<<
>>

процессы идейной жизни России 40-х годов

, попытки отечественных мыслителей осуществить синтез, сплав гегелевских идей с принципами социализма, мы не можем забывать о том, что тенденция к сближению этих двух течений социальной философии отличала мыслителей 30—40-х годов целого ряда стран Европы.

«Около того же самого времени, — писал Чернышевский, — когда произошло у нас соединение односторонних направлений в одну общую, все- # объемлющую систему воззрений, подобное явление происходило и в Европе. Немецкие ученые начали сознавать, что жизнь имеет свои права не только над деятельностью, но и над наукою; французские ученые и литераторы стали понимать необходимость глубоко исследовать общие понятия, о которых до того времени мало заботились. B той и другой стране прежние односторонние учения стали уступать место новым идеям, которые уже не принадлежали исключительно тому или другому народу, а равно были собственностью каждого истинно современного человека, в какой бы стране он ни родился, на каком бы языке ни писал.
Такое направление умов во всех странах образованного мира к одинаковым воззрениям на все сущест-

венные вопросы служило сильною поддержкою единства стремлений у всех истинно современных людей в каждой стране» (194, T. III, стр. 223-224).

Разным был их путь к этому единению идей. Одних, прошедших гегелевскую школу, но не удовлетворенных ни политически консервативными выводами «Философии права», ни исключительно критическим, односторонне отрицательным пафосом младогегельянства, привлекла задача, исходя из Гегеля и опираясь на него, распространить принцип диалектического развития также на будущее, идеалы которого были выдвинуты в социалистических учениях. Эти мыслители шли от Гегеля к социализму.

Другие мыслители, уже бывшие социалистами, усмотрели в его учении — и не без оснований — более глубоко разработанную, чем у социалистических теоретиков, философию истории, содержащую диалектические идеи, более основательно развитую концепцию социально-исторического детерминизма.

Так или иначе, в конце 30-х — начале 40-х годов в западноевропейской мысли формируется идеологическое течение, представители которого пытаются обосновать социалистический идеал посредством ряда заимствованных у Гегеля философских положений и принципов с целью доказать уже не только привлекательность, гуманность социалистического строя, но и необходимость, неизбежность его осуществления, и даже в ближайшем будущем.

B результате этих усилий складывалась своеобразная, более или менее цельная философско-историческая концепция, близкая к Гегелю в ряде отношений, но с иным финалом (социальное равенство), с иной ведущей тенденцией (к ликвидации частной собственности).

B отличие от философии истории Гегеля в этой концепции к прошлому и настоящему прибавлялся третий равноправный член исторического ряда — будущее (при этом, конечно, социалистический идеал модифицировал и понимание прошлого и настоящего).

По-иному трактовались и функции самой философии: это не просто теория, всего лишь объясняющая действительность, она и средство предвидения будущего и даже орудие преобразования существующего.

B то же самое время в соответствии с Гегелем история рассматривалась и истолковывалась как закономерный процесс, осуществляющийся посредством отрицания всего неразумно существующего, всего косно-«материального». более того — как процесс телеологический, ведущий, однако, не к конституционной монархии, а к социализму.

Быть может, воспроизведение Гегеля мыслителями этого направления было не так строго адекватно, как это хотелось бы некоторым правоверным гегельянцам. Из всей сложной системы его идей они зачастую опирались на такие, которые не представляли его учения в целом. Ho опирались они именно на Гегеля, вычитывали у него то, что у него действительно было.

Поскольку основные аргументы, приводимые в доказательство неизбежности социализма, черпались ими не из области иррациональной веры (что было характерным для христианско-социалистической мысли), а из области философии, эта форма социального утопизма может быть определена как «философский социализм».

Подчеркивая предельно условный характер этого названия, мы отдаем себе полный отчет в том, что это была не единственная форма «союза» философии и социализма, ибо в качестве философского основания социалистических учений могла выступать — и на самом деле выступала — не только философия Гегеля[4]. Однако исходя из соображений краткости изложения мы термином «философский социализм» будем, как правило, обозначать то направление социалистической мысли, которое теоретически подкреплялись идеями философии Гегеля.

B качестве аргументов, с помощью которых обосновывалась необходимость строя общественной гармонии, разные мыслители этого направления брали не всегда одни и те же идеи Гегеля. Иногда больший акцент делался на его принципе исторического отрицания, на концепции преходящего характера отчуждения и идее самоопределения человеческой личности; иногда, наоборот, ударение делалось на идее примирения, синтеза противоположностей; порою на первое место выдвигалась концепция неодолимого развития общества ко все большей свободе, телеологическое положение о разумности истории и т. д.

При обосновании социализма доводами, почерпнутыми из философии Гегеля, принципиально возможны были два пути: либо выдвижение в качестве теоретической опоры социализма его рационалистической диалектики, ряда научных положений его философии истории, либо сочленение социалистического идеала прежде всего с мистико-религи- озной струей гегелевского учения, с наличествовавшими в его системе элементами пантеизма и провиденциализма.

B первом случае социалистическая мысль обогащалась, развивалась, двигалась вперед. При другом варианте имели место движение назад от высот, достигнутых самим Гегелем, и возвращение социалистической мысли к ее «детским», религиозным формам, к решению проблемы будущего с позиций веры. Европейская социально-философская мысль 30—40-х годов XIX в. реализовала обе очерченные здесь возможности. При этом у целого ряда мыслителей обе эти тенденции сливаются, переплетаются.

Любопытна, впрочем, общая почти всем сторонникам такого «философского социализма» форма, в которой провозглашалась необходимость указанного теоретического синтеза: поскольку наиболее значительные системы социализма были созданы во Франции, идея объединения, интеграции философии и социализма обычно выступала в виде требования слить воедино «практику» Франции и «дух» Германии.

2

<< | >>
Источник: А.И. ВОЛОДИН. ГЕГЕЛЬ и русская социалистич еская мысль ХІХвека. 1973

Еще по теме процессы идейной жизни России 40-х годов:

  1. Социалистическая мысль России 40-х годов сложна — и по своим социальным корням, и по теоретическим источникам, и по своему идейному содержанию.
  2. Идейный контекст всей духовной жизни в России конца XIX-начала XX в.
  3. Нестолий В. Г.. Домашнєє чтение по исполнительному производству и нотариату, предпринимательскому праву и гражданскому процессу: учеб, пособие/ В. Г. Нестолий; ВГЮА (РПА Минюста России), Иркут, ин-т (филиал). Кафедра гражданского права и процесса. - Иркутск : Иркут, ин-т (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России). - 231 с., 0000
  4. Нестолий В. Г.. Тетради по исполнительному производству, нотариату, гражданскому праву и процессу : учеб, пособие / В. Г. Нестолий ; ВГЮА (РПА Минюста России), Иркут, юрид. ин-т (филиал). Кафедра гражданского права и процесса. - Иркутск : Иркут, ин-т (филиал) ВГУЮ (РПА Минюста России),2015. - 229 с., 2015
  5. Идеи «философии действия», выдвинутые немецкой мыслью конца 30-х — начала 40-х годов, встречены были в России с сочувствием и пониманием77.
  6. «Если искусство есть процесс объективирования перво­начальных данных душевной жизни, то наука есть процесс объективирования искусства» (там же).
  7. Н.М. Карамзин выработал своего рода закон политической жизни в России.
  8. 1. Государство в экономической жизни общества. Изменение его роли в процессе исторического развития
  9. 7.2. Внешнеэкономическая политика России в процессе глобализации
  10. § 3.3. Конституционные основы политических жизни общества и политических отношений в России
  11. Глава 1. Источники легитимации модернизационных процессов в России
  12. 4.5. Цели и направления перестройки инвестиционного процесса в России
  13. Противопоставление абстрактного рационализма и исторического опыта, жизни при оценке общественно-политических процессов.