Людвиг Бинсвангер (Binswanger; 1881 - 1966) - швейцарский психиатр, психолог и философ

, труды которого имели решающее значение как для становления феноменологической психиатрии, так и для экзистенциалистской реформы психоанализа. Он родился 13 апреля 1881 г. в Кройцлингене (Швейцария) в семье потомственных врачей.

Бинсвангер был одним из первых последователей Фрейда, с которым у него установились самые дружественные отношения, и эта дружба продолжалась до конца дней, несмотря на все доктриналь-ные разногласия⁸⁷. Бинсвангер был одним из первых европейских психиатров, начавших применять психоанализ в клинике, несмотря на оппозицию к нему со стороны медицинского истеблишмента того времени (одним из виднейших оппонентом психоанализа был его родной дядя - Отто Бинсвангер). Роль Бинсвангера в пропаганде психоанализа в начале XX в. была довольно значительной, а в 1910 г. он даже был избран президентом Швейцарского психоаналитического общества.

"Эти отношения описаны Бинсвангером. См.: Binswanger L. SigmuncI Freud: reminiscences of a friendship.- NY.: Grune and Stratton, 1957.

= 58

Экзистенциальный анализ-Людвиг Бинсвангер

Однако и в то время, когда Бинсвангер разделял основные положения психоанализа и пытался переубедить своих коллег-психиатров, он был далек от некритического принятия всех положений учения Фрейда. Психоанализ, по словам Бинсвангера, был вызовом не только предшествующей психиатрии, но и господствовавшим тогда философским представлениями о человеке. Проблема, которая стояла перед ним на протяжении всей жизни, заключалась в приспособлении психоанализа к философской антропологии.

В психоанализе Бинсвангер видел, прежде всего, средство проникновения на уровень субъективных смыслов, верований и ценностей больного. В этой связи он приветствовал отказ Фрейда от физиологической интерпретации психических явлений, но полагал, что отход этот во фрейдизме не был доведен до конца. Хотя Фрейд оторвал психические процессы от физиологии высшей нервной деятельности, во-первых, он считал этот отрыв временным (с развитием естествознания он будет ликвидирован), а во-вторых, сами психические процессы понимал как жестко детерминированные и порожденные инстинктивными влечениями. Метапсихология Фрейда видит во всех психических событиях проявление универсальных биологических "первичных" процессов. Мораль, искусство, религия предстают у него как иллюзорные порождения - через проекцию и сублимацию - инстинкта. Редукционизм Фрейда, естественно, вызвал возражения всех тех, кто отказывался видеть в высших творениях человеческого духа нечто исключительно производное от инстинктивных влечений.

Прежде всего, психоанализ неприемлем для Бинсвангера как учение, выводящее религию и мораль из инстинктивных влечений. Бинсвангер вспоминает о своей беседе с Фрейдом, который говорил так: "Человечество всегда знало, что оно обладает духом, я должен был показать, что имеются также инстинкты".

Бинсвангер считал, что "только теоретически и абстрактно инстинкт и дух могут быть разделены... Если Ницше и психоанализ показали,

™ Binswanger L. Freud and Magna Charta of clinical psychology// Binswanger L. Being in the World: Selected Papers of L.Binswanger.- L- 1975.- P. 173.

59 =

Ю.В. Тихонравов

что инстинктивность, особенно в форме сексуальности, выходит за свои пределы, чтобы достичь вершин человеческой духовности, то мы должны попытаться показать тот уровень, до которого, выходя за свои пределы, доходит духовность, - глубочайшие равнины "витальности". Мы должны, другими словами, постараться показать, как можно говорить о религиозной, моральной и эстетической жизни в тех сферах человеческого существования, которые до сих пор казались подвластными витальной и инстинктивной жизни"⁸⁹. Здесь сформулирована та задача, которую пытался решить Бинсвангер в своей философской антропологии: описать человеческое существование в его целостности, преодолевая биологизм Фрейда. Стоит сказать, что Фрейд относился к подобного рода устремлениям негативно, о чем свидетельствует его письмо Бинсвангеру, в котором он называет его консерватором. Как отметил Дж. Нидлмэн (Needleman), если бы Фрейд стал свидетелем дальнейшего развертывания экзистенциального анализа Бинсвангера, "то он, несомненно, нашел бы более сильные слова для этого "реакционного" движения назад к "духу""⁹⁰.

Бинсвангер был критиком не только биологизма и пансексуализма Фрейда. Психоанализ его не устраивает по тем же причинам, что и любые другие "объясняющие" подходы к человеческому сознанию.

^m Binswanger L. Uber IdeentUicht—Zurich.— 1933.-S.76.

*' Needleman J. Critical Introduction // Binswanger L. Being in the World.- P.4.

⁴¹ Binswanger L. Freud's Conception of man in the light of antropology // Binswanger L. Being in

the World.-P. 157.

^g- Binswanger L. Freud's Conception of man in the light of antropology.- P. 172.

Экзистенциальный анализ-Людвиг Бинсвангер

вать за наукой, а видеть в самой научной деятельности один из мо-• дусов экзистенции наряду с религией, моралью, искусством, которые несводимы друг к другу и невыразимы с помощью понятий, взятых из другого "региона существования".

На основе психоанализа такая антропология построена быть не может. Желания рассматриваются в нем не как носители субъективных смыслов, а как результат воздействия сохранившихся в бессознательном вытесненных детских влечений. Человек оказывается не творцом своего будущего, а однозначно связанным с тем, что было с ним в прошлом, в детстве, причем сам он этого не осознает. Мотивы поведения лежат за пределами свободного выбора человека, а связь между мотивом поведения и самим поведением описывается Фрейдом посредством физикалистской терминологии.

Бинсвангер отвергает сам принцип казуального объяснения психических явлений, ибо субъективный смысл и причинность, по его мнению, исключают друг друга. Отсюда Бинсвангер делает и ряд важных для своей концепции выводов. Объективистские концепции не дают истинного понимания душевной жизни невротика. Опыт индивида не должен сводить к научным понятийным конструкциям, а интерпретироваться в его собственных терминах. Субъекту, в том числе и душевнобольному, дано то, что ориентирует его в мире, возможности, которые им реализуются, определенная настроенность. Поэтому, сколь бы странным ни казался мир того или иного человека, он всегда должен быть понят как осмысленный через осознание нужд, забот, тревог, эмоций этого человека. В нем всегда присутствуют внутренние пространство и время, специфическая окраска, настроенность на других людей. Нет реальности для всех одинаковой и в этом смысле "нормальной", как полагают традиционная психиатрия и вслед за ней психоанализ. Мир безумца - осмысленный мир, даже если это не наш смысл. Это "его собственный мир", который нужно понять психиатру. Фрейд же сводит настоящие смыслы, то, как сейчас конституирует свой мир пациент, к его прошлому, к вытесненному в бессознательное. Поэтому Бинсвангер отвергает и фрейдистскую интерпретацию сновидений: интерпретироваться должно именно "явное" содержание сновидения - за ним не скрывается какое-то скрытое, вытесненное в бессознательное содержание. Сны вовсе не обязательно являются исполнением желаний, как полагал Фрейд, в них имеется столько же типов активности, как и в бодрствовании.

61 =

Ю.В. Тихонравов

Смысл, по Бинсвангеру, есть способ, которым вещи нам являются, открываются как таковые, необходимый контекст любого отношения к миру. Поэтому бессознательный смысл для него - противоречие в определении (contradictio in adjecto). Сторонники психоанализа всегда подчеркивали, что Фрейд не просто открыл наличие бессознательного психического: о нем, в принципе, знали или догадывались и раньше.

Бинсвангер не отказывается совсем от идеи о бессознательном психическом, но он отвергает вышеуказанную его трактовку. Неосознаваемое психическое признается всеми феноменологами, но речь у них идет фактически о том, что Фрейд называл подсознательным: какой-то феномен находится в фокусе сознания, в то время как остальное образует горизонт и является потенциально осознаваемым. Бинсвангер отрицает динамическую силу бессознательного, его связь с биологически определенными влечениями, его энергетическую трактовку. Неприемлемо для него и то, что бессознательное есть резервуар детских вытесненных влечений,-и это потребовало соответствующего переосмысления понятий "вытеснение", "цензура" и т.д. В концепции Бинсвангера отрицается причинная связь между мотивирующим значением, лежащим за порогом сознания, и осмысленным действием индивида, а также то, что принцип удовольствия является единственным мотивирующим фактором человеческого поведения. "Религиозный модус экзистенции человека, - пишет он, -объясняется страхом и беспомощностью ребенка и дикаря... этический модус - компульсией, интроекцией, эстетический -удовольствием от прекрасного подобия и т.д."⁹⁴. Но идея долга, возражает Бинсвангер, невыводима из утилитаристских соображений или запретов, на что указал еще Кант, вопрос о совести не решить простым указанием на интроекцию отцовского образа. Бинсвангер считает, что фрей-

⁴¹ ZilboorgG. Signumd Freud: His Exploration of the Mind of Man.-N.Y- L.- 1951.- P.20.

⁴⁴ Binswanger L. Freud's Conception if man in the light of antropology // Binswangcr L. Being in

the World.-P. 175.

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер ---------------------------------

дизм здесь самым примитивным образом сводит высшие проявления человеческого сознания к тому, что сознанием не является.

Бинсвангер исходит из экзистенциалистского представления о свободном выборе, об экзистенции, проектирующей саму себя. Обусловленность настоящего прошлым, причинность понимаются им как результат самоотчуждения свободной экзистенции, которая превращает саму себя из возможности в необходимость, в предмет, часть объективного мира. Это то, что все философы-экзистенциалисты считали неподлинным существованием. Критика Бинсвангера направлена на слабое место в учении Фрейда, поскольку тот понимал причинность метафизически, как предопределенность и свел высшее к низшему. Сам Бинсвангер полностью отказался от причинности.

Критика Бинсвангером фрейдизма была связана не только с перетолкованием метапсихологии психоанализа, но и с некоторыми реальными проблемами психологии и психиатрии. В частности, Бинсвангер имел дело не столько с невротиками, сколько с больными маниакально-депрессивным психозом и шизофренией, что требовало решения новых специально-медицинских вопросов.

В то же время психоаналитическая практика даже у самого Фрейда часто не соотносилась с энергетическими'и механическими моделями его метапсихологии, напоминая процедуры "понимающей психологии". Задачу психоаналитика видели в том, чтобы помочь пациенту заново пережить вытесненные в бессознательное смысловые отношения (благодаря переносу на психоаналитика своих детских влечений), открыть скрытые от него значения. Учение Фрейда изначально содержало в себе противоречие между "пониманием" и "объяснением". С одной стороны, основоположник психоанализа в духе естествознания XIX в. объясняет возникновение всех ведущих к неврозу конфликтов внешними по отношению осознанию агентами. Бессознательное описывается им как источник психической энергии. С другой стороны, Фрейд признает, что нам даны лишь психические проявления биологических импульсов, тогда как последние остаются непознаваемыми. Бессознательное признается познаваемым ровно настолько, насколько оказывает влияние на сознание. Уже упоминавшийся Поль Рикёр небезосновательно сравнивал фрейдизм с трансцендентальным идеализмом, поскольку реальность бессознательного устанавливается психоаналитиком "в том смысле, что оно "конституируется" совокупностью герменевтических актов, которые его

63 =

Ю.В. Тихонравов

расшифровывают"⁹⁵. Двойственность психоанализа послужила источником для истолкований его как в духе бихевиоризма, так и в духе экзистенциализма и "понимающей психологии".

Но возможность последней интерпретации психоанализа выявилась не сразу, тем более что в начале своей деятельность и Фрейд в значительно большей степени был близок естественнонаучному материализму, чем в 20-30-е годы. В 10-20-е годы западные философы и психологи видели во фрейдизме учение, направленное на развенчание духовных ценностей и прямо противоположное разрабатываемой в это время "понимающей психологии". Главной целью ее сторонников было создание психологической дисциплины, полностью независимой от естественных наук. Именно этой программой критики эмпирической психологии определялись и воззрения Бинсвангера в первые два десятилетия его научной деятельности. Как отмечал один из западных исследователей экзистенциальной психологии и, в частности Бинсвангера, первый период его творчества имеет ярко выраженный консервативный характер: он видит в материализме и в психоанализе угрозу "абсолютным ценностям"⁹⁶.

Еще в гимназии Бинсвангер с увлечением прочитал "Критику чистого разума" Канта, и поэтому не удивительно, что неокантианство стало исходным пунктом его поисков. Первые его работы находятся под влиянием той интерпретации психологии, которая была дана в трудах Пауля Наторпа (Natorp; 1854 - 1924) - одного из виднейших представителей марбургской школы неокантианства. Согласно воззрениям этой школы, психология, в отличие от "объективирующих" естественных наук, выступает как наука "субъективации", то есть особого рода реконструкции полученных в опыте данных. Бинсвангера не удовлетворяла, однако, абстрактность неокантианства, отсутствие в нем выхода к конкретному миру переживаний индивида. Но, несмотря на то, что от неокантианства он впоследствии отошел, один важный его элемент остался у Бинсвангера навсегда - стремление дать описание априорных структур, делающих возможным само человеческое бытие.

Уже в 1910-1920-х гг. Бинсвангер начал попытки переосмыслить учение Фрейда и основные проблемы психиатрии в духе неокантиан-

^я Ricocur P. Conflict dc interpretations: Essais d'hermeneutique.- P. 108.

'"' IsenbergG. The Existential Critique of Freud: The Crisis of Autonomy.- Prinston.- 1976- P.87-

90.

= 64

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

ства, понимающей психологии Вильгельма Дильтея (Dilthey; 1833 -1911) и Эдуарда Шпрангера (1882 - 1963), феноменологии Гуссерля и Макса Шелера (Scheler; 1874 - 1928). В дальнейшем Бинсвангер отверг биологизм и детерминизм Фрейда, его учение о бессознательном, равно как и теории либидо, вытеснения, символики сновидений. В поисках основания для психологической теории Бинсвангер проделал путь, тождественный главному направлению развития философии первой трети XX в. в Германии: от неокантианства он перешел к феноменологии, которую затем вслед за Хайдеггером переосмыслил как учение о человеческой экзистенции, а, в конечном счете, создал и собственный вариант философской антропологии.

Опираясь на труды неокантианцев, Дильтея, Гуссерля, Бинсвангер подвергает критике ассоцианизм и механицизм в психологии. Целостность, уникальность, творческий и целевой характер человеческой деятельности не вмещаются в рамки "психофизики" - таков пафос уже первых статей Бинсвангера. Правда, сам он впоследствии вынужден был признать, что если о психических явлениях можйо сказать лишь то, что они совершенно уникальны, индивидуальны, непередаваемы и т.д., то тогда необходимо вообще отказаться от психологии как науки. Некоторые философы именно к этому и призывали. Например, французский философ Анри Бергсон (Bergson; 1859 -1941) имел основания утверждать, что эмпирическая психология не дает нам истинной картины человека, а потому над ней должна надстраиваться интуитивная философия, дополняющая ее абсолютным знанием о внутреннем мире. Однако Бинсвангер был, помимо всего прочего, профессионалом-психиатром, и не был склонен столь категорично противопоставлять философское знание научной рациональности.

Поскольку феноменология, которая, по замыслу Гуссерля, должна быть строгой наукой, претендовала на то, что она закладывает основание всей совокупности наук, она не могла не привлечь внимания Бинсвангера. Он знакомится сначала с трудами Гуссерля и его последователей, затем в 1923 г. встречается с самим Гуссерлем и на протяжении нескольких лет отстаивает в своих работах основные тезисы феноменологического учения. В идее интенциональности сознания он видит ключ к построению психологии, способной уловить мир субъективных смыслов. Объектом изучения психологии должны

65 =

Ю.В. Тижонравов

стать конституирующие предмет интенциональные акты: они делают мир таким, каким он выступает для субъекта.

Однако феноменология Гуссерля в этот период столкнулась с проблемой солипсизма, который оказывался для нее методологически необходимым. Для психиатрии же принятие солипсизма неприемлемо: психиатр лечит не себя самого, а другого. Если другой человек является не более чем проекцией моего субъективного опыта, то любая возможность адекватного познания внутреннего мира другого человека становится проблематичной. За пределы солипсизма Бинс-вангер попытался выйти, опираясь на учение Шелера о "симпатии". По Шелеру, душевная жизнь других людей постигается нами непосредственно и даже раньше, чем наша собственная. Шелер постулировал существование "внутреннего восприятия", которое и использовал Бинсвангер для построения независимой от естествознания психологии. "Исходным пунктом этой психологии, -писал он, -более не являются тело и физические движения, которые "интерпретируются" или "эмпатизируются", но скорее мир первичных данных сознаний, доступных для непосредственного видения"⁹⁷. Но и здесь перед Бинсвангером открылись непреодолимые проблемы. Избавившись от солипсизма, он оказался в достаточно странном для психиатра положении: если цели, интенции, эмоции другого человека даны каждому в непосредственном видении, то невозможно ошибиться при оценке намерений и эмоций другого человека. Однако не только психотерапевтическая практика, но и обыденный опыт говорят совсем о другом. От учения Шелера также пришлось отказаться, хотя позднейшее учение Бинсвангера о "любовном бытии-друг-с-другом", несомненно, связано с шелеровской философской антропологией.

Любопытный способ решения проблем соединения психиатрии с феноменологическими методами дал Ясперс. Однако, хотя "Общая психопатология" Ясперса привлекла внимание Бинсвангера и в целом получила у него положительную характеристику, он критически относился к выдвинутому в этой работе варианту теории "понимания", которое осмысливалось Ясперсом как "эмпатия", постижение

'"Binswanger L. Einfuhrung in die Probleme der allgemeine Psychlogie.-Zurich.- 1922.-S.242. Развитая в этой работе концепция в 20-е годы была подвергнута критике Л .С. Выготским как вариант субъективного идеализма. См.: Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л С. Собрание сочинений- М.- 1978.- Т. 1.- С. 310-311,319-322.

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

через вчувствование, сопереживание. Значительная часть психических явлений, отмечал Бинсвангер, особенно психика душевнобольного человека, закрыта для эмпатии⁹⁸. В дальнейшем Бинсвангер неоднократно подчеркивал отличие собственной концепции от ясперсов-ской, хотя созданное им впоследствии учение об отношении "Я-Ты" множеством черт напоминает учение Ясперса об "экзистенциальной коммуникации".

Экзистенциальная коммуникация, то есть подлинное общение "Я" и "Ты", стала своего рода пробным камнем экзистенциализма. Практически все принадлежащие этому направлению философы приложили серьезные усилия с целью осмысления с этой точки зрения исходного для них тезиса об уникальности и непостижимости экзистенции. Данный тезис выдвигался ими против "объективирующих" наук, превращающих неповторимого индивида в вещь среди вещей. "Человек как целое не объективируем, - пишет Ясперс. - Насколько он объективируем, он есть предмет, но в качестве такового он никогда не есть он сам"⁹⁹. Но объективированное знание дают не только науки. В повседневном общении даже с самыми близкими людьми мы не перестаем думать с помощью понятий, отделяем себя от других с помощью рефлексии, рационально осмысляем сказанное ими, пытаемся понять мотивы их поступков и т.д. Другими словами, мы почти всегда смотрим на других извне. А это значит, что уже одним своим взглядом мы превращаем других в объекты. Такое уподобление взгляда любого человека взгляду горгоны Медузы решительно принял Сартр. Даже любовь между двумя людьми была описана им как вечный конфликт живущих за закрытыми друг для друга дверьми сознаний.

С выходом в 1927 г. работы Хайдеггера "Бытие и время" Бинсвангер, как ему показалось, нашел окончательное основание для психологии, ту доктрину, которая может стать фундаментом для его собственной концепции человека и реформы психоанализа: "...Хайдеггер вручает психиатру ключ, при помощи которого он может, не будучи связанным предубеждениями какой-либо теории, установить и описать исследуемые им феномены в полном их феноменальном содер-жании и соответствующем контексте"¹⁰⁰. Экзистенциализм Хайдегге-

" Binswanger L. Verstehen und Erklaren in der Psyhologie // Zeitshrift fur die gesammelte

Neurologieund Psychiatrie.-Bd.127- 1927.

"⁴ Jaspers K. Philosophie. Bd. 1.- Berlin.- I932.-S. 126.

"'" Binswanger L. Being-in-the-world: selected papers of Ludwig Binsvanger,- N. Y.: Basic Books,

I963.-P.206.

67 ==

Ю.В. Тихонравов

pa, считал Бинсвангер, вообще снимает проблему соотношения "объяснения" и "понимания". В работах Бинсвангера идеи, развитые Хайдеггером, впервые прилагаются к психиатрии.

Хотя Бинсвангер был хорошо знаком с поздними работами Хай-деггера и неоднократно встречался с ним {последний визит Хайдег-гера в Кройцлинген был незадолго до смерти Бинсвангера), философское учение швейцарского психиатра полностью определяется той интерпретацией, которую он дал экзистенциальной аналитике (Daseinsanalytik), разработанной в "Бытии и времени" Хайдеггера. Человеческое существование было понято Хайдеггером как "забота" в единстве трех ее модусов, соответствующих трем измерениями времени. Подлинное существование связано, прежде всего, с будущим, с трансцендированием собственных пределов. Если эта открытость будущему исчезает, то человек объясняет все происходящее с ним как причинно обусловленное прошлым, а не его собственными проектами и целями. Если доминирует модус, соответствующий настоящему времени, то человек "падает" в das Man, обезличивается. Примерно так понял Хайдеггера Бинсвангер. Ему возражали впоследствии, что такое прочтение "Бытия и времени" упрощает и искажает мысль автора, который также возражал против прямого перенесения его онтологических экзистенциалов в антропологию.

Концепция Бинсвангера получила название "экзистенциальный анализ" (Daseinsanalyse) и стала впоследствии руководством к действию для многочисленных последователей в Западной Европе и Америке. Бинсвангер попытался приложить в практической психиатрии некоторые идеи аналитики Dasein, развитые Хайдеггером в "Бытии и времени". Для Бинсвангера это означает, прежде всего, отказ от рассмотрения человека в качестве некоей монады, лишь механически взаимодействующей с миром и другими людьми. Иначе говоря, Бинсвангер требует психиатрического рассмотрения человека в единстве с миром человека. Бинсвангер указал на возможность использования центральных понятий "Бытия и времени" Хайдеггера в психологии и клинической практике и дал первую формулировку экзистенциального анализа как философского фундамента психоаналитической терапии. Его работы получили широкую известность, а этапы эволюции его воззрений, длившейся несколько десятилетий, соответствуют важным переменам, происходившим не только в философии, психологии и психиатрии, но и в духовной жизни, интел-

68

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер ---------------------------------

лектуальной атмосфере стран Запада. В конце 20-х и в 30-е годы на основе экзистенциальной аналитики Хайдеггера, его учении о бытии-в-мире Бинсвангер начинает переосмысливать основные положения психоанализа, пытаясь заменить метапсихологию Фрейда разработкой своего экзистенциального анализа.

Предложенный Бинсвангером экзистенциальный анализ -это метод анализа личности во всей полноте и уникальности ее существования (экзистенции). Бинсвангер определяет экзистенциальный анализ как феноменологический анализ актуального человеческого существования. Его цель - реконструкция внутреннего мира опыта. Согласно такому методу, подлинное бытие личности обнаруживается благодаря углублению ее в себя с целью выбрать не зависимый ни от чего внешнего "жизненный план". В тех случаях, когда открытость индивида будущему, характерная для подлинного существования, исчезает, он начинает ощущать себя заброшенным, его внутренний мир сужается, возможности развития остаются за горизонтом видения, и возникает невроз, индивид начинает объяснять происходящее с ним как результат детерминации прошлыми событиями, а не собственными актами выбора: доминирует модус "заброшенности" (прошлое). Смысл экзистенциального анализа усматривается в том, чтобы помочь'невротику осознать себя свободным существом, способным к самодетерминации. Экзистенциальный анализ исходит из посылки, согласно которой подлинно личностное в человеке раскрывается только тогда, когда он освобождается от причинных связей с материальным миром, социальной средой. Психические заболевания - следствие утраты непрерывности самостановления; это крайняя степень неподлинности, удаленности от свободного трансцендиро-вания: невротики и психотики не видят вероятностного характера бытия ("бытия-возможности") и конституируют статически законченные "миры". Изначальное сужение бытия-в-мире индивида приводит, по Бинсвангеру, к тому, что часть феноменов остается за пределами горизонта видения и не может тематизироваться; выражением этого и являются, например, невротические симптомы. Задача психотерапевта - расширить горизонт видения и помочь пациенту осуществить аутентичный выбор.

Целью Бинсвангера был поиск нового основания для психологической науки и психиатрической практики, преодоление кризиса современной психологии. "Болезнь" и "здоровье", "нормальность" и "не-

69 =

Ю.В. Тихонравов

нормальность" - значение этих понятий в немалой степени зависит от понимания человека в целом, то есть от философского, а не специально научного подхода. Поэтому, как писал один из исследователей творчества Бинсвангера, историю его попыток понять человека в здоровье и в болезни следует рассматривать в свете того, как он использовал и развивал положения, обнаруженные им в философских учениях, классических и современных'⁰¹. Отказываясь от биологического критерия психического "здоровья" или "болезни", Бинсван-гер понимает их в духе хайдеггеровского учения о "подлинном" и "неподлинном" существовании.

Понятия "бытие в мире", "трансценденция", "миро-проект" почерпнуты Бинсвангером прямо из хайдеггеровского "Бытия и времени". Эти понятия фигурируют практически у всех авторов экзистенциального направления; с ними связана трактовка проблем свободы воли, личной ответственности.

По замыслу экзистенциалистов, понятие "бытие-в-мире" предназначено для того, чтобы подчеркнуть неразрывную целостность субъективного и объективного. Дихотомия "объект - субъект" признается как ошибка Декарта, а картезианская картина мира - как следствие отчужденного восприятия действительности, порождаемого техническим прогрессом. С точки зрения экзистенциалистов, ни субъективное, ни объективное не изначально. Мир - это структура значимых отношений, которую создает сам субъект.

Бытие-в-мире, по Бинсвангеру, имеет три модуса:

1) Umwelt - ландшафт, физический мир, который с нами разделяют все живые организмы;

2) Mitwelt - социальный мир, сфера общения с другими людьми, четко отделяемая от социального мира животных;

3) Eigenwelt - мир самости (в том числе телесной), присущий только человеку; это не просто субъективный мир, а основа, на которой строится отношение к двум другим модусам.

В приведенном разделении мира натри формы содержится мысль о несводимости друг к другу восприятия социального окружения и физического мира, подчеркивается важнейшая роль самосознания в оценке действительности.

"" Spiegelberg Н. Phenomenology in Psychology and Psychiatry: A Historical lntroduction.-P.195.

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер ---------------------------------

"Трансценденция" буквально означает выход за пределы чего-либо. Психологами-экзистенциалистами трансценденция рассматривается в качестве фундаментальной способности человеческого существа, заданной онтологической структурой и находящейся вне рамок причинного объяснения. При этом гомеостатические модели личности признаются неадекватными¹⁰². Человек не только находится в мире, он постоянно движется в нем, вовлечен в творение каждого момента. Трансценденция подразумевает отношение к себе как к объекту и субъекту одновременно, способность взглянуть на себя со стороны. Благодаря трансценденции преодолеваются непосредственные границы времени. Временная связь, то есть способность переносить прошлое в настоящее, вместе со способностью действовать во временной перспективе составляет сущность разума и личности. Экзистенциалистам удается благодаря понятию трансценденции подчеркнуть активность человеческой личности, ее творческое начало. Процесс творчества на самом деле обладает высокой степенью непредсказуемости, но это, конечно, не дает основания к разрыву с детерминизмом.

Понятие трансценденции имеет значение в аспекте критики экзистенциалистами фрейдизма. Бинсвангер и другие психологи-экзистенциалисты вслед за Хайдеггером подчеркивают, что будущее в контраст к настоящему и прошлому - основной образец времени для человека. Прошлое приобретает значение только в свете проекта будущего, события избирательно черпаются из памяти. Значение событий прошлого, таким образом, не фатально, как считают сторонники ортодоксального психоанализа. Можно согласиться с тем, что мобилизация психических процессов личности зависит от планов, которые она строит, и объяснение ее поступков следует делать, прежде всего, в свете преследуемых ею целей, а не только исходя из прошлого опыта.

Утрата временной перспективы, с точки зрения экзистенциалистов, оказывается фатальной в генезисе психических нарушений. Глубокое беспокойство и депрессия аннулируют будущее, или согласно идеологии экзистенциалистов, утрата будущего приводит к депрес-

¹¹¹² Voices: The Art and Scientific Psychotherapy// Psychotherapy.- 1974-1975.- Vol. 10.-№4.-P. 16-24.

71 =

Ю.В. Тихонравов

сии и беспокойству¹⁰³. Последнее положение особенно пытается обосновать Минковски¹⁰⁴.

Понятия "бытие-в-мире", "трансценденция" подводят к главному понятию - "миро-проект". Миро-проект - термин, введенный Бинс-вангером для всеобъемлющего паттерна индивидуального модуса бытия-в-мире. Миро-проект человека определяет, как он будет действовать в определенной ситуации и какие у него характерные черты и симптомы. Границы проекта могут быть узкими и сжатыми, а могут быть широкими и экспансивными. Миро-проект, по мнению Бинсван-гера, представляет собой ориентир, с помощью которого мы можем интерпретировать каждое действие личности. Автора как психотерапевта интересуют миро-проекты в патологии, и именно в этом анализе четко вырисовывается его позиция. В поисках единого начала, некоторых формальных структур с целью объяснения всего многообразия жизни личности на новый лад повторяются идеи сторонников гештальтпсихологии. Декларация существования некоторого универсума, связывающего конкретные проявления поведения, едва ли может многое добавить к современным представлениям о психологии и патологии личности. Принципиально важно то, что миро-проект личности, определяя поведение, остается за пределами сознания, его необходимо раскрыть. Так Бинсвангер и его последователи незаметно вступают в противоречие с собственным принципом самодетерминации личности и, какие бы оговорки при этом не делались, идут на компромисс с классическим психоанализом. Некоторые авторы находят даже определенное соответствие между экзистенциальным понятием "миро-проект" и психоаналитическим понятием "инстинкт смерти"¹⁰⁵.

Существует много модусов бытия-в-мире. Каждый модус - это способ самопонимания, самоинтерпретации и самовыражения Dasein. Бинсвангер говорит, например, о дуальном модусе, достигаемом двумя людьми в любви. "Я" и "Ты" становятся "Мы". Это аутентичный модус человеческого бытия. Множественный модус описывается Бинсван-гером как мир формальных отношений, соревнования, борьбы. Индивид, живущий для себя, избрал сингулярный модус существования,

¹¹⁰ Diss. Abstr. Int.- 1973.- Vpl.34.- P. 1264-1265; 1975.- Vol.36.- P.424.

"^M Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psyphology / Ed. R. May, E. Angel,

H.F.EIlenberger.-N.Y, 1958. P. 127-138.

¹¹¹⁵ Psychoanalysis Review.- 1974.- Vol.61.- P.217-227.

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер ---------------------------------

а тот, кто прячется в толпе, избрал модус анонимности. Обычно у человека не один, а много модусов существования. "Задача науки о человеке - понять тотальность человеческого самопроживания во всех модусах существования"¹⁰⁶.

Экзистенциальный анализ подходит к человеческому существованию, полагая, что люди суть в мире, у них есть мир и они стремятся выйти за его пределы. Говоря о бытии-за-пределами-мира, Бинсвангер не подразумевает бытие в ином мире, но полагает разнородные возможности человека в трансцендировании из мира пребывания и выход в новый мир. Люди могут и стремятся реализовать все возможности своего бытия. Ибо, лишь актуализируя свой потенциал, люди могут жить аутентичной жизнью. Ограничивая возможности своего существования, отказываясь от них или позволяя другим управлять собой, они ведут неаутентичное существование. Люди свободны выбирать любую жизнь.

Бинсвангер считал, что с появлением "Бытия и времени" задача обоснования науки о человеке в общих чертах решена: на основе экзистенциальной аналитики должен быть создан экзистенциальный анализ. Это будет общая антропологическая теория, которая может служить основанием для всей совокупности наук о человеке. Правда, у Бинсвангера наблюдались определенные колебания. В большинстве своих книг и статей он придерживается этого замысла, но в главной своей работе "Основные формы и познание человеческого существования"¹⁰⁷ (1943), которая носит преимущественно философский характер, он в известной мере пересматривает антропологию Хайдеггера и полемизирует с ним. Здесь Бинсвангер попытался дополнить хайдеггеровскую экзистенциальную аналитику философской антропологией Шелера и еврейского мыслителя Мартина (Мардохая) Бубера (Buber; 1878 - 1965), а также идеями русского религиозного философа Семена Людвиговича Франка (1877 - 1950) и др. Вместе с тем Бинсвангер утверждает, что аналитика Хайдеггера является основанием любой будущей антропологии.

Любопытно, что "Основные формы и познание человеческого существования" Бинсвангера вышли в свет практически одновременно с уже рассмотренной работой Сартра "Бытие и ничто" - во время

""' Binswanger L. Being-in-the-world: selected papers of Ludwig Binsvanger.- N.Y.: Basic Books,

1963.-P. 173.

"" Binswanger L. Grundformen und Erkenntnis menschlichen Daseines.- Zurih.- 1942.

Ю.В. Тихонравов

второй мировой войны. Оба мыслителя обратили внимание на неразработанность темы "другого" в "Бытии и времени" Хайдеггера, но пришли в своих трактовках к различным выводам. Сартр продумал до конца все следствия атеистического экзистенциализма и пришел к неутешительному выводу об абсурдности бытия и невозможности подлинно человеческих отношений. Бинсвангер увидел опасность подобных выводов и попытался внести коррективы в экзистенциальную аналитику.

Вопрос о подлинности существования является главным в полемике Бинсвангера с Хайдеггером. Неподлинным, как и все экзистенциалисты, Бинсвангер считает всю область детерминированных извне отношений между людьми ("внешние" отношения к миру и к самому себе). Все социальные отношения включают в себя то, что он называет "игрой роли": ролевые отношения, считает он, определяют в обществе саму сущность личности. В результате во всех своих отношениях с предметным окружающим миром (Umwelt), с другими людьми (Mitwelt) и с самим собой (Eigenwelt) человек предстает как детерминированное нечто. Вещи, люди, собственная личность определяются в терминах частных аспектов и качеств, целостность теряется.

Мир человеческой жизни Бинсвангер отождествляет с хайдегге-ровским миром "заботы". Любая практическая или теоретическая деятельность в "заботе" предполагает изначально ограниченную точку зрения: другие люди становятся в один ряд со "сподручными" и "наличными" вещами. Более того, человек так же понимает и самого себя. Преодоление этой неподлинности трактуется Хайдеггером как радикальное отделение экзистенции от внешнего мира. Но преодолевается ли тем самым неподлинность? На этот вопрос Бинсвангер отвечает недвусмысленным "нет". Пусть "героически свободная" личность выбирает саму себя, но ведь выбор осуществляется в том же мире "заботы". Данный мир "заброшенности" и конечности Хайдеггер предлагает "решительно" принять, видеть в нем возможность собственного выбора. Однако этот выбор в "заботе" означает лишь свободу менять социальные роли. Человек остается обреченным играть всю жизнь, он стоит перед лицом ничто.

Человеческое существование в "заботе" Бинсвангер обозначает труднопереводимым оборотом "das Nehmen-bei-Etwas", что можно примерно передать как "принятие-за-нечто", подразумевая постоянное

= 74

Экзистенциальный анализ-Людвиг Бинсвангер

овеществление всего того, с чем человек имеет дело. Бинсвангер описывает целый ряд форм такого обезличенного и манипулятивного подхода к миру и другим людям. Все здесь сводится к инструментальной полезности, все служит целям контроля и эксплуатации, предстает в количественном виде. "Некто полностью исчезает за суммой каких-то нечто, за которые он принимается; он полностью объективирован, то есть сконструирован, как калькулируемая механико-динамическая система из зажимов и рукояток. Субъективный полюс "кто" забыт или самообъективировался. Мы не видим того, что это мы сами, улавливая другого, сделали его орудием"¹⁰⁸.

Критика социума, присутствующая в работах Бинсвангера, предстает как описание вечного удела человека, как характеристика любых социальных и экономических связей между людьми. "Взаимное принятие-за-нечто и позволение-быть-принятым конституируют целое социальной человеческой жизни; здесь нет ограничения какой-либо исторической эпохой, какими-либо частными или публичными, экономическими или политическими формами жизни, каким-либо социальным классом"¹⁰⁹. Человеческое существование всегда таково. К тому же, считает Бинсвангер, без определенности социальных ролей, детерминированности внешними силами были бы невозможны упорядоченные формы социальной жизни. Мы не могли бы тогда не только рационально понимать, но и просто четко воспринимать другого человека. "Принятие-за-нечто" имеет поэтому, с его точки зрения, антропологическое, а не социально-историческое значение. В мире "дискурсивности" люди по необходимости должны быть друг для друга понятыми, определенными ситуацией и ролью. В мире "дискурсивности" человек всегда находится в пути, устремлен в будущее, ставит цели и решает задачи. Это процесс последовательного движения от прошлого к будущему в "заботе".

Конечно, Бинсвангер в известной мере произвольно интерпретирует Хайдеггера, у которого "забота" понималась иначе. То, о чем пишет Бинсвангер как о "заботе" или "принятии-за-нечто", скорее, соответствует хайдеггеровскому неопределенно-личному das Man. Бинсвангер дает социологическую интерпретацию данному экзистенциа-

лу, но в то же время утверждает, что говорит об априорной структуре

__________________ ■

"^я Binswanger L. Grundformen und Erkenntnis menschlichen Daseins.-Zurich.- 1942.-S.3I8-

319.

""' Binswanger L, Grundformen und Erkenntnis menschlichen Daseins.-S.335.

75 =

Ю.В. Тихонравов

существования. Социальная жизнь бесчеловечна, однако она необходима и является хоть и неподлинной, но универсальной стороной человеческого существования. Говоря словами Гете, "как ни было бы общество ужасно, но человек немыслим без людей".

Социологическое прочтение экзистенциальной дихотомии "подлинное - неподлинное" было не новым ко времени написания "Основных форм и познания человеческого существования". Ясперс и Ортега-и-Гасет уже выпустили в свет свои обвинительные заключения по поводу "массового общества", в которых и тот, и другой подчеркивали, что обезличивающим социальным отношениям противостоят отношения подлинного понимания между "Я" и "Ты". Правда, обоим этим мыслителям, в особенности Ортеге-и-Гасету, был присущ элитаризм, совершенно чуждый Бинсвангеру.

Бинсвангер также обращается к экзистенциальной коммуникации как к модусу экзистенции, который противостоит "заботе". В нем, согласно его интерпретации, преодолеваются конечность и частность человека, беспрестанное блуждание от одной цели к другой. Это состояние, в котором исчезают время и движение. В нем человек соотносится не с каким-то отдельным аспектом реальности, а с тотальностью бытия. Данный модус Бинсвангер называет "бытие-друг-с-дру-гом", любовным отношением "Я" и "Ты" в "Мы". Он употребляет здесь субстантивированное "Мы" (die Wirheit), обозначающее существование до разделения на "Я" и "Ты", в котором иначе структурированы пространство и время.

Например, в пространстве "заботы" человек соотносится со всем как с совокупностью сил и препятствий, приобретений и потерь, власти и подчинения. Противостояние друг другу неизбежно в "заботе", но отсутствует в "любовном бытии-друг-с-другом": "Любовь и власть или насилие взаимно исключают друг друга"¹¹⁰. Если в "заботе" экзистенция забегает в будущее и является, в конечном счете, бытием-к-смерти, то в любви временность растворяется в вечности: "Любовь должна интерпретироваться не из конечности экзистенции, а из бесконечности"¹¹¹ .

"Я" и "Ты" не являются двумя хайдеггеровскими Dasein, взаимно конституирующими друг друга в "со-бытии" или "со-бытии-здесь". Бинсвангер отмечает, что подобное взаимоотношение и невозможно,

"" Binswanger L. Grundrormen und Erkenntnis menschlichen Daseins.-S.25. '" Binswanger L. Grundformen und Erkenntnis menschlichen Daseins.-S.55.

= 76

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

если следовать экзистенциальной аналитике Хайдеггера. Если две экзистенции изначально оторваны друг от друга, то они не смогут затем соединиться. Поэтому Бинсвангер постулирует первичность "Мы" по отношению к "Я" и "Ты", которые возникают в результате разъединения предшествовавшего им любовного бытия-друг-с-дру-гом.

Бинсвангер остается хайдегеррианцем по способу описания человеческого существования с помощью априорных экзистенциалов. Но невольно он выходит за пределы феноменологического метода, поскольку на место феноменов помещает метафизические сущности вроде первичного субстантивированного "Мы". Поскольку язык мира дискурсивности не может выразить вневременного и внепростран-ственного мира любви, "родина любовного бытия-друг-с-другом" описывается на языке, напоминающем язык мистических трактатов.

Хотя Бинсвангер постоянно говорит о том, что его доктрина носит светский характер, в его учении о любви мощно заявляют о себе христианские мотивы и, прежде всего, учение о любви-милосердии, без которой человеческое существование теряет единство и подлинность. Человек без любви у Бинсвангера есть "медь звенящая и кимвал звучащий". Говоря о любви, он имеет в виду то, что ранее называл религиозным модусом экзистенции, несводимым к ее научному и эстетическому модусам. Традиционные понятия христианской антропологии, как и классические образы художественной литературы, переводится им на специфический язык экзистенциального анализа.

Следует отметить, что проводимый Бинсвангером анализ любви как основополагающего отношения между "Я" и "Ты" носит достаточно формальный характер. Гораздо содержательнее в этом смысле работы таких близких Бинсвангеру мыслителей, как испанский философ и писатель Мигель де Унамуно (Unamuno; 1864 -1936), Габриель Марсель или Бубер. Здесь, когда речь заходит об отношении человека к Богу, раскрывается мир глубоких переживаний, сомнений и напряженной внутренней борьбы. У Бинсвангера всего этого нет, точнее, имеются отсылки к художественной и философской литературе, которые должны конкретизировать те чистые априорные формы, которые он описывает. Содержательно описывается только мир "заботы", и здесь Бинсвангер строго следует за Хайдеггером.

Хотя, как уже отмечалось, данное Бинсвангером истолкование Хайдеггера было не совсем точным, оно отразило некоторые важные сто-

77 =

Ю.В. Тихонравов

роны его учения, причем такое истолкование было не чуждо в 30-40-е годы многим, в частности Сартру. Пока Бинсвангер следовал "Бытию и времени", он был очень близок Сартру. Можно сказать, экзистенциальный анализ Бинсвангера многими чертами напоминает экзистенциальный психоанализ Сартра: критика классического психоанализа ведется тем и другим с близких позиций-, оба автора являются феноменологами, оба высоко оценивают "психоанализ вещей" Башляра и т.д. Главное же сходство между ними заключается в том, что онтологию Хайдеггера оба пытаются приспособить к "онти-ческой" сфере, чтобы заложить тем самым основание антропологии. "Бинсвангер, - пишет Дж.Нидлмэн, - исходил из фундаментальных хайдегге^зовских понятий и двигался по направлению к Сартру в большей мере, чем сам готов был бы признать"¹¹². Сходство, действительно, велико, пока речь идет об экзистенциальном анализе и экзистенциальном психоанализе. Но двигался Бинсвангер, скорее, в противоположном Сартру направлении.

В "Основных формах и познании человеческого существования" Бинсвангер сознательно противопоставляет свое учение экзистенциалистски-нигилистическим (а потому и атеистическим) положениям Хайдеггера, получившим дальнейшее развитие у Сартра. В любовном бытии-друг-с-другом он видит преодоление нигилистических тенденций "Бытия и времени", в том числе и риторики о "решимости" действовать, о "судьбе" поколения и народа, которая перекочевала затем со страниц философского труда в ректорские речи Хайдеггера времен его пребывания в национал-социалистической партии¹¹³. Любовь противопоставляется миру "заботы", бытия-к-смерти, забегания в "ничто". Любовь и забота становятся сосуществующими и несводимыми друг к другу модусами существования.

Сартр о "судьбе" тоже не рассуждал, но если Бинсвангер всеми силами стремится утвердить "любовное бытие-друг-с-другом", то французский экзистенциалист всеми силами развенчивает именно подобное понимание отношения между людьми, считая его "дурной верой", самообманом. Имеются и другие отличия. Если Сартр определяет свободу как способность к отрицанию, а любую идентичность с самим собой считает "дурной верой", то для Бинсвангера это пси-

¹'^: Nccdleman J. Critical Introduction // Binswanger L. Being in the World- P. 128. ¹¹¹ Бинсвангер даже осторожно намекает на то, что идеи "Бытия и времени" созвучны как-ницшеанской "воле к власти", так и нацистской героической демагогии.

Экзистенциальный анализ-Людвиг Бинсвангер

хологическая необходимость, ибо потеря согласия с самим собой рассматривается им как свидетельство невротического расстройства. Любопытно, что некоторые из приводимых Бинсвангером клинических случаев многими своими чертами напоминают описание внутреннего мира Антуана Рокантена, героя романа Сартра "Тошнота". Именно так должны, по Бинсвангеру, переживать мир люди с тяжелейшим неврозом, переходящим в психоз. Более того, сартровский разрыв бытия и ничто, в-себе-бытия и для-себя-бытия, с точки зрения Бинсвангера, является одним из тех изначальных смещений в "смысловой матрице", в "экзистенциальных a priori", которые ведут затем к душевным болезням. В каком-то смысле "Бытие и ничто" Сартра могло бы служить Бинсвангеру в качестве феноменологического описания мира, каким он дан больному-психотику.

Бинсвангер понимает теоретическую и практическую несостоятельность экзистенциалистского индивидуализма в той форме, какую он приобрел у Хайдеггера на первом этапе его философствования, а позднее в сартровской работе "Бытие и ничто". Бинсвангер ставит проблему межличностного общения и пытается показать невозможность трактовки личности в оторванности, обособленности ее от других людей. Индивидуалистическое самоутверждение, как он отмечает, ведет к потере человеком всякого внутреннего содержания, к пустоте, "ничто", а это, в конце концов, может привести и к психическому заболеванию. "Бунту" он противопоставляет любовь, подлинное взаимоотношение "Я" и "Ты" в "Мы"; подлинное бытие предполагает не только самоутверждение в актах выбора, но и соотнесенность "частного бытия" человека с "основанием Бытия". Действительно, осознание самого себя возможно только через осознание другого человека. Сартр, видевший уже во взгляде одного человека на другого овеществление, в какой-то мере отобразил "условия человеческого существования", но только не вообще, а в определенное время и в определенном обществе.

У Бинсвангера нет иного гаранта межличностных отношений, кроме "основания Бытия", близкого к христианской идее Бога. А так как о нем, так же как и о любовном бытии-друг-с-другом, ничего нельзя сказать на языке мира, в котором господствует "война всех против всех", то перед Бинсвангером встают сложные проблемы. Он не в состоянии сказать, каковы подлинные критерии для действий человека в мире, поскольку в "дуальном модусе любовного бытия-друг-с-

79 =

Ю.В. Тихонравов

другом" человек находится не в мире, а "по-ту-сторону-мира". Он не обращен при этом к действию, выбору. Ведь они всегда конечны, и человек выбирает, действует как пребывающее в "заботе" существо. Таким образом, личность человека раскалывается на две части, живущие в совершенно различных мирах.

Между немногими любимыми людьми, считает Бинсвангер, могут сложиться подлинные отношения "Я" и "Ты", хотя и неясно, из какого изначального "Мы" они ведут свое происхождение. В социальном же мире человек всегда выступает как индивидуалист, который играет роли, манипулирует другими и при любом общественном строе эксплуатирует других в собственных интересах. Отношения эксплуатации и индивидуалистического противостояния друг другу оказываются у него чем-то совершенно неизбежным - иначе не будет четкого следования социальным ролям и социальной стабильности. На этом основании Бинсвангер достаточно часто описывает социальный протест как нечто психически анормальное.

Через несколько лет после выхода в свет "Основных форм и познания человеческого существования" Бинсвангер возвращается к "принципу Бытия" в книге "Генрик Ибсен и проблема самореализации в искусстве" (1949). Следует отметить, что в следующих за "Основными формами..." работах Бинсвангер практически не использует тех положений, которые были им выдвинуты в этом огромном по объему трактате, и вновь возвращается к хайдеггеровской аналитике. Бинсвангер, в частности, отбрасывает все то, что он писал в "Основных формах..." против индивидуализма, поскольку парадигмой экзистенциальной подлинности он считает здесь "самореализацию". Художник способен изменяться, расти вместе с жизненным опытом, пережить крах одного своего проекта, чтобы перейти к другому. Это и есть, по Бинсвангеру, норма душевного здоровья: непрерывность становления, саморазвертывания, самореализации. Остановка на этом пути может привести к "окостенению" и абсолютизации какого-то "ставшего", достигнутого состояния.

Итак, прообразом психически здорового человека в названной книге предстает художник, беспрерывно меняющий свои формы, подобно богу Протею. У Бинсвангера, находящегося здесь под влиянием романтиков, Фридриха Ницше (Nietzsche; 1844 - 1900) и, в какой-то мере, "Степного волка" Г. Гессе, идеальным оказывается состояние личности, лишенной фиксированных абсолютов, какой-либо оконча-

= 80

Экзистенциальный анализ -Людвиг Бинсвангер

тельной цели. Однако бытие художника напоминает у Бинсвангера "эстетическую стадию существования", по Кьеркегору. Вечная смена идеалов, сознание их относительности, легкий переход от одного к другому говорят скорее о поверхностности существования. Болезнь и здоровье вновь ставятся Бинсвангером в зависимость от подлинности или неподлинности совершенного человеком выбора. Индивид сам выбирает свое существование как больное, и все события его внутреннего мира связаны с этим выбором. Болезнь трактуется как состояние человека, отказавшегося от свободного проектирования собственного будущего.

Бинсвангер обнаружил, что многие его пациенты перестают воспринимать окружающий мир и собственное существование в становлении, не видят их возможностного характера и конструируют такие "картины мира", в которых все статично, действительно, закончено. То, что Хайдеггер называл неподлинностью, у Бинсвангера становится определяющей характеристикой душевного расстройства. Психическая болезнь - это высшая степень неподлинности, так как свободный выбор максимально затруднен здесь для человека. Он живет в мире компульсивных (навязчивых) действий, какие-то внешние, чуждые, страшные силы владеют его сознанием. Нарушается целостность существования, модус "заброшенности" доминирует над всеми остальными. На основе онтологии Хайдеггера, считает Бинсвангер, становится понятной глубинная сущность того, что изучает психиатрия.

В статье "Экзистенциальная аналитика Хайдеггера и ее значение для психиатрии" он пишет: "Этим указанием на базисную структуру экзистенции как бытия-в-мире Хайдеггер дает в руки психиатра ключ, с помощью которого он способен, будучи свободным от предрассудков любой научной теории, принимать и описывать исследуемые им феномены в их полном внутреннем содержании"¹¹⁴. Человеческое существование было понято Хайдеггером как трансценден-ция, выхождение за собственные пределы. Тем самым он заложил, по мнению Бинсвангера, и основы психиатрии, поскольку трансцен-дирование можно считать главной характеристикой психического здоровья.

¹'^J Binswanger L. Heidegger's analytic of existence and its Meaning for psychiatry // Binswanger L. Being in the World- P. 206.

81 =

Ю.В. Тихонравов

Онтология Хайдеггера, продолжает Бинсвангер, разрешает старый спор психологов и психиатров по поводу психофизиологической проблемы. Одни из них рассматривали психически больного человека просто как больной организм, другие сводили психические нарушения не к биохимическим изменениям, а к нарушению коммуникации с другими людьми. Уже это показывает, пишет Бинсвангер, "насколько важным является для психиатрии вопрос о том, чем являются человеческие существа"¹¹⁵, поскольку без концепции, дающей целостное понимание человека, психология и психиатрия не смогут преодолеть кратезианского дуализма.

Разделение телесного и духовного, по мнению Бинсвангера, снимается в онтологии Хайдеггера. В рамках аналитики Dasein телесность человеческого существования не отрицается, она рассматривается как "заброшенность". Здесь человек ситуационно определен, факти-чен, а потому подвергается воздействию извне. Но эти воздействия не являются необходимыми законами, определяющими поведение человека, они принимаются человеком не иначе, как возможность выбора. Человек свободен потому, что он сталкивается с единственной необходимостью - все время выбирать; он обречен быть свободным.

Психиатрия, утверждал Бинсвангер, должна учиться рассматривать человека и его существование по-новому, в их целостности. Для обозначения функционального единства всех модусов он предлагает древнегреческий термин koinonia (соучастие, союз, общность). О нарушении такого единства и свидетельствуют невротические симптомы. То, что люди вообще могут стать невротиками, пишет он, "является знаком заброшенности экзистенции и ее возможного падения, короче говоря, знаком ее конечности, ее трансцендентальной ограниченности и несвободы"¹¹⁶/Осознавая себя "заброшенным", человек должен, тем не менее, выбирать самого себя. Отказ от выбора ведет к неподлинному существованию, а в предельном случае - к неврозу.

Когда речь идет о неврозах и психозах, считает Бинсвангер, "мы сталкиваемся с модификациями фундаментальных, или сущностных, структур и структурных связей бытия-в-мире как трансцендирова-

'" Binswanger L. Heidegger's analytic of existence and its Meaning for psychiatry.-P. 209. ¹ '* Binswanger L. H eidegger's analytic of existence and its Meaning for psychiatry.- P.218.

= 82

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

ния"¹¹⁷. Эти модификации, продолжает он, имеют различный характер. Скажем, при психозах обнаруживаются две формы бытия-в-мире: в одной из них происходят неупорядоченный "полет идей", "прыжки", "завихрения", существование как бы поверхностно, с переходами от эйфории к депрессии (маниакально-депрессивный психоз); в другой форме экзистенция как бы усыхает, сжимается, а одновременно с ограничением поля возможного опыта происходит ее приземление, "обмирщение".

В трансцендировании, пишет Бинсвангер, человек выходит за свои пределы, к миру. Его сознание в этом смысле всегда есть сознание чего-то, и самим актом трансцендирования конституируется как мир, так и он сам. При таком подходе "преодолевается фатальный дефект всей психологии и расчищается дорога для антропологии, если понимать под фатальным дефектом дихотомическую теорию мира как субъекта и объекта"¹¹⁸. Учение о бытии-в-мире должно возвратить человека к реальности, существующей до разделения на субъект и объект. Неврозы и психозы являются специфическими способами трансцендирования, конституирования мира и самих себя. Отклонение от нормы означает создание новой "нормы". Маниакальная "норма", например, является общей для всех "миров", конституируемых маниакальным сознанием. Психотик живет в своем собственном осмысленном мире.

Таким образом, заключает Бинсвангер, все описываемые психоанализом невротические явления получают новое измерение: не какие-то прошлые события, детские фиксации и идентификации обусловливают невроз. Сами фиксации и идентификации происходят из-за того, что бытие-в-мире данного пациента обладает особой "конфигурацией", формирующейся еще в детстве. Поскольку экзистенция ограниченна, какой-то один модус существования становится доминантным и суживает горизонт мировосприятия. В результате либо происходит сведение всех модусов к одному-единственному, либо возникает резкое противоречие между различными сторонами человеческого существования. Koinonia распадается.

'"Binswanger L. Theexistintial analysis school of thought// Existence: A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. by R. May, E.Angel and H.Ellenberger.- N. Y.- 1958.- P. 194. "* Binswanger L. Theexistintial analysis school of thought// Existence: A New Dimension in Psychiatry and Psychology. Ed. by R.May, E.Angel and H.Ellenberger.- N.Y.- 1958.- P. 193.

83 =

Ю.В. Тихонравов

Бинсвангер приводит ряд форм такого разрушения целостности личности (истории болезни "Ильзе", "Лолы Фосс", "Юрга Цюнда", "Эллен Вест"). И всякий раз он видит задачу психиатра не в том, чтобы_ч "локализовать какой-то единичный психический симптом в мозгу", а, в первую очередь, в том, чтобы "спросить, где и как локализировать фундаментальное психическое расстройство, которое узнается в изменении бытия-в-мире"¹¹⁹. Симптом, по Бинсвангеру, является выражением изменения тотальной формы бытия человека, всего стиля его жизни. Причину же заболевания он видит в изначальной узости возможного горизонта опыта данной экзистенции, что приводит в дальнейшем к неспособности осмысливать многие феномены, составляющие мир человеческого существования. Они остаются, так сказать, за горизонтом и выступают как бессознательное, как то, что не осознается, но действует, вызывая тревогу, страх, навязчивое поведение. Одновременно происходит и отрыв духовного измерения человеческой экзистенции от телесного. Идеальное существование, идеализированный мир противопоставляется низменному миру, в который "заброшен" индивид.

Таким образом, Бинсвангер сводит причины невротических симптомов к своеобразию конфигурации бытия-в-мире того или иного человека (некоторые западные интерпретаторы называют эту конфигурацию "экзистенциальным a priori"). Первопричиной заболевания считается то, что пациенты конституируют мир лишь через один модус экзистенции. В результате, "смысловая матрица", "видение мира" ограничиваются, другие модусы становятся действующими "из-за горизонта видения", перестают рассматриваться как возможности экзистенции. Откуда берется у пациентов именно такая конфигурация бытия-в-мире, Бинсвангер не отвечает. Речь идет, по всей видимости, о чем-то сходном с "изначальным выбором" Сартра. Индивид, правда, может изменить эту "смысловую матрицу", и задача психиатра состоит в том, чтобы помочь пациенту расширить "горизонт видения".

Нетрудно заметить, что, несмотря на все уверения Бинсвангера в том, что он следует за Хайдеггером, его прочтение "Бытия и времени" во многом расходится с замыслами автора этой работы. У Хай-деггера нет речи о том, что "заброшенность" есть совокупность физиологических характеристик человека, а, по Бинсвангеру, индивиду

"* Binswanger L. The existintial analysis school of thought- P.213.

= 84

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

нужно считаться с ними, ибо неприятие своей фактичности может привести к болезни. Телесная конституция человека реальна, это некая предзаданная сущность, и "решимость" выбрать себя иным, чем есть на самом деле, мало что может здесь изменить. Неподлинное существование часто интерпретируется им как отказ от своей определенности, бегство от нее в идеализированные миры. В данном отношении Бинсвангер значительно более реалистичен, чем Хайдеггер или Сартр, но сам он постоянно пытается избавиться от этой позиции. Отсюда неустанно повторяемое им положение о том, что, в конечном счете, сам пациент выбирает себя в качестве больного.

Самое знаменитое описание случая из практики Бинсвангера -случай Эллен Вест. Выдержки этого описания иллюстрируют различные понятия экзистенциальной психологии. С тем, как осуществляет экзистенциальный психотерапевт феноменологический анализ поведения пациента и как он использует свои открытия для формулировки представлений о существовании пациента или модусах бы-тия-в-мире можно ознакомиться целиком в работе "Случай Эллен Вест" (1958).

Как уже отмечалось, мир человеческого существования объемлет, по Бинсвангеру, три сферы -биологическое и физическое окружение, или ландшафт; сферу общения с другими людьми или человеческую среду; самого человека, включая тело. Для прояснения того, что имеется в виду под этими сферами, и того, какую роль они играют в экзистенциальном анализе, рассмотрим "Случай Эллен Вест" подробнее.

Эллен - молодая женщина, которая большую часть взрослой жизни подвергалась медицинскому и психиатрическому лечению. В конце концов, она была направлена в санаторий Бинсвангера, где провела последние месяцы жизни. Через три дня после выхода из санатория она совершила самоубийство. Наиболее ярким симптомом в случае с Эллен было навязчивое желание есть. "Эллен Вест" отчаянно желала быть тонким, "эфирным" существом, борющимся за освобождение человечества, но при этом была от природы полной и принадлежала к буржуазии. Это противоречие идентично другому случаю Бинсвангера - случаю "Юрга Цюнда", который тщетно стремился поднять свой социальный статус и избежать "пролетаризации". Подобные идеалы приобретали для пациентов абсолютную ценность, тогда как собственное существование виделось им совершенно ничтожным. Тра-

85 =

Ю.В. Тихонравое

гедией для каждого из них было то, что в существующих условиях представлявшийся им абсолютный идеал не был достижим. Но конфликт обострялся еще и вследствие того, объяснял Бинсвангер, что пациенты идентифицировали себя с полной противоположностью идеала, считали себя воплощенным его отрицанием. В результате возникали навязчивые желания, мешающие любым попыткам достигнуть идеального состояния.

Большая часть симптомов интерпретируется Бинсвангером как результат вращения пациентов в этом замкнутом кругу: стремление достичь созданного собственным воображением абсолюта терпит крах, что еще больше усиливает чувство собственной ничтожности и желание выйти из этого положения - и так раз за разом. В результате безуспешности всех этих порывов они вообще отказываются сами определять свою жизнь и передают себя полностью во власть других. Испытывая угрозу собственному "Я" со стороны других и не видя, что причиной тому являются они сами, такого рода пациенты, в конце концов, сдаются, теряют собственное "Я" и бегут в психоз. Это потеря себя в мире, "обмирщение" (die Verweltlichung). Мир психоза есть полная неподлинность, но психоз есть результат выбора самого человека.

Есть ли какие-либо ограничения в отношении свободного становления человека? Одним из них выступает основание существования, в которое "заброшен" человек. Состояние этой "заброшенности", то есть то, как оказываются люди в мире, который есть их основание, составляет судьбу. Они вынуждены проживать эту судьбу, чтобы достичь аутентичной жизни. Для родившегося женщиной основа существования будет иная, чем для мужчины, факт бытия женщиной частично определяет возможности ее существования. Если она отвергает эти возможности и пытается, например, быть мужчиной или маскулинной, тогда она избрала не аутентичный способ бытия-в-мире. Наказание за неаутентичность - чувство вины. Аутентичное существование определяется распознаванием основы своего существования; неаутентичное проистекает от самоизоляции от своей основы. "Чем упорнее человек сопротивляется своей заброшенности в свое существование, ...тем большее влияние обретает заброшенность"¹²⁰. Это выражается в экзистенциальной слабости, что озна-

¹²¹¹ Binswangcr L. The case of Ellen West // Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology/Ed. R. May, A. Angel, N.F. Ellenberger.-N.Y.- 1958- P.340,

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

чает, что "человек не автономен в мире, он отгораживается от основы своего существования, что он не принимает существование на себя, а доверяется чуждым силам, делая их, а не себя, ответственными за свою судьбу"¹²¹.

Понятие "заброшенность" используется также в смысле обману-тости миром настолько, что люди становятся отчужденными от самих себя. Они уступают чужой силе. Крайний случай - человек, чье существование управляется наркотиками, алкоголем, азартными играми или сексом - можно назвать много навязчивостей, которым подвержены люди. Несмотря на ограничения, накладываемые заброшенностью и основанием, существует много возможностей для выбора. Примерами первичной и неизбежной вины изобилует литература и истории болезней. Йозеф К. в "Процессе" Франца Кафки безуспешно пытается оправдаться и, наконец, по своей воле приходит к смерти как последнему оправданию и спасению. Иван Ильич у Льва Толстого также находит в смерти ответ на несостоявшуюся (исполненную виной) жизнь. Эллен Вест начала жить в относительной свободе от экзистенциальной вины, лишь всерьез решившись покончить с собой. Есть еще нечто неизбежное - страх перед ничто, или то, что В. Баррет (Barret) называет "исполненной страха неопределенностью человеческого существования"¹²². Ничто есть присутствие небытия в бытии (Хайдеггер). Оно там всегда - страшное, сверхъестественное, манящее. Пасть в ничто означает утратить бытие, стать ничем. Смерть - абсолютное ничто, но есть и другие, не столь абсолютные способы вторжения небытия в бытие, - например, отчуждение и изоляция от мира. Насколько возможности существования далеки от исполнения, настолько небытие превозмогает бытие.

На примере "Эллен Вест" Бинсвангер показывает, как совершается полное отрицание социального мира и даже собственной физической конституции, которые пациентка не желает считать своими. Им противопоставляется совершенно недостижимый идеал, а каждая неудачная попытка достигнуть идеального состояния только усиливает отрицание. Отказ от принятия своего "заброшенного" в определенный телесный и социальный мир существования, постановка

¹²¹ Binswanger L. Being-in-the-world: selected papers of LudwigBinsvanger.-N.Y.: Basic Books, 1963.-P. 290.

'- Barrett W. Irrational man, a study in existential philosophy.-Garden City; N.Y.: Doubleday Anchor Books, 1962.- P.65.

87 =

------------------------------------------------------------------------------ Ю.В. Тихонраеов

неосуществимых целей приводят "Эллен Вест" к неврозу, переходящему в психоз, и к самоубийству.

Приведем краткий рассказ Бинсвангера о модусах существования Эллен в трех указанных им сферах бытия. Он основан на прошлых медицинских и психиатрических записях, наблюдениях и беседах, проведенных лично Бинсвангером, рукописях Эллен - стихах, письмах, дневниках, и обстоятельном отчете об истории ее невротического заболевания. "Теперь, если мы еще раз попытаемся суммировать индивидуальные черты и феноменальные формы модусов бытия-в-мире [Эллен] в различных пространствах мира, ...нам вновь лучше всего начать с мира-ландшафта [Umwelt]; ограниченность и стесненность проявляет себя здесь как потемнение, тьма, ночь, холод, отлив; границы и пределы - как стена влажного тумана или облака, пустота -как сверхъестественное, стремление к свободе (от мира) - как воздушный полет. Я - как замолкнувшая птица. В мире вегетации отгра-ниченность и стесненность проявляются как увядание, барьеры - как духота, пустота - как пустыри, стремление к свободе - как стремление к росту, Я - как засохшее растение. В мире вещей мы обнаруживаем ограниченность в норе, могильнике; барьеры - в стенах, кладках, узах, сетях; стремление к свободе - в сосуде изобилия, Я - в сброшенной оболочке. В животном мире ограниченность видится как существование в норе, барьеры - как земная поверхность или черная ночь, Я - как червь, более не способный стремиться к свободе, пустота - как простое растительное существование. В Mitwelt ограниченность видится как подчиненность, притеснение, вред, преследование; пустота - как недостаток мира, безразличие, безрадостная покорность, уединение, одиночество; барьеры - как узы, ежедневные расчеты, нехватка воздуха, сама нора - как маленький мир (мир повседневности); стремление к свободе - как желание независимости, непокорность, бунт; Я - как бунтовщик, нигилист; позже - как опасливый соглашатель. В Eigenwelt как мире мысли мы распознали ограниченность как трусость, терпимость, отказ от высоких планов; барьеры - в обвинениях, насмешливых призраках или приведениях, кружащих и вторгающихся отовсюду, пустота - как подчиненность единственной идее, даже как Ничто; Я - в робком земляном черве, замерзшем сердце, стремление к свободе - как отчаяние. Наконец, в Eigenwelt как телесном мире, мы находим ограниченность или стесненность как толстое тело, барьеры - в слоях жира, о которые, как о

= 88

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

стены, стучит кулаком существование, пустота - в скуке, глупости, старости, уродстве и даже смерти, стремление к свободе - в желании похудеть, Я - просто как наполняющийся и опустошающийся тюбик"¹²³.

В этом отрывке можно увидеть характерный для экзистенциальных аналитиков стиль, хотя здесь и отсутствует экзистенциальная терминология, за исключением слов Unwelt, Mitwelt и Eigenwelt. Необходимо отметить и то, что используется очень образный, даже поэтический язык. Такая образность кажется очень далекой от инструментария, используемого в науке. Следует, однако, иметь в виду тесные связи экзистенциализма с литературой; один из его предшественников, Ницше, был поэт в не меньшей мере, чем философ. В самом деле, большая литература всегда была, да и является, экзистенциальной, так как имеет дело с бытием-в-мире. Литература есть своего рода психология. Различие между литературной и научной психологией состоит в том, что первая опирается на фантазию, а вторая - на факты (по крайней мере, должна). Босс, например, настаивает: то, что наука считает достойным уважения научным языком, есть узурпация слова "научный".

При разборе случая с "Эллен Вест" Бинсвангер лишь мельком указывает на то, что целый ряд ее родственников покончили с собой, сошли с ума, подолгу находились в психиатрических лечебницах. Бинсвангер все пытается объяснить тем или иным выбором пациента и практически ничего не говорит даже о воздействии на него семейного окружения. Он развенчивает примитивную фрейдистскую трактовку отношений между родителями и детьми. Однако Фрейд, пусть в неадекватной форме, пытался отобразить важный для психиатрии фактор. У Бинсвангера же все сводится к изначальной недостаточности, узости "матрицы", то есть априорной экзистенциальной структуры, задающей "горизонт опыта" человека. Вопрос о причинах этой "зау-женности" (врожденность, воздействие межличностного общения, неправильное воспитание и т.д.) остается без ответа.

Одно из самых коротких описаний, сделанных Бинсвангером, - "Помешательство как жизненно-исторический феномен и как психи-

¹²¹ Binswanger L. The case of Ellen West// Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology/Ed. R.May, A. Angel. N.F. Ellenberger.-N.Y,- 1958.-P.328-329.

89 =

Ю.В. Тихонравов

ческое заболевание: случай Илзё^Л2А. Илзе, замужняя женщина, которой существенно за тридцать, стала пациенткой в санатории Бин-свангера в связи с различными типами бреда. Ее бредовое поведение появилось несколько месяцев спустя - после совершения драматического и болезненного акта. Она опустила правую руку в горячие печные угли, затем протянула страшно обожженную руку отцу и сказала: "Посмотри, это чтобы показать тебе, как я тебе люблю". По внешней видимости Илзе обожгла себя в отчаянной попытке изменить грубость и тиранию отца в обращении с матерью. Поведение отца на несколько месяцев изменилось, но затем все вернулось в обычное русло. Илзе отреагировала на это, впав в безумие, от которого лечилась впоследствии.

Жизненная история Илзе содержала лишь одну ключевую тему -тему отца, вокруг которой вращалось ее существование. Гнет этой темы стал, в конце концов, невыносим, и она пыталась освободиться от него, пойдя на крайний поступок. Это, однако, не сработало, вследствие чего существование Илзе стало еще больше испытывать доминирование отцовского "комплекса". "Эта тема более не считается с границами, но распространяется на все существование, видя только себя и живя только для себя. Она заставляет человека [Илзе], которым управляет, встречать "отца" по всему миру людей CMitwelty и сражаться с ней в любви и ненависти, идти на бой и сдаваться, вновь и вновь в конфликте... Так же, как грубость и холодность отца, его недоступность любви и жертвенности обернулись для Илзе неразрешимой загадкой, так и все окружение обретает загадочную силу; иногда это любящее Ты, которому она хотела бы отдать себя - не только руку, но себя целиком; но в другой раз это грубый, лишенный любви, неприступный мир, издевающийся над ее любовью, высмеивающий и унижающий ее, ранящий ее гордость. Все ее существование ограничено теперь побуждениями и беспокойством, связанными с принятием и отвержением ее. Но с умножением Я, с неограниченным распространением темы все существование, с утерей исходной темати-

^12J Binswanger L. I nsanity as life-historical phenomenon and as mental disease: The case of I lse // Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology I Ed. R.May, A.Angel, N.F.Ellenberger.-N.Y.-1958.- P.214-236.

Экзистенциальный анализ -Людвиг Бинсвангер ---------------------------------

ческой цели, отца, невозможно никакое решение проблемы"¹²⁵. Как следствие, безумие.

Относительно специфической природы жертвы - сжигания руки -Бинсвангер замечает, что она для Илзе означает различные вещи. На уровне поверхности это сделано на благо матери. Но это был также акт очищения (огонь очищает) и искупления за ее "горячую" любовь к отцу. Она пытается выжечь из себя грозящий пожрать ее внутренний огонь. Огонь сражается с огнем. Но это также означает попытку растопить "лед" отцовского сердца в огне своей любви к нему. Жертва была напрасной. Она не только не изменила отца, но и не очистила Илзе. Жертва, чтобы быть успешной, должна завершиться союзом между приносящим жертву и тем, во имя кого она совершается. Илзе хотела очистить себя и отца, чтобы между ними мог возникнуть новый союз, "...вследствие неудачи союза, единства с отцом на уровне чистого Мы, самоочищение стало бессмысленным"¹²⁶. Следствием этой неудачи явилось то, что Илзе "размножила" тему отца на всех мужчин; отсюда ее бред самоотношения, любви и преследования. Мужчины привлекают и отталкивают ее, чему способствует чувство вины и ненависть, являющиеся следствием такого конфликта.

Бинсвангер предостерегает читателя, что не следует, "как это делают психоаналитики, видеть в этой истории всего лишь историю либидо, его фиксаций на отце, вынужденный отрыв от отца и его конечный перенос на окружающий мир"¹²⁷. Человеческая история покоится на отношении к ее "основанию". Отец и мать - часть основания существования большинства людей. "Но Илзе получила лишь то, что отец и мать были ее судьбой, полученной как наследство и как задача; как устоять перед таким уделом - такой была проблема

¹²⁵ Binswanger L. Insanity as life-historical phenomenon and as mental disease: The case ofllse

// Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. R.May, A.Angel,

N.F. Ellenberger.-N.Y.- 1958.-P.224.

^IM Binswanger L. Insanity as life-historical phenomenon and as mental disease: The case ofllse

// Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. R.May, A.Angel,

N.F. Ellenberger.-N.Y.- 1958.-P.220.

¹²⁷ Binswanger L. Insanity as life-historical phenomenon and as mental disease: The case of 1 Ise

// Existence; A Nsw Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. R.May, A.Angel,

N.F. Ellenberger.-N.Y- 1958.- P.225.

91 =

Ю.В. Тихонравов

ее существования. Значит, в ее "отцовском комплексе" действовали судьба и свобода"¹²⁸.

Еще одним примером экзистенциального подхода к клиническому случаю является интерпретация Бинсвангером фобии у молодой девушки¹²⁹. Она с детского возраста, после того как на катке у нее отломился каблук, боялась потерять его, даже разговор на соответствующие темы вызывал у нее выраженное чувство страха. Ассоци-анисты искали бы этиологию этого страха в образовании патологической условной связи. Психоаналитики бы говорили, что данный симптом является символическим выражением фундаментального конфликта, неосознаваемого пациентом: страха отделения от матери (родовая травма), боязнь перед рождением собственного ребенка. Бинсвангер иначе рассматривает случай. Он ищет категорию, которая на'иболее полно характеризует "миро-проект" больной и считает такой категорией "непрерывность". Любой разрыв непрерывности вызывает чувство страха. Внутренний мир пациентки сужен, опустошен, упрощен.

Бинсвангер приводит примеры некоторых узких миро-проектов, выявленных им у пациентов. Проект одной из пациенток был построен вокруг потребности в целостности. Любое разрушение целого - разрыв, разделение - вызывало высокую тревогу. Однажды она почувствовала дурноту, когда отвалился каблук е/е туфли. Сепарация от матери также побудила тревогу, поскольку разрушила непрерывность отношений. Держаться за мать значило держаться за мир; ее потеря означала падение в устрашающую бездну - ничто. Отметим, что тревога в связи с потерей каблука не рассматривается Бинсвангером как символическая репрезентация сепарации от матери. То и другое -один и тот же способ - отношения к миру, ни один не является дериватом, замещением или следствием другого.

Другой пациент, бывший активным руководителем в области бизнеса, стал неактивным, скучным, безразличным. Его мир-проект как руководителя основывался на нажиме, давлении, угрозе и вообще на дисгармонии мира. Его способ бытия в мире заключался в нанесении

'²* Binswanger L. I nsanity as life-historical phenomenon and as mental disease: The case of Use /

/ Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. R.May, A.Angel,

N.F.Ellenberger.-N.Y.~l958.-P.225.

^1:9 Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. R.May, A.Angel,

N.F.EIlenberger.-N.Y.- 1958.

= 92

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

и получении ударов. Знакомые виделись ему как непочтительные, несущие презрение и угрозу. Когда он пытался контролировать тревогу, удерживая дистанцию между собой и миром, его усилия при-овели к истощению.

Проект третьего пациента включал категории "знакомости" и "неизвестности". Его существование постоянно подвергалось опасности со стороны безличных враждебных сил. Он защитился от этих безымянных сил, персонализировав их как угрозу преследования.

Бинсвангер отмечает, что, когда миро-проект определяется незначительным числом категорий, угроза сильнее, чем тогда, когда он более разнообразен. В последнем случае, когда угроза существует в одном пространстве, может возникнуть другое и предоставить опору. Во многих случаях у человека может быть более одного миро-проекта.

Бинсвангер распространяет свой подход также и на изучение характера¹³⁰. Он дает, например, экзистенциальное понимание характера, называемого психоаналитиками анальным. Если Фрейд связывает этот тип характера с анальным эротизмом, то Бинсвангер считает, что основные черты анального характера (скупость, страсть к накоплению денег, анальный эротизм) объясняются доминированием в миро-проекте категории "наполнения". Например, скупой, прежде всего, озабочен наполнением сундуков деньгами. Накопление и скаредность - просто следствия ориентации на наполнение, так как если бы скупому пришлось потратить или отдать свои деньги, сундуки опустели бы и вернулась его тревога. Наполнение - общий знаменатель для удерживания фекалий и удерживания денег; первое не вызывает второе, как это утверждают психоаналитики. "Пребывание наполнения и его мирского коррелята, брюшной полости, указывает на некую молохоподобность [ссылка на пустотелого идола Молоха] такого существования в мире. Это, естественно, ведет с собой (в соответствии с унитарной структурой бытия-в-мире) также определенную молохоподобную форму Я-мира, и в этом случае особенно телесного мира и осознания образа тела, как правильно подчеркнуто в психоанализе"¹³¹ . Бинсвангер продолжает словами о том, что скупцы ску-

"" Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology / Ed. R.May, A.Angel. N.F. Ellenberger.-N.Y.- 1958.

¹³¹ Binswanger L. The existential analysis school of thought// Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology/Ed. R.May, A.Angel, N.F.Ellenberger.-N.Y.- 1958.- P.211.

93 =

Ю.В. Тихонравов

пы на время, так как их темпоральность срастается с пространством в смысле молохоподобности. Время постоянно сберегается, накапливается и охраняется от тех, кто может его похитить. Сундуки предназначены не только для заполнения, но и для сокрытия содержимого от других. Скупец "сидит" на своих деньгах. Есть и такие радости, как тайком их рассматривать, ощупывать, пересчитывать. Вожделение к мерцающему золоту - "единственный отблеск жизни и любви, оставшийся скупцу"¹³².

Наполнение выступает в качестве априорной связи, определяющей содержание всего конкретного поведения. "Главная черта анального эротизма - упорное удержание-при-себе и не-отдавание. Очень важный инсайт психоанализа, с которым полностью согласен экзистенциальный анализ, заключается в том, что такая базовая черта не привязана к различию души и тела, но трансцендирует ее. Но далее согласие не идет... экзистенциальный анализ задается, прежде всего, вопросом о том, какой миро-проект является базовым для аналь-ности. В случае Эллен Вест ответ весьма прост: в этом миро-проекте сложность и многообразие мира редуцированы до форм норы. Форма бытия в таком мире - ограниченность и стесненность; Я, проецирующий такой мир, - "пустое" Я, озабоченное только заполнением пустоты. Соответственно, явная анальность действует одновременно с явной оральностью, с жадностью "инкорпорирования". Но поскольку это выражение (как вполне справедливо отмечают психоаналитики) не ограничивается телесной сферой, мы предпочитаем говорить о присвоении, но в смысле просто наполнения. "Категория", адекватно охватывающая этот миро-проект, бытие-в-нем и Я, которое его проектирует, - единственно и исключительно категория пустоты и наполненности, бытия-пустым и бытия-наполненным, голодного и насыщенного Я. Базовая черта такой формы существования -жадность, набрасывание-на (пищу). Это экзистенциальное движение имеет, как мы видели, темпоральный характер внезапности, пространственный - близости. Мир, в котором "движется" такое существование, темпорально ориентирован на простое "сейчас" возможности наполнения и простое "здесь" наполнения; такой мир бессветен и бесцветен (сумрачен), монотонен и мономорфен, - одним словом, безрадостен или тосклив. Этому опустошенному миру соответствует, -

^1,2 Binswanger L. The existential analysis school of thought// Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology/Ed. R.May, A.Angel,N.F.Ellenberger.-N.Y.- 1958.- P. 191-213.

= 94

Экзистенциальный анализ-Людвиг Бинсвангер

а в действительности является его предпосылкой - экзистенциально пустое Я, экзистенциальная пустота и соответствующее экзистенциальное давление... Где мир не более чем нора, Я - также (и телесно, и духовно) лишь нора; в конечном счете, мир и Я - реципрокные детерминанты (в соответствии с принципом, который мы не устаем повторять, - индивидуальность есть то, что есть ее мир, в смысле ее собственного мира)"¹³³. Утверждение собственной "единственности", отрицание окружающего мира (будь оно анархистским или романтическим), как показывает Бинсвангер, может окончиться и психической болезнью. Нигилистически отрицая мир, индивид не поднимается, не возвышается, а разрушается сам.

Бинсвангер считал, что он как психолог и психиатр имеет основание отвергать индивидуализм, ибо последний ведет к внутренней пустоте, к "ничто", потере субстанциальности, что и становится причиной ряда психических заболеваний. Подлинное бытие предполагает, с его точки зрения, что человек стремится не к отрицанию мира, а к соотнесению своего частного существования с "основанием Бытия". Но каково это основание, он сказать не может, пока речь идет о реальной жизни людей в обществе. Это не любовь к другим людям, поскольку в "дуальном модусе любовного бытия-друг-с-другом" человек находится "по-ту-сторону-мира", в безвременной и внепрост-ранственной сфере, где, как заметил Дж. Айзенберг (Isenberg), "все уже реализовано и совершено, ничего не нужно делать"¹³⁴. Но именно для того, чтобы найти критерий, позволяющий определить, как нам действовать в реальных условиях нашего существования, Бинсвангер и предлагает обнаружить свою связь с бытием, "войти" с ним в коммуникацию. Поскольку подробнее об этом "вхождении" он не пишет, то трудно сказать, имеет ли он в виду религиозную веру или, скажем, нечто сходное с интуицией Бергсона.

При описании конкретных клинических случаев Бинсвангер поднимает целый ряд интересных проблем, поскольку здесь феноменологический метод оказывается весьма эффективным. Основная тема его историй болезни -фанатичное, отчаянное стремление человека к недостижимому идеалу, по отношению к которому он чувствует себя ничтожным. Мир такого человека переполнен самообвинениями, он

'-" Binswanger L. The case of Ellen West// Existence; A New Dimension in Psychiatry and Psychology/Ed. R. May, A. Angel, N.F.EIIenberger.-N.Y,- 1958,-P.317-318. ^1,4 Isenberg G. The Existential Critique of Freud: The Crisis of Autonomy.- P.277.

95 =

Ю.В. Тихонравов

презирает самого себя и ощущает себя презираемым другими. Бинс-вангер описывает динамику формирования идеалов такого рода как попытку индивида быть иным, чем он есть, оставаясь одновременно самим собой. Роль идеалов, по его словам, "заключается в создании укрытия от экзистенциальной тревоги"¹³⁵. Несмотря на употребление экзистенциалистской терминологии, он описывает реальные внутренние конфликты людей, а не конфликты каких-то метафизических сущностей. Стремление "не быть собой" у пациентов проявляется в отвержении тех условий собственного существования, которые заданы наследственностью, семейной средой, социальным положением. Эти условия переживались ими как нечто угрожающее их независимости, как ограничения их личности. "Быть собой", напротив, значило для них соответствовать выбранному ими самими идеалу.

То, что описал Бинсвангер в своих историях болезни, вполне может быть истолковано как внутренний конфликт, который связан не только (и, может быть, даже не столько) с актами свободного выбора, а с тем, что пациенты выросли в неблагоприятной среде (в ряде случаев свою роль сыграли и отягчающие наследственные факторы). При этом они идентифицировали себя с этой средой, с ее представителями (начиная с родителей), в то же самое время оценивая эту среду крайне негативно. Они стремились к каким-то идеалам универсального порядка, выходящим за пределы ценностей их социальной среды, но и сами эти идеалы несли на себе печать той же среды. Они ограниченны, узки, вроде стремления "Юрга Цюнда" во что бы то ни стало избежать пролетаризации и выглядеть как представитель высшего общества. Такого рода пациентам присуща низкая самооценка: они идентифицировали себя с тем, что ими самими оценивалось отрицательно, и в силу такой оценки лишались нормальных отношений с людьми своей среды. Тщетность их попыток что-либо изменить в своем социальном положении, не говоря уж о физиологии¹³⁶, приводила к невротическим срывам.

Бинсвангер описывает эту ситуацию своих пациентов, игнорируя социально-психологические факторы; у него отсутствует дифферен-

¹¹⁵ Binswanger L. Schizophrenic- Pfullingen.- 1957.- S.282.

^|"' "Эллен Вест", например, смущал не только лишний вес. Как пишет Бинсвангер, до

семнадцатилетнего возраста она идентифицировала себя с представителями мужского пола,

а позднее, уже в клинике, было установлено, что она физиологически недоразвита как

женщина.

Экзистенциальный анализ - Людвиг Бинсвангер

циация действительно психопатогенного, скажем, в семейной или социальной ситуации, и того, что таковым не является¹³⁷. Вся действительность сливается у него в по-хайдеггеровски изображаемый мир "заброшенности". Поскольку психическая болезнь в отличие от "неподлинности" не может быть ликвидирована посредством проектирования себя в выборе, то Бинсвангер приходит к тому, что природные и социальные детерминанты вообще неизменны, что человек должен принять свою фактичность, "заброшенность" как таковые. Причина болезни толкуется как следствие попыток выйти за пределы своего наличного бытия.

Следует отметить, что врачебная практика Бинсвангера в ряде случаев вступала в противоречие с экзистенциалистской программой. Поэтому уже к концу 30-х годов он пришел к выводу, что предложенный экзистенциалистской философией образец подлинного существования не вполне оправдал возлагаемые на него надежды.

На протяжении всей своей деятельности Бинсвангер пытался опровергнуть правомерность причинного объяснения психических явлений и одновременно хотел обосновать психологию и психиатрию именно как науки о человеке. В результате эмпирические наблюдения, клинический материал постоянно противились выдвигаемым им теоретическим построениям. Оставляя без внимания практическую деятельность людей, их материально-чувственные связи с природой и с другими людьми, Бинсвангер пытается преодолеть картезианский дуализм посредством растворения материального мира (в том числе и человеческого тела) в конституирующих его актах сознания. Межличностные отношения выступают у Бинсвангера то как мир "заброшенности", как что-то заведомо неподлинное в мире "заботы", то становятся рационально неописуемым любовным отношением "Я" и "Ты", к которому никакие социальные, психологические или биологические определения не подходят; это тайна тайн, на которую можно только указать.

В последние годы своей жизни, по свидетельству одного французского исследователя¹³⁸, Бинсвангер вообще отказывается от фи-

¹³⁷ См.: Руткевич A.M. ОтФрейдакХайдеггеру: Критический очерк экзистенциального

психоанализа.- М.: Политиздат, 1985.-C. 103-105.

"* Tatossian A. Laphenomenologieexistentielleet I'inconscient: Point devuepsychiatrique//

Бессознательное: природа, функции, методы исследования.-Тбилиси.- 1978.-Т.2.-С.325-

327.

97 =

Ю.В. Тихонравов

лософских построений и обращается к чисто психиатрической деятельности, оставив в стороне весь разработанный им понятийный аппарат экзистенциального анализа. Сходную оценку последнего десятилетия творчества Бинсвангера дал и упомянутый выше Шпигель-берг, отметивший, что он вернулся от экзистенциального анализа к феноменологии, причем речь идет о конститутивной, или генетической феноменологии позднего Гуссерля. Целью Бинсвангера было объяснение того, как конституируется "матрица", то есть "экзистенциальные a priori", которые ведут к здоровью или к болезни.

Феноменологическое описание является важным (хотя далеко не единственным, как это часто получается у Бинсвангера) этапом психологического или психиатрического исследования. Поэтому ряд работ Бинсвангера вполне оправданно считаются классическими. Однако не его работы по клинической психиатрии и даже не феноменологические описания тех или иных историй болезни оказали влияние на широкий круг западных философов, психологов и психиатров. Бин-свангер как создатель экзистенциального анализа, реформатор психоанализа и последователь Хайдеггера заслонил Бинсвангера-пси-хиатра. Это особенно видно на примере тех психоаналитиков, которые попытались применить экзистенциальный анализ в психотерапевтической практике. С другой стороны, развитие феноменологической психиатрии, у истоков которой также стоял Бинсван-гер, привело к появлению антипсихиатрии. Кроме того, антропология Бинсвангера оказала известное влияние на немецкую философию и литературную критику, а впоследствии на концепцию испанского историка и философа ПедроНаина Энтральго (Lain Entralgo; р. в 1908 г.)

Логотерапия - Виктор Франкл