением двойственности: мудрец - философ. Или иначе: гармония мудреца, отрицаемая дисгармоничностью философа, вновь находит себя в бытии мифотворца.
Миф позволяет совсем по-новому включиться в жизнь. B отличие от философского текста, это текст, пронизанный жизнешіостыо и порождающий жизненность. Более того, это текст, который непосредственно переходит в мир поступков. Мифология есть путь преодоления отчужденности философа от мира и самого себя.
Ho противоречие мудреца и философа разрешается в личности мифотворца не окончательно. Болсс того, возникает новое противоречие - философа и мифотворца, противоречие рационально-символического и образно-мифологического в человеческом бытии. Разрешение такого противоречия мы назвали выше мифософией. Вероятно, именно через понятие мифософии мы можем IIO- донти к постижению бытия Богочеловека.
Очень важно осознать, что мифология также есть ограниченное бытие человека. Несмотря на это, из всех исторически существующих способов человеческого бытия в мире именно мифология ближе всего подошла к мифософии. B мифологии мужское духовное начало достигает трагической глубины в общении с миром - через интуитивнообразное творение постигает необходимость слияния с женской душевностью.
Здесь стоит сделать принципиальное замечание. Когда мы говорим, что мифология есть метафилософия, а мифотворец в своем бытии поднимается над бытием мудреца и философа, необходимо отделить мифологию как глубинное бытие духа, освобождающегося от трагизмов мира и устремляющегося к богочеловечности, и мифологию, понимаемую как набор иллюзий обыденности. Теперь и дальше мы будем употреблять понятие мифологии именно в нервом смысле. Назвать мифологией набор иллюзий в голове обывателя, значит оскорбить человечество в сго высших порывах.
§93
Мифология: путь к Богочеловеку?
Мифософия как миротвореиие
Почему же современное словоупотребление так тесно связывает мифологию с обыденным мировоззрением? Можно выделить но меньшей мере две внешние IIO отношению к мифологии причины.
Во-первых, в XX веке множество учений претендовали быть мифологией, CIO не являясь.
Во-вторых, и это главное, наука XIX-XX веков не только попыталась представить себя независимой от мифологии, но и заявила о том, что мифология как цельное переживание мира ссть предшествующая ступень теоретического мышления как мышления аналитиков и профессионалов. Поэтому более глубокое понимание мифологии — как запредельного бытия человеческого духа - доступно науке лишь в кризисных состояниях, когда, столкнувшись с неразрешимыми загадками мира, рушатся «самоочевидные» истины науки и обнажаются ее мифологические корни.
A значит, категории обыденного мировоззрения было бы уместней назвать не мифами или мифологемами, а в самом деле иллюзиями и идеологе- мами, навеянными обыденным опытом и реально господствующей в массах некого государства системой идей.
Однако мифология в социуме и внутри себя не всегда несет то идеальное бытие, которое мы определили ее содержанием. Мифотворец не всегда удерживается на высоте разрешения трагического. Часто безграничная свобода создания мифов-оснований приводит его к иллюзии обладания всепол- нотой и к остановке развития. Тогда мифология становится системой догматов. C другой стороны, обладание мифотворческими способностями быва- етлишь временным и, соорудив несколько аксиом, мыслитель до конца жизни уходит в выведение теорем из них, глухой к другим аксиомам и всему миру.
Поэтому мифология - это лишь путь к Богочеловеку, а не путь Богочеловека. Мифотворец еще не есть Богочеловек. Мифология здесь понимается в се современном, болес того - в ее историческом бытии. Она с необходимостью должна быть дополнена философией н мудростыо, удерживающими ее от бесчеловечности, скрывающейся за маской богочеловеческого.
Мифология должна стать мифософией. B мифологии мужское духовное начало достигает своей полноты, но именно в этой полноте открывается незавершенность мужского. Мифософия - это мифология, очищенная и дополненная женским жизнетворящим началом. Мифософия - это мифология, которую преобразила любовь к Другому. Это мифотворчество, которое стало мифотворением, болсе того - миро-творением и бытие-творени- ем.
И мудрец, п философ обретают себя в мифологии как своей высшей потенции; она есть их завершение и предел. Ho мифология и мифотворчество в самом высоком смысле есть незавершенное просветление человека. A значит, даже в своем единстве мудрец, философ и мифотворец не могут слагать то запредельное бытие, которое мы назвали богочеловеческим.
Когда мы говорим о мифософии как выражении богочеловеческого бытия, мы неизбежно натыкаемся на вопрос: что может быть поставлено рядом с мифотворением в человеческой жизни? Только мифовоплощеиие, единое с процессом очищения и освящения мифов. Вероятно, и единстве этих начал нам удастся найти ключ к тайне богочелове- ческого.
Постижение единства мифовоплоіцения И MIi- фоочищения будет также постижением глубинного смысла религии в человеческом бытии - постижение смысла святости в ее противостоянии героизму и гениальности.
2.
Еще по теме ИДЕЯ БОГОЧЕЛОВЕКА KAK КОНСТРУКТИВНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕКА И БОГА:
- ЛЕКЦИЯ 8 ТРАГИЧЕСКОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ ЧЕЛОВЕКА II БОГА И ЕГО РАЗРЕІИЕИИЕ: БОГОЧЕЛОВЕК
- ЛЕКЦИЯ 9 СВЕРХЧЕЛОВЕК И МЕТАЧЕЛОВЕК KAK ПУТИ IC БОГОЧЕЛОВЕКУ. ПРОТИВОРЕЧИЕ МЕЖДУ НИМИ
- ЛЕКЦИЯ 2 ФИЛОСОФИЯ KAK ДУХОВІІОЕ РАЗРЕШЕНИЕ ОСНОВНОГО ПРОТИВОРЕЧИЯ СВОЕГО ВРЕМЕНИ И ВЫХОД K ТРАГИЧЕСКИМ ПРОТИВОРЕЧИЯМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ
- РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ KAK ОСНОВАНИЕ НОВОГО БЫТИЯ
- ЭВОЛЮЦИЯ ЛИЧНОСТИ KAK РАЗРЕШЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ СВЕРХЧЕЛОВЕЧЕСКОГО И МЕТАЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
- БОГОЧЕЛОВЕК KAK ЕДИНСТВО ГЕНИЯ, ГЕРОЯ И СВЯТОГО
- Выводы и перспективы. Богочеловек как образ, символ и категория духовной и душевной эволюции человека
- 1. Бог любит человека и создал его таким образом, что человек может знать Бога.
- ПРОТИВОРЕЧИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ И ИХ РАЗРЕШЕНИЕ
- ПРОТИВОРЕЧИЕ KAK ИСТОЧНИК ДВИЖЕНИЯ И РАЗВИТИЯ
- 4.6.1. Системный анализ и синтез конструктивно-графических взаимосвязей в построении античной головы человека
- Соединение Бога с человеком
- Свобода Бога и человека
- 2. Зло человека уничтожает в нём духовную способность знать Бога.
- БЕССМЕРТИЕ ЧЕЛОВЕКА KAK БЕССМЕРТИЕТЕЛЕСНОСТИ
- 3. Космос и человек, начала синергетики, идея информационного поля — все от цивилизации Китая
- 4. Человек познаёт Бога — принимая Иисуса Христа как своего личного Спасителя и Господа.
- Глава 9 Сложная функция эмоций в процессе разрешения человеком повседневных трудностей
- Человек согрешил, ибо начал судить Бога, начал рассуждать.
- глава 9. вОзрОжДение: велиЧие ЧелОвеКа и ПрОтивОреЧия этиКи