Реальность идеального мира

Человек в процессе познания воспринимает образы внешнего мира посредством созерцания, но чувственные впечатления предоставляют лишь «материал» познания, а рассудок с помощью категориальных форм своей деятельности преобразует этот материал в интеллектуальное знание, мыслит предмет, соответствующий созерцанию, с помощью понятий.

Возникает вопрос об онтологическом статусе мысли, то есть о приро­де, источнике и действительности спекулятивных понятий, которые су­ществуют в нашем разуме и с помощью которых мы познаем мир. Изве­стна альтернатива во взглядах на этот вопрос, которая идет от Платона и Аристотеля. «Для Платона, — пишет С. Трубецкой, — общие понятия существуют не только в нашем уме, в наших произвольных гипотезах и классификациях, но и в действительности. Мир мыслим только при том предположении, что в основании его лежит объективная мысль, или идея, составляющая его содержание и осуществляющаяся в его развитии, и эта объективная мысль может быть воспринята разумом»^[11].

Аристотель признавал реальность общих идей, но в противополож­ность Платону он отрицал их существование как особых самобытных, идеальных сущностей вне индивидуальных вещей. «Аристотель, — от­мечает С. Трубецкой, — считал, что сущность вещей не может быть вне самих вещей; и если вещь действительно определяется своей формой как, например, «человек» — своим «человечеством» или другое создание — своими родовыми и видовыми свойствами, то следует признать, что форма эта внутренне присуща данной вещи. Отвлеченно от вещей все эти роды и виды, все эти общие признаки и качества существуют только в нашей мысли, в наших субъективных понятиях, ибо природа мышления именно и состоит в том, что она воспринимает форму вещей без их материи»^[12].

Средние века привнесли сюда еще свое учение о полной имманент­ности общего — концептуализм, то есть усвоение всему общему только психической реальности. Убеждение в полной имманентности всех эле­ментов, составляющих познание, было чрезвычайно распространено и в новой философии, которая целиком восприняла эту средневековую тео­рию. Даже в трансцендентальной философии Канта, который видел свою задачу в создании науки о чистом, независимом от опыта априорном познании, признается, что «только возможный опыт может сообщить нашим понятиям реальность. Без этого всякое понятие есть лишь идея, лишен­ная истины и отношения к предмету»^[13].

Учение об объективной реальности идеального мира с новой силой прозвучало у Гегеля. В его теории, кроме реальной чувственной сферы, есть, реально существует и общее, или идеальное, то есть независимая от пространства и времени сфера. Предмет познания непосредственно при­сутствует в познании, идеальное общее обладает той же, если не боль­шей, степенью реальности, что и эмпирическое индивидуальное. По Геге­лю, абсолютное Понятие есть сама подлинная, объективная сущность, единая всеобщая Субстанция, реальный и во всем единый Предмет^[14].

В дальнейшем эту идею глубоко впитала в себя русская религиозная философия. По словам С. Франка, «трансцендентальная логика должна быть не анализом субъективных условий мышления, а логикой самого бытия; хотя она есть самосознание мышления, она все же — или, вернее, именно потому — есть осознание самих основ бытия, ибо вне реально­сти в широком, всеобъемлющем смысле вообще нет ничего»^[15].

Признание реальности идеальной сферы бытия стало важным шагом на пути к пониманию онтологического характера познания, уяснению того, что наши мысли не имманентны сознанию, а возникают в результа­те интеллектуального созерцания объективной идеальной субстанции Логоса. В этом философская теория познания сближается с позициями христианской гносеологии. Исходя из современных данных философии и науки, можно убедительно обосновать точку зрения о реальности иде­ального мира, но строго доказать ее сейчас вряд ли возможно. Мысль, взятая отвлеченно, как чистое понятие, не заключает в себе достаточно­го основания для перехода к действительному сущему.путем какого-либо онтологического умозаключения. Серьезным подтверждением реальнос­ти идеальной сферы могло бы послужить создание всеобъемлющей, ло­гически непротиворечивой философской системы, в основе которой ле­жал бы принцип реальности идеального мира и которая благодаря этому была бы способна обнаружить и объяснить все самые сложные метафи­зические проблемы мироздания. А пока, как и в вопросе о реальности внешнего эмпирического мира, следует вооружиться гипотезой и вести дальнейшие философские поиски в надежде на то, что когда-нибудь мы сможем Осуществить однозначное решение этой проблемы.

' Ч ■ '^[16] *ч