<<
>>

Вильгельм Тирский ФУЛЬКО АНЖУЙСКИЙ И БАЛДУИН III: ЗАВОЕВАНИЕ ЭДЕССЫ МУСУЛЬМАНАМИ.

1131-1162 гг.

(между 1170 и 1184 гг.)

Начинается книга четырнадцатая

I. После отозвания из здешнего мира государя Балдуина, второго короля Иерусалимского из латин, прозванного Бургским, ему наследовал зять его, государь Фулько, граф Тура, Мэна и Анжу, за которого вышеупомянутый король, как мы сказали выше, выдал свою первородную дочь Ми- лизенду (в 1129 г.).

Был же Фулько рыжеволосый, но так, как и Давид, который пришелся Господу по сердцу, ибо он был верен, кроток и, несмотря на цвет своих волос, приветлив, благоразумен и сострадателен, в милостыне и добрых делах щедр, по рождению могуществен; свои чтили его еще до призвания к управлению королевством; в военном деле он был весьма опытен, в походе (in bellicis sudoribus) неутомим и осмотрителен; роста среднего, но весьма пожилой: лет шестидесяти; к числу его недостатков, которым он был подвергнут, как человек смертный, относилось и то, что он имел необыкновенно слабую и сбивчивую память, а потому не мог удерживать в голове даже имен своих домашних, и весьма немногих узнавал по чертам лица; таким образом, ему случалось кому- нибудь оказывать всевозможные почести и доверчиво беседовать с ним, а потом, встретив его нечаянно, спрашивать, что это

Рыцарское снаряжение в XI-XIII вв.

за человек. Это обстоятельство приводило в затруднение многих, кто, рассчитывая на дружбу с ним, хотел принять на себя ходатайство перед ним за других, ибо они видели необходимость, чтобы кто-нибудь напомнил ему их самих.

Конец этой главы посвящен генеалогии дома Фулько Анжуйского, который дал королей Франции, Англии и Иерусалиму; мать Фулько, Берте- лея (или Бертрада Монфор), бежала от мужа и вышла замуж за Филиппа I, короля французов, в 1092 г., что навлекло на него проклятие Папы на Клермонском соборе; старший сын Фулько, от первого его брака с графиней Мэн, Гвибургой, Готфрид, граф Анжуйский, женился на дочери Генриха I, короля Англии, Матильде, вдове императора Генриха V; сын его Генрих Плантагенет вступил на английский престол под именем Генриха II.

II. Фулько ходил на поклонение в Иерусалим еще прежде, нежели его приглашал туда король Балдуин (II), а именно, после смерти своей первой жены (Гвибурги Мэн) и своим великодушием, которое он обнаружил в служении Господу, содержа на своей счет целый год сто всадников в королевстве, справедливо снискал благорасположение государя короля и всего народа и доверенность всех князей. По возвращении своем (во Францию) он переженил своих сыновей, выдал замуж дочерей и устроил графство наилучшим образом. Когда прошло несколько лет после его возвращения и мудрого управления делами, государь король Иерусалимский (Балдуин II), заботясь о том, кого нужно назначить преемником и мужем своей перворожденной дочери, долго совещался и, по всеобщему присуждению всех князей и радостному согласию народа, отправил к нему некоторых из князей, а именно Вильгельма Буриса и Гвида Брисбарра, предлагая ему сделаться зятем и преемником его. Устроив дела, приведя в порядок графство и дав благословение своим детям, он отправился по призыву короля в Иерусалим, сопровождаемый некоторыми из своих вельмож. Когда он прибыл туда, король, сообразно договору, дал ему через несколько дней в жены свою первородную дочь (Милизенду) и уступил в приданое два приморских города, Тир и Пто- лемаиду, которыми он владел три года и по которым он всегда носил титул графа. После того как государь король (Балдуин II) умер 21 августа в год от воплощения Господня 1131-й, этот граф вместе со своей женой 14 сентября, в праздник Воздвижения Креста, в храме св. Гроба был венчан и посвящен в короли блаженной памяти иерусалимским патриархом.

Последующие главы XIV книги до конца и вся XV книга посвящены автором изложению главных событий правления короля Иерусалимского Фулько: Фулько почти до последних лет своего царствования вел постоянную и неудачную войну с могущественным султаном Мосула, Сангвином (Зенги); но, кроме того, при нем явился новый враг крестоносцев, в лице сына Алексея Комнина, Иоанна Мавра, который потребовал исполнения обязательств, данных латинскими князьями его отцу.

Антиохия была взята греками, и князь ее Раймунд должен был дать личную присягу греческому императору. Иоанн, под предлогом благочестия, хотел проникнуть в Иерусалим, но Фулько сумел отклонить его намерение. Случайно полученная императором рана на охоте изба-

Фрагменты росписи XII века о войнах библейских времен. На них показано оружие и снаряжение, типичное для участников Первого и Второго крестовых походов

вила крестоносцев от нового врага; Сангвин также прекратил нападения, и в последний год своего царствования Фулько мог начать наступательную борьбу с турками. Но во время приготовления к осаде Аскалона он упал с лошади в окрестностях Аккона и умер 13 ноября 1143 г. Описанием его смерти завершается XV книга истории нашего автора; до сих пор, то есть до 1144 г., он писал по показаниям других; начиная с XVI книги, автор говорит уже как очевидец, и потому эта вторая часть его труда приобретает особенное значение как самостоятельный источник. С этого же времени начинается постепенное падение Иерусалимского королевства, и смуты времен Фулько давали уже то предчувствовать.

Начинается книга шестнадцатая

Пролог

Все, о чем я писал до настоящего времени (то есть до 1144 г.), собрано мной из известий, составленных другими, которые обладают хорошей памятью в отношении старинных событий, почему мне и было весьма трудно, опираясь на чужую помощь, проследит истину совершившегося, порядок фактов и годов; впрочем, я старался, насколько мог, изложить верно свою историю. Но следующее затем отчасти было видено собственными моими глазами (fide oculata) или почерпнуто мной из достоверных рассказов тех, которые были свидетелями событий. А потому, опираясь на такую двойственную силу, я надеюсь с Божьей помощью изложить дальнейшее и передать его потомству с большей верностью и с меньшим трудом, ибо, во-первых, новейшие события вообще лучше удерживаются в памяти, и потом воспринятое глазом не так легко забывается, как услышанное, с чем совершенно был согласен и наш Флакк (то есть Гораций), когда он говорил:

То, что через ухо проходит, слабее наш дух

поражает,

Нежели то, что увидено было глазами своими:

Сам повествует себе очевидец.

[61]

ственного малолетнего брата семи лет по имени Амальрик; впоследствии, когда король Балдуин умер бездетным, он вступил после него на престол, как о том рассказано будет ниже. Государю Балдуину было 13 лет, когда он получил власть, а правил он 19 лет (1143-1162 гг). Он был юношей, подававшим большие надежды, и уже в то время в нем обнаружились признаки, по которым можно было заключить о подвигах зрелого его возраста. Придя в лета, он отличался перед всеми князьями прекрасной наружностью, живым характером и цветом красноречия. Роста был он высокого, даже выше обыкновенно высокого, и члены его тела были так пропорциональны с его ростом и друг с другом, что ни одна часть ни в чем не нарушала гармонии целого. Он имел красивое лицо и живой цвет, свидетельствовавший о живости духа; во всем этом он походил на мать и своего деда. Его глаза были умеренно велики и несколько выдавались вперед, блестя кротостью; волосы плоские и не совсем русые; на щеках и подбородке густая борода, которая шла к его лицу; плотность же тела вообще была такова, что его нельзя было назвать, как его брата, толстым, ни худощавым, как его мать. Одним словом, его наружность была так великолепна, что по ее достоинству всякий мог легко узнать в нем короля.

II. Этой телесной красоте соответствовали добрые внутренние качества: он отличался быстротой понимания, редким красноречием и достоинством характера не уступал ни одному из князей. Он был весьма приветлив и сострадателен и, будучи щедрым сверх сил в отношении других, никогда не покушался на чужое добро, не делал притязания на церковное имущество и не отнимал, как расточитель, богатства своих подданных. Что редко бывает в этом возрасте, он еще в юности обнаруживал богобоязненность и питал уважение к предписаниям церкви и к ее прелатам. С живостью духа он соединял весьма твердую память; был достаточно образован (literatus), гораздо более своего брата Амальрика, который наследовал ему в управлении, и всякий час, свободный от государственных дел, он с удовольствием посвящал на чтение.

Осо- бенно любил он слушать историю о деяниях и нравах древних королей и лучших правителей; его занимали также разговоры с учеными людьми, а также и с умными светскими лицами. Его приветливость была до того велика, что он при встрече с самыми ничтожными личностями говорил с ними, называя по имени, и если кто хотел к нему подойти и встречался с ним, то он или сам начинал разговор, или по крайней мере никому не отказывал в ответе, который желали получить от него. Всем этим он снискал такую любовь простого народа и высших классов (plebi et patrum), что оба сословия (то есть светское и духовное) ставили его гораздо выше всех его предшественников. В труде он был настойчив, а в военное время при затруднительных обстоятельствах обнаруживал крайнюю предусмотрительность, как то следует хорошему вождю; в тяжкое время, которое выпало на его долю вследствие его усилий распространить государство, он выказывал царственную решимость, и самоуверенность храброго человека никогда не оставляла его. Он знал вполне обычное право, которое господствовало в Восточном королевстве (то есть Иерусалимском), так что старейшие князья в государстве просили его опытного совета в сомнительных случаях и удивлялись его познаниям. Его речь была приятна и полна шуток, и он имел прекрасный дар находиться с каждым, с людьми всех возрастов и всех состояний. Он был также весьма учтив и вежлив, но только слишком откровенен, и если что ему не нравилось в друзьях, то он высказывал им то прямо в глаза, не обращая внимания, оскорбляет ли это их или нет; но свобода его выражений мало раздражала тех, к кому она относилась, ибо он не имел злобного намерения, но говорил так вследствие своего веселого характера или даже легкомыслия; ему тем охотнее прощали, что он сам совершенно равнодушно переносил всякое колкое слово. Но пагубной игре в кости он был более предан, нежели сколько то было прилично королевскому сану, и плотские его наклонности нарушали брачные права других. Но все это происходило в его юности; сделавшись же мужем, он, по слову апостола, отбросил от себя все детское.
Своими отличными качествами он загладил грехи юности и, женившись, оставался верным своей супруге. С развитием рассудка он оставил все, что делал во время легкомысленной юности неугодного Богу и достойного порицания. В еде и питье он был умерен не по летам и боялся невоздержанности, как причины всех пороков.

III. После смерти отца своего, 10 ноября, он был в присутствии собравшихся князей и прелатов церкви в храме св. Гроба торжественно помазан в короли, посвящен и вместе с матерью коронован рукой блаженной памяти владыки патриарха Иерусалимского Вильгельма, в день праздника Р. Х., в год от воплощения Господня 1142-й, когда управляли Римской церковью владыка Папа Евгений III, антиохийской - Эммерик, иерусалимской - Вильгельм и тирской - Фулько. Мать его была женщина мудрая, в делах государственных весьма опытная и столь далекая от обычных слабостей своего пола, что осмеливалась на самые отважные предприятия и старалась сравняться в величии духа с первейшими князьями. Она так превосходно управляла государством во время малолетства своего сына, что ее справедливо ставили наряду с предками, и пока ее сын следовал ее советам, народ наслаждался полным спокойствием и дела шли в наилучшем порядке. Но когда легкомысленные люди увидели, с каким благоразумием королева уничтожает все их усилия завлечь короля, они начали стараться склонять его, который, по обычаю молодых людей, был злу легко доступен и чуждался добрых наставников, чтобы он отказался от опеки своей матери и сам вступил бы в управление государством. Они именно говорили ему, что королю, который должен стоят выше всех, неприлично, как ребенку простолюдина, висеть всегда на шее у матери. Эти усилия, происходили ли они от легкомыслия или от злобы, повергли все государство в погибель, как мы о том расскажем подробнее, если дойдем до того времени в нашей истории.

IV. В том же самом году, между днем смерти государя Фулько и вступлением на престол государя короля Балдуина (в конце ноября или в начале декабря), злодей Сангвин (Зенги), могущественнейший между турецкими князьями, владетель города, который в древности назывался Ниневией, а ныне зовется Мосулом и считается главным городом страны, известной в древности под названием Ассирии, осадил с большой армией великий и знаменитый город мидян, Эдессу, более известную под названием Рагес и лежащую за Евфратом, на один день пути от реки; при этом он рассчитывал частью на силу и численность своего народа, а частью на разрыв, происшедший между князем Антиохийским Раймундом и Иосцелином, графом Эдессы. Этот граф, в противность своим предшественникам, перенес свое постоянное жительство из Эдессы в местечко Турбессель на Евфрате, отчасти по плодородию этой страны, а отчасти с целью жить спокойнее; поместившись далее от места борьбы с врагами, он предался удовольствиям и перестал заботиться о том великом городе. Жителями же его были халдеи и армяне, народ не воинственный, ничего не понимавший в военном деле и преданный исключительно торговле. Латины заходили туда редко, и только немногие жили в городе. Забота об охране города возложена была на одних наемников, которые не всегда вовремя получали жалованье и даже большей частью ждали по целому году. Когда оба Балдуина (I и II Буржский) и Иосцелин Старший получили графство Эдессу, они основали свое местопребывание в самом городе и наполнили его из окрестных стран съестными припасами, оружием и всем необходимым, так что город не только не боялся чуждого нападения, но и сам справедливо наводил страх на другие соседние города. Как мы сказали выше, князь Антиохийский и граф (Иосце- лин Младший) вступили во вражду, которая не была более тайной и вышла наружу; каждый старался только о том, чтобы причинить зло другому, и даже радовался, если другой испытывал несчастье. Всем этим воспользовался вышеупомянутый великий князь Сангвин и подступил к городу с бесчисленной конницей, набранной со всего Востока, и с пехотой из окрестных городов. Таким образом, он осадил Эдессу и окружил ее жителей так, что ни они не могли выйти, ни кто другой проникнуть к ним. Кроме того, в городе испытывали большой недостаток в съестных припасах и в других предметах необходимости. Город был окружен крепкой стеной, а верхняя его часть защищена высокими башнями, так что и по завоевании города там можно было найти еще убежище. Но все это служит хорошим средством против неприятеля, если в городе есть люди, которые сражаются за свою свободу и имеют решимость дать мужественный отпор врагу; если же между осажденными нет никого, кто хотел бы сопротивляться, то и стены и башни бесполезны для города, когда их никто не защищает. Найдя город лишенным войска, Сангвин имел тем больше надежды овладеть им. Он расположил свое войско вокруг; назначил каждому начальнику следующее ему место и начал потрясать стены метательными машинами, а жителей беспокоить, пуская в них беспрерывное множество стрел. Между тем повсюду разнесся слух, что христианский город осажден врагами нашего имени и нашей веры, и сердца верующих, узнавших о том, были потрясены таким известием, и, ревнуя о вере, они начали вооружаться для мести. Граф, услышав об осаде и придя в ужас, поспешно собрал войска; поздно вспомнил он о знаменитом городе; прежде не желая о нем заботиться, когда он болел и требовал средств, теперь он вздумал, так сказать, приготовить похороны умершему. Он обошел своих вассалов, умолял друзей, отправлял послов к своему государю, князю Антиохии, и слезно просил сжалиться над ним в его нужде и освободить вышеупомянутый город от угрожавшего ему рабского ига. Явились послы и к королю Иерусалимскому, подтверждая доходившие до него слухи об осаде города. Государыня королева, управлявшая государством, по совещании с вельможами, отправила поспешно своего двоюродного брата Манасса, коннетабля короля, Филиппа Наплузского и Элинанда Тивериадского с сильным войском, чтобы подать желаемую помощь государю графу и доведенным до крайности жителям. Но князь Антиохии, радуясь несчастью графа и не думая о том, чем он обязан общей пользе, и что личная ненависть не должна удовлетворяться на счет общественного блага, медлил под всякими предлогами подать ту помощь, о которой его просили.

V. Между тем Сангвин нападал беспрерывно на осажденных и употреблял все усилия, что увеличивало стеснение граждан и содействовало ему к овладению местом. Таким образом, он приказал провести под стену подземный ход и подпереть его деревом, которое было подожжено; вслед за тем большая часть стены обрушилась, так что неприятель имел перед собой отверстие шириной в сто локтей. Когда враг получил желаемый вход, войско бросилось со всех сторон в город и положило все без различия возраста, состояния и пола, так что к нему можно было применить известные слова: «Вдову и странника умертвили, малолетних убили, мальчиков и девочек и старого человека». Когда город был завоеван и предан мечу, благоразумнейшие и опытнейшие из граждан бежали, вместе с женами и детьми, в те башни, которые, как мы сказали, стояли в городе, чтобы спасти свою жизнь на некоторое время. Но там при входе произошла такая давка от стечения народа, что многие были задушены самым жалким образом. В числе погибших при этом находился и достопочтенный владыка архиепископ Гуго вместе с некоторыми из его духовенства. Присутствовавшие при этом уверяли, однако, что такое бедствие постигло епископа не без собственной его вины, ибо он вместо того, чтобы собранную им массу денег употребить на уплату войску и таким образом помочь городу, предпочел, как скупец, лежать на своих богатствах, нежели отвратить погибель народа, и потому он пожал плоды своей скупости и нашел смерть среди черни; если Господь не сжалится над ним, то и на Страшном суде, на том свете, ему не будет безопасно. К такого рода людям можно отнести те грозные слова Писания: «Да погибнет с тобой серебро твое» (Деян. Ап., 8, 20). Таким образом, пока князь Антиохии по безумной ненависти медлил оказать помощь своим братьям, и пока граф ожидал посторонней помощи, этот древнейший город, принадлежавший христианству еще со времен апостольских и освобожденный от заблуждения неверных проповедью апостола Фаддея, впал в незаслуженное рабство. В этом же городе, говорят, погребено тело св. Фомы вместе с вышеупомянутым апостолом и королем Аб-

Оттиск печати Амори I, короля Иерусалимского (1162-1173 гг.)

гаром. Этот Абгар был тем знаменитым то- пархом (владетелем), о котором рассказывает Евсевий Кесарийский в своей «Церковной истории», что он писал письмо к Господу Иисусу Христу и удостоился получить от него ответ. Он прилагает оба эти письма и в конце делает заметку: «Мы нашли это в публичном архиве города Эдессы, где правил Абгар, записанным в хартиях, которые содержат деяния короля Абгара». Но довольно об этом; теперь возвратимся к нашей истории.

Но возвращение автора к своей истории было скорее отступлением, потому что, рассказав в главе VI первый поход Балдуина III в Каменистую Аравию, где турки овладели одним христианским укреплением, он только после того возвращается к делам Эдессы.

VII. Между тем (то есть пока Балдуин ходил в свой первый поход) Сангвин, о котором мы говорили выше, возгордясь своим счастьем при Эдессе, вознамерился осадить укрепленный город на Евфрате Кало- генбар (ныне Калаат-Джабур). Во время этой осады, когда он ночью, сильно напившись вина, лежал навзничь в своей палатке, его убили собственные слуги и евнухи, подкупленные владельцем крепости. Один из наших, получив известие о том, сказал:

Quam bonus eventus!

Fit sanguine, sanguinolentus;

Vir homicida, reus,

Nomine Sanguineus[62].

Убийцы, как было условлено, бежали в стены осажденного города и спаслись от мести родственников убитого; войско же, потеряв своего вождя, немедленно разбежалось. Из сыновей Сангвина один правил в Мосуле, далее на восток, другой же, младший, по имени Норадин (Нуреддин) в Алеппо. Это был человек умный, осторожный, в правилах суеверия своего народа богобоязненный и счастливый распространитель отцовского наследства.

Остальные главы книги XVI и вся книга XVII заключают в себе изложение важнейших событий первых десяти лет правления Балдуина III, от 1143 до 1154 г., после чего Иерусалимское королевство начинает, видимо, клониться к своему закату. В этот промежуток времени королевство Иерусалимское получило помощь с Запада: взятие Эдессы побудило императора Конрада III и французского короля Людовика VII предпринять Второй крестовый поход, окончившийся, впрочем, неудачной осадой Дамаска; на описание этого похода автор посвящает большую часть XVI и все начало книги XVII. После удаления западных союзников Балдуин III, отразив собственными силами нападение мусульман на Иерусалим, предпринял наступательное движение и осадил последний город, находившийся в Палестине в руках неверных, а именно Аскалон, и в 1154 г. овладел им.

Книга XVIII обозревает последние 8 лет правления Балдуина III (1154-1162 гг.), ознаменовавшиеся внутренними раздорами не только князей между собой, но и сословий одного против другого. При таких затруднительных обстоятельствах Балдуин III старался укрепить себя родственным союзом с восточными императорами и женился на племяннице императора, но вскоре после этого брака он умер, как подозревали, от отравы, 19 февраля 1162 г.[63].

Sacri belli historia, libri XXIII.

Кн. XIV-XVIII.

<< | >>
Источник: М.М. Стасюлевич. История Средних веков: Крестовые походы (1096-1291 гг.) 2001. 2001

Еще по теме Вильгельм Тирский ФУЛЬКО АНЖУЙСКИЙ И БАЛДУИН III: ЗАВОЕВАНИЕ ЭДЕССЫ МУСУЛЬМАНАМИ.:

  1. Вильгельм Тирский ПАЛЕСТИНА В ПРАВЛЕНИЕ АМАЛЬРИКА И БАЛДУИНА IV: ВОЙНЫ С САЛАДИНОМ 1163-1184 гг.
  2. Вильгельм Тирский БАЛДУИН II, КОРОЛЬ ИЕРУСАЛИМСКИЙ, И МОРСКОЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ВЕНЕЦИАНЦЕВ. 1118-1131 гг.
  3. Вильгельм Тирский ОСАДА И ВЗЯТИЕ ИЕРУСАЛИМА.
  4. Вильгельм Тирский ВРЕМЯ ПРАВЛЕНИЯ ГОТФРИДА БУЛЬОНСКОГО.
  5. Вильгельм Тирский ПАЛЕСТИНА ПЕРЕД НАЧАЛОМ КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ И ПЕТР ПУСТЫННИК (между 1170 и 1184 гг.)
  6. Вильгельм Тирский ПОХОД ГОТФРИДА, ГЕРЦОГА ЛОТАРИНГСКОГО, ДО ВЗЯТИЯ НИКЕИ. 1097-1098 гг.
  7. История Палестины до завоевания Иерусалима мусульманами.
  8. Завоевание Аккона мусульманами. 1248-1291 гг.
  9. ВИЛЬГЕЛЬМ III
  10. ВИЛЬГЕЛЬМ III
  11. ВИЛЬГЕЛЬМ III
  12. ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ III
  13. Вильгельм Гизебрехт О ПЛАНАХ ЦЕРКОВНОЙ И ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕФОРМЫ ПРИ ОТТОНЕ III (в 1860 г.)
  14. Вильгельм Поатье ПРИГОТОВЛЕНИЕ К ПОХОДУ И ОТПЛЫТИЕ ВИЛЬГЕЛЬМА В АНГЛИЮ. 1066 г. (в 1090 г.)