<<
>>

«ТИШАЙШИЙ ЦАРЬ» И ЕГО ЦАРСТВОВАНИЕ

Чтобы проследить осуществление царской власти над такой громадной страной, обратимся к правлению одного из самодержцев. -

Вочвторой половине XVII в. царствовал Алексей

Михайлович.

Взошел на престол в 1645 r., кончилась его эпоха в 1676 г.

B годы правления второго государя из династии Романовых были окончательно преодолены последствия Смуты и вполне определился общий стиль XVII в., богатый событиями, полный внутренними противоречиями и борьбой. Под стать эпохе был и российский самодержец: человек, верный заветам старины и восприимчивый к западным влияниям, добрый, но временами вспыльчивый до крайности и даже жестокий, когда того, по его мнению, требовала государственная польза.

Почему же современники окрестили царя «тишайшим»? Ведь не было «тишины» ни в его бурном царствовании, ни в живом и восприимчивом характере государя, ни в любви к потехам и развлечениям. Вне всяких сомнений, Алексей Михайлович был «тише» своего младшего сына Петра Великого, но деятельней, разбитнее и непоседливее и своего отца Михаила Федоровича.

Исследователи приходят к выводу, что прилагательное «тишайший» — это «титулярный элемент» (хотя в официальный титул он не вошел), имевший отношение не к лицу, а к сану, не к характеру монарха, а к его власти. Поэтому этот неофициальный титул возглашается в церкви во время великого Входа, используется в придворной поэзии, передается по наследству преемникам. «Тишайшими» соответственно называются Федор, соправители Иван и Петр Алексеевичи, а по смерти старшего брата один Петр I (например в «Риторической руки» Стефана Яворского Петр назван «тишайшим»).

Скорее всего в государственной фразеологии «мятеж» регулярно противопоставляется «тишине», а из этого следует, что «тишайший монарх» — это «обладатель тишины», царь, который умеет поддерживать порядок.

C этой важной оговоркой и следует характеризовать международные отношения и внешнюю политику московского правительства. Следует отметить чрезвычайно HeBbn-OflHHe обстоятельства того времени для Российского государства,— бунты и войны. Иностранцы удивлялись, как могло оно так скоро оправляться от потрясений. Это объясняется самоотверженными усилиями власти, которая хоть и не сразу, но умела добиваться исполнения своих распоряжений.

Bce эти усилия, позволившие устоять Московскому государству, способны были, однако, совершенно сломить и более твердого, чем Алексей Михайлович, царя. Тем более что «тишайшему» пришлось пережить не только государственные неурядицы, HO и потери близких людей: смерть первой жены Марии Ильиничны, раннюю кончину троих сыновей. Ho царь не пал духом и не озлобился, сохранив и свои высокие душевные качества, и нелицемерную религиозность, и столь удивлявшее иностранцев патриархально-отеческое отношение к подданным.

B то же время исследователями справедливо высказывается мысль, что, несмотря на свой пассивный характер, на свое добродушно-нерешительное отношение к вопросам времени, царь Алексей много помог успеху преобразовательного движения, поддерживал реформаторов и создал в обществе «преобразовательные настроения».

Живость и деятельность характера, как и любовь к всевозможным забавам, порой грубоватым, передались сыну Алексея Михайловича Петру Великому.

B литературе называют три вероятные даты рождения Алексея Михайловича — 9, 12 и 17 марга.

Первые 5 лет будущий царь жил в женском тереме, затем его перевели на половину отцу. «Дядьками» Алексея были Б. И. Морозов и В. И. Стрешнев. Тогда же дьяк В. Прокофьев стал учить наследника престола грамоте, как было принято в то время, по Часослову, Псалтири и Апостолу. K десяти годам он уже хорошо знал чин богослужения, пел на клиросе и, уже будучи взрослым, вполне мог поспорить с уставщиком монастыря в знании чинопоследований церковных служб.

Когда Алексею исполнилось 8 лет, он стал жить отдельно от отца в специально построенном для него трехэтажном Теремном дворце.

C 14 лет он стал сопровождать государя во время торжественных выходов.

13 июля 1645 первого царя Дома Романовых не стало, а 18 сентября умерла его жена Евдокия. Так, в 16 лет Алексей Михайлович остался круглым сиро-

той. Легко понять скорбь юного государя, который вместо положенных ему по церковному обычаю 40 дней траура горевал по родителям целый год. Царский венец — шапку Мономаха — в Успенском соборе на него возложили вскоре по прошествии траура, 28 сентября 1645 г.

После венчания на царство Алексей Михайлович должен был немедленно жениться, так как только женатый человек считался совершеннолетним. Выбором невесты занимался Борис Иванович Морозов, царский воспитатель. Из 200 девиц, привезенных в Москву на смотрины, царю представили только шесть. Сначала царь выбрал дочь касимовского помещика Евфимию Всеволжскую. Ho она, по неведомым причинам, в присутствии царя упала в обморок (враги Морозова утверждали, будто по его приказу невесте слишком сильно затянули волосы под венцом). Тогда Всеволжскую обвинили в падучей, и царь не решился на ней жениться. Морозов подыскал ему новую невесту — красавицу Nfapffio Милославскую. Царский лекарь Коллинз сообщает, что она была дочерью небогатого дворянина, который служил в посольском приказе й подносил на пирах вино иностранцам, а дочь его, будущая государыня, даже была вынуждена собирать грибы и торговать ими на рынке.

Неудивительно, что сам Морозов женился на сестре царицы, породнившись, таким образом, со своим царственным воспитанником. Однако это не спасло Морозова от краха. Теперь становится понятным, почему царь был милостивым к Борису Ивановичу. Неудачная попытка увеличить доходы казны путем высоких пошлин на соль привела к Соляному бунту 1648 r., в ходе которого восставшие потребовали казни Морозова. Царь спас своего родственника, удалив его из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь. После возвращения в столицу тот продолжал пользоваться расположением Алексея Михайловича, но уже не играл прежней роли в управлении.

Первым царским советчиком и даже «вторым великим государем» стал «собинный друг» царя — Новоспасский архимандрит Никон — в скором будущем — митрополит Новгородский (с 1650 г.) и патриарх всея Руси (с 1652 r.).

Бунт 1648 г. и продолжающиеся волнения имели

два важных следствия. B 1649 г. быдо принято Соборное Уложение, которое укрепило положение Романовых, создавшееся после Смуты, и значительно усовершенствовало русское законодательство. По мнению правительства, издание Уложения должно было внести порядок и закономерность в управление и смягчить народное недовольство. Вторым следствием Соляного бунта стала большая самостоятельность царя: он приобрел собственный взгляд на вещи.

Еще большее влияние на становление его личности оказала война с Польшей за Украину в 1654— 1656 гг. Царь сам выступил в поход с войсками, побывав в Литве и Ливонии. Именно в ходе войны проявились положительные качества царя — он показал себя как зрелый политик и гуманный человек.

Царь вел заметки об этой войне. B них сквозит Примечательная черта — забота о ратниках. Он понимал, что вовсе без жертв обойтись нельзя, но предлагал воеводам вести дело с наименьшими потерями и готов был простить многое, но не лишние жертвы. B письмах царя имеются следующие строки: «Людей наших всяких чинов 51 человек убит, да ранено 35 человек; и то благодарю Бога, что от трех тысяч столько побито, а то все целы, потому что побежали, а сами плачут, что так грех учинился... Радуйся, что люди, целы». Нужно иметь особый склад души — радоваться бегству своих воинов, тем спасшихся. Когда иностранный офицер на русской службе предложил ввести смертную казнь за бегство с поля боя, царь с негодованием отказался от такого щага на том основании, что Бог не всем даровал одинаковую храбрость, и карать за это было бы жестоко.

B завоеванных городах Алексей Михайлович не спешил устанавливать свой суд, уважая местные традиции, и, в частности, удовлетворил челобитную жителей Могилева, желавших жить по магдебургскому праву, носить прежнюю одежду, не ходить на войну и проч.

Bo второй раз он приехал в Смоленск, чтобы прекратить мародерство и погромы.

Война с Польшей длилась до октября 1656 r., когда Россия, опасаясь чрезмерного усиления шведов, занявших Познань, Варшаву и Краков, заключила перемирие с поляками, начав военные действия против Карла X. B отличие от польской кампании, кото-

рая вернула России потерянный в Смуте Смоленск и позволила взять Полоцк и Вильну, русско-шведская война кончилась невыгодным миром в Кардисе в 1661 r., по которому царь уступил все ранее завоеван- рые местности. Эти невыгодные условия были связаны со смутами в присоединившейся к России Малороссии и новой войной с Польшей. После ощутимых поражений в 1659 г. под Конотопом и под Чудновом, России благодаря успешным действиям гетмана Брюховецкого и князя Рамодановского удалось, однако, взять реванш. Внутренние беспорядки в Польше способствовали этому. B январе 1667 г. в деревне Андру- сово воюющие стороны заключили перемирие на 13 лет. По этому договору Россия получила Смоленск, Северскую землю, левую сторону Днепра и Киев на Два года. B период войны царь лично побывал в Витебске, Полоцке, Могилеве, Ковно, Гродно, Вильне, познакомился с западными обычаями. Вернувшись в Москву, он начал вносить изменения в придворную обстановку. Bo дворце появились обои (золотые кожи) S мебель немецкого и польского образца.

B 50—60 гг. происходят и важные изменения во внутренней жизни страны — реформа Церкви, вдохновителем которой был сам царь, а проводил ее на первых порах царский любимец патриарх Никон. B 1658 г. царь, ставший гораздо более самостоятельным и независимым, разошелся во взглядах с патриархом, который, оскорбленный государем, самовольно удалился из Москвы в подмосковный Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. До 1666 г. церковь фактически оставалась без патриарха, что сильно мучило благочестивого царя. Затем Церковный собор с участием восточных иерархов лишил Никона сана и приговорид к ссылке в Кирилло-Белозерский монастырь простым чернецом. Церковными делами стал заниматься сам государь.

Испытания, выпавшие на период царствования Алексея Михайловича: Медный бунт, восстание 1667 г.,движение Стеньки Разина 1670 r., не изменили характер царя, не ожесточили его. Пожалуй, очень точно описал характер царя С. Ф. Платонов в очерке «Царь Алексей Михайлович».

«Сама наружность царя сразу говорила в его пользу и влекла к нему,— пишет историк.— B его живых голубых глазах светилась редкая доброта; взгляд этих глаз, по отзыву современника, никого не пугал, но добрял и обнадеживал. Лицо государя, полное и румяное, с русою бородой, было благодушно приветливо и в то же время серьезно и важно, а полная (потом чересчур полная) фигура его сохраняла величавую и чинную осанку. Однако царственный вид Алексея Михайловича ни в ком не будил страха: чувствовалось, что не личная гордость царя создала эту осанку, а сознание важности и святости сана, который Бог на него возложил».

Существуют положительные отзывы о царе иностранцев, и это особо показательно, если вспомнить, что их авторы вовсе не были друзьями или поклонниками Москвы. По-видимому, Алексей Михайлович всем, кто имел случай его узнать, казался светлой личностью, и всех удивлял своими достоинствами и приятностью. Такие впечатления современников подтверждаются письмами и посланиями самого царя.

B эпистолярном наследии Алексея Михайловича имеется все, что говорит читателю о необыкновенно восприимчивом и впечатлительном человеке. Его занимает и волнует все одинаково: и вопросы политики, и военные реляции, и смерть патриарха, и садоводство, и вопрос о том, как петь и служить в церкви, и соколиная охота, и театральные представления, и буйство пьяного монаха в его любимом монастыре.

Имеются упоминания о том, что Алексей Михайлович был человеком весьма вспыльчивым, но так же легко, как гцевался, царь умел прощать и мириться, если, конечно, государственные интересы не требовали длительной опалы или ссылки виновника царской немилости.

Всякое горе и беда живо трогали царя. Так, он утешал князя Никиту Ивановича Одоевского, когда у последнего внезапно умер сын. Князь был в Казани, и Алексей Михайлович послал ему письмо, где развивал мысль, что светлая кончина человека без страданий, «в добродетели и в покаянии добре», есть милость Господня, которой следует радоваться даже и в минуты естественного горя.

Слова утешения нашлись у царя и для Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина, сын которого, по имени Воин, бежал за границу, изменил государю и Отечеству. Алексей Михайлович даже пытался утешить отца надеждою на возвращение сына, не изменившего якобы, а только увлекшегося по молодости. Царь оказался прав: Афанасьев «сынишка Войка» скоро вернулся из дальних стран во Псков, а оттуда в Москву. Алексей Михайлович сначала отказался принять отставку безутешного отца, затем «пожаловал» и сына. Молодой Ордин-Нащокин получил прощение и за верную службу отца «написан по московскому списку с отпуском на житье в отцовские деревни».

Любил государь и повеселиться. B письме к Ma- тюшкину он сообщает: «Тем утешаются, что столни- ков беспрестани купаю ежеутро в пруде... за то кто не поспеет к моему смотру, так того и купаю!» B отличие от своего сына, шутки которого превращались в издевательство, Алексей Михайлович, как правило, потешался безобидно. Поэтому стольники нарочно опаздывали к смотру: ведь после принудительного омовения их удостаивали великой чести и приглашали к царскому столу.

Благодушие, мягкость, общительность и веселый нрав сочетались в царе с глубокой образованностью. Он вполне овладел не только доступными русскому человеку его времени библейскими и светскими знаниями, но и самим книжным языком, затейливым и цветистым в XVII в., под стать «узорочью» икон и фресок, архитектуры и декоративно-прикладного искусства. Ho в отличие от книжников своего века царь никогда не жертвовал ясностью мысли ради красоты формы. За каждой фразойвэпистолярии и литературных опьггах царя стоит живая и ясная мысль, видимо, он привык размышлять, привык свободно и легко высказывать то, что надумал, и говорил притом только то, что думал.

Чтение способствовало религиозности царя. Его главным духовным интересом было спасение души. Всякому виновному он указывал, что тот своим поступком губит душу и служит сатане.

Царь гораздо шире понимал Православие, чем большинство его приближенных. Ревниво оберегая чистоту веры, OH в то же время считал не только возможным, но и полезным общение с иностранцами, старался перенимать их технические знания и военный опыт. Для царя fia первом месте в христианстве была религиозная мораль, а не сами по себе форма и обряд, причем мораль эта была не сухим кодексом отвлеченных нравственных правил, а своего рода философией жизни, проявляясь в любящем слове, в теплом, бережном, чутком отношении к людям. Религиозность царя, строгое соблюдение церковных постов, аскетизм — все это, казалось бы, плохо сочеталось с такой чертой характера Алексея Михайловича, как любовь к красоте «мира сего», ярко проявившаяся в увлечении соколиной охотой и сельским хозяйством.

Царь даже написал специальное сочинение «Урядник сокольничья пути», где очень тонко рассуждает о красоте разных охотничьих птиц, о прелести лета и удара, о внешнем изяществе самой охоты. To Же чувство прекрасного заставляло царя увлекаться внешним благочестием церковного служения и строго следить за ним, иногда даже нарушая его внутреннюю чинность. B записках Павла Алеппского можно видеть много примеров, как царь распоряжался в церкви, наводя порядок и красоту в такие минуты, когда, по нашим понятиям, ему надлежало хранить молчание. Эстетический вкус Алексея Михайловича сказывался и в выборе любимых мест — это Саввино Сторожевский монастырь в Звенигороде или село Коломенское. Соединение аскетизма и светлого взгляда на жизнь не противоречат в натуре Алексея Михайловича, они в нем органичны. Религия и молитва, по его мнению, не исключают удовольствий и потех. Царь не считал свою любимую соколиную охоту или рассматривание диковинных иноземных вещей грехом, не каялся в том. Развлечение спасает от худшего греха — печали и уныния. Вот что пишет царь в «Уряднике сокольничья пути»: «И зело потеха сия полевая утешает сердца печальныя будите охочи забавляйтеся, утешайтеся сею доброю потехою... да не одолеют вас кручины и печали всякие». Печаль — грех, от нее надо лечиться. Лекарство — развлечение. Ho надо знать этому лекарству меру. B том же наставлении сокольникам царь напоминает: «Правды же и суда и милостивыя любве и ратного строя николиже позабывайте делу время и потехе час». Итак, цель жизни для Алексея Михайловича — спасение души, а забавы — лишь «утешение», снисхождение к есте-

ственной человеческой немощи, дабы не совершить тягчайший грех уныния.

Конечно, «несть человека, аще без греха», светлые стороны натуры Алексея Михайловича перемежались тенями. Один из озлобленных реформами уличных озорников Савинка Корепин болтал на Москве про юнрго государя, что «царь глуп, глядит все изо рта у бояр Морозова и Милославского: они всем владеют, а сам государь все это знает, да молчит: чорт у него ум отнял». Мысль, что «царь глядит изо рта», высказывалась не раз и позднее другими современниками «тишайшего».

Действительно, как отмечает С. Ф. Платонов, «при всем своем уме царь Алексей Михайлович был безвольный и временами малодушный человек». Историк находит подтверждение ^той мысли в письмах царя. B1652 г. он пишет Никону, что дворецкий, князь Алексей Михайлович Львов, «бил челом об отставке». Это был возмутительный самоуправец, много лет безнаказанно сидевший в Приказе Большого дворца. Царь обрадовался, что можно избавиться от Львова, и «во дворец посадил Василья Бутурлина». C наивною похвальбою он сообщает Никону: «А слово мое ныне во дворце добре страшно, и (все) делается без замот- чанья!» Значит, такова была наглость князя Львова, что ему не страшно казалось и царское слово, и так велика была слабость государя, что он не мог избавиться от своего дворецкого!

При отсутствии сильной и твердой воли Алексей Михайлович не мог взять в свои руки настроение окружающих, не могкруто разделаться с виновными. «Он мог вспыхнуть, выбранить и даже ударить, но затем быстро сдавался и искал примирения. Он терпел князя Львова у дел, держал около себя своего плохого тестя Милославского, давал волю безмерному властолюбию Никона потому, что не имел в себе силы бороться ни со служебными злоупотреблениями,- НИ C придворными влияниями, ни с сильными характерами».

Другое отрицательное свойство характера царя Алексея историк видит в том, что «тишайший» «не умел и не думал работать. Он не знал поэзии и радостей труда и в этом отношении был совершенною противоположностью своему CMiy Петру. Жить и

наслаждаться он мог среди «малой вещи», как он называл свою охоту и как можно назвать все его иные потехи. Вся его энергия уходила в отправление того «чина», который он видел в вековом церковном и дворецком обиходе. Вся его инициатива ограничивалась кругом приятных «новшеств», которые в его время, но независимо от него, стали проникать в жизнь московской знати. Управление же государством не было таким делом, которое царь Алексей желал бы принять непосредственно на себя. Для него существовали бояре и приказные люди. Сначала за царя Алексея правил Борис Иванович Морозов, потом настала пора князя Никиты Ивановича Одоевского, за ним стал временщиком патриарх Никон, правивший не только святительские дела, но и царские, за Никоном следовали Ордин-Нащокин и Матвеев. Bo всякую минуту деятельности царя Алексея мы видим около него доверенных лиц, которые правили. Царь же, так сказать, присутствует при их работе, хвалит их или спорит с ними, хлопочет кругом действительных работников И деятелей. Ho ни работать с ними, ни увлекать их... он не может».

Таким образом, «тишайший» государь, в отличие от сына, не осознавал потребности глубоких реформ в русской жизни, существенных перемен. Ему казалось, что все остается неизменным, прочным, по столь любимому им порядку и чину. B реформе церкви OH видит не изменение книг, чинов и обрядов, а лишь их исправление в соответствии с древней практикой. B войнах за выход к морю — возвращение утраченных Россией в Смутное время земель. B заимствованиях «войск иноземного строя», некоторых военнотехнических и культурных новшеств с Запада, в попытке секуляризации церкви — путь к укреплению государства, а отнюдь не разрушение традиционной культуры. A если все идет по накатанной колее, по заведенному порядку, стоит ли вмешиваться в события?

Таким образом, царь не чувствовал себя реформатором. Отсюда непоследовательность и нерешительность первых попыток реформ в царствование Алексея Михайловича. Преобразователи, за исключением, может быть, Ордина-Нащокина в реальной политике и Юрия Крижанича в теории, еще не осознавали преобразований. Им казалось, что они завершают восстановление и реставращию Московского царства, начатые при Михаиле. Между тем нет ни сщного преобразования Петра I, которое не имело бы аналога, пусть слабого и бледного, в царствование его отца. «Этому-то царю,— пишет В. О. Ключевский,— пришлось стоять в истоке самых важных внутренних и внешних движений. Разносторонние отношения, старинные и недавние, шведские, польские, крымские, турецкие, западнорусские, социальные, церковные, как нарочно, в это царствование обострились, встретились и перепутались... и над всеми ними как общий ключ к их решению стоял основной вопрос: оставаться ли верным родной старине или брать уроки у чужих. Царь Алексей разрешил этот вопрос по-своему: чтобы не выбирать между стариной и новшествами, он не разрывал с первой и не отворачивался от последних».

Такой ответ на вызов времени был, конечно, непоследовательным и противоречивым. Этим объясняется драматичный личный итог, с которым царь пришел к концу своего жизненного пути. «Собинный друг» государя, опальный патриарх Никон находился в заключении, как и его противник протопоп Аввакум. Оба были знакомы и симпатичны царю. Столь любимую и почитаемую царем Православную Церковь раздирал раскол. Правительственные войска, незадолго до кончины «тишайшего» после 8-летней блокады и осады взяли твердыню старой веры Соловецкий монастырь.

Впрочем, у царя было и утешение. Женат был он дважды: на урожденной M. И. Милославской, родившей 13 детей (умерла 4 марта 1669 r.), а после ее смерти на H. К. Нарышкиной, которая пережила своего мужа и подарила ему сына и двух дочерей.

Алексей Михайлович умер в январе 1676 r., успев благословить на царство старшего сына Федора, отдать приказ освободить из тюрем всех узников, простить долги, причаститься и собороваться.

ЧтобьЖЛубже вникнуть в ту эпоху, понять характер XVII века в России, проследим жизнь «тишайшего» государя не в воинских походах и важных государственных делах, а в повседневном быту. Историк А. А. Кизеветтер написал специальное сочинение под названием «День царя Алексея Михайловича» (M., 1904), в котором шаг за шагом прослеживается обычный день царя; Позднейшие историки провели дополнительные исследования по этому вопросу.

Государь вставал в 4 часа утра и сразу выходил в крестовую палату, где читал ряд молитв, по окончании чего прикладывался к праздничной иконе, а духовник кропил его святой водой. Затем он направлялся к царице и рместе с нею шел к заутрене. После заутрени растворялась дверь из внутренних покоев в переднюю палату, где собирались ближние бояре и думные чины — в кафтанах из сукна, атласа, а то и парчи, в высоких шапках из меха соболя или чернобурой лисы.

Царь беседовал с ними, ему сообщались последние новости. Он благодарил, тут же жаловал отличившихся. Ему кланялись в ответ.

Затем царь шел к обедне в кремлевские соборы. Выходил он в «порфире и короне», его окружали рынды, одетые в белые, шитые серебром кафтаны и высокие бархатные шапки, шитые жемчугом. Народ встречал царя земными поклонами. Выход его к обедне имел определенный смысл: он свидетельствовал о стабильности существующего порядка и подчеркивал своеобразное единение царя с народом. Обедня заканчивалась в 10 часов, и царь удалялся во внутренние покои «сидеть с бояры», то есть заниматься государственными делами. Бояре сидели по знатности, думные дьяки стояли, иногда, когда заседание затягивалось, царь и им разрешал садиться. B эти же часы государь работал в Тайном приказе. B праздники Дума не собиралась, а проходили приемы послов или приглашали патриарха с духовенством.

Обедал государь чаще всего один. Хотя Алексей Михайлович был очень воздержан в еде, часто постился, но даже в будние дни к его столу подавали до 70 блюд. Они, как и хмельные напитки, посылались

отличившимся боярам. Сам царь пил квас, редко овсяную брагу или пиво. Каждое блюдо, подаваемое к его столу, пробовали (повара, дворецкие, стольники, ключники, кравчие) из-за боязни яда. B праздничные дни стол роскошно сервировался. Всегда за ним было много гостей. Приглашение на царский пир было весьма почетно, хотя нередко между боярами возникали местническйе ссоры.

После обеда царь ехал на соколиную охоту или ложился отдохнуть на 2—3 часа (если ночью молился). Выезд царя пышно обставлялся:, зимой подавали широкие раззолоченные сани, обитые персидскими коврами. Вокруг саней теснились стрельцы. Впереди мели путь и разгоняли толпу. Завершал шествие отряд жильцов — своеобразной дворцовой гвардии. Летом царь ездил верхом.

Возвратившись, царь шел к вечерне и остаток дня проводил в кругу семьи. Алексей Михайлович и Марья Ильинична вместе ужинали, потом призыва лись странники, старцы. По вечерам царь читал (Св. Писание, жития, духовные слова и поучения, летописи, хроники и хронографы, посольские записки, книги по географии, а также повести и рассказы, привозимые из Польши), а еще чаще писал. Иногда вечером шли в Потешную палату — своеобразный театр- балаган, где вціступали шуты, карлики, уроды, скоморохи. Co временем шутов и скоморохов потеснили музыканты, игравшие на органах и цимбалах, «баха- ри и домарчеи», певцы и рассказчики народных сказаний. Позднее в этой палате разыгрывались настоящие спектакли, ставились европейские комедии. B девять часов вечера государь уже спал.

Так спокойно и размеренно проходил почти каждый день Алексея Михайловича, не чуравшегося постоянного, упорного государственного делания. Разработав шутовской чин производства в сокольники, царь собственноручно присылал характерное отступление: «Правды же и суда и милостивой любви и ратного строя никогда не забывайте: делу время и потехе час».

Правительству приходилось опираться на поддержку такого сословно-представительного учреждения, как земские соборы. Помощь выборных людей из дворянства и верхушки посадского общества преимущественно требовалась в тяжелые годы борьбы с внешними врагами и при внутренних затруднениях, связанных со сбором денег на экстренные нужды. Земские соборы действовали почти непрерывно в течение первых десяти лет царствования Михаила Романова. При этом они получили на некоторое время значение постоянного представительного учреждения при правительстве. Собор, избравший на царство Михаила (1613 r.), заседал почти три года. Следующие соборы были созваны в 1616, 1619 и 1621 гг.

После 1623 г. наступил перерыв в деятельности соборов. Это было в первую очередь связано с укреплением царской власти, ростом ее абсолютистской направленности. Новый собор был созван в связи с необходимостью установить чрезвычайные денежные сборы с населения по причине подготовки к войне с Польшей. Этот собор также не расходился в течение трех лет. При царе Михаиле Федоровиче земские соборы собирались еще несколько раз.

Земскне соборы имели сословный характер и складывались из трех «чинов»:

1) высшего духовенства во главе с патриархом — «освященного собора»;

2) Боярской думы;

3) выборных от дворян и посадских людей.

Черносошные крестьяне, т. e. государственные,

участвовали только в соборе 1613 r., а крестьяне, принадлежавшие помещикам, были отстранены от политических дел. Представители от дворян и от посадских людей всегда выбирались отдельно. «Выборный список», нечто вроде протокола собрания, представлялся в Москву. Te слои населения, которые избирали «выборных людей», снабжали их своими наказами, жалобами и просьбами.

Формально собор открывался речью царя, в которой говорилось о причинах его созыва. Затем ставились и обсуждались вопросы. Каждый вопрос решался в зависимости от его характера отдельными сослов-

ными группами собора, но окончательное решение должно было приниматься единогласно на общем соборе.

Хотя соборы носили сословно-представительский характер и их политический вес среди населения был относительно высок еще в первой половине XVII B., судьба их не была долговечной. Правительство в дальнейшем все реже прибегало к созыву земских соборов, на которых выборные люди очень часто выступали с критикой правительственных мероприятий.

Ha последнем Земском соборе в 1653 г. реп|ался вопрос о присоединении Украины. После этого правительство с целью укрепления царской власти созывало только совещания сословных групп. Так, отдельно собирались служилые люди, торговые люди, гости и пр. Тем не менее формально утверждение «всей земли» признавалось необходимым для избрания государей. Всякий раз, когда нужно было подтвердить полномочия новой коронованной особы, нужно было собирать представителей дворянских сословий. Правительство ограничивалось приглашением на cooop лиц по своему усмотрению. Так, собрание московских чинов в 1682 г. дважды заменяло собой Земский собор — вначале при избрании на престол Петра, а затем при избрании двух царей Петра и Ивана, которые должны были править совместно.

Участь земских соборов как органов сословного представительства была решена. Крепнущий абсолютизм упразднил их, подобно тому как это имело место в других абсолютистских государствах Европы.

<< | >>
Источник: A. H. Бадак, И. E. Войнич, H. M. Волчек. Всемирная история: Эпоха английской революции.. 2001

Еще по теме «ТИШАЙШИЙ ЦАРЬ» И ЕГО ЦАРСТВОВАНИЕ:

  1. Глава 6 (xvi) Образ действий римского правительства по отношению к христианам, с царствования Нерона до царствования Константина
  2. ЛЕКЦИЯ 1. Общая характеристика. Царь АлексейМихайлович и его окружение
  3. Глава IV Язычество и христианство в половине IV века. Юлиан Отступник. Характеристика его царствования
  4. Глава IV Язычество и христианство в половине IV века. Юлиан Отступник, Характеристика его царствования
  5. Глава 9 ЦАРЬ НЫНЕШНИЙ И ЦАРЬ ГРЯДУЩИЙ
  6. Глава 2 (xii) Поведение армии и сената после смерти Аврелиана. — Царствование Тацита, Проба, Кара и его сыновей. (275 — 285 гг.)
  7. Глава 3 (xiii) Царствование Диоклетиана и его трех сотоварищей, Максимиана, Галерия и Констанция. — Восстановление всеобщего порядка и спокойствия. — Персидская война, победа и триумф. — Новая форма управления. — Отречение и удаление Диоклетиана и Максимиана. (285–313 гг.)
  8. — Его морские разбои. — Последние западные императоры: Максим, Авит, Майориан, Север, Анфимий, Олибрий, Гликерий, Непот, Августул. — Существование Западной империи окончательно прекращается. — Царствование первого варварского короля Италии Одоакра. (430–490 гг.) Морские силы вандалов
  9. 2.2. Царь
  10. Царь Геркулес
  11. Царь Кодр