<<
>>

7.3. Психологическая структура террористической деятельности

Проведенные исследования допросов и высказываний самих террористов показали, что терроризм не просто "рабо­та" или "профессия", а это нечто большее — определенный способ жизни и деятельности, который целиком захватывает и подчиняет человека.

Ошибка одного террориста обычно тянет за собой провал всей организации.

Нельзя рассматривать террористическую деятельность, как вполне примитивный бандитизм. Хотя насилие и составляет стержень такой деятельности, а элементы бандитизма в ней видны невооруженным глазом, но терроризм к нему не сводится.

Классик террора Б. Савинков когда-то писал: "Существо­вание террористической организации..невозможно без дисцип­лины, ибо ее отсутствие неизбежно приводит к нарушению конспирации, а это, в свою очередь, неизбежно влечет за собой частичные или общие аресты всей организации. Дисциплина же террористической организации достигается не тем, чем она достигается, например, в армии, а достигается единственно признанием каждого члена организации о необходимости этой дисциплины для успеха данного предприятия.

Но если у организации нет практического дела, если она не ведет никаких мероприятий, если она ожидает в бездействии указаний центрального комитета, словом, если она "находится под ружьем", т.е. люди хранят динамит и ездят извозчиками, не имея перед собой непосредственной цели и даже не видя ее в ближайшем будущем, то неизбежно слабеет дисциплина: отпадает единственный импульс для поддержания ее. А с ослаблением дисциплины, организация становится легкой добычей полиции ".

Известное исламское террористическое движение "ХАМАС" учит своих боевиков: "Успех борьбы зависит от того, насколько нам удастся запугать противника и сломить его сопротивление. Для этого необходимо совершать акции устраше­ния во имя Аллаха, причем каждая акция должна быть хорошо спланирована и иметь смысл.

Планирование подразумевает полную дисциплину, подчинение плану и решениям руководителей. Акции должны идти одна за другой; противник ни на минуту не должен чувствовать себя спокойно. Воины Аллаха — борцы, в этом постоянный смысл всей их жизни ".

Из сказанного понятно, что деятельность террористи­ческой организации в целом, как и каждого террориста в отдельности, протекает в непрерывном движении, в котором I подготовка террористического акта неизбежно ведет к его осуществлению, то есть это постоянная форма их жизни и деятельности.

Всякая деятельность имеет свою психологическую струк- I туру. Согласно базовой схеме А. Леонтьева любая деятельность имеет трехчленное строение. Деятельности в целом соот­ветствует мотив — предмет потребности человека, на удов­летворение которого направлена сама деятельность. Мотив как предмет, удовлетворяющий потребность, обладает двумя функциями.

Во-первых, это побудительная функция, побуждающая че­ловека к данной деятельности.

Во-вторых, смыслообразующая функция, придающая дан-ной деятельности особый личностный смысл.

Деятельность распадается на действия, каждое из которых направлено на достижение целей. Обычно достижение мотива всей деятельности складывается из реализации цепочки про­межуточных целей. Действия, в свою очередь, складываются из отдельных операций.

Операция — это первичная единица деятельности или своего рода задача, данная в определенных условиях. Решая такие задачи, человек совершает действие. За счет осуществле­ния цепочки действий достигается мотив, то есть осуществ­ляется определенная деятельность.

С данной точки зрения, террор можно представить, как особый вид деятельности, основным и главным объективным мотивом которого является достигаемое любым способом устра­шение других людей. Наличие такого объективного мотива не отменяет множества различных субъективных мотивов, кото­рыми руководствуются отдельные террористы. Однако объекти­вен именно чужой страх, как мотив, который движет действиями террориста и придает смысл всему его существованию.

С целью достижения такого объективного мотива для массового распространения страха террорист совершает самые различные действия: готовит оружие, выслеживает жертву, по­дыскивает место совершения теракта, решает все подготови­тельные вопросы. Каждое действие распадается на отдельные операции, например: подготовка оружия складывается из его выбора, приобретения, приведения в боевое состояние, проверки, оснащения боеприпасами, маскировки и т.д. Все, что находится под мотивом, как правило, представляет собой мотивировки (специально отработанные или у кого-то заимст­вованные), объясняющие и оправдывающие деятельность террориста. В зависимости от идеи и масштаба террористи­ческая деятельность приобретает ту или иную идеологическую окраску.

Наличие мотивировок не всегда является обязательным, иногда люди занимаются террором просто потому, что им это нравится. Более того, в террор никогда не идут насильно, им занимаются исключительно те, кому нравятся подобные заня­тия. Однако здесь таится главный вопрос, в котором террорист отличается от обычного убийцы.

Для террориста очень важны идейно-риторические компо­ненты. Он совершает безличностное убийство, не имея никакого отношения к своей жертве. В отличии от обычного уголовника, террорист совершает идейное преступление.

Сложности исследования личности террориста связаны с тем, что она является принципиально надличностной, однако ее осуществляют личности. В этом заключен серьезный пара­докс, осложняющий исследование.

Сами террористы, с субъективной точки зрения, много­кратно уверяли, что именно в идейном терроре происходит освобождение "акции" (деятельности) от индивидуально-лич­ностных наслоений. Некая идея (даже просто идея террора независимо от наличия или отсутствия его идеологических и политических обоснований) вроде бы освобождает деятель­ность от личности.

Известно, например, что тот же самый Б. Савинков многократно был готов отказаться от идейных позиций партии социалистов-революционеров (как он отказался до этого от социал-демократических идей) ради сохранения своей предан­ности террористической деятельности.

В итоге Савинков так и сделал: он многократно менял свои идейно-политические взгляды, но всегда сохранял преданность террору как "рабо­те", то есть как основной форме деятельности. Изучение субъективных самоотчетов и воспоминаний самих террористов явственно демонстрирует, как правило, что не имеет значения, кто именно из террористической группы осуществляет конк­ретное преступление. То есть личностный фактор, совершенно открыто и целенаправленно минимизировался теоретиками терроризма. Акцентируем внимание на том, как обрисован крайний вариант российского террориста-революционера в знаменитом "Катехизисе революционера" В. Нечаева. Там он сформулирован следующим образом: это всегда "обреченный" человек. Он не имеет личных интересов, дел, чувств, привя­занностей, собственности, даже имени. Все в нем захвачено одним исключительным интересом, одной мыслью и страстью — революцией, которая тогда виделась, как террор. Такой че­ловек отошел от гражданских порядков, не общается с циви­лизованным миром. Он живет в этом мире для того, чтобы его I уничтожить и знает лишь одну науку — разрушение.

Террорист-революционер, легитимированный револю­ционной идеей (безотносительно к ее содержанию), "уничто­жает всех, кто мешает ему достигнуть цели. Тот не револю­ционер, кто еще дорожит чем-нибудь в этом мире. Револю­ционер должен проникать даже в тайную полицию, всюду иметь своих агентов. Нужно увеличить страдание и насилие, чтобы вызвать восстание масс. Необходимо соединиться с разбойниками, которые настоящие революционеры. Нужно сосредоточить этот мир в одной силе, всеразрушительной и непобедимой".

Такая психология, по Нечаеву, требует полного отречения от мира и личной жизни, исключительной работоспособности, целостности и сосредоточенности на едином (терроре), согласия на страдание и пытки, к испытанию которых нужно готовиться.

Таким образом, максимальная операционализация терро­ристической деятельности обеспечивает ее, делает максима­льно надличностной.

Однако жизнь берет свое: нет и не может быть надличностной деятельности. Террорист — далеко не бездушный робот и не просто разрушительная машина, спо­собная осуществлять свои деструктивные функции бессмыс­ленно и безличностно. Главное, без чего никогда не может действовать человек, это мотив его деятельности, придающий ей личностный смысл.

Основные группы мотивов террористов

Исследования реальных субъективных мотивов, которыми руководствовались террористы в своей деятельности, позво­ляет выделить следующие основные группы.

Во-первых, это меркантильные мотивы, которые для террористов оказываются на первом месте (хотя и не всегда являются единственными). Террор, как и любая сфера деятельности, представляет собой на определенном уровне оплачиваемый труд. Для определенного числа людей занятие террором — это просто способ заработать деньги, а таких людей в современном мире немало.

Во-вторых, идеологические мотивы более устойчивые, основанные на совпадении собственных ценностей человека, его идейных позиций с идеологическими ценностями группы, организации, политической партии или иной идейно-полити­ческой силы. Такой мотив возникает как результат вступления человека в некоторую общность, которая соответствует имеющейся у него мотивации. В таких случаях террор стано­вится для него не просто средством реализации некоторой идеи, а еще и своего рода "заданием", "поручением", "мис­сией" со стороны данной общности.

Множество существующих идеологических мотивов под­разделяется на мотивы идейно-политические, политические, религиозные, социальные, социокультурные и т.д.

В-третьих, мотивы преобразования активного изменения мира являются очень сильными, связанными с пониманием несовершенства и несправедливости существующего мира, а также настойчивым стремлением улучшить и преобразовать его. Как правило, мотивы такого рода в той или иной степени присущи людям, профессионально занимающимся террориз­мом. Их захватывает сам процесс преобразования мира сило­выми способами.

Однако, даже при наличии соответствующих мотивировок, для них не имеет особого значения та или иная идея, для осуществления которой они действуют. Террор для них является инструментом и целью преобразования мира.

В-четвертых, мотив своей власти над людьми считается одним из наиболее древних. У наших животных предков насилие применялось для утверждения личной власти одной особи над другой.

В "снятом" виде это сохраняется в глубине психики террориста. Через насилие террорист утверждает себя, "свою личность", обретая власть над людьми. Вселяя страх, он усиливает эту власть.

В-пятых, мотив интереса и привлекательности террора как сферы деятельности, для определенного круга людей, обеспеченных (которых не волнуют меркантильные мотивы) и достаточно образованных (не обработанных идеологически), бывает интересен просто как новая, необычная сфера занятий. Их привлекает экстремальный риск, разработка планов, всевозможные детали подготовки к теракту и нюансы его осуществления. Соответственно, такие люди избирают террор в качестве сферы приложения к своей деятельности.

В-шестых, "товарищеские" мотивы эмоциональной привя­занности в разнообразных вариантах: от мотива мести за вред, нанесенный товарищам по борьбе, единоверцам, родственни­кам, соратникам по политической деятельности и т.д., до мотивов традиционного участия в терроре, потому что им занимался кто-то из друзей, родственников, единоверцев. Эта группа мотивов основана на сугубо эмоциональных факторах и обычно не имеет никаких рационализирующих мотивировок. Руководствующиеся такими мотивами люди занимаются тер­рором совсем не вдумываясь в то, зачем и почему они это де­лают. Ими движут исключительно только эмоции.

В-седьмых, мотив самореализации, с одной стороны, отно­сится к людям, сильным духом, для которых удовлетворением является полная самоотдача в террористическом акте, вплоть до самопожертвования. Однако с другой стороны, такая самореализация является признанием ограниченности возмож­ностей и констатация несостоятельности человека, не находя­щего иных способов воздействия на мир, кроме насилия. Такая самореализация, оборачивающаяся самоуничтожением, означает признание факта психологической деструкции лич­ности.

Мотив — это всегда предмет некоторой потребности чело­века. Значит, за тем или иным мотивом террористической дея­тельности действительно лежит та или иная деформированная потребность. Криминологи и правоведы считают, что дефор­мируются прежде всего социогенные потребности: в общении, товариществе, уважении, признании, самоутверждении. Собст­венно говоря, проблема и состоит в том, что в некоторых слу­чаях эти нормальные человеческие потребности искажаются, извращаются и переходят в стремление к превосходству над окружающими, а также к насилию над другими людьми.

Психика и психология террориста существенно отличается от психологии обычного преступника, им свойственны гораздо более высокие мотивы своих насильственных действий. Осо­бым психопатологическим мотивом террористических актов иногда является желание собственной гибели.

Исследование террористической деятельности показало, что террористы редко стремятся к собственной гибели, за исключением патологических "камикадзе".

<< | >>
Источник: И.Г. Гаврилец. ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ. 2006

Еще по теме 7.3. Психологическая структура террористической деятельности:

  1. ПРОИЗВОДСТВО ПО ЗАЯВЛЕНИЮ О ПРИЗНАНИИ ОРГАНИЗАЦИИ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩЕЙ ЭКСТРЕМИЗМ ИЛИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАТЕРРИТОРИИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН И (ИЛИ) ДРУГОГО ГОСУДАРСТВА, ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ИЛИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ ОБУСТАНОВЛЕНИИ ИЗМЕНЕНИЯ ЕЮ СВОЕГО НАИМЕНОВАНИЯ, А ТАКЖЕ ОПРИЗНАНИИ ИНФОРМАЦИОННЫХ МАТЕРИАЛОВ, ВВОЗИМЫХ, ИЗДАВАЕМЫХ, ИЗГОТАВЛИВАЕМЫХ И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЯЕМЫХ НА ТЕРРИТОРИИРЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН, ЭКСТРЕМИСТСКИМИ ИЛИ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИМИ
  2. 7.1. Психологическая структура судебной деятельности
  3. Содействие террористической деятельности (ст. 2051 УК РФ)
  4. Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 2053 УК РФ)
  5. Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма (ст. 2052 УК РФ)
  6. Организация террористической организации и участие в деятельности такой организации (ст. 2055 УК РФ)
  7. 1.5. Структура и задачи психологической подготовки спасателей
  8. глава 13. психологическое воздействие в деятельности следователя
  9. 5. Психологическая концепция условий деятельности
  10. Структура занятий психологической разгрузки
  11. 6. Психологическая подготовка сотрудников правоохранительных органов к служебной деятельности
  12. 4. Психологические особенности адвокатской деятельности
  13. ГЛАВА III. МОДЕЛЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ КОМПЕТЕНТНОСТИ СОТРУДНИКОВ ОВД: СТРУКТУРА И ОСОБЕННОСТИ
  14. Психологические факторы экстремальности боевой деятельности
  15. Тема 10. Общая социально-психологическая характеристика профессиональной деятельности юриста
  16. 3. Психологические аспекты в деятельности судьи и прокурора
  17. 1. Общая характеристика психологических особенностей следственной деятельности
  18. 5. Психологические аспекты повышения эффективности юридической деятельности
  19. 7. Психологические особенности коммуникативной деятельности следователя, обвиняемого, потерпевшего и свидетелей
  20. Характер выполняемой человеком деятельности определяет специфику формирования и проявления психологической компетентности.