<<
>>

Т. Б. Маколей ОБЩИЙ ВЗГЛЯД НА ДРЕВНЕЙШИЙ ПЕРИОД АНГЛИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ (1848 г.)

В древнем быте Британии ничто не говорило о том величии, достижение которого было предназначено этой стране. Ее обитатели, когда впервые пришлось познакомиться с ними финикийским мореходам города Тира, немногим превосходили современных нам туземцев, населяющих Сандвичевы острова.

Британия была порабощена римским оружием (56 г. до Р. Х.); но на нее пал только слабый луч римского искусства и науки. Из провинций Западной Европы она последней подчинилась римским цезарям и первой была оставлена ими. В Британии нельзя встретить великолепных развалин портиков и водопроводов римской эпохи. Между представителями римского красноречия и поэзии не встречается ни одного британского уроженца. Невероятно и подумать, чтобы эти островитяне могли когда-нибудь повсеместно усвоить язык своих итальянских властителей. Между тем от Атлантического океана до стран, прилегающих к Рейну, латинский язык в течение нескольких столетий был господствующим. Он вытеснил там собой язык кельтов, не уступил своего места германскому языку, и до настоящего времени служит основой французского, испанского и португальского языков.
А на нашем острове латинский язык, по-видимому, никогда не выживал гаэльского наречия и не мог сам устоять против германского языка.

Скудная, поверхностная цивилизация, которую бритты заимствовали у южных своих властителей, и та была изглажена бедствиями пятого века. В континентальных королевствах, на которые распалась тогда Римская империя, германские победители научились многому от побежденного племени. В Британии побежденное племя сделалось таким же варварским, как и победители.

Все вожди, основавшие германские династии в континентальных провинциях Римской империи, Аларих, Теодорих, Клодвиг, Альбоин, были ревностными христианами; а англосакские дружины Иды и Цедрика, напротив, перенесли с берегов Эльбы в свои поселения в Британии все прежние суеверия.

Между тем как германские короли, правившие в Париже, Толедо, Арле и Равенне, почтительно внимали наставлениям епископов, поклонялись мощам мучеников и принимали горячее участие в спорах по поводу никейской теологии, англосакские правители Уэссекса и Мерсии продолжали совершать дикие обряды в храмах Тора и Одина.

Континентальные королевства, возникшие на развалинах Западной Римской империи, поддерживали некоторые сношения с теми восточными провинциями, где древняя цивилизация, мало-помалу увядавшая под гнетом дурного управления, могла еще, однако, удивлять и наставлять варваров; где

МАКОЛЕЙ ТОМАС БАБИНГТОН (MACAULAY THOMAS BABINGTON, 1800-1859).

Сын богатого негоцианта, прославившегося ревностной преданностью делу уничтожения невольничества, которая по смерти дала ему место в Вестминстере. Он получил образование в Кембриджском университете и в юридической школе Lincoln’s Inn; в последней он написал первые свои поэтические произведения, из которых «Армада» и «Сражение при Иври» обратили на автора внимание. В 1826 г. Маколей вступил в адвокатуру и почти в то же время напечатал в «Эдинбургском обозрении» свой первый Essay, этюд о Мильтоне, доставивший ему большую известность; затем в течение 15 лет он опубликовал целый ряд подобных этюдов, которые впоследствии были им соединены в одно целое под заглавием: Critical and historical essays. Lond. 1852, 3 vol. Замечательнейшие из этих этюдов относятся к жизни Аддисона, Галлама, Бэкона, Питта, Вальполя, Фридриха Великого, Байрона и многих других.

двор еще выказывал блеск времен Диокле- циана и Константина; где общественные здания были по-прежнему украшены изваяниями Поликлета и картинами Апеллеса, и где трудолюбивые педанты, сами лишенные вкуса, чувства и гения, могли еще читать и объяснять образцовые произведения Софокла, Демосфена и Платона. Британия была отрезана от общения с ними. Ее берега для просвещенной нации, обитавшей при Босфоре, были предметами такого же таинственного ужаса, с каким ионийцы времен Гомера смотрели на пролив Сциллы и на город лестригонских людоедов.

Прокопию говорили, что на нашем острове была одна область, в которой почва кишела змеями, а воздух был такой, что ни один человек не мог, вдохнув его, остаться живым. В эту пустыню перевозились в полночь из земли франков души умерших. Эту страшную обязанность исполняла особенная порода рыбаков. Лодочники ясно слышали речь мертвецов; под тяжестью покойников лодка глубоко погружалась в воду; но формы их были незримы для смертного ока. Таковы были чудеса, которые даровитый историк, современник Велисария, Симплиция и Трибониана, серьезно рассказывал в богатом и просвещенном Константинополе о стране, где основатель Константинополя некогда облекся императорской порфирой. О всех других провинциях Западной Римской империи мы имеем непрерывные известия. Только в Британии век баснословия совершенно разделяет собой две исторические эпохи. Одоакр и Тотила, Эрик и Тразимунд, Клодовей, Фредегунда и Брунегильда - все это исторические люди. Но наши Генгист и

Горса, Вортигерн и Ровена, Артур и Морд- ред - лица мифические, само существование которых можно заподозрить, а их приключения следует отнести к одному разряду с приключениями Геркулеса и Ромула.

Наконец мрак начинает рассеиваться, и страна, скрывавшаяся из виду под именем Британии, вновь появляется под названием Англии. Обращение англосакских поселенцев в христианство было началом длинного ряда благодетельных переворотов. Правда, церковь в то время была уже глубоко испорчена и тем суеверием, и той философией, против которых она долго боролась и над которыми, наконец, восторжествовала. Она открыла слишком легкий доступ учениям, почерпнутым из древних школ, и обрядам, заимствованным из древних храмов. Римская политика и готское невежество, греческая замысловатость и сирийский аскетизм содействовали ее искажению. Несмотря на то, она еще сохраняла долю высокой теологии и благодушной морали первоначальных своих времен, достаточную для того, чтобы возвысить многие умы и очистить многие сердца. Притом то, что в наше время справедливо относят к числу главнейших ее недостатков, в VII веке и даже гораздо позже составляло одну из главнейших ее заслуг: если бы духовенство присвоило себе теперь права и обязанности светской власти, это было бы в наше время огромным злом; но то, что в эпоху благоустроенного правительства является злом, при расстроенном управлении может быть благом.

Конечно, лучше, чтобы общество управлялось мудрыми, добросовестно исполняемыми законами и просвещенным

Маколей принадлежал к партии вигов, на защиту которой он поставил свое перо, а впоследствии, призванный к государственной деятельности, он защищал свою партию и в парламенте. С 1830 г он был избираем в палату депутатов; в 1834 г министерство дало ему место в Индии, что представило Маколею повод издать два превосходных этюда о лорде Клейве и Варрене Гастингсе. По возвращению из Индии он до 1848 г находился на различных должностях в военном министерстве; его избирали ректором университета в Глазго. Несмотря на политическую и государственную деятельность, он продолжал трудиться в кабинете и в 1848 г издал два первых тома «Истории Англии от восшествия на престол Иакова II» (History of England from the eccession of James the Second). Это произведение доставило ему всемирную славу и было переведено на все европейские языки (русский перевод всех сочинений Маколея предпринят г Тибленом:«История Англии» в его издании начинается с VI тома, 1861 г) Слабое

общественным мнением, нежели кознями духовенства; но также лучше, чтобы люди управлялись кознями духовенства, нежели грубым насилием или таким прелатом, как Дунстан, нежели таким воином, как Пен- да. Общество, погрязшее в невежестве и управляемое простой материальной силой, имеет основательную причину радоваться, когда класс людей, отличающийся умственным и нравственным влиянием, достигает господства. Такой класс, без сомнения, также будет злоупотреблять своей властью; но умственное влияние, даже употребляемое во зло, все же благороднее и лучше той власти, которая заключается в одной телесной силе. Мы читаем в наших саксонских хрониках о тиранах, которые на высоте величия терзались угрызениями совести, бежали от удовольствий и почестей, купленных ценой преступлений, отрекались от престола и старались загладить свою вину суровыми эпитимиями и непрестанными молитвами. Эти рассказы вызвали горькие выражения презрения со стороны писателей, которые, гордясь своей свободой мысли, в сущности были ограничены не менее какого-нибудь средневекового монаха, и привыкли ко всем событиям всемирной истории прилагать мерило, принятое в парижском обществе XVIII в.

Убеждения того времени, хотя и обезображенные суеверием, вносили, однако, сильные нравственные ограничения в общества, управлявшиеся прежде только силой мышц и дерзостью духа; они внушали свирепейшему и могущественнейшему владыке, что он, подобно ничтожнейшему из его рабов, был существом ответственным, и потому такие убеждения

Кельтский шлем заслуживают более почтительных отзывов со стороны философов и филантропов.

То же самое замечание можно сделать и о презрении, с каким в прошлом столетии любили говорить о путешествиях к святым местам, о праве убежища церкви, крестовых походах и монастырских учреждениях Средних веков. В те времена, когда ни просвещенная любознательность, ни жажда корысти, почти нимало не побуждали людей к путешествию, посещать Италию и Восток

здоровье Маколея не позволяло ему ускорить окончание работы; только в 1855 г вышли III и IV тома, но и в них события доведены только до Рисвикского мира, 1697 г В 1857 г Маколей за свои литературные заслуги получил титул барона и пэра Англии.

Кроме названных сочинений он оставил: Lays of ancient Rome, 1842 г (Легенды древнего Рима), поэтическое произведение, написанное под влиянием идей Нибура; и Speaches, 1853 г (Речи). Из многочисленных французских переводов сочинений Маколея самое лучшее то, которое предпринято для его Essays, Вильг. Гизо (1860 г), и для «Истории Англии» перевод Pichot (1857 г). Для подробностей биографических и критического разбора его сочинения см. «Лорд Маколей, его жизнь и сочинения», I. Вызинского; издано при I томе русского перевода сочинений Маколея, изд. Н. Тиблена. 1860; и в Essais de critique et l’histoire, par H. Taine первая статья; М. Macaulay. 1858.

в качестве пилигрима было для грубого жителя севера лучше, нежели никогда не видеть ничего, кроме грязных хижин и непроходимых лесов, среди которых он родился. В те времена, когда жизнь и честь женщины ежедневно подвергались опасности от тиранов и разбойников, нерациональный страх, наводимый пределом святилища, был лучше, нежели совершенное отсутствие убежища, которое было бы недоступно жестокости и распутству.

В те времена, когда государственные люди были неспособны к составлению обширных политических комбинаций, восстание и соединение христианских народов для освобождения Гроба Господня было лучше, нежели порабощение их, одного за другим, мусульманским оружием. Как бы ни были справедливы упреки, которыми в позднейшее время клеймились лень и сластолюбие религиозных орденов, все же, к счастью, что в век невежества и насилия существовали тихие обители и сады, где мирные искусства могли находить убежище; где один из братии мог заниматься перепиской Энеиды Вергилия, а другой размышлением над анализом Аристотеля; где тот, кто имел призвание к искусству, мог раскрашивать мартирологию или вырезать распятие, а тот, кто чувствовал влечение к естественным наукам, мог делать опыты, изучая свойства растений и минералов. Не будь рассеяно таких обителей там и сям, среди лачуг жалких поселян и замков свирепой аристократии, европейское общество состояло бы только из вьючных и хищных животных. Теологи не раз сравнивали церковь с ковчегом, о котором мы читаем в книге Бытия; но никогда это сходство не было так поразительно, как в то худое время, когда она одна, среди мрака и бури, царила над потопом, поглотившим все великие произведения древнего могущества и мудрости, и хранила в своем лоне то слабое семя, из которого должна была развиться новая и более славная цивилизация.

Даже духовное преобладание, присвоенное папой, произвело в те времена мрака гораздо более добра, нежели зла. Результатом его было соединение народов Западной Европы в одну великую общину. Чем Олимпийские игры и пифийский оракул были в древности для всех греческих народов, от Трапезунда до Марселя, тем Рим и его епископ были для всех христиан латинского исповедания, от Калабрии до Гебридских островов. Таким образом развились в широких размерах чувства взаимного дружелюбия. Племена, отделенные друг от друга морями и горами, признали братские узы между собой и общий кодекс публичного права. Даже в войне жестокость победителя нередко смягчалась воспоминанием о том, что он и его побежденные враги были христиане.

Наконец в христианство были приняты и наши саксонские предки. Открылось правильное сообщение между нашими берегами и той частью Европы, в которой следы великого величия и просвещения были еще заметны. Многие великие памятники, впоследствии разрушенные или обезображенные, в то время еще сохраняли там свое первобытное великолепие; и англосакские странники, для которых язык Ливия и Саллюстия был непонятен, могли по римским водопроводам и храмам составлять себе хотя слабое понятие о римской истории. Пантеон Агриппы, еще сиявший тогда бронзой, мавзолей Адриана, еще не лишенный колонн и статуй, амфитеатр Флавия, еще не низведенный до каменоломни, повествовали мерсийским и нортумберландским пилигримам долю истории того великого просвещенного мира, который прошел безвозвратно. Островитяне возвращались с благоговением, глубоко запечатленным в их полупрозревших умах, и рассказывали изумленным обитателям лондонских и йоркских лачуг, что у гроба св. Петра могучая нация, уже угасшая, воздвигнула здания, которые не разрушатся до дня Страшного суда. Ученость сопровождала появление христианства. Поэзия и красноречие времен Августа были прилежно изучаемы в мерсийских и нортумберландских монастырях. Имена Бэды, Алкуина и Иоанна, прозванного Эригеной, справедливо прославлялись всей Европой. Таково было положение нашего отечества, когда в XI в. началось последнее великое переселение северных варваров, а именно датских норманнов.

Hist. of England, I, 3-9. Leipz. 1849.

<< | >>
Источник: М.М. Стасюлевич. История Средних веков: От падения Западной Римской империи до Карла Великого (476-768 гг.) 2001. 2001

Еще по теме Т. Б. Маколей ОБЩИЙ ВЗГЛЯД НА ДРЕВНЕЙШИЙ ПЕРИОД АНГЛИЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ (1848 г.):

  1. § 4. Общий характер английской адвокатуры и принципы ее организации
  2. 7.3. Производственные периоды. Общий, средний и предельный продукты в краткосрочном периоде. Закон убывающей предельной производительности переменного фактора.
  3. § 6. Общий взгляд в германскую адвокатуру
  4. § 8. Общий взгляд на римскую адвокатуру
  5. § 2. Общий характер древнейшего частного права
  6. § 1. Общая характеристика древнейших цивилизаций
  7. 2.2. Цивилизации древнего мира
  8. Сабатино Москати. Цивилизации Древнего Востока, 2010
  9. древние цивилизации америки
  10. § 1. Английская адвокатура с древнейших времен до XIX века
  11. Древнейшие цивилизации долины реки Инд.
  12. 2. влияние религии на развитие этических взглядов древних греков
  13. § 8. Древнейшие цивилизации Америки
  14. § 9. Другие древние цивилизации
  15. Лекция 2. Становление философии в культуре древних цивилизаций
  16. Раздел 1 Мир древнейших цивилизаций