<<
>>

Глава 27 ЦЕССИЯ И ПРИНЯТИЕ НА СЕБЯ ЧУЖОГО ДОЛГА

§ 114. Цессия

362. Замена кредитора путем новации и ее неудобства. Рассматривая во­прос о «делегации» (п. 355), мы видели, что кредитор может быть заменен дру­гим лицом в результате новации, т.

е. прекращения первоначального обяза­тельства, в котором участвовал один кредитор, и создания нового обязательства, в котором участвует другой кредитор. Однако неудобство нова­ции заключалось в том, что с прекращением первоначального обязательства прекращались обеспечивающие его залог и привилегия преимущественного удовлетворения, если она была присуща первоначальному обязательству.

Peri privileglum... tutelae, si post... pubertatem tutelae actio novetur (D. 46.2.29). - Отпадает право преимущественного взыскания подо­печным с опекуна, если по достижении совершеннолетия требо­вание, вытекавшее из опеки, было новировано.

Кроме того, для проведения делегации требовалось участие должника. Поэтому стало необходимым проводить изменение личности кредитора, не прибегая к разрушению первоначального обязательства, а сохраняя его силу, с тем, чтобы о происшедшем изменении в личности кредитора должник был поставлен в известность post factum.

А для этого требовалась подвижность которою римское обязательство первоначально не обладало.

363. Первоначальная неподвижность римского обязательства. Римское обязательство было на ранних стадиях строго личным взаимоотношением кредитора и должника. Это соответствовало замкнутому характеру хозяйства, еще не успевшего выйти на простор средиземноморской торговли. Лишь в результате длительного экономического развития появляется подвиж­ность обязательства и становится возможной изменяемость субъектов обяза­тельства, притом сначала не по договору, а преимущественно в связи с пере­ходом долговых требований к наследникам.

Non solet stipulatio semel cui quaesita ad alium transire nisi ad heredem (D.

7. 1. 25. 2). - Возникшее однажды для кого-нибудь право требования обычно не переходит к другому, за исключением пе­рехода к наследнику.

Во времена Гая (II в. н.э.) положение дела, создавшееся как следствие ог­раниченной подвижности обязательства, оставалось без значительных изме­нений.

Quod mihi ab aliquo debetur, id si velim tibi deberi... opus est ut iubente me tu ab eo stipuleris; quae res efficit ut a me liberetur et incipiat tibi teneri; quae dicitur novatio obligationis (Гай. 2. 38).* - Если я [К 1] хочу, чтобы то, что мне должен кто-то [ D ], он стал должным тебе [К1], то нужно, чтобы ты [К 2] по распоряжению моему [ K 2] принял бы от него [D] обещание; в результате этого он [D] освободится от меня [К 1] и начнет быть должным тебе [К2] : произойдет то, что называется новацией обязательства (см. схему на стр. 269).

*См. схему на стр . 241.

Таким образом, продолжает Гай —

sine hac novatione поп poteris tuo nomine agere. - He прибегая к этой новации, ты [К2] не можешь взыскивать от твоего имени.

Без новации новому кредитору нельзя было действовать от своего имени, так как цессия, как таковая, еще не была признана; действовать же от чужо­го имени нельзя было в виду старинного правила:

Nemo alieno nomine lege agere potest (D. 50.17.123 pr). - Никто не мо­жет действовать от чужого имени в легисакционном процессе.

Аналогичное правило применялось в материальном праве Квинтом Муцием Сцеволой, жившим около 125 г. до н. э., т. е. в период перехода от легисакционного процесса к формулярному (п. 52).

Nec paciscendo пес legem dicendo пес stipulando quisquam alteri cavere potest (D. 50.17. 73.4). - Ни путем соглашения, ни установ­лением условий сделки, ни путем стипуляции никто не может обусловливать права для другого.

Архаический стиль этого изречения, восхождение его к верховному жре­цу и юристу эпохи veteres Квинту Муцию Сцеволе показывают, что не толь­ко во времена составителей Дигест, но и в классическую эпоху эти правила повторялись с чувством почтения; однако живым голосом (viva vox) права они уже не были.

364. Использование института когнитора и прокуратора для совершения цессии. Как в процессе, так и в долговых отношениях появляется фигура когнитора, представителя, который назначается стороной путем торжественной формулы, произносимой перед претором в присутствии противника. Право­вая фигура когнитора была использована для цессии (уступки требования), т. е. для замены прежнего кредитора новым. В этих случаях в исковом требова­нии (в интенции) обозначалось имя кредитора, а в части формулы, относя­щейся к решению, кондемнации, обозначалось имя когнитора и решение вы­носилось в его пользу или против него, а не в пользу или против прежнего кредитора (Гай. 4. 86).

Этот институт представителя-когнитора, а в несколько более поздней ста­дии — прокуратора, был использован для осуществления цессии, или для за­мены прежнего кредитора новым. Для этой цели старый кредитор (К1) назна­чал нового кредитора (К2) своим procurator in .rem suam, т. е. таким представителем, который управомочен обратить взыскание в свою пользу, не будучи обязан отчитываться.

Таким образом, procuratio in rem suam стала по сути дела цессией; довери­тель, он же прежний кредитор, становился цедентом, т. е. лицом, уступаю­щим свое право требования, а «доверенный в свою пользу», procurator in rem suam, становился новым кредитором, приобретателем прав цедента или цессионарием, выражаясь в послеюстиниановых терминах. Но при этом обход­ном способе цессии существовало опасение, что смертью цедента (формаль­но: доверителя-мандатора) данная доверенность — procuratio in rem suam, прекратит свое действие, как и всякий мандат, а вместе с тем отпадет и цес­сия. Кроме того, цедент, как всякий доверитель-мандатор, мог отменить пра­вомочие. Тут практика выработала remedia — правовые средства помощи, а именно: если прокуратор уже предъявил иск, то после вступления должника в ответ по иску правомочие может быть отменено лишь при наличии уважи­тельных причин — causa cognita.

Выросшая на формальной почве полномочия цессия именуется в источ­никах терминами этого именно института.

Например, когда сонаследники, при распределении между собою долговых требований, цедируют (уступают) друг другу эти требования, то это выражается римским юристом так:

Alter alteri andat actiones procuratoremque eum in rem suam tacit (D. 10. 2. 2. 5). - Один другому уступает [буквально: поручает] требования и делает его «поверенным, действующим в свою пользу».

365. Цессия как продажа долговых требований. Нередко юристы конст­руировали цессию как продажу цедентом цессионарию своего права требова­ния с должника: nomen debitoris vendidit — цедент продал право требования с должника (D. 46. 1. 36).

Такая конструкция подсказывалась самой жизнью. Мы уже видели, что продажа исковых требований стала бытовым явлением.

Можно считать, что подвижность обязательственных требований возник­ла главным образом в связи с продажей наследства как единого целого, охва­тывающего и телесные вещи и права требования. Не случайно продажа искового требования объединена в Дигестах с продажей наследства в одном титу­ле: De hereditate vel actione vendita (D. 18. 4).

На примере продажи наследства как совокупности вещей и долговых тре­бований, мы можем проследить развитие института цессии от начальной стадии до конечной.

366. Цессия долговых требований при продаже наследственной массы

Продажа наследственной массы в целом была исконным явлением римской хозяйственной жизни. Она вначале оформлялась по способу in iure cessio (п. 197); об этом подробно говорится у Гая (2. 34-37 и 3. 85-87) Покупателем наследственной массы назывался еще в классическую эпоху (213 г н э) is cui cessit heres - тот, в пользу кого наследник совершил in Jure cessio (С 7 .75. 1) Самый термин «цессия» является пережитком эпохи «in iure cessio».

Рассказывая о продаже наследства путем in iure cessio. Гай различает два случая: первый, когда лицо, к которому наследство должно перейти по закону (без завещания), продает наследство до заявления о принятии его другими словами, как выражается Гай, до того, как это лицо фактически стало наслед­ником.

В данном случае наследником становится тот, кому наследство было in iure цедировано:

Ac si ipse per legem ad hereditatem vocatus esset (Гай. 2. 35) - Как если бы сам покупатель наследства был по закону призван насле­довать.

В разбираемом случае действовала фикция о том, что покупатель наслед­ства являлся с самого начала наследником по закону; он осуществлял в силу этого универсальное, т.е. общее, совокупное преемство во всех правах умерше­го. Тут не вставал вопрос о сессии, которая является типом сингулярного т.е. раздельного, единичного преемства в отдельных правах, а именно в правах вытекающих из долговых требований.

Более сложно дело обстоит во втором случае, рассмотренном у Гая когда продажа наследства происходила после принятия его наследником- тут получаются своеобразные последствия: ipse heres pennanet et ob id creditoribus tenebitur - он сам остается наследником, в том смысле что он, наследник ос­тается ответственным по долгам (пассиву) наследства. Что же касается на­следственного актива, то тут не происходит совокупный переход всего акти­ва, а имеет место расщепление:

Corpora transeunt ad eum, cui hereditas cessa est, ac si singula in iure cessa fuissent, debita vero pereunt (Гай. 2. 35). - Вещи переходят к приобретателю наследства, как если бы каждая в отдельности была ему передана, а долговые требования погашаются.

Здесь corpora - телесные вещи - обладают подвижностью - transeunt долговые требования неподвижны, не переходят и даже погибают почти так как по упомянутому во вновь найденном отрывке Гая (4 17-а) закону Лицинния, когда при продаже наследником его доли, право на иск теряется как им, так и приобретателем (D. 4. 7.11).

Но в развитом гражданском обороте немыслимо такое положение вещей, при котором debitores hereditarii lucrwn faciunt eo modo — должники наслед­ственной массы извлекают выгоду (Гай. 2. 35).

В III в. нашей эры in jure cessio так же, как манципация, все больше вы­тесняется договором купли-продажи; на смену hereditas in iure cessio прихо­дит emptio-venditio hereditatis.

И здесь, как в свое время у Гая, говорится не о переходе наследства в совокупности, а раздельно о судьбе телесных вещей и о судьбе долговых требований. Но эти последние уже не погибают, как это происходило у Гая.

Venditor res hereditarias tradere debet (D. 18.4.14.1). - Продавец должен передать [традировать] наследственные вещи.

Heredttarias actiones praestari emptori debere (D. 18.4.2.8). - Наслед­ственные исковые требования продавец обязан переуступить покупателю.

367. Объем переходящих прав. Объем прав, переходящих по сессии, стро­го очерчен -

...ut quidquid iuris haberet venditor emptor haberet (D. 18. 4.13). - ...с тем, чтобы покупатель имел бы столько именно прав, сколько имел бы продавец [наследник].

Цедируемое право переходит со всеми обеспечениями и преимуществами (D. 18. 4. 6), но и с возражениями, которые можно было противопоставить цеденту (продавцу наследства).

Neque amplius neque minus iuris emptor habeat, quam apud heredem futurum esset (D. 18.4.2. pr. Ульпиан). - Покупатель должен иметь не больше и не меньше прав, чем имел бы наследник [если бы он оставил наследство за собой].

Мы видели выше (п. 364), что подвижность права требования зародилась в наследственных правоотношениях; теперь мы видим, что эта подвижность проходит в строго ограниченных рамках: neque amplius neque minus, как го­ворит Ульпиан, а ровно столько. Это положение, зародившееся в наследст­венном праве, получило в устах того же Ульпиана обобщение, перешедшее в века. В 46-й книге комментария Ульпиана к эдикту, которая, как можно за­ключить из сопоставления с инскрипцией (указатель источника) в D. 38. 7.2, трактовала о наследстве, содержится следующее знаменитое изречение:

Nemo plus iurts ad alium transferre potest quam ipse haberet (D. 50.17. 54. Ulpianus libro 46 ad edictum). - Никто не может перенести боль­ше прав на другого, чем он имел бы сам.

Имеются веские основания считать, что самая идея о переносе права — ius transferre, в особенности в отношении долговых требований, зародилась именно при продаже наследства, этого экономически наиболее яркого случая мобилизации обязательственного требования.

368. Неудобства, связанные с procuratio in rem suam. Как же происходи­ла цессия исковых требований в составе общей массы проданного наследст­венного имущества? Это происходило уже известным нам способом, состояв­шим в использовании института полномочия, procuratio in rem suam. По словам Папиниана —

venditor hereditatis emptori mandat actiones (p. 2.15.17). - продавец наследства доверяет покупателю свои исковые требования.

Однако этот способ таил в себе опасность в виде недостаточной обеспе­ченности интересов приобретателя наследственных долговых требований.

Традиция неподвижности обязательства была настолько сильна, что, не­смотря на состоявшуюся путем procuratio in rem suam уступку требования, продавец сохранял право заключать мировую сделку с должником.

Venditor hereditatis, emptori mandatis actionibus, cum debitore hereditario, qui ignorabat venditam esse hereditatem, transegit (D. 2.15.17). -Продавец наследства, цедировавший исковые требования поку­пателю, заключил мировую сделку с должником, не знавшим о со­стоявшейся продаже наследства.

В этом случае требование покупателя (цессионария) к должнику было па­рализовано эксцепцией (возражением) о состоявшейся мировой сделке. Пе­ред римскими юристами встал вопрос: как сделать, чтобы —

in rem suam procurator поп debet carere propria lite (D. 3.3.25). - цессионарий, этот доверенный в свою пользу», не должен был ли­шиться собственного искового требования.

Осознана была необходимость того, чтобы формальное полномочие пре­вратилось в собственное исковое требование, и чтобы это полномочие стало безотзывным, неотменяемым по воле продавца наследства. Необходимость ог­раничить права продавца особенно остро ощущалась, когда покупатель наслед­ства, не получив procuratio in rem suam no отдельным искам, все-таки произво­дил расчеты с должниками наследства, а продавец, несмотря на это, обращался с своей стороны к должникам с требованием уплаты (D. 2.14.16).

369. Предоставление покупателю наследства самостоятельного иска по приобретенным долговым требованиям. Еще в середине II в. н. э. покупателю наследства давался иск, вызванный потребностями оборота, actio utilis; поку­патель уже действовал не как procurator, а от своего имени. Даваемая покупа­телю actio utilis строилась, повидимому, на предположении (фикции) о том, будто бы покупатель является сам наследником — ас si heres esset. Мы уже видели выше, что это предположение было исходным моментом для защиты прав покупателя наследства по in iure cessio (Гай. 2. 35); пройдя через стадию procuratio in rem suam в связи с стремлением придать этой procuratio (полно­мочию) характер безотзывности, римское право пришло к начальному, но более осложненному последующим развитием положению: ас si heres esset. Эта actio utilis, даваемая покупателю наследства, еще не получившему пере­уступки долговых требований, является своеобразной цессией, основанной не столько на воле цедента, сколько на велении действующего права. Она по­служила зерном, откуда возросла так называемая cessio legis, т. е. цессия, ос­нованная на велении закона, наступающая автоматически, ipso iure.

В дальнейшем роль покупателя наследства, как procurator in rem suam сливается с его ролью, как имеющего самостоятельный иск, введенный в ви­ду потребностей оборота, actio utilis.

Procuratore in rem suam dato, praeferendus non est dominus procuratori in litem movendam vel pecuniam suscipienctam: qui enim suo nomine utiles actiones habet, rite eas intendit (D. 3.3.55). - Если назна­чен «доверенный в свою пользу», то т следует отдавать пред­почтения хозяину перед таково рода полномочным [цессионари­ем] в отношении предъявления иска и получения денег: тот, кто вправе от своего имени предъявлять иски, сведенные в интересах оборота, тот правильно поступает, предъявляя такой иск.

Мало того, если продавец требования что-нибудь получил от должника после цессии, то он обязан это вернуть цессионарию. Об этом пишет Гермогениан, живший вначале IV в.:

Nominis venditor quidquid vel compensatlone vel exactione fuerit consecutus, integrum emptori restituere compellatur (D. 18.4.23.1). - Про­давец требования обязан возвратить покупателю все, что он получил от должника путем зачета или в результате взыскания.

370. Извещение должника о состоявшейся цессии. Последний шаг в раз­витии нашего института был сделан, как полагают, ближе к эпохе Юстиниа­на, когда особым указом вводится извещение (denuntiatio) должника о состо­явшейся цессии (С. 8. 41. 3); после такого извещения, право предъявления требования к должнику остается за цессионарием, а права цедента прекраща­ются. Институт цессии получает таким образом свое завершение.

371. Право требовать цессии. В источниках чаще всего встречается цес­сия, совершаемая не столько в силу добровольного желания цедента. сколь­ко в силу обязанности, налагаемой на него действующим правом.

Пример:

Vestimenta tua fullo perdidit... ludicem aestimaturum., tunc fullonem quidem tibi condemnabit, tuas autem actiones teei praestare compellet (D. 19.2.60.2. Labeo). - Портной [которому ты дал платье в пере­делку] потерял твое платье; судья оценит обстоятельства и затем присудит портного уплатить тебе, а тебя принудить пе­реуступить ему твои иски [к похитителю].

Другой пример: За должника поручилось несколько лиц; один из поручи­телей оплачивает долг; кредитор обязан цедировать ему право обратного тре­бования с остальных поручителей. В таких случаях говорят о праве на переус­тупку — beneflcium cedendarum actionum (D. 46.1.17).

372. Случаи ограничения ответственности должника обязанностью цеди­ровать требования. Обязанность переуступить требование является в извест­ном смысле льготой для обязанного лица. Вместо того, чтобы самому нести ответственность, скажем, за вещь, вверенную ему на хранение, эта ответст­венность может, при известных условиях, быть ограничена тем, чтобы обя­зать actiones praestare - переуступить исковые требования, к непосредствен­ному виновнику.

Пример: Вещь продана, но еще не передана покупателю; она остается под наблюдением продавца. Если она у продавца отнята кем-либо насильно, то

nihil amplius quam persequendae eius [rei] praestari a me (venditore) emptori oporteat(D. 19. 1. 31. pr.)-продавец обязан не более, чем переуступить покупателю иски об истребовании вещи.

Но если не установлено отсутствие вины продавца, то он не может огра­ничиться цессией права требования к непосредственному виновнику, а сам несет ответственность (D. 18. 6.15.1).

373. Пределы ответственности цедента. В какой мере отвечает цедент пе­ред цессионарием за уступленное (проданное) право требования?

Qui nomen quale fuit vendidit, dumtaxat ut sit, non ut exigi etiam aliquid possit... praestare cogitur (D. 21. 2. 74. 3). - Кто продал [цедировал] требование в том виде, в каком оно было, тот обязан отвечать только за то, что это требование существует, а не за то, что с должника может быть что-нибудь действительно взыскано.

Это последнее положение принято выражать так:

Продавец права требования несет ответственность за то, что nomen verum esse, non etiam nomen bonum esse — долг действительно существует и юриди­чески обоснован, а не за то, что взыскание его может быть реально осуществ­лено.

§ 115. Принятие на себя чужого долга

374. Отличие принятия долга от цессии. Цессия, влекущая за собой изме­нение личности кредитора, отличается от принятия на себя чужого долга, ко­торое влечет за собой изменение личности должника. Различие заключается также в следующем: цессия может быть совершена по соглашению цедента (прежнего кредитора) с цессионарием (новым кредитором) без участия долж­ника — nominis venditio et ignorante et invito eo, adversus quern actiones mandantur, contrahi solet (C. 4. 39. 3).

В отличие от этого для вступления нового должника на место прежнего (expromissio) требуется согласие кредитора. А это понятно, этого требует пра­вовой разум — ratio iuris postulat (С. 4. 39. 2). Первоначальному должнику его контрагент по договору доверял, а новому он доверять не обязан.

Так же, как при цессии, вступление нового должника на место прежнего чаще всего имело место при продаже наследственной массы, охватывающей вещи, права требования и долги. Когда кредитор наследственной массы пря­мо или косвенно выражал согласие на замену должника, например, кредитор (К) предъявил иск к покупателю наследства (D2), а покупатель (D2) вступил в ответ по иску, то тем самым замена прежнего должника, т.е. наследника (D1), новым, т. е. покупателем (D2), совершилась (С. 2. 3. 2) .*

*См. Схему на стр. 156.

375. Последствия передачи долга без согласия кредитора. При отсутствии прямого или косвенного согласия кредиторов на продажу наследства и тем самым на изменение личности должника, ответственность по долгам наслед­ственной массы остается на продавце-наследнике — creditoribus hereditatis respondeas (С. 4. 39. 2), как это было в старину при hereditatis in iure cessio, когда наследник, продавший наследственную массу после принятия наслед­ства, оставался наследником в том смысле, что отвечал по долгам наследства (Гай. 2. 35). Однако наследнику, удовлетворившему кредитора, предоставля­ется в свою очередь право обратного требования к тому, кому была продана наследственная масса — cum eo cui hereditatem venumdedisti hi [heres] experiаris suo ordine (C. 4. 39. 2).

<< | >>
Источник: Перетерский И.О. Новицкий И.Б. РИМСКОЕ ЧАСТНОЕ ПРАВО. 2000

Еще по теме Глава 27 ЦЕССИЯ И ПРИНЯТИЕ НА СЕБЯ ЧУЖОГО ДОЛГА:

  1. Глава 27 ЦЕССИЯ И ПРИНЯТИЕ НА СЕБЯ ЧУЖОГО ДОЛГА
  2. § 115. Принятие на себя чужогодолга
  3. Глава 31. Методика расследования хищений чужого имущества путем мошенничества
  4. Глава 30. Методика расследования хищений чужого имущества путем присвоения или растраты
  5. Факторинг и уступка требования (цессия)
  6. Цессия и механизм уступки денежного требования
  7. § 114. Цессия
  8. ГЛАВА 12. СТРОИТЕЛЬСТВО СЕБЯ И СВОЕЙ ЖИЗНИ
  9. Глава 1. Франция: борьба идей и поиск себя
  10. Глава 11 Этика: как себя вести, работать и жить
  11. Споры об истребовании земельных участков из чужого незаконного владения
  12. Статья 7.17. Уничтожение или повреждение чужого имущества Комментарий к статье 7.17
  13. Глава 4. Принятие наследства и отказ от него
  14. Глава 22 ПРИНЯТИЕ НАСЛЕДСТВА
  15. С точки зрения теории фактической индивидуализации, принятые судебные акты, принятые по первому делу, являются незаконными:
  16. 2. СВОБОДА ТА ФЕНОМЕН ЧУЖОГО
  17. Глава 22 ПРИНЯТИЕ НАСЛЕДСТВА