<<
>>

Нравственность, справедливость или, по словам славянофилов «внутренняя правда»,

преобладает в русском сознании над законом, юридическими нормами - внешней правдой. Славянофилы не смешивают нравственные идеалы и формальное, государственное право. По их мнению, внутренняя правда, живущая в сознании русского человека, - это высшие духовные ценности, которым человек покоряется по зову сердца и совести без внешнего принуждения со стороны государства.

Идеал для славянофилов состоит в нравственном возвышении души человека по православным заповедям любви к людям, а не обеспечении собственной свободы при помощи государственного закона. Для славянофилов важно состояние человеческой души, а не внешнее соблюдение закона. Православное учение славянофилов исходит из постулата о том, что в своем духовном мире человек делает выбор в пользу добра или зла. Его поведение - лишь результат нравственного выбора. Поэтому славянофилы смотрят в корень - душу человека, его нравственное состояние, а не на последствия.

Константин Сергеевич Аксаков писал: «Закон нравственный, внутренний требует, прежде всего, чтобы человек был нравственный и чтобы поступок истекал, как свободное следствие его нравственного достоинства, без чего поступок теряет цену.

Закон формальный или внешний требует, чтобы поступок был нравственный по понятиям закона, вовсе не заботясь, нравственный ли сам человек, и откуда истекает его поступок. Его цель - устроить такой совершенный порядок вещей, чтобы душа оказалась не нужна человеку, чтобы и без нее люди поступали нравственно и были бы прекрасные люди... и общество бы благоденствовало. Внешняя правда требует внешней нравственности и употребляет внешние средства»155.

Иными словами, внешней правде безразлично состояние души человека, единственное, что необходимо от человека - соблюдение закона. Мотивы подчинения закону для внешней правды не имеют никакого значения - из-за страха перед наказанием, боязни общественного суждения и т.п.

Человек может быть внутренне и безнравственным, хотя и действующим в соответствии с юридическими нормами. Как только ослабевает контроль в отношении такого человека, его порочная душа вырывается на волю в виде нарушений права. Так, по очевидным свидетельствам американской полиции и журналистов после урагана «Катрина» на территории Нового Орлеана в условиях отсутствия полицейского надзора небывалого размаха достигло мародерство, а люди стали объединяться в банды, грабить дома и нападать на полицию.

Для славянофилов немыслимо, чтобы жизнь человека зависела от действия принудительного закона. Формализм и принудительность разрушают естественность и органичность общественного мира. Не может система принудительных правил быть идеалом порядка в обществе. Общество, основанное на принуждении людей к добру, очень хрупко и может рухнуть под гнетом порока и зла. Власть и общество, равнодушные к нравственности, недолговечны и, рано или поздно разрушатся. Славянофилы призывали к нравственному совершенствованию человека, духовному лечению общественных недугов, которым помочь принуждение и законы бессильны. Закон слаб в смысле нравственного воспитания человека и всегда борется с имеющимися последствиями преступления. Нравственность человека самоограничивает и возвышает его над миром тлена и зла.

Из славянофильской концепции вытекают два не потерявших значения до нашего времени вывода. Во-первых, русская культура отдает приоритет внутренней правде - нравственным идеалам, а закону (внешней правде) придает подчиненное положение. Во-вторых, из учения славянофилов вытекает удивительно верная мысль о том, что нравственной личности нет надобности в формальном законе. Поэтому духовно добродетельные люди отвергают какое-либо самостоятельное, самодовлеющее значение закона в своей жизни, не видят в нем абсолютной ценности. Закон создан для духовно слабых людей, не способных жить по нравственным заветам добра и справедливости. Этих людей закон удерживает от совершения зла другим членам общества.

Ценность закона в том, что он служит сохранению людей от проявлений зла и порока. Но, искоренить грех, воспитать в душе человека христианские начала формальная юриспруденция без опоры на православие неспособна. Вследствие чего славянофилы отводят внешней правде роль борьбы со злом безнравственных людей, но не самодовлеющего принципа общественной жизни.

Н.В. Устрялов замечает: «Право, как явление самостоятельное, как самодовлеющий принцип, решительно отвергалось славянофилами. Выражаясь современным научным

языком (в терминах «западноевропейской науки) они не признавали за правом специфического a priori и отстаивали этическое a priori права»[146] [147].

Соотношение нравственности и формального права (государственного закона), традиционное для русской политико-правовой мысли, славянофилами основывалась на следующих началах.

1. Необходимость следования нравственной добродетели вытекает из православного идеала единства и любви людей. Закон же основан исключительно на авторитете власти и возможном применении принуждения к нарушителям. Так, А.С. Хомяков писал: «Русской земле была чужда идея какой бы то ни было отвлеченной правды, не истекающей из правды христианской,

157

или идея правды, противоречащей чувству любви» ;

2. Внутренняя правда обращена к духовному миру человека, а внешняя правда имеет дело с поступками человека, следствием нравственных идеалов личности;

3. Внутренняя правда выражается в самоограничении человека, несении им моральных обязанностей перед обществом, долге. Внешняя правда выражается в правах и обязанностях, навязанных извне человеку государственной властью. А.С. Хомяков заметил: «Для того чтобы сила сделалась правом, надобно, чтобы она получила свои границы от закона, не закона внешнего, который опять нечто иное, как сила, но от закона внутреннего, признанного самим человеком. Этот признанный закон есть признаваемая им нравственная обязанность. Она, и только она, дает силам человека значение права»[148] ;

4.

Мерило поведения с точки зрения внутренней правды - человеческая совесть, которая внутренне подчиняет волю человека нравственным идеалом и тем самым приводит к совершению поступков по доброй воле, а не внешней необходимости. Внешняя правда, напротив безразлична к вопросам нравственного выбора и ее реализация всецело зависит от механизма государственного принуждения. Для славянофилов покорность, даваемая силой государства, ложь, духовный обман. Принуждение умерщвляет внутреннюю свободу и выбор человека. Человек, подчиненный закону, духовно не свободен - он не делает осознанного нравственного выбора;

5. Внутренняя правда - духовно-нравственный регулятор поведения для нравственных людей, способных испытать муки совести. Внешний же закон создан для недопущения и борьбы со злом порочных людей, не способных услышать голос совести в своей груди.

Конечно, легко упрекнуть славянофилов в нравственном идеализме, как это делал, к примеру, Н.В. Устрялов. Да, трудно представить себе нравственно сильную личность, вписывающуюся в идеалы славянофилов. Однако еще более ущербно полагаться на закон и меры полицейского контроля в обеспечении общественного мира и порядка. На наш взгляд, верно славянофилы связывали общественный идеал с духовнонравственным состоянием человека, который не мечом государственным, а свои нравственным долгом заботится об общественном благе, жертвуя собой ради других.

С непреложной необходимостью нравственный идеал славянофилов предполагает, что закон должен соответствовать нравственности, выражать ее духовные начала справедливости и добра. Так, вполне современны и поучительны для юристов рассуждения И.С. Аксакова: «Нам говорят, что для юриста повиновение закону (безразлично, хорошему или дурному) есть такая же аксиома, как дважды два четыре для математика. Но, повиновение закону, как житейская аксиома, по нашему мнению, вовсе не входит в круг ученых соображений юристов, ни в круг «истин науки - права». Для юриста, напротив того, важно свободное отношение жизни к закону, его исполнимость или неисполнимость, его соответствие или несоответствие с временным уровнем общественной нравственности, его содержание, а не сигнатура.

Закон не есть непреложная истина, не есть какое-то непогрешимое изречение оракула, не подверженное изменениям: он имеет значение ограниченное и временное, и бессмыслен закон, носящий в себе притязание уловить в свои тесные рамки свободную силу постоянно творящей и разрушающей жизни! Самое «право» не есть нечто само для себя и по себе существующее: неспособное выразить полноты жизни и правды, оно должно ведать свои пределы и находиться, так сказать, в подчиненном отношении к жизни и в идее высшей нравственной справедливости. Читатели, конечно, не выведут из наших слов заключения, что мы проповедуем неуважение к закону или «анархию». Повиновение законам, без сомнения, желательно, но юрист не есть официальный блюститель благочиния, надзирающий за непременным практическим исполнением законов со стороны общества: он относится к ним критически, он не проповедует неповиновения, но отмечает его и принимает в соображение, как поучительный свершившийся факт. Впрочем, мы должны признаться, надо было бы иметь много отвлеченности в своем развитии, чтобы на практике, в жизни, приводить в исполнение или требовать безусловного исполнения всякого закона, противоречащего безусловного исполнения всякого, противоречащего совести и нравственным человеческим требованиям... если бы можно предположить существование такого закона»[149] [150].

Иными словами, для славянофилов очевиден выбор в случае противоречия права и нравственности в пользу духовно-нравственных ценностей. Славянофилы готовы отвергнуть закон, нарушающий нравственные постулаты. Главное для них сохранить духовную добродетель в сердце пусть и ценой нарушения закона. Так, в случае необходимости помощи немощным и слабым людям возможно отступление от юридических норм. К примеру, в наше время человек славянофильской души (а они верили, что в русском народе живут высокие идеалы) перейдет дорогу на запрещающий сигнал светофора, если на другой стороне необходима помощь старушке, которой стало плохо.

Соотношение права и нравственности в трактовке славянофилов верно выразил о. Г. Флоровский: «Если для человеческого поведения единственным и решающим регулятивом служит им воспринимаемая норма религиозного или нравственного закона, которая непосредственно внушает образ действования в каждом отдельном случае, - то

сама собою отпадает юридическая регламентация жизни общеобязательными законами и

160

постановлениями» .

<< | >>
Источник: В.В. Сорокин, А.А. Васильев. История правовых учений России. 2014

Еще по теме Нравственность, справедливость или, по словам славянофилов «внутренняя правда»,:

  1. Внутренняя правда и внешняя правда: нравственность и право
  2. Новый закон справедливости, открывшийся для того, чтобы восстановить всю вселенную от рабства и проклятия, или проблеск нового неба и новой земли, где находится справедливость, призывающий к молчанию всех тех, кто говорит или проповедует понаслышке или по вымыслу, 26 января 1649 г.
  3. Справедливость как нравственная ценность экономики
  4. Соотношение нравственности и формального права (государственного закона), традиционное для русской политико-правовой мысли, основывалось славянофилами на следующих началах.
  5. Вершить суд по «правде» и уметь организовать работу госу­дарства, основанного на справедливости - вот два важнейших дела царя.
  6. IV. Внешняя правда и внутренняя ложь фашизма
  7. Славянофилы несовместимость русской культуры с идеалами права и закона видели в духовно-нравственных и исторических различиях России и Запада.
  8. 2. Внутренний импульс нравственного поведения
  9. Справедливый судебный процесс: иллюзия или реальность?
  10. Нравственность или безнравственность