<<
>>

E. В. Спекторский ЛИБЕРАЛИЗМ

Слово «либерализм» появилось в начале XIX века в Испании. Bo французский академический словарь оно было введено только в 1878 г. Этимологический «либерализм» происходит от liber, свободный.

И взятое в самом широком смысле, это такое направление мысли и воли, которое признает, ценит и отстаивает свободу. Ho понятие свободы очень многозначно. B словаре Литтре у него 24 смысла. A английский ученый Актон насчитал даже 200 смыслов, не только различных, но и противоположных. Он же обратил внимание на то, что если не считать богословных разногласий, ничто не вызывало столько кровопролития, как именно это многообразие значения свободы. И действительно, одни связывают свободу со всеобщим управлением, другие, напротив, с усилением природного неравенства. Одни понимают свободу альтруистически, другие, напротив, эгоистически: «Ты для меня лишь хочешь воли», по словам Жубера1, свобода — это «тиран, управляемый своими прихотями». Обыкновенно со свободой связывают требования невмешательства, тем не менее в XVIII веке Галиани2 определяет ее как право невмешательства в чужие дела.
Свободу противопоставляют насилию. Между тем Pycco утверждал, что общество может «принудить» человека быть «свободным». A Марат требовал «деспотизма свободы». Казалось бы, что требование юридической, политической и экономической свободы немыслимо без признания свободы человеческой воли. Между тем нередки случаи, что освободительные социальные учения связываются с философским детерминизмом. Эту непоследовательность отметил у Гельвеция Вольтер: «Он действует как свободный, а говорит как раб».

Для того, чтобы из смыслового хаоса слова «свобода» выделить то именно значение, которое специально свойственно либерализму, следует прежде всего различать три смысла свободы: физический, метафизический и социальный.

O свободе в физическом смысле учили основоположники возникшего в XVII столетии механического понимания природы. Под свободой они понимали отсутствие внешних и искусственных препятствий естественному движению тел. B этом смысле Гоббс учил о воде, свободно движущейся по руслу реки, Спиноза — о свободно падающем камне. Даламбер утверждал даже, что свободно движущееся тело «выбирает направление, по которому оно движется». Выходило, что порядок и равновесие существуют в природе потому, что, как уверял Шиллер, она «основана на свободе». Современная механика учит о степенях свободы.

Ho эта физическая свобода косной природы совсем не совпадает с метафизической, буквально, сверхприродною свободою человека. Сущность этой свободы состоит в том, что человек, хотя и входит своим телесным составом в природу, все же не порабощается ею. Он может воздействовать и на нее, и на самого себя, и на других людей. И он способен к инициативе и творчеству. Такая свобода может быть своим чередом понята или технически или этически.

Техническая свобода состоит в том, что человек ставит себе ту или иную цель, сообразует с этим свое поведение, такою свободою обладает, например, тот «политический» человек, которым заинтересовался Макиавелли и который вместо «преступления» говорит «предприятие», ибо считает, что целью, а именно захватом и удержанием власти, оправдываются все средства. Такова же свобода того «экономического» человека, который все свое поведение подчиняет одной цели, именно личному обогащению какою бы то ни было ценою. Такова же свобода технического человека, одержимого духом механического строительства, машиниз- мом, тем, что один немецкий экономист называл Furor Technicus.

Этическая свобода состоит в том, что освобожденный от рабства природы человек не остается в положении разнузданного вольноотпущенника, или «либертина», считающегося только с правилами целесообразности. Его поведение повелительно связывается нравственными регулятивами, т. e. руководящими началами добра, справедливости, благопристойности и т.

п. По выражению Бл. Августина, такая свобода является «меньшею» на низших ступенях нравственности, когда человек может грешить, и «большею» на высших ее ступенях, достигаемых святыми, когда человек уже не может грешить, ибо полностью выполняет свой долг.

Социальная свобода состоит в том, что люди в своей личной и публичной жизни независимы от общественного или государственного принуждения. Объем такой свободы очень велик: от стихийного своеволия и самочинного самодурства до закономерного и благочинного пользования собственным правом. У такой свободы два смысла, отрицательный и положительный. Отрицательный ее смысл означает освобождение человека или целой группы людей от той или иной принудительной зависимости. Положительный смысл состоит в предоставлении людям возможности жить по собственному праву, без руководства и контроля. Когда такие требования основываются на индивидуалистическом понимании совместной жизни людей, оптимистическом понимании человеческой природы и формальном понимании свободы, тогда и получается либерализм.

Индивидуалистическое понимание совместной жизни людей состоит в утверждении, что средоточием этой жизни являются не семья, сословие, экономический класс, нация, государство, церковь или иные объединения, а индивид, т. e. отдельный человек. Общество считается состоящим только из отдельных индивидов. Сообразно с этим вопросом об отношении между общим и частным в социальной жизни решается все не в смысле предпочтения общего начала частному, а в смысле предоставления полной свободы всему частному. Всякий сам по себе и всякий сам для себя. Такой индивид, по выражению Бергсона, не открытый человек, а закрытый. Он довлеет самому себе. Он живет личною жизнью. И это считается не недостатком, а достоинством. Bce для индивида, ничего без индивида и ничего против индивида.

Последовательный индивидуализм как бы исключает какие бы тр ни было общественные связи. Вместо них или гордое одиночество самодовлеющих личностей, или ожесточенная борьба всех против всех или, в лучшем случае, что-то напоминающее кучу песка.

Ho либерализм обыкновенно так далеко не идет. Напротив, он видит именно в индивидуализме самую прочную и наилучшую связь, «взаимодействие через свободу», как однажды выразился Фихте. Происходит это потому, что либерализм обыкновенно связывает индивидуалистическое понимание общества с оптимистическим пониманием человеческой природы.

Сущность этой природы можно понимать двояко: или пессимистически или оптимистически. B первом случае человек, взятый сам по себе, считается «далеко не прекраснейшей системой», как выразился Платон, или, согласно христианскому воззрению, «поврежденным», т. e. лишенным гармонии существом. Предоставленный самому себе, такой человек являет жалкое зрелище или хаоса противостоящих друг другу стихий, или же торжества низов над верхами. Чтобы человек действительно стал настоящим человеком, свободную игру природных стихий должно заменить внутреннее руководство. B человеке духовное начало должно господствовать над душевным и телесным. Физика и психика должны служить метафизике. Сознание и совесть должны руководить чувствами и вожделениями и в свою очередь руководствоваться идеей долга. Отсутствие такой внутренней, автономной, т. e. самозаконной дисциплины должно возмещаться дисциплиной внешнею, гетерономной, т. e. инозаконной. Тогда педагогика должна быть авторитетной. Она строится на убеждении, что из ребенка, предоставленного самому себе и лишенного специального воспитания и обучения, вырастает невежественный и самолюбивый дикарь, не умеющий и не желающий справляться с самим собой и быть если не полезным, то хоть сносным членом общества. Тогда правовой, государственный и хозяйственный строй должны основываться на таких началах, которые во имя общего блага или, по крайней мере, безопасности обуздывают противообщественные поползновения и с помощью праведной силы предупреждают или карают злодейское насилие.

Между тем, согласно оптимистическому взгляду, всякий человек по существу всегда добр. Предоставленный самому себе, он непогрешим.

Bce его намерения и даже инстинкты благодетельны не только для него самого, но и для других, ибо уже в них заложены начала симпатии и общительности. Бсли же он вредит самому себе и другим, то только потому, что его испортили, воздействуя на него извне. Какие бы то ни было ограничения его свободы не только не достигают цели, но и приносят только вред. Они противоестественны. Они только подавляют добрые стороны человеческого характера. Посему вместо того, чтобы требовать самоограничения и самообуздания во имя долга, этика должна быть, по выражению Гюйо, «моралью без обязанностей и санкций». Вместо принуждения к усвоению горького корня учения, педагогика должна предоставить детям полную свободу вести себя так, как они хотят, и учиться только тогда, когда они сами пожелают, ибо у них от самой природы есть влечение к сладким плодам просвещения и сами собой развиваются превосходные свойства человеческой природы. Подобным же образом в правовой, политической и хозяйственной жизни следует предоставить каждому человеку возможность делать все то, что он хочет. И тогда все само собою наилучшим образом образуется.

He все либералы убеждены, что альтруизм составляет сущность человеческой природы. Ho и те из них, которые утверждают, что этой природе, напротив, свойствен эгоизм, все же продолжают оставаться оптимистами — они оправдывают и эгоизм. При этом они обыкновенно приводят два довода. Или, как английские утилитаристы, они утверждают, что если каждый человек заботится о себе, то получается если не всеобщее благополучие, то наибольшее благополучие наибольшего количества людей. Ибо, как французский экономист Бастиа, ониутверждают, что, заботясь только о собственной выгоде, человек, особенно хозяйствующий, сам того не замечая, содействует и общему благополучию.

C оптимизмом либералы связывают формальное понимание свободы. Это значит, что свободного человека не следует связывать ни внутренними нормами, ни внешними императивами. Ему не предъявляют определенных требований: делай именно то-то и не делай именно того-то.

Ему говорят неопределенно: самоопределяйся, т. e. сам определяй и границы твоих претензий и меру своих обязанностей, если ты опять-таки сам считаешь, что у тебя есть какие-то обязанности. Единственная граница, которую в отличие от либертинажа либерализм полагает формальной свободе индивида, состоит в том, чтобы ею не нарушалась формальная же свобода других индивидов.

Либерализм исповедовался и проповедовался в XVIII веке как протест против политического и хозяйственного закрепощения личности в так называемом полицейском государстве. Такое государство называлось также абсолютным, буквально, освобожденным. Это, однако, отнюдь не значило, чтобы абсолютная свобода относилась к населению государства. Оно, напротив, принципиально считалось абсолютно подчиненным. Полная же свобода относилась только к публичной власти с монархом во главе. Однако его самодержавие не отождествлялось с самодурством. И свобода власти при несвободе населения понималась не формально, а материально. Власти ставилась совершенно определенная цель. Эта цель разумелась как забота не только о внешней и внутренней безопасности государства и его жителей, но также и об их благосостоянии и даже совершенствовании. Верили, что в этом отношении власть может творить чудеса. И эту веру разделяли даже такие скептики, как Вольтер. Духом полицеизма в хозяйственной области была проникнута так называемая меркантильная политика, чрезвычайно стеснявшая частную предприимчивость во имя общего блага и во многих отношениях предворявшая современное увлечение «управляемым хозяйством».

И вот такое понимание в XVIII веке стал подрывать либерализм. Абсолютизму публичной власти был противопоставлен абсолютизм самоопределяющейся личности; являлось учение O том, что всякий человек уже только потому, что он человек, получает от самой природы неотъемлемое право на свободу. Единственным оправданием и призванием публичной власти может быть только обеспечение личной безопасности граждан.

Что же касается их благосостояния, то оно лучшим образом достигнется их собственными усилиями, посему власть должна совершенно устраниться от этой заботы. Некоторые либералы, не боясь наступления анархии, мечтали даже о полной безгосударственности. Философ Фихте, прежде чем стать пламенным проповедником немецкой государственности, одно время утверждал, что «цель всех правительств — сделать правительство излишним».

<< | >>
Источник: Опыт русского либерализма. Антология. 1997

Еще по теме E. В. Спекторский ЛИБЕРАЛИЗМ:

  1. Вступление Исторические источники либерализма.— Сущность либерализма.— Гражданский строй.— Административный строй.— Конституционный строй.— Политический радикализм.— Антиреволюционная сущность либерализма.
  2. 1. Либерализм
  3. Либерализм
  4. Либерализм
  5. Возрождение и новейший кризис либерализма
  6. § 3. Конституционализм и либерализм
  7. Так наступилисумерки либерализма
  8. /. Вырождение либерализма
  9. ЛИБЕРАЛИЗМ (статья из БСЭ, 1938 г.)
  10. ЛЕКЦИЯ 7. Русский либерализм и его основные течения
  11. ЛИБЕРАЛИЗМ B CCCP
  12. § 4. Немецкий либерализм
  13. ЛЕКЦИЯ 8. Кружковый либерализм
  14. ЛЕКЦИЯ 9. Сановный либерализм
  15. Французский либерализм
  16. Немецкий либерализм
  17. Французский либерализм