<<
>>

ЛЕКЦИЯ 4. Народная юридическая мысль. Степан Разин

XVH век демонстрирует процессы ускоренной демократизации юридической мысли, складывания народной платформы в понимании ^государства и права. Они объясняются как минимум двумя факторами.

Первый социально-политический. Именно тогда крепостная эксплуатация достигла невиданной до тех пор силы; завершился процесс оформления крепостного права в общегосударственном масштабе. B это же время продолжалась широкая раздача земель служилому дворянству. Боярством предпринимались активные попытки отвоевать позиции, утраченные в эпоху реформ Ивана Грозного. И то и другое сопровождалось превращением многих групп крестьян (служилых и кабальных холопов, черносошных, крестьян недавно колонизованных окраин — так называемых “украинных” и “полесских” земель Поволжья) в крепостных, сгоном крестьян с “черных земель”, которыми они пользовались по традиции, значительным расширением барской запашки, ростом оброков и т.п.

Стремление феодалов охватить “крепостью” все слои крестьянства в сочетании с общим усилением эксплуатации, постепенной и полной отменой права “выхода” (т.е.

смены сюзерена) оказало огромное влияние на развитие правосознания народа. Утратив надежду на “хорошего господина”, к которому можно уйти, заплатив прежнему “плохому” “пожитые”, т.е. вырваться из кабального холопства, рассчитавшись с долгами, низы обратились к протесту и вольнодумству. События 1612 года, распри, народные восстания и крестьянская война под предводительством Степана Разина (1670—1671) — все это оказало неизгладимое влияние на русское демократическое правосознание.

Другой фактор — технический. Печатные издания оказались серьезными конкурентами рукописных книг. B дальнейшем широкий размах книгопечатания подготовил выход юридической мысли за пределы класса феодалов. И все это имело далеко идущие последствия.

Крестьяне и посадские люди не только читали книги, но и сами в той или иной форме выражали свои думы, настроения, свое правопонимание. B процессе стихийного протеста народных масс против крепостничества пробуждалась и формировалась их юридическая мысль. Наиболее отчетливо народное правопонимание выражалось в форме социальных настроений, общественном мнении масс, находя выход прежде всего в богатом по содержанию и многообразном по жанрам фольклоре. Ha основе фольклора, являющегося своего рода энциклопедией, сокровищницей правового опыта, знаний и художественных достижений широких масс, представляется возможным составить более или менее четкое представление о правосознании народа. Творчество его проникнуто страстной верой в силу человеческого разума и конечную победу правды над кривдой. Признание фольклора своего рода обобщением опыта, сгустками народной мудрости — это и есть свидетельство его значения в отечественной юриспруденции.

Ведущей темой демократической юриспруденции в XVII веке выступает идея борьбы народа за свои права. При ее раскрытии дана глубокая критика отдельных сторон существующего государства. Народ критикует пристрастность сословного приказно-воеводского суда, взяточничество (“На поклеп денег не напастися”). Характерна в этом отношении “Повесть о Шемякином суде”. Народ высказал свое отрицательное отношение к внутридворцовой борьбе за власть, преследовавшей узкокорыстные цели отдельных групп феодальной верхушки.

Народ критикует и духовных феодалов, их образ жизни, лицемерие. Гротескное изображение монастырской жизни в наиболее обобщенном виде дано в “Калязинской челобитной”, “Повести о Карпе Сутулове” и других произведениях антиклерикального фольклора, в яркой форме запечатлевших свободомыслие народа, стремление к свободе личности, стихийно-материалистические взгляды народа, его повседневную борьбу за духовное и социальное раскрепощение.

Критикуя существующий политико-правовой строй, пытаясь сделать определенные юридические обобщения, народ вырабатывал собственные представления о целях и задачах государства.

Герой “Повести о Горе-Злосчастии”, представляющей собой высшее достижение народной поэзии XVII века, знал, что в человеческой природе заложено непреодолимое стремление к счастью, K лучшей, достойной человека жизни. B целом ряде повестей (“Калязинская челобитная и др.) право простого человека на земные радости резко противопоставляется проповедуемому церковниками лицемерному аскетизму. B фольклоре выпукло выступает крестьянский здравый смысл — качество, повсеместно присущее мужику, который не только у нас, а во всем мире является практиком и реалистом.

У народных масс многие представления о лучшей жизни связывались преимущественно с хорошим царем. Это был так называемый наивный монархизм крестьян, сохраняющийся по сей день. Можно говорить о их наивной вере и в других представителей светской и духовной власти. Ha тех представителей власти, от которых они особенно страдали, крестьяне искали управу у людей почи- новнее, повлиятельнее и посильнее. Известная слабость, историческая ограниченность народного правопонимания объясняются забитостью, темнотой крестьянства, веками воспитанными в нем предрассудками. Эта ограниченность и находит свое выражение в наивном монархизме, отсутствии достаточно четких представлений о будущем.

Критикуя существующие политико-правовые порядки, народ проявляет себя настоящим патриотом. И совершенно не случайно так много демократических произведений посвящено, например, борьбе за Азов — славной героической странице русской истории, многовековой борьбе со шведской экспансией и т.д.

Высокие представления о будущем государстве, справедливости вырабатывались и в процессе развития еретического движения, выражавшегося в XVII веке главным образом в форме сектантства и старообрядчества. При всех имевших место различиях оба эти направления еретической мысли абсолютно солидарны в критике официальной церкви и ее догм. Проповедуемый в ранних сектах мотив “воздержания” выражал горячий протест против существовавшей монополии правящего класса на богатство и роскошь.

Астетизм сектантов совпадал с крестьянским представлением о равенстве. Это особенно импонировало настроениям тех элементов крестьянства, которые втягивались в товарно-денежные отношения.

Народная юридическая платформа формировалась в рамках эпического творчества, где отчетливо проявлялось осознание необходимости борьбы с внутренними и внешними врагами Руси. Возникая в процессе исторических событий, народные песни и былины отразили грандиозную социальную и национальную борьбу русского народа. Главный их образ — образ Москвы как символа всего Русского государства. Каждый вариант эпического произведения отражает вехи борьбы за укрепление национальной государственности, показывает тревогу народа за свою страну и его желание отстоять целостность и независимость Родины.

Первым эпическим произведением XVII века является Песня об убиении Царевича Димитрия и воцарении Бориса Годунова . Она начинается с горестного восклицания о том, что в Угличе убили царевича. И следствием этого является Божье наказание — воцарение Гришки Отрепьева. Здесь не сказано, кто убил царевича, но вполне явно подчеркнуто, что именно это убииство — причина всех зол, случившихся в начале XVII века. Несчастье постигло государство, настало “смутное время”. Горе выражено в Песне с предельным лаконизмом и исключительным мастерством. Оно как наводящии ужас крик, вырвавшиися из потрясенной и отчаявшейся души, отражает страх за настоящее и будущее страны, доводя до сознания слушателя невозвратимую потерю былой стабильности государства.

Убийство Димитрия объясняется тем, что “Россиюшка” досталась злодейским рукам, боярам-господам”. Из них сумела выделиться одна “буйная голова” — Борис Годунов, который самим своим окружением, всей средой был подготовлен для совершения злодейского дела. Здесь уже отразилось понимание народом того положения, что засилье бояр приводит государство на грань катастрофы.

Свое отношение к событиям периода смуты народ выразил и в многочисленных произведениях о самозванцах. Они преследовали цель доказать простому народу и казакам, что не было царевича Димитрия, что вместо него на троне был Гришка Отрепьев, ставленник польско-литовских феодалов.

Такая политическая направленность эпоса о самозванцах вполне очевидна, если вспомнить, что юридическим лозунгом восставших, руководимых Болотниковым, был лозунг “за царя Димитрия”.

Ни одно из произведений о самозванцах не было записано среди той части населения, которая состояла из беглого люда, оседавшего на Юге, в казачьих районах. И это вполне понятно. Казачество поддерживало самозванцев и верило в них как в “истинных” и “законных” царей. Казаки, именовавшиеся “ворами” в официальных бумагах боярства и земства, не могли признать “ворами” и разбойниками ни себя, ни тем более тех царей и царевичей, которых они поддерживали. Борясь за свою свободу, они вполне законно считали себя носителями самых справедливых идей. Такое убеждение, как говорят исторические песни последующего времени, осталось у населения Юга и в то время, когда на престоле оказался Михаил Романов. Почти все время царствования этого правителя южное казачество не признавало его, так как не участвовало в его избрании. Несомненно, и во время царствования Михаила казаки мечтали об “истинном”, “законном” царе.

Казаки оправдывали свои действия, выдвигая идею борьбы “за царя Димитрия” Они объясняли свою веру в возможность чудесного спасения царевича Димитрия от смерти в исторических песнях о Грозном и его сыне Федоре, тоже спасшемся чудом. Когда разгневанный царь велит Малюте Скуратову казнить сына Федора Ивановича, царевича спасает его дядя Никита Романович> вырвав его из рук палача и поставив на его место своего молодого слугу. Таким образом, царевич, которому угрожала смерть, спасен через подстановку другого лица, что впоследствии и обнаруживается. Конечно, мотив этот напоминает подобные же подмены в сказках, но в данном случае его появление в исторической песне могло быть вызвано народной молвой о подобной подмене, совершившейся в царской семье. Лжедмитрий и его сторонники усердно распускали в народе слухи, что вместо обреченного на смерть Борисом царевича Димитрия в Угличе был зарезан другой мальчик (слуга Димитрия или иерейский сын), с которым царевич по настоянию его врача (немца Симона) обменялся платьем.

Слуга был зарезан злодеями, направленными Борисом, а Димитрий спасся бегством. Так сам Лжедмитрий передавал обстоятельства своего спасения, так объявили в народе официально, та же молва дошла до иностранных писателей-со- временников.

Резкие формы борьбы Ивана Грозного с боярством, энергичная перегруппировка земельной собственности, деформация традиционных сословных перегородок, совершавшиеся как бы единоличной волей, создавали иллюзию способности царской власти не только регулировать феодальные отношения, но и вводить или отменять эксплуатацию или ту или иную форму этих отношений. По мере развития процесса централизации царь все более представлялся народным массам силой, стоящей над классами и их взаимоотношениями. Этому же способствовала и политика церкви, окружавшая царя и царский престол ореолом святости, поддерживавшая версию божественного избранничества царского рода. Bce это породило множество легенд о “возвращающихся” царях (царевичах) — избавителях.

Легенды — это устные народные рассказы политико-правового характера, повествующие о событиях или явлениях, которые воспринимались авторами как продолжающиеся в современности. B демократическом правосознании всегда существовали такие легенды с образами народных заступников: хороший царь типа Ивана Грозного, благородный разбойник типа воронежского Сидорки, справедливый боярин типа Никиты Романовича из “Песни о гневе Грозного на сына”, Христос или Святой Николай из народных религиозных легейд, богатырь типа Ильи Муромца, освобождающий черниговцев от татарской осады, и др. Политико-юридическое содержание этих образов весьма различно. И все же у них есть одна общая черта — эпизодический характер заступничества. Юридически значимые поступки, которые совершают герои легенд, не разрушают и не создают новые правоотношения.

Иное дело легенды XVII века, особенно об “избавителях”, которые ожидаются народом, которые должны изменить жизнь народа, состояние государства и господствующие в нем эксплуататорские отношения феодалов и крестьян. Такие легенды были двух типов: религиозно-мессианские легенды о спасителях и легенды политико-юридического характера о “возвращающихся” царях (царевичах) — избавителях. Для студентов-юристов важно знать содержание легенд второго типа.

B основе их сюжетов лежит типичная схема: 1. Избавитель намерен осуществить политико-юридическне преобразования (освободить крестьян или внести существенные изменения в их права). 2. Отстранение избавителя: бояре (дворя- не)-крепостники свергают царя-избавителя и хотят его убить. 3. Чудесное спасение избавителя (он совершает побег из заточения). 4. Избавитель скрывается, странствует по Руси. 5. Встречи с избавителем или получение от него вестей (избавитель рассылает указы “золотой строчкой”). 6. Правящий царь пытается помешать избавителю осуществить его намерения (предлагает компромисс, который избавителем отвергается). 7. Возвращение избавителя (он явится тогда, когда восставшие войдут в Москву). 8. Узнавание избавителя (по “царским отметинам” на теле). 9. Воцарение избавителя и отмена им крепостного права (превращает крепостных крестьян в государевых и облегчает повинности). 10. Пожалование ближайших сторонников. Наказание изменников, незаконного царя, придворных, дворян и т.д.

Для XVII века характерно появление в народном правосознании легенд о “далеких землях”. Окончательное закрепощение крестьян и экономическое наступление помещиков на крестьянское хозяйство и земли устремило массы недовольных крестьян за пределы территорий, освоенных феодальным государством. Необыкновенно быстрое заселение опустевших было пространств Дикого поля, формирование донского, терского и уральского казачества, быстрое освоение Заволжья и Южного Приуралья, завершение колонизации Европейского севера, наконец, не имеющие прецедентов в мировой истории “прохождение” Сибири от Урала до Тихого океана менее чем за одно столетие (1581—1648), главным образом вольными, стихийными, мужицкими колонистами, — все эти факты могут быть объяснены только стремлением русского народа столь своеобразным способом избавиться от все усиливавшегося феодального гнета. Выход крестьян на вольные земли и был тем фактором, который породил легенды о “далеких землях”.

Это были рассказы о существовании за пределами освоенных земель (в Сибири, на Дальнем Востоке, в Монголии, Китае, на Курилах, Сахалине, в Японии) каких-то чудесно богатых и вместе с тем вольных, далеких от “начальства мест. Один из таких рассказов — легенда о богатой Даурии, где живут бородатые люди, похожие на русских. Они ходят в “азямах” и “куяках збруиных”, живут “дворами”, “хлеб у них, и лошади, и скот, и свиньи, и куры есть, и вино курят, и ткут, и прядут со всего с обычая русского”. B довершение всего, “и про серебро-де сказывали, что у тех бородатых людей, у даур, есть, и те-де будто дауры русских ліодей желают видеть для того, что называются им братьями”. B сочетании со слухами о необыкновенном богатстве Даурии, ее казацко-общинной жизни эта легенда привлекала множество беглецов и переселенцев в “далекие земли”. Документы отмечают, что в 1653 году Хабаров ехал с Амура в Москву в камчатском платье и по дороге хвалил Даурию и “подговаривал, чтоб шли в ту богатую землю всякие люди”.

Народная юриспруденция достигла своего высшего развития в казачьей среде, ставшей ядром народных движений и крестьянских войн. B истории нашего Отечества есть темы, к которым никогда не угасает интерес. Сколько бы книг, публикаций им ни посвящалось, люди разных возрастов и поколений, вкусов и увлечений ждут нового слова на эти темы, потому что они поистине неисчерпаемы. K их числу относится и описание величайшей в феодальную эпоху битвы народных масс России за землю и волю — крестьянской войны 1667— 1671 годов, возглавленной Степаном Тимофеевичем Разиным.

■ Еще звучали выстрелы со стен Астраханского кремля, бушевали ожесточенные схватки тогдашних “белых” и “красных”, а первый ее летописец уже тайно писал свои листы, чтобы спустя восемь лет составить об этих событиях летописное сказание. Это был сын боярский Петр Алексеев Золотарев, служивший у астраханского митрополита Иосифа, казненного разинцами. B написанном им сказании (“Золотаревском летописце”) он излил свою ненависть к восставшим, накопленную за полтора года тревожной жизни в захваченной разинцами Астрахани, но в то же время и запечатлел свидетельство очевидца об этом “бунташ- ном” времени. ,

C тех пор о Разине написано море страниц, его образ входит в нашу жизнь с детства вместе со школьными учебниками, со старинными песнями и преданиями, с названиями и переименованиями улиц, со знаменитой суриковской картиной, с книгами Пушкина, Костомарова, Шукшина.

Разин (1630—1671) — выходец из семьи зажиточного казака. Отец его, Тимофей Разя, был близок к казацкой верхушке Дона. Разин много ходил по России, был членом посольства в Москву и к вождям калмыцких племен, участвовал в качестве атамана в набегах на крымских татар.

B то время донское казачество делилось на два враждовавших лагеря. “Низовые , домовитые” казаки составляли зажиточную верхушку, а “верховые”, “голутвенные” казаки (голытьба), жившие в верховьях Дона, являлись в большинстве недавними беглыми крестьянами и занимали несравненно более низкое положение. Последние подвергались эксплуатации со стороны “домовитых” казаков, ссужавших их деньгами и снаряжением для военных походов за долю в будущей добыче.

Жизнь Разина круто изменилась, когда он порвал с казацкой верхушкой и возглавил голытьбу в Кагальнике (верховье Дона), организуя Каспийский поход 1667—1669 годов, не санкционированный войсковым кругом. B этот период Степан предстает не только как казацкий атаман, но и как человек, не побоявшийся бросить дерзкий вызов властям, защитник обиженных и угнетенных, предводитель, стремящийся сохранить за собой постоянную военную силу и расколовший, по существу, Дон на два враждебных лагеря.

Популярность Разина росла с каждым днем. Голутвенному казачеству импонировали его смелость, удаль и находчивость, его победы, захват колоссальной добычи. Астраханские низы бурно приветствовали разодетых казаков, восторженно глядели на сделанные из дорогих персидских тканей паруса разинских стругов. Ho главное, что потрясло народ при известиях о первом разинском походе, это факты расправы с представителями властей, разгромы правительственных войск.

Вожаком мятежного крестьянства Разин становится в 1670 — 1671 годах, во время второго похода на Волгу, который превратился в мощную крестьянскую войну, охватившую Поволжье и ряд других районов России. По методам действий Степан по-прежнему оставался казацким атаманом, но его движение приобрело крестьянский, антикрепостнический характер. Примечательна следующая речь Разина перед восставшими астраханскими стрельцами и простым народом у трупов “начальных людей”: “За дело, братцы! Ныне отмстите тиранам, которые до сих пор держали вас в неволе хуже, чем турки или язычники. Я пришел дать вам всем свободу и избавление, вы будете моими братьями и детьми, и вам будет так хорошо, как и мне, будьте только мужественными и оставайтесь верны”. После этих слов “каждый готов был идти за него на смерть, и все крикнули в один голос: “Многая лета нашему батьке! Пусть он победит всех бояр, князей и все подневольные страны!” (В.И. Бубанов).

Объявив всеобщую мобилизацию дворян, царь смог нанести поражение восставшим под Симбирском (4 октября 1670 года), а Разин, получивший ранение, ушел на Дон и, укрепившись в Кагальницком городке, стал собирать силы для нового похода. Однако в апреле 1671 года “домовитые” казаки захватили и сожгли этот городок. Разин был взят в плен и привезен в Черкасск, а затем в Москву, где был казнен на плахе возле Аобного места. B своих прелестных грамотах” Разин обращался к “опальным” и “кабальным и всяким бездомным людям”, обещая дать им волю и землю и призывая всех выводить мирских кровопивцев”. B “прелестных письмах” разинского лагеря неоднократно сообщалось о намерениях “всем чорным людям дать свободу . Существенной чертой этой войны явились призывы к нерусским народностям, которых агитировали принять участие в военных действиях против властей.

B представлениях Разина о желаемой политическои организации сказалось влияние порядков донского станичного казачьего круга. Ha захваченной территории власть оформлялась по типу организации казачьих военных единиц на базе станичных круговых собраний. Bce органы царской администрации уничтожались, вводилось выборное самоуправление. Он не воспользовался обычной формой самозванства и не объявил себя даже близким к “царскому кореню”. B данном случае избавителем народа от угнетения и несправедливости был сам Степан Разин в собственном обличье.

Разинцам была близка идея равенства. Об этом свидетельствуют не только решение всех сложных вопросов на кругу, но и разделы захваченного имущества поровну. Однако при решении проблем организации верховной власти в среде восставших сохранялся наивный монархизм. Разин полагал, что он борется не с царем, а с его неверными слугами, он призывал “послужить государю”, “идти на Русь против государевых неприятелей, изменников”. Разинцы распространяли слух, что сын Алексея Михайловича, царевич Алексей, удоерший в 1670 году, жив, ему удалось спастись от гнева отца и злых бояр и он сам находится среди восставших. Повстанцы имели струг, покрытый красным, бархатом, на котором якобы плыл сам царевич Алексей. Такое же агитационное воздействие имел и другой струг, обитый черным бархатом, на котором будто бы находился опальный патриарх Никон.

Поддержанию и укреплению процаристских настроений крестьян способствовала довольно гибкая политика верховной власти, создавшая иллюзию своеобразного “патриархального демократизма” самодержавия. При столкновениях населения с местными властями царская власть иногда карала наиболее ретивых лихоимцев и притеснителей. Такие факты запоминались надолго и создавали представление о справедливости царской власти. B народе говорили: “Жалует царь, да не жалует псарь”. '

<< | >>
Источник: Азаркин H.M.. История юридической мысли России: Kypc лекций. 1999

Еще по теме ЛЕКЦИЯ 4. Народная юридическая мысль. Степан Разин:

  1. СТЕПАН ТИМОФЕЕВИЧ РАЗИН
  2. ФИНАЛ КРЕСТЬЯНСКОЙ ВОЙНЫ ПОД ПРЕДВОДИТЕЛЬСТВОМ СТЕПАНА РАЗИНА
  3. СОВЕТСКАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ЛЕКЦИЯ 1. И.В. Сталин
  4. ЛЕКЦИЯ 4. Государственно-правовая мысль декабристов
  5. ЛЕКЦИЯ 3. Теория официальной народности
  6. Лекция 12. Философская мысль Беларуси (Х-ХѴІІІ вв.)
  7. Средневековая юридическая мысль
  8. § 5. Средневековая юридическая мысль
  9. Средневековая юридическая мысль
  10. ЮРИДИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ КИЕВСКОЙ И московской РУСИ
  11. § 4. Народное творчество и его значимость, выражение народности в литературе и искусстве
  12. Лекция 4. Виды юридической ответственности. Освобождение от юридической ответственности
  13. Экономическая мысль Древнего Востока 2. Экономическая мысль античного мира
  14. ЛЕКЦИЯ № 14. Юридические услуги адвоката
  15. Лекция 2. Виды юридических процедур
  16. Лекция 19. Юридическая ответственность
  17. Лекция 3. Требования, предъявляемые к юридическим процедурам
  18. ЛЕКЦИЯ 3. Юридические идеи русских просветителей