<<
>>

Строение слова

B ежегоднике Конте^рт-1972[3] были помещены заметки богослова, символиста, софиолога Павла Александровича Флоренского (1882—1943, или — 1937) «Строение слова» — часть главы из работы «У водоразделов мысли», которая вчерне, как гово­рят авторы предисловия, знакомые с архивами Фло­ренского, была закончена к 1922 г.[4] Работа, продол­жают публикаторы, «отмечена усилием восстано­вить органическое понимание слова» (346).

Это значит, что автор ее идет против засилия другого, не­органического понимания слова, встает возможно в одинокую позицию противостояния веяниям эпохи, наплыву механического, технического отношения к

слову. Независимость, противоречие массе, толпе необходимо для мыслителя. И все равно, мало только бросить вызов привычному. Само по себе такое про­тивостояние, однако, бывает двух родов. Противо­стоять толпе нелегко. Толпа, на самом деле — боль­шинство, часто правы, в их темной мудрости откры­ваются все новые и новые стороны.

C другой стороны, достоинство, самостоятельность мысли требует бескомпромиссности. Захватывает борьба сама по себе. B этой борьбе часто остается только ре­шимость отстоять себя, свое уникальное понимание, когда оно становится даже неясно самому мыслите­лю. B споре перед ним проносится множество чужих пониманий, с которыми он готов согласиться, на ко­торые не находит что возразить. Дело неизбежно до­ходит до защиты своего беззащитного, неназванно­го, неименуемого против чужого громкого, настой­чивого, определенного. Нельзя сказать, хорошо это или плохо, — такое упорство ради упорства, — ско­рее всего, оно не хорошо и не плохо, а необходимо. Ясно однако, что на том дело не может остановиться, явно в отстаиваемой позиции должно быть что-то большее, чем упорство и вера в свою индивидуаль­ную правду, упорное стояние на своей стороне.
Упорство не должно быть ради упорства. Как и со­стояние вечной борьбы, модернистского эпатирова­ния недостойно человека, не говоря уж мыслителя. «Мое дело маленькое. Я вам указываю на ваши недо­статки, разбуживаю вас, будьте рады хотя бы этому и согласитесь с этой моей ролью, овода, беспокояще­го вас, сонную буржуазию, — яправ вашей неправо­той, мое существование как бунтаря оправдано уже тем, что вам нет никакого оправдания», — это пози­ция того же паразитирования, «пара — сита», на­хлебника, который, видя, как неправедно ест свой хлеб большинство, пристраивается к той же кормуш­ке. Это опасная позиция, которая подстерегаетлюбо- го обновителя, бунтаря. Он должен научиться жить независимо от борьбы, попытаться найти путь при­мирения, не успокаиваться на констатации противо­речия. He питаясь протестом, отталкиванием, ондол- жен научиться жить в мире, т. e. найти мир, найти свое место в мире, найти тишину и согласие, в ко­тором способно осуществиться человеческое су­щество.

Найти себя в мире — это не имеет никакого отно­шения не только к спешному соглашению C ТОЛПОЙ, K трусливому компромиссу и к конформизму, HO даже и к усилиям по какому-то «созданию», или «констру­ированию», или «сотворению» вокруг себя искусст­венного мира, или даже искусного мира любой сте­пени искусности. Мир есть сам или его нет, он такой, какой он один есть или никакой, он есть без моих уси­лий его устроить, устроенный мир все равно никогда меня не устроит, меня устроиттолько такой, который устроил не я, другой мне просто не нужен.

Авторы вступительной заметки от редакции ре­дакция это по-видимому прежде всего П. В. Пали- евский и др.) пишут: «Интересно отношение его (Флоренского)[5] к противоречию [...]. Как правило, открыв противоположные начала в предмете, П. А. Флоренский не стремится логически решить их, но, напротив, как бы предоставляет им свободу и доводит до явной несовместимости, рассчитывая, что на дне разрыва само обнаружится нечто их объе­диняющее [...] Эта идея, видимо, способна в самом деле предоставить некоторые новые возможности для изучения слова и действующих в нем сил; в част­ности, она, возможно, позволяет несколько шире взглянуть на художественный образ, противоречия которого всегда затрудняли теорию» (346—347).

Т. e. это предупреждение: слово, художественный образ, возможно, устроены так, что в них не сходятся и не могут сойтись концы с концами, устроены так, что в них есть зияние. Авторы вступительной замет­ки цитируют Флоренского из его самого известного и большого труда, «Столп и утверждение истины»— диссертация Флоренского, которую он защищал в Московской духовной академии и которая была вскоре, в 1914 году, напечатана в Москве, в типогра­фии А. И. Мамонтова, миллионера и мецената. При­ведем место о противоречии подробнее, чем цитиру­ет П. В. Палиевский.

Сначала замечание о публикации «Столпа и утверждения истины». Под этим заглавием с добав­лением в скобках «Письма к другу» вышел текст Флоренского около 160 страниц в сборнике «Вопро­сы религии»,[6] с продолжением в другом сборнике того же года «Религия и жизнь», с. 36—61. Обе эти части вышли в том же году еще раз двумя отдельны­ми книжечками в Москве, первая, длинная часть в ти­пографии Вильде, вторая, короткая — в печатне А. И. Снегиревой. Потом в 1911 г. в «Богословском вестнике»[7] вышли главы, дополняющие «Столп»: «Дружба. (Из писем к Другу)» и «Приложение: Эк­скурс о ревности». B томе II того же «Богословского вестника» за тот же 1911 г., № 5, и в №№ 7/8, уже на этот раз за подписью «Священник Павел Флорен­ский», вышла еще глава: «София. (Из писем к Дру­гу)». B 1913 г. — на обложке стоит 1912 год, отсюда некоторая путаница, — вышла книга объемом более 500 страниц: «О Духовной Истине. Опыт православ­ной феодицеи», М., Т-во тип. А.И. Мамонтова (по те­перешним понятиям, издательский кооператив), 1913, свящ. Павла Флоренского. Здесь 28 глав. По этому тексту Флоренский 19 мая 1914 г. на Совете Московской Духовной Академии защитил магистер­скую диссертацию «О духовной истине. Опыт право­славной Теодицеи», и для утверждения подобного текста в качестве диссертационного ректор МДА еп. Волоколамский Феодор приложил исключитель­ные усилия, добившись согласия — с трудом — от церковных властей.

06 этом со слов еп. Феодора рас­сказывает Алексей Федорович Лосев в записях,[8] не­большие отрывки из которых появятся возможно B 1990 г. в издательстве «Книга» в сборнике, которому Михаил Леонович Гаспаров, тоже в нем участвую­щий, предложил дать название «Премьера» (альтер­нативное возможное название — «Вновь и вновь»). Так или иначе, Флоренский защитился и 27 августа был утвержден в ученой степени магистра богосло­вия в звании экстраординарного профессора Мос­ковской Духовной Академии по кафедре истории философии.Наконец,втомже 1914 г. всяработапод названием «Столп и утверждение истины» вышла в полном и теперь уже окончательном виде, 30 глав с примечаниями, громадностью шокировавшими чи­тателей и рецензентов: 603 страницы текста и затем до 809-й страницы — «Примечания и мелкие замет­ки» петитом в количестве больше тысячи.

Замечание о противоречии, цитируемое А. Пали- евским и др. во вступительной заметке от редакции к вышеупомянутой публикации отрывка «Строение слова», входит в главу VII, которая представляет со­бой, как выражается Флоренский, «Письмо шестое», под заглавием «Противоречие». Bce совпадает воеди­но в вечности, но и только в вечности, ниспадая в тва­ри, т. e. в творении. B образе и подобии, в много-об­разном, Истина с большой буквы распадается на исти­ны с маленькой буквы. Многое способно как-то вместить в себя единое, но только не в одном, среди многого одно — оболгание единого, клевета на него. Среди многого нельзя сказать «истина вот это, а не то»: исключение «того» делает истину уже осколком целого. Истина должна быть такая, чтобы включить и «это», и «то». Флоренский делает решительный шаг: «Истина есть такое суждение, которое содержит в себе и предел всех отменений его, или, иначе, истина есть суждение само-противоречивое» (147[9]). Ясно однако, что неистина ведь тоже может быть суждени­ем само-противоречивым, на то она и неистина, так что смелое утверждение Флоренского пока еще пус­то, оно пока еще только полемически брошено в тех, кто думает, будто истину можно взять и положить B свой портфель, словно текст. Флоренский, как это свойственно для него, доходит до предела и дерзко за­являет: «Истина есть антиномия, и не может не быть таковою» (там же). Антиномией истина призвана ра­зодрать наш рассудок, чтобы он не мог уснуть, чтобы нарушилась гладкость его рассуждений, чтобы не ка­залось, будто плоскость рассуждений — единствен­ная данность, на которую мы обречены. Оставляя мес­то для того, что выше рассудка, Флоренский настаива­ет: «Итак, истина есть антиномия» (153).

<< | >>
Источник: Бибихин В. В.. Внутренняя форма слова. 2008

Еще по теме Строение слова:

  1. Самосознание, «результат» слова, останется чем-то словесным и без слова
  2. Таблица N 2 Минимальные противопожарные расстояния между крайними жилыми строениями (или домами) и группами жилых строений (или домов) на участках
  3. 1. Строение Мира (познание строения с противоположных сторон - как части и как целого)
  4. Статья 25.5. Особенности государственной регистрации права собственности на земельный участок, занятый зданием, строением или сооружением, при государственной регистрации перехода права собственности на здание, строение, сооружение или другое недвижимое имущество
  5. 2. Строение нормы права.
  6. 3.2.Внутреннее строение спинного мозга
  7. Залог права застройки и строений.
  8. Крылатые слова
  9. Бибихин В. В.. Внутренняя форма слова.2008, 2008
  10. 4.2. Горизонтальное строение ландшафта*
  11. 1. Строение
  12. Ключевые слова и образы
  13. 2.4. Особенности строения нервных клеток
  14. 3.1. Наружное строение спинного мозга
  15. Акты. Значение данного слова.
  16. Семантика слова «хора» в диалогах Платона
  17. 6.1. Особенности строения черепно-мозговых нервов.
  18. Последние слова
  19. Слова и их значения