<<
>>

“Ветхий” человек: его проявления и развитие

До грехопадения личность первых людей находилась в естественном состоянии, однако после него последовало ее разрушение. В тот момент в человеческую природу вошли тленность, смертность и страстность, которые определили вектор развития ветхого человека.

Преподобный Иустин (Попович) так пишет об этом[370].

“Грехом сатана воссел на престоле ума, сердца и тела Адама как на своем собственном престоле. Преступлением заповеди Божией душа обезобразила весь свой образ. Адам, преступив заповедь, погиб двояко; потому что утратил, во-первых, чистое, прекрасное, по образу и подобию Божию созданное достояние природы своей, а во-вторых, самый образ, в котором, по обетованию, состояло все его небесное наследие. Преступлением заповеди Божией Адам утратил полноту своей жизни; перестал жить и начал влачить жалкое существование. Своим грехом, своими худыми мыслями и помыслами он “погиб для Бога… Грехом человек становится одиноким, оставляет Бога, живет не Богом, а собою, “собственным своим естеством (te idia physei ze)”...

Грехом центр человеческой личности переносится из Творца в тварь, из Существа самобытного в существо несамобытное”.

***

Тленность внесла процессы распада, разложения не только в телесную природу человека, но и в душевную ткань. Ум растлевается, обращаясь от простой веры в Бога, основанной на созерцании и надежде, к сложным теософским системам. На уровне всех сил души заметна дезинтеграция, появляются противоречивые мысли и стремления, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую.

Преподобный Иустин (Попович) продолжает[371].

“Уязвленная грехом, душа походит на человека, которого разбойники оставили изъязвленным на пути из Иерусалима в Иерихон. В грехе душа умирает. Когда человек впал в грех, он “умер страшной душевной смертью”, ибо грех − это жало смерти, через которое смерть изливается в душу.

Грех удерживает душу и ее помыслы в сфере смерти. Здесь ее растлевают и повреждают нечистые духи. Окованная грехами, душа утопает в бездне горечи и в глубине смерти − и там пребывает мертвой для Бога. Расслабленная грехами, душа становится игрушкой в руках бесов. Живя среди них в тьме смерти, она истлевает, и разлагается, и покрывается червями. Как мясо без соли загнивает, наполняется великим зловонием и в нем гнездятся черви, таким же образом и всякая душа, не осоленная Святым Духом, т.е. благодатью Божией, − загнивает, и наполняется великим зловонием лукавых помыслов и мрачных страстей, и преизобилует червями, ибо в нее закрадываются злые и страшные черви, т. е. лукавые духи и темные силы, которые пресмыкаются по ней, питаются ею, поедают и растлевают ее”.

С тленностью тесно связана страстность. Страсть, мнению св. Исаака Сирина[372], есть недуг души, болезненное состояние ее душевных сил. Этот недуг заключается, прежде всего, в безмерном устремлении души к чему-либо, кроме Бога. Преподобный Иоанн Дамаскин[373] говорит о страсти, как движении энергии против природы. Как отмечает иерей Вадим Коржевский, “возникающие страсти, подчиняя себе посредством навыка все силы души, ее умственные, эмоциональные и волевые движения, созидают через них соответствующие себе энергетические структуры, образуя греховное тело ветхого человека, членами которого являются те или иные греховные движения”[374]. Автор выделяет корпус (душу) страстей − это самоугодие, которое является доминирующим мотивом ветхого человека. Самоугодие призвано удовлетворять в первую очередь телесные потребности человека, проявляющиеся в чувственном удовольствии и благополучии. Главные силы души составляют тело греха ветхого человека. Главные члены его тела: голова − славолюбие или гордость житейская; сердце − сребролюбие, которое есть “корень всех зол” (1 Тим. 6; 10); чрево − сластолюбие. По мнению преподобного Симеона Нового Богослова[375], это три главные страсти, в которых заключена жизнь ветхого человека.

Эгоистическая страстная жизнь истощает, съедает, “растлевает” человеческое естество, ведет к смертности, которая тесно сопряжена с тленностью. Смертность есть, прежде всего, разрушение целостного душевно-телесного состава человека.

Что касается состава ветхого человека, то последствия грехопадения полностью исказили его: человек по-прежнему состоит из духа, души и тела, но изначальная правильная иерархия с духовной доминантой оказалась утраченной. В результате духовной смерти дух человеческий оказался отделенным от Духа Божия, душа обратилась к плоти и чувственным наслаждениям и главенствовать стало тело. Именно оно начало диктовать свои условия и устанавливать свои законы. Эгоистическая направленность вызывает постоянное соскальзывание сознания в область низкой чувственности, вытеснение духовной природы телесной. Как отмечает иерей Вадим Коржевский, каждый человек, как потомок Адама, с самого рождения получает от своих родителей зародыш ветхого человека, который развивается, укрепляется и возрастает с физическим взрослением. Причем не всегда эти процессы протекают параллельно друг другу. Святые отцы описывают различные градации зла, предшествующие человек окончательному ниспадению “во глубину зла” (Прит. 18;3). Им соответствуют три периода развития ветхого человека: младенческий; юношеский; мужеский[376]. Остановимся на их характеристике.

Младенческий период − это период образования греховной жизни, которая еще не установилась и слаба, т.к. грех слаб и лишен точки опоры. Тем не менее, постепенно происходит удаление человек от Бога, результатом чего становится формирование ослепления − помрачения ума, чувств и воли. Заканчивается младенческое состояние с окончательным греховным ослеплением, и тогда человек переходит в следующий период.

Юношеский период − период пребывания человека во грехе. Характеризуется он тем, что высшие силы человеческого духа поражены летаргическим сном, а силы греха возобладали над ними и как бы наслаждаются покоем.

Святитель Феофан Затворник так пишет об этом: “Сначала это есть как бы точка безразличия. Но с сей точки начинается покорение лица человеческому греху. Силы его, одна за другой приводятся к подножию греха и поклоняются ему, принимают или признают над собой его царскую власть и становятся его агентами. Поклоняется ум и принимает начала неверия, поклоняется воля и вдается в разврат, поклоняется сердце и полнится робостью и страхом перед грехом и греховным началом”[377].

Когда человек утвердиться в подобном образе жизни, наступает следующий период − мужеский. Он характеризуется способностью к самостоятельной греховной жизни. Человек все более и более совершенствуется во зле. В конечном итоге он приходит к состоянию нераскаянности, ожесточения и отчаяния, что соответствует состоянию духовной смерти.

Такова динамика развития ветхого человека. Однако и на самом дне греховной жизни теплится искра Божия, “ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих” (Рим. 7; 22-23). Примеров обращения грешника с самого дна жизни можно привести много. Вспомним, например, жизнеописание Марии Египетской[378].

В одном из Палестинских монастырей жил старец, украшенный благочестием жизни и разумностью речи, и с ранней юности доблестно подвизавшийся в иноческом подвиге. Имя старцу было Зосима. Он прошёл все степени постнических подвигов и соблюдал все правила, преподанные величайшими иноками… Ещё в младенчестве он был отдан в монастырь, где доблестно упражнялся в постничестве до 53-х лет. Но потом его стала смущать мысль, что он достиг полного совершенства и более не нуждается ни в каких наставлениях.

“Есть ли, − думал он, − на земле инок, могущий меня наставить и показать пример такого постничества, какого я ещё не прошёл? Найдётся ли в пустыни человек, превзошедший меня?” Вскоре после этого Господь попустил ему встретиться в пустыни с женщиной, имя которой было Мария Египетская. Старец с неудержимыми слезами просил её поведать о своей жизни, и она так начала рассказывать о себе:− Я, святой отец, родилась в Египте, но, будучи 12-ти лет отроду, когда живы были мои родители, я отвергла их любовь и отправилась в Александрию.

Семнадцать лет, и даже больше, я совершала блуд со всеми, не ради подарка или платы, так как ничего ни от кого я не хотела брать, но я так рассудила, что даром будут больше приходить ко мне и удовлетворять мою похоть. Не думай, что я была богата и оттого не брала, − нет, я жила в нищете, часто голодая, пряла охлопья, но всегда была одержима желанием ещё более погрязнуть в тине блуда… Однажды, во время жатвы, я увидела, что много мужей − и египтян, и ливийцев идут к морю. Я спросила одного встречного, куда спешат эти люди? Тот ответил, что они едут в Иерусалим на предстоящий в скором времени праздник Воздвижение Честного и Животворящего Креста. На мой вопрос, возьмут ли они меня с собой, он сказал, что если у меня есть деньги и пища, то никто не будет препятствовать. Я сказала ему: “Нет, брат, у меня ни денег, ни пищи, но всё-таки я пойду и сяду с ними в один корабль, а они меня пропитают: я отдам им своё тело за плату”. Встретившийся юноша,− продолжала она, − услышал мою бесстыдную речь, засмеялся и отошёл прочь. А я, бросив случившуюся при мне пряслицу, поспешила к морю, и там увидела десять и более стоящих на берегу мужей, юных телом, и, казалось, подходящих для моего вожделения. Другие уже вошли в корабль. Бесстыдно, по обыкновению, я подбежала к стоящим и сказала: “Возьмите и меня с собой, я вам буду угождать”. Они засмеялись на эти и другие подобные слова и, видя моё бесстыдство, взяли с собой на корабль, и мы отплыли. Как тебе, человек Божий, сказать, что было дальше! Какой язык, какой слух вынесет рассказ о позорных делах, совершённых мною на корабле во время пути: я увлекала на грех даже против воли, и не было постыднее дел, каким бы я не научала. Поверь, отец, я ужасаюсь, как море перенесло такой разврат, как не разверзлась земля и не погрузила меня живою в ад после совращения столь многих людей! Но я думаю, что Бог с долготерпением ожидал моего покаяния и обращения, не желая смерти грешника.

Таким образом прибыла я в Иерусалим, и все дни до праздника поступала по-прежнему, и даже хуже.

Я не только не довольствовалась юношами, бывшими со мной на корабле, но ещё собирала на блуд местных жителей и странников. Наконец наступил праздник Воздвижения Честного Креста, и я, как и прежде, пошла совращать юношей. Увидев, что рано утром все, один за другим, идут в церковь, отправилась и я, вошла со всеми в притвор и, когда наступил час святого Воздвижения Честного Креста Господня, попыталась с народом проникнуть в церковь. Как я не старалась протесниться, но народ меня отстранял. Наконец, с большим трудом приблизилась к дверям церкви и я, окаянная. Но все невозбранно входили в церковь, а меня не допускала какая-то Божественная сила. Я снова попыталась войти, и снова была отстранена, осталась одна в притворе. Думая, что это происходит от моей женской слабости, я вмешалась в новую толпу, но старание моё оказалось тщетным; моя грешная нога уже касалась порога, всех невозбранно церковь принимала, меня одну, окаянную, она не допускала; как будто нарочно приставленная многочисленная воинская стража, неведомая сила задерживала меня − и вот я опять оказалась в притворе. Так три – четыре раза я напрягала силы, но безуспешно. От изнеможения я не могла более вмешиваться в толпу входящих, всё тело моё болело от тесноты и давки. Отчаявшись, я со стыдом отступила и встала в углу притвора, и, придя в чувство, я подумала, какая вина мне мешает видеть животворящее древо Креста Господня. Свет спасительного разума, правда Божия, просвещающая душевные очи, коснулись сердца моего и указали, что мерзость дел моих возбраняет мне войти в церковь. Тогда я стала горько плакать, с рыданиями бить себя в грудь и вздыхать до глубины сердца.

Так я плакала, стоя в притворе. Подняв глаза, я увидела на стене икону Пресвятой Богородицы и, обратив к ней телесные и душевные очи, воскликнула: “О, Владычица, Дева, рождшая Бога плотию! Приди же ко мне, оставленной всеми на помощь! Повели, чтобы мне не возбранен был вход в церковь, дай мне узреть Честное древо, на котором плотию был распят рождённый Тобой, проливший святую кровь Свою за моё избавление. Повели, Владычица, чтобы и для меня, недостойной, открылись двери церкви для поклонения Божественному Кресту! Будь моей верной поручительницей перед Сыном Твоим, что я более не оскверню тело нечистотой блуда, но, воззрев на Крестное древо, отрекусь от мира и его соблазнов и пойду туда, куда поведёшь меня Ты, поручительница моего спасения”.

Сказав это, и как бы некое получив извещение, разгоревшись верою и надеждою на милосердие Богородицы утвердившись, двинулась я с того места, где творила молитву, и опять смешалась с толпой входящих в церковь, и уже никто не отталкивал меня, и никто не возбранял мне быть близ дверей, которыми все входили в церковь. Страх и ужас напал на меня, и я вся трепетала. Достигнув дверей, прежде для меня затворенных, я без труда вошла внутрь святой церкви и сподобилась видеть Животворящее древо, постигла тайны Божии, поняла, что Бог не отринет кающегося. Падше на землю, я поклонилась Честному Кресту и облобызала его с трепетом. Потом я вышла из церкви к образу моей поручительницы –Богородицы и, преклонив колено перед Её святой иконой, так молилась: “О присноблаженная Дева, Владычица Богородица, не погнушавшись моей молитвы, Ты мне показала Своё великое человеколюбие. Я видела славу Господню, блудная и недостойная зреть её! Слава Богу, ради Тебя принимающему покаяние грешных! Что ещё могу я, грешная, помыслить или сказать. Теперь, Владычица, пора исполнить то, что я обещалась, призывая Тебя поручительницей: наставь меня, как будет Твоя воля, и научи, как довершить спасение на пути покаяния”. После этих слов я услыхала, как будто издалека, голос: “Если перейдёшь через Иордан, то найдёшь себе полное успокоение”. Выслушав эти слова с верою, что они обращены ко мне, я со слезами воскликнула, взирая на икону Богородицы: “Владычица, Владычица Богородица, не оставь меня!” С этими словами я вышла из церковного притвора и быстро пошла вперёд… Так я удалилась в пустыню, где и скитаюсь до сего дня, ожидая спасения, какое подаст мне Бог от душевных и телесных страданий.…17 лет прожила я в этой пустыне, борясь со своими безумными страстями, как с лютыми зверями… Тогда я проливала слёзы, била себя в грудь и вспоминала обеты, данные мною при удалении в пустыню. Иногда я мысленно становилась перед иконою поручительницы моей, Пречистой Богородицы, и с плачем умоляла отогнать от меня мысли, смущавшие мою душу. Когда же довольно я так плакала, крепко ударяя себя в грудь, тогда как бы свет разливался вокруг меня, и я успокаивалась от волнений…Но с того времени и до сего дня (всего около 47 лет), сила Божия во всём преобразила мою грешную душу и моё смиренное тело, и я только вспоминала о прежних лишениях, находя для себя неистощимую пищу в надежде на спасение: питаюсь и покрываюсь я всесильным словом Божиим, ибо не о хлебе едином жив будет человек! И совлекшиеся греховного одеяния не имеют убежища, укрываясь, среди каменных расселин…После этих слов она снова попросила старца помолиться за неё и удалилась в глубь пустыни. Зосима, поклонившись до земли и поцеловав во славу Божию место, где стояли её стопы, пошёл в обратный путь, хваля и благословляя Христа, Бога нашего…Спустя год, причастившись из рук старца Зосимы Святых Христовых Таин, Мария Египетская вскоре после этого предала свою душу в руки Господу.

***

Таким образом, подводя итог, можно отметить, что развитие ветхого человека подчинено определенным закономерностям, ведущей из которых является способность к нарастанию греховного помрачения. Но даже в состоянии духовной смерти возможно обращение грешника, что становится возможным благодаря помощи Божьей.

<< | >>
Источник: Морозова Е.А.. Личность: целостный взгляд (2-е издание). 0000

Еще по теме “Ветхий” человек: его проявления и развитие:

  1. “Ветхий” человек: его проявления и развитие
  2. “Ветхий” человек: его проявления и развитие
  3. “Новый” человек: его проявления и развитие
  4. “Новый” человек: его проявления и развитие
  5. “Новый” человек: его проявления и развитие
  6. Ветхий” и “новый” человек как две полярности развития личности
  7. Ветхий” и “новый” человек как две полярности развития личности
  8. Ветхий” и “новый” человек как две полярности развития личности
  9. Религия сама по себе не изобретение человека, а проявление его врожденного чувства.
  10. 14.6. Закон стоимости, его содержание и функции его проявления
  11. В кризисные периоды развития общества всегда актуализируется интерес к ресурсным возможностям человека, его личности.
  12. § 2. Смерть как проявление природного в человеке
  13. 2. Терроризм, его проявления и причины
  14. 3. Философский смысл понятия «человек». Многомерность человека и его бытия
  15. Ничтожеством человек становится, когда его вырастят обязательным человеком.
  16. 1. Бог любит человека и создал его таким образом, что человек может знать Бога.
  17. Модуль 2 ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО Тема 14. Природа человека и смысл его существования
  18. §816. Дух человека – это единство его души и сознания, проступающее в форме деятельности его интеллекта и воли.
  19. Характер выполняемой человеком деятельности определяет специфику формирования и проявления психологической компетентности.