Использование феномена авторитета.
По критерию авторитетности человек решает вопрос о доверии к собеседнику. Если он признается неавторитетным, его воздействие не будет иметь. успеха, если же авторитет есть — тогда коммуникация будет эффективной.
Очевидно, что если говорящий добьется присвоения себе авторитета, то это будет ключом к эффективному воздействию. На этом бы можно было и закончить разговор об авторитете как способе преодоления контрсуггестии, однако некоторые исследования вскрыли очень интересные подробности действия авторитетной коммуникации.Обычно принято считать, что авторитетность источника информации может устанавливаться после определения таких его параметров, как надежность, компетентность, привлекательность, искренность, полномочия, объективность [166J. Надежность источника—это собственно и есть авторитетность. Чем больше человек доверяет собеседнику, тем больше его надежность. Этот показатель складывается из компетентности и объективности, определяемой как незаинтересованность—чем мень-, ше слушающий думает, что его хотят убедить, тем больше он доверяет говорящему.
Так, в одном из классических экспериментов одно и то же высказывание о сравнительной вредности разных видов сигарет приписывалось разным людям—владельцу табачной фабрики, специалисту по рекламе и ученому. Большим доверием пользовался ученый, так как он казался наименее заинтересованным [150]. То же имело место и в уже упоминавшемся исследовании Уолстера и Фестингера. Они продемонстрировали различие в эффективности сообщения при следующих условиях: испытуемые слушали убеждающее сообщение по определенной проблеме, при этом одни из них считали, что диктор не знает того, что его подслушивают, другие считали, что знает. В первом случае диктор оценивался как более искренний, и его сообщение было эффективнее [см. по:166]. В другом исследовании выяснилось, что подслушанное сообщение редко бывает эффективнее публичного, если доклад-
чик выступает с позиции, не совпадающей с мнением аудитории. Авторы предположили, что сам факт несогласия с аудиторией—достаточное доказательство искренности и незаинтересованности говорящего [127].
Безусловно подтверждается тот факт, что чем надежнее (авторитетнее) говорящий, тем выше эффективность коммуникации в целом. Мало того, эта характеристика влияет на восприятие всех элементов сообщения. Так, эксперименты Бауэра, Ховленда, Джаниса и Келли показали, что одно и то же сообщение оценивалось аудиторией как более или менее объективное, логически стройное, фактически обоснованное и даже грамматически правильное в зависимости от того, кому приписывалось его авторство — авторитетному человеку или нет.
Но самый интересный факт, выявленный в исследованиях влияния авторитета, состоит в следующем. Оказалось, что если слушающий доверяет говорящему, то он очень хорошо воспринимает и запоминает его выводы и практически не обращает внимания на ход рассуждений. Если же доверия меньше, то и к выводам он относится прохладнее, зато очень внимателен к аргументам и ходу рассуждения fl49J. Очевидно, что при разных целях коммуникации необходимо по-разному управлять доверием слушающего. Так, при обучении лучше иметь «средний» авторитет, а при агитации—высокий.
Что касается привлекательности и статуса говорящего, а также согласия, то эти характеристики, как уже не раз отмечалось, позволяют определить социальное происхождение человека, определить «свой» он или «чужой», и, конечно же, чем более «свой» говорящий, тем эффективнее его влияние. Основным механизмом воздействия здесь является использование чувства общности «мы». Поэтому тот, кто хочет убедить, должен в первую очередь демонстрировать общность интересов и целей со слушателями, показывать, что он «свой».
Таким образом, не только внешние условия важно учитывать в поисках основ доверия слушающего к говорящему, но и то, насколько слушающий соотносит говорящего с собой, насколько считает его своим, представителем своей общности.
Нам кажется, что это вообще является наиболее важным условием преодоления любого барьера.Следующим способом контрсуггестии, могучим барьером на пути воздействия является, как мы видели в первом разделе, непонимание. Рассмотрим последовательно отдельные уровни непонимания и сопоставим их с результатами исследований по механизмам воздействия.
Преодоление фонетического барьера. Вряд ли кого-нибудь удивит совет: для того чтобы быть правильно понятым, надо говорить внятно, разборчиво, достаточно громко, избегать скороговорки и т. д. Для каждого вполне ясно, что выполнение такого рода условий улучшает «проходимость» инфоомяпми
оптимизирует коммуникацию. В общении каждый, насколько это возможно, стремится их выполнять. Однако, кроме перечисленных общих пожеланий, можно указать и некоторые вполне конкретные закономерности восприятия речи другого, которые помогут определить, что такое «лучшая» фонетика в каждом отдельном случае. Такого рода закономерности выявлены в многочисленных экспериментах, посвященных изучению сравнительной эффективности в общении различных физических характеристик коммуникации—темпа и скорости речи, качества дикции и произношения и т. д.
В целом результаты подобных исследований свидетельствуют о том, что в отношении каждого фонетического параметра существуют верхний и нижний предел восприятия, определяющийся психофизиологическими возможностями человека. Скажем, для скорости речи можно найти такую скорость (верхний предел), при которой восприятие невозможно при любых усилиях слушающего, так как речь говорящего сливается для него в один нерасчленимый поток, и такую скорость (нижний предел), когда промежутки между словами становятся настолько большими, что опять-таки невозможно установить между ними связь. Точно такие же пределы можно указать и для других параметров. Однако коммуникация редко проходит на пределе, обычно принципиальная возможность понимания существует. Поэтому имеет смысл поговорить об оптимальных значениях параметров, при которых происходит наиболее полное восприятие.
Например, какова оптимальная скорость речи? Оказалось, что она зависит от многих переменных. От степени знания языка — чем хуже знает человек язык, тем медленнее надо говорить (маленькие дети, к примеру, очень плохо понимают быструю речь). Оптимальная скорость речи зависит и от степени знакомства с содержанием—чем хуже человек знает предмет обсуждения, тем медленнее надо говорить. На восприятие быстрой или медленной речи влияют: образование (чем оно выше, тем лучше слушающий понимает быструю речь), принятые нормы (в разных странах говорят с различной скоростью), возраст, индивидуальные особенности. Разумеется, многие учитывают эти особенности интуитивно, но иногда это надо делать осознанно. Особенно, если предстоит разговор не с одним человеком, а с большой аудиторией: скажем, люди пожилые поймут хуже быструю речь, а молодые—медленную.Кроме того, для преодоления фонетического барьера необычайно важна обратная связь. В конкретном общении оптимальную скорость речи или дикцию можно установить по ходу
дела, опираясь на реакцию слушателя.
Но, конечно, самым важным является просто не забывать о существовании этого барьера. Практически у каждого человека хватит опыта и знаний, чтобы преодолеть этот барьер, если он будет относиться к нему со вниманием.
Преодоление семантического барьера. Семантический барьер,
как мы уже говорили, является следствием несовпадения тезаурусов людей. В силу того, что каждый человек имеет неповторимый индивидуальный опыт, он имеет и неповторимый тезаурус. В определенном смысле вообще принципиально невозможно наличие одинаковых тезаурусов у разных людей. Но из этого не следует, что невозможно и взаимопонимание. Конечно, в любом общении в процессе понимания всегда есть какое-то несоответствие—каждое слово, каждое сообщение будет иметь для воспринимающего чуть-чуть другой, новый смысл. Однако важно, чтобы это «чуть-чуть» не превращалось в «совсем». Если человек понял совсем не то, что ему сказали, то можно говорить о семантическом барьере и о неэффективной коммуникации.
Что же позволяет преодолеть этот барьер?Прежде всего это возможно при более полном представлении о тезаурусе партнера. В сущности в этом нет ничего невозможного — мы постоянно учитываем тезаурус партнера в общении, хотя и делаем это непроизвольно. Вряд ли кто-нибудь в беседе с ребенком будет употреблять специальные термины — очевидно, что он их не поймет. Объясняя какую-нибудь специальную проблему непрофессионалу, мы также будем стараться говорить на доступном его пониманию языке- Многочисленные ошибки в коммуникации связаны именно с недооценкой разности тезаурусов. Вполне реальный пример такой недооценки приводит советский логик А. А. Ивин: «Бригадиру строителей надо было поправить балконную стойку, покривившуюся на самом видном месте. Он влез туда с молодым взрослым парнем — новичком на стройке, поддел стойку ломом и приказал:
— Бей по ребру!
Парень удивился и спросил:
— Ты что, с ума сошел!
— Бей по ребру, так тебя!..—закричал бригадир и добавил несколько разъясняющих слов. Тогда парень размахнулся и ударил бригадира кувалдой по ребрам. Бригадир птицей полетел с третьего этажа, к счастью, в сугроб.
Суд новичка оправдал, а в частном определении указал:
„Прежде чем отдавать команды, надо объяснить, что они означают"» [40, с. 10].
Очевидно, что причина происшествия — семантический барьер. Вероятно, бригадир не представлял себе, что человек может понимать слово «ребро» только как ребро человека. Что же касается его молодого коллеги, то малый профессиональный опыт еще не обогатил его тезаурус представлением о том, что У балки тоже могут быть ребра. Результат известен.
Конечно, этот случай кажется смешным исключением, 'ведь обычно-то мы друг друга понимаем. Однако именно такое ^бла-
годушное отношение к этим проблемам и приводит к тому, что семантический барьер блокирует понимание.
Мы постоянно недооцениваем разность тезаурусов, исходя из презумпции «все всё понимают, как я». Между тем правильно как раз обратное «все всё понимают по-своему».
При таком подходе мы предпринимаем определенные усилия: либо говорим максимально просто, либо заранее договариваемся о понимании ключевых моментов. Именно так происходит в общении с детьми — единственной категорией партнеров, о которой мы точно знаем, что они все понимают, не так, как мы. Вероятно, такой же тактике надо следовать и в любом другом случае, если мы не хотим, чтобы нас понимали неправильно, как в классическом примере, который мы приводим ниже.«I. Капитан — адъютанту:
„Как Вы знаете, завтра произойдет солнечное затмение, а это бывает не каждый день. Соберите личный состав завтра в 5 часов на плацу в походной одежде. Они смогут наблюдать это явление, а я дам необходимые объяснения. Если будет идти дождь, то наблюдать будет нечего, так что оставьте людей в казарме".
2. Адъютант — дежурному сержанту:
„По приказу капитана завтра утром в 5 часов произойдет солнечное затмение в походной одежде. Капитан на плацу даст необходимые разъяснения, а это бывает не каждый день. Если будет идти дождь, наблюдать будет нечего, но тогда явление состоится в казарме".
3. Дежурный сержант — капралу:
„Завтра в 5 часов капитан произведет солнечное затмение на плацу; людей в походной одежде. Капитан даст необходимые пояснения в казарме насчет этого редкого явления, если будет дождливо, а это бывает не каждый день".
4. Дежурный капрал — солдатам:
„Завтра, в самую рань, в 5 часов, солнце на плацу произведет затмение капитана в казарме. Если будет дождливо, то редкое явление состоится в походной одежде, а это бывает не каждый день"» [71, с. 176—178]. Как говорится, комментарии
излишни.
Еще по теме Использование феномена авторитета.:
- Использование феномена авторитета.
- Авторитет.
- Авторитет.
- Внутренние авторитеты
- O КУЛЬТЕ ЛИЧНОСТИ И АВТОРИТЕТЕ
- 18.5 Преступления, посягающие на авторитет государственной власти
- Преступления, посягающие на авторитет государственной власти
- Только принесением разума в жертву вере можно обосновать ключевое положение консерватизма и его догматики — принцип авторитета.
- Платность использования земли как принцип земельного права. Понятие и формы платы за использование земли.
- Статья 8.26. Самовольное использование лесов, нарушение правил использования лесов для ведения сельского хозяйства, уничтожение лесных ресурсов Комментарий к статье 8.26