<<
>>

ВТОРЖЕНИЕАЛЕКСАНДРАМАКЕДОНСКОГО

C VI в. до н. э. начинается более тесное соприкосновение Индии с народами Средней Азии и Ирана. Известно, например, что Дарий I в 519—518 гг. до н. э. подчинил часть территории по течению Инда и что индийская сатрапия входила в состав Персидской державы Ахеменидов до ее окончательного крушения (правда, в IV в.

до н. э., вероятно, уже только номинально). Известно также, что в армиях персидских царей, воевавших с греками были и индийские воины. B Европу с этого времени все чаще начинают проникать сведения об ИнДии, в своем большинстве мало достоверные. Именно с этого времени у народов Средиземноморья начинает складываться традиционное представление об Индии как «стране чудес».

Преувеличенные слухи о богатствах Индии, возбуждавшие ненасытную алчность завоевателей, побудиЛи македонян и греков, подчинивших Персидскую державу, предпринять завоевательный поход в богатые золотом, драгоценными камнями земли. Проследим причины, которые натолкнули 26-летнего стратега на мысль о походе в Индию.

Это несколько отвлечет нас от основной темы данной работы, но в итоге будет достаточно полно проиллюстрировано положение, что Индия в те далекие времена была очень тесно связана со Средиземноморьем. Обстоятельства, пред- шествующие походу Александра в Индию чрезвычайно интересны и показательны.

Te несколько месяцев, которые прошли от битвы при Гавгамелах осенью 331 г. до гибели Дария III летом 330 r., были, наверное, самой лучшей порой в короткой жизни легендарного полководца. Александр уничтожил могущественнейшее царство, покорил великое множество народов, отомстил за то, что претерпела Эллада во время греко-персидских войн.

После смерти Дария III Александру нужно было укрепить свою власть на востоке Ирана. Он назначил сатрапом Парфии и Гиркании парфянина Амминаспа, одного из тех, кто сдал ему без боя Египет, а из Парфии Александр двинулся к южным берегам Каспийского моря, чтобы захватить наемников-греков, ранее служивших Дарию, а теперь бежавших в страну тапуров Cy южного побережья Каспийского моря, несколько западнее Гиркании).

Пройдя через лесистые горы, отделяющие Гирканию от южных областей Ирана, он занял г. Задракарту.

Возможно, секрет столь обширной географии завоева- тельских походов Александра заключается в том, что великий стратег оставлял в завоеванных землях на вершинах власти местную знать. Так случилось и в Парфии.

Уже в пути к Александру явилась группа знатнейших персидских аристократов, в том числе тысячник Набарзан и бывший сатрап Парфии и Гиркании Франаферн. B За- дракарте Александра принял изъявления покорности от Артабаза, одного из ближайших придворных Дария, который приехал вместе с сыновьями.

B Задракарте к Александру прибыли послы от греков — наемники Дария. Царь принял их сурово и заявил, что никакого соглашения с ними заключать не намерен: они совершили тягчайшее преступление, сражаясь против эллинов вопреки постановлению Панэллинского союза, и поэтому пусть или явятся к нему и сдатутся, или спасаются, как могут. Послы ответили согласием сдаться за себя и за тех, кто их послал. Позже тех из наемников, которые поступили на персидскую службу до создания Коринфского союза, Александр отпустил на родину; остальным он велел наняться на службу к нему. Это, казалось бы, неожиданное решение было тем не менее последовательным и логичным, Александр действовал теперь в своем новом качестве — царя Азии, ценящего людей, сохранявших верность его предшественнику, и вознаграждающего за нее; как гегемон Панэллинского союза он, конечно, имел право амнистировать нарушителей общегреческих постановлений.

Из Задракарты Александр повел свои войска в Арию. B г. Сусия, на границе 'Парфии и Арии, состоялась ёго встреча с сатрапом Арии Сатибарзаном. Как и в предыдущих случаях, Александр сохранил за ним его положение, однако послал в Арию и своего человека — дружинника Анаксиппа — с поручением устроить там в поселениях сторожевые посты, так как якобы опасался, чтобы его солдаты, проходя через страну, не учинили каких-нибудь насилий. B действительности же он, конечно, хотел обезопасить себя от враждебных выступлений.

Как показали дальнейшие события, у Александра имелись серьезные основания для беспокойства: сатрап Арии Сатибарзан взбунтовался, что заставило Александра вернуться и казнями, разорением поселков, порабощением населения восстановить спокойствие. Последовало сражение, в котором Сатирбазан был убит, арии обратились в бегство.

Тем временем Александр подошел к Паромапису (совр. Гиндукуш) — горному хребту на востоке Ирана, который греки приняли за Кавказ. Места эти были суровы и неприступны: высокие горы, глубокий снег в ущельях и на дорогах, безлюдье, редкие хижины местных жителей, едва различимые в снегу. Александр шел рядом со своими солдатами; он поднимал тех, кто валился в изнеможении на снег, помогал тем, кому трудно было идти. Сам Александр, казалось, не знал усталости. Преодолев естественную преграду, македонский царь очутился в Бактрии, где основал еще один город, поселив в нем 7 тыс. ветеранов, а также солдат, ставших непригодными к несению военной службы.

Осенью 330 г. Александр впервые столкнулся с загово-

ром приближенных, намеревавшихся физически его уничтожить и посадить на царский трон более приемлемого для них властителя. Причин для недовольства было много, и прежде всего это сам факт продолжения войны. Цели, которые теперь Александр ставил перед собой, были чужды и непонятны его армии. B самом деле, из-за чего было еще воевать? Месть за поруганные греческие святыни свершилась. Добычи уже было награблено столько, что ее размеры превышали всякое воображение. Конечно, львиная доля доставалась самому царю и его приближенным. B Сузах Александр подарил Пармениону дворец, принадлежавший раньше Багою — знатнейшему и богатейшему персидскому вельможе; только Одних одежд в этом дворце было на 1000 талантов. Образ жизни сподвижников Александра, утопавших в роскоши и наслаждениях, казался греку, привыкшему к скромности и умеренности, отвратительным. Из уст в уста передавали рассказы о том, что теосиец Гаг- нон подбивает сапоги серебряными гвоздями, что Лоннату специальными караванами привозят за тридевять земель, из Египта, песок для гимнасия, что Филота пользуется охотничьими сетями размером в 100 стадий (примерно 18,5 км), что все «они» умащаются в банях не оливковым маслом, а драгоценной миррой, что у «них» полно массажистов и постельничих.

Вообще по греческому миру ходили на этот счет всевозможные слухи и легенды. Призывы Александра быть сдержанными в наслаждениях, заниматься военными упражнениями и делами доблести пропадали втуне, тем более что он и сам был известен своею неумеренной страстью к пиршествам. «Друзья» Александра жаждали покоя, наслаждения роскошью и довольством, которые они для себя завоевали. Однако и рядовые солдаты греко-македонской армии получили в виде жалованья, всевозможных раздач и, главное, награбили столько, что им вполне хватило бы для более чем безбедной жизни в Македонии или Греции. Перспектива обосноваться в новом городе, который Александр создаст где-нибудь на краю света, в окружении варваров далеко не всех устраивала. Греки и македоняне желали провести остаток своих дней в родном селении, пользуясь уважением, право на которое им давало богатство, и иногда в час дружеского застолья пускаться в воспоминания о подвигах, совершенных в далеких стра- нах. Когда во время стоянки в Гекатомпиле (Парфия) среди солдат разнесся слух, будто Александр решил возвратиться на родину, в лагере началась радостная суматоха, воины готовились к отъезду, паковали вещи, и их едва удалось успокоить.

Другая причина заключалась в постепенном отдалении Александра от македонян. Приход персов — вчерашних врагов — в царскую свиту и на высокие посты был явлением непонятным и неприятным для рядовых солдат и более чем нежелательным для македонской аристократии и греческих приближенных Александра. Они понимали, чтотеря- ют свое исключительное положение, перестают быть замкнутой правящей элитой и оттесняются на задний план. Дело шло к созданию персидско-греко-македонской аристократии, но греки и македоняне вовсе не желали принимать в свою среду чужаков, а тем более персов, делиться с ними почетными должностями, доходами и добычей. Дело усугубилось нарочитым усвоением Александром всего персидского. B его поведении все отчетливее проглядывало желание в полной мере вкусить от роскоши и власти его предшё- ственников — Ахеменидов.

Однако значительно более существенными были политические соображения.

Превращаясь в царя Азии, Александр понимал, что, опираясь только на своих македонских дружинников, только на греко-македонскую армию, он не сможет сохранить это свое положение. Ему нужна была поддержка населения Ближнего Востока, но в особенности, конечно, поддержка персидской аристократии, сохраняющей, несмотря на военное поражение Дария III, прочные позиции в общественно-политической жизни Передней Азии и, разумеется, Ирана. Идя по такому пути, Александр выбрал для себя единственно возможную линию поведения: он желал предстать перед своими новыми персидскими подданными и приближенными как законный преемник Ахеменидов.

Естественно, что Александр должен был явиться миру в привычном для персов облике. Он принял персидскую одежду и потребовал QT своих приближенных последовать его примеру. Подобно персидским царям, Александр завел себе громадный гарем; более 300 наложниц, когда он отходил ко сну, приходили к нему, и он выбирал ту, которая удостоится взойти на царское ложе. Постепенно при дворе Александра умеренные и демократические греко-македонские обычаи сменялись торжественным и пышным персидским церемониалом. Персы, являясь к царю, обычно склонялись перед ним, целовали в знак почтения кончики своих пальцев, простирались ниц. Александр стал добиваться, чтобы эти церемонии, унизительные с точки зрения свободных греков, не считавших себя чьими-либо подданными, или македонян, как и прежде, видевших в царе только первого среди равных, совершали также и его греко-маке- донские «друзья». Теперь царь принимал в громадном роскошном шатре, восседая на стоявшем посредине золотом троне; шатер был окружен тремя подразделениями стражников, греко-македонскими и персидскими. Уходили в про- шлое времена, когда какой-нибудь Филота, Клит или Каллисфен мог запросто явиться в палатку Александра и провести время за дружеской беседой; «друзья» Александра должны были испрашивать аудиенцию и участвовать в царском приеме, превращавшемся в пышное и унизительное для них зрелшце.

Впрочем, Александр не ограничивался попытками заставить греков и македонян усвоить персидские обычаи. Он стремился также внедрить в персидскую среду греко-македонские обычаи. Отобрав 30 тыс. мальчиков, он велел учить их греческой грамоте и македонским военным приемам. Греческое воспитание получали по его приказу и дети Дария III.

По существу политика Александра вела к постепенной ликвидации межэтнических перегородок, к слиянию всего населения Восточного Средиземноморья в некое культурноязыковое единство. Однако политика Александра была плохо рассчитана. Конкретная повседневная реальность виделась греко-македонскому окружению царя однозначно: он превращается в перса и заставляет становится персами, врагами греков и македонян; превращается в восточного деспота и хочет сделать свободных греков и македонян своими рабами. Уже в древней историографии (у Плутарха). отмечалась мелкая, но очень показательная деталь: в адресные формулы своих писем Александр перестал вопреки греческому обыкновению вводить благопожелание адресату. Эта грубость, конечно, задевала тех, кто получал такие послания. Исключение Александр делал только для двух человек: Антипатра, которого боялся, и афинского политического деятеля Фокиона, которого высоко ценил и старался привлечь на свою сторону. Возмущение вызывало и обожествление Александра, также создавшее глубокую пропасть между ним и его греко-македонским окружением.

Как бы то ни было, в армии Александра появились недовольные. Руф так изображает сложившееся положение: «Этой роскоши и нравам испорченным чужеземным влиянием, старые воины Филиппа, люди, не сведующие в наслаждениях, были открыто враждебны, и во всем лагере одно у всех было настроение и один разговор, что, мол, с победойпотеряно больше, чем захваченов войне. Теперь они в гораздо большей степени сами побеждены и усвоили гнусные чужеземные привычки. C какими же глазами они вернутся домой как бы в одеждах пленников? Они уже стыдятся самих себя, а царь, более похожий на побежденных,чем на победителей, из македонского главнокомандующего превратился в сатрапа Дария. Он знал, что и первых из друзей, и войско тяжело оскорбил, и пытался вернуть их расположение щедрыми дарами. Ho, я думаю, свободным отвратительна плата за рабство!» B этом отрывке отчетливо ощущаются элементы литературщины, вообще свойственной Руфу (Quintius Gurtius Rufus), и враждебное отношение к Александру. Более того, в сочинении, написанном вскоре после гибели Калигулы, когда на короткое время приутих террор императорской власти против римской аристократии, фраза о свободных людях, гнушающихся продавать свою свободу, выражает личные чувства автора, пережившего произвол и насилие полубезумного императора. Однако рассказ Руфа отражает и объективную реальность: недовольство аристократов, ворчание солдат и командиров. Даже среди ближайших друзей Александра далеко не все следовали его примеру. Так, если Гефестион одобрял царя и, как и он, изменил образ жизни, то Кратер, занявший примерно с середины 220 г. место, ранее принадлежавшее Парменнону, подчеркнуто сохранял верность «отеческим» обычаям. Кратер, видимо, вообще не желал бездумно следовать за Александром, хотя и считал своим долгом поддерживать носителя власти; вот почему последний говаривал, что Гефестион — друг Александра, а Кратер — друг царя.

Само собой разумеется, среди македонской аристократии были не только недовольные: многие приближенные царя из верхнемакедонской знати в целом его поддерживали, тогда как выходцы из Нижней Македонии бьши настро- ены враждебно. B этом сказывалось, очевидно, стремление верхнемакедонцев, занимавших при дворе второстепенные позиции, воспользоваться моментом и оттеснить нижнемакедонскую знать, издавна окружавшую царя. Александр, власть которого нижнемакедонская верхушка пыталась ограничить, естественно, видел в ее врагах своих ближайших союзников.

Александр в общем был хорошо осведомлен о настроениях своих солдат и командного состава, и это внушало ему глубокую тревогу. Он не постеснялся даже подвергнуть перлюстрации письма своих «друзей», чтобы повыведать их образ мыслей. И все же известие о заговоре Александр воспринял как гром среди ясного неба.

Заговор обнаружился вследствие чрезмерной болтливо- стИ одного из участников, некоего Димна, открывшего тайну его существования своему возлюбленному Никомаху. Желая покрасоваться перед Никомахом, Демин поведал ему, что чёрез три дня Александр будет убит и в этом замысле принимает участие он сам вместе со смелыми и знатными мужами. Угрозами и уговорами Димн добился от перепуганного Никомаха обещания молчать и присоединиться к заговору. Однако сразу же после встречи с Дим- ном Никомах отправился к своему брату Кебалину и все ему рассказал. Братья условились, что Никомах останется в палатке, дабы заговорщики не заподозрили недоброго. Кебалин, встав у царского шатра, куда не имел доступа, ожидал кого-нибудь, кто бы провел его к царю. Ждал он долго, пока не увидел Филоту, задержавшегося у Александра. Кебалин рассказал ему обо всем и попросил немедленно доложить царю. Филота снова пошел к Александру, но в беседе с ним не упомянул о заговоре. Вечером Кебалин, ветретив Филоту у входа в царский шатер, спросил, исполнил ли тот его просьбу. Филота отговорился тем, что у Александра не было времении для беседы с ним. Ha следующий день все повторилось.

Поведение Филоты в конце концов стало внушать Кебалину подозрения, и он отправился к Метрону, ведавшему арсеналом. Укрыв Кебалина у себя, Метрон немедленно доложил Александру, находившемуся в этот момент в бане, обо всем, что узнал. Александр тотчас послал своих телохранителей схватить Димна, а сам пошел в арсенал, чтобы лично допросить Кебалина.· Получив сведения, которыми тот располагал, Александр спросил еще, сколько дней прошло с тех пор, как Никомах рассказал о заговоре; узнав, что идет уже третий день, он заподозрил недоброе и приказал арестовать самого Кебалина. Последний, естественно, стал уверять, что, узнав о готовящемся злодействе, сразу же поспепшл к Филоте. Услышав имя Филоты, Александр насторожился. Много раз повторял он одни и те же вопросы: обращался ли Кебалин к Филоте, требовал ли, чтобы Филота пошел к нему, — и постоянно получал удовлетворительные ответы. Наконец, воздев руки к небесам, Александр стал жаловаться на неблагодарность его некогда самого близкого друга. Тем временем Димн покончил с собой (у Плутарха — убит пришедшими его арестовать). Стоя над умирающим, Александр, спросил: «Что дурного я замыслил против тебя, Димн, что тебе Филота показался более достойным править Македонией, чем я?». Ответа на свой вопрос он не получил...

B тот момент, когда Александр услышал имя Филоты, судьба последнего и его отца Пармениона была решена. Bce дальнейшее разбирательство было сосредоточено вокруг Филоты. B общем такой поворот событий был вполне закономерен. Александр видел в Парменионе предводителя и самого влиятельного из тех аристократов, которые стремились не допустить абсолютизации царской власти. Почувствовав себя после битвы при Гавгамелах достаточно сильным, Александр начинает, соблюдая, разумеется, внешний пиетет, постепенно оттеснять его на второстепенные позиции. После выступления македонской армии из Экбатан особенно знаменательным было назначение Крате- pa командующим основной частью армии, двигакицейся походным порядком, т. e. назначение его на пост, который раньше всегда занимал Парменион. Сам Парменион выполнял уже второстепенные функции: в момент, когда обнаружился заговор, он находился вдали от действующей армии.

Еще раньше до Александра доходили слухи, что Филота ведет разговоры о том, будто Александр, этот мальчишка, только благодаря им, Филоту и Пармениону, получил царскую власть и добился столь важных цобед.

Сразу же после смерти Дамна Александр вызвал к себе Филоту и предложил ему опровергнуть обвинение. Филота попытался все обратить в шутку: Кебалин передал ему слова развратника Никомаха, но он не поверил столь ничтожному свидетелю и подумал, что над ним станут смеяться, если он будет рассказывать о ссорах между влюбленным и распутником. Александр сделал вид, что принимает объяснение, однако сразу же после его ухода сознавал «друзей»; Филота приглашен не был. Допросив Никомаха, на обсуждение поставили дело Филоты. Основным обвинителем выступил Кратер, стремившийся в своих карьеристских целях уничтожить и Пармениона, положение которого он только что занял, и его сына. Говорил Кратер, разумеется, то, что желал услышать Александр. Участники совещания пришли к выводу, что Филота был лйбо организатором, либо участником заговора (в противном случае он донес бы царю обо всем, что ёму стало известно), и решили назначить следствие. Обо всем, что говорилось на совете, Александр велел молчать. Ha следующий день объявили поход; Филота, как будто ничего не произошло, был приглашен на царский пир, и АЛександр там дружески с ним беседовал. Тем временем все выходы из лагеря и дороги заняли солдаты. Филоту взяли и отвели в шатер Александра.

Ha следующее утро Александр велел созвать всех своих воинов с оружием: он решил в соответствии с македонским обычаем предоставить дело Филоты на рассмотрение войска. Здесь Александр прямо обвинйл Пармениона и Филоту в организации заговора. C обвинениями выступили также Аминта и Кэн. Наконец, прежде чем он начал свою речь, разыгралась характерная сцена. «Македоняне, — сказал Александр, — буДут тебя судить. Я спрашиваю тебя: будешь ли ты среди них говорить на отеческом языке?» Филота отвечал: «Кроме македонян здесь много других, которые, я полагаю, легче поймут то, что я скажу, если я буду говорить на том же языке, на каком говорил и ты, не по какой- либо другой причине, думаю, но чтобы твою речь поняло общество». «Видите, — воскликнул Александр, — до какой степени Филот питает отвращение даже к языку отечества? Ведь он один брезгует его изучать. Ho пусть говорит^ что хочет, а вы помните, что он так же пренебрег нашими обычаями, как и языком». Этот диалог был для Александра очень важен, ведь его самого обвиняли в забвении македонских обычаев. Теперь ловким демагогическим приемом он обрушил это же самое обвинение на того, кого считал одним из руководителей старомакедонской оппозиции. Пародок- сальность ситуации заключалась в том, что сам Александр тольщ) что говорил не по-македонски, а по-гречески.

Оправдаться Филоте не удалось, хотя ни Никомах, ни Кебалин в числе заговорщиков его не называли. Он не мог удовлетворительно объяснить свое молчание. Возбужденные солдаты требовали казни Филота. Ночью по настоянию Гефестиона, Кратера и Кэна Филоту подвергли пытке. Bo время чудовищного по своей жестокости допроса Филота рассказал, будто уже в Египте, когда было объявлено о божественности Александра, Пармщшон и Гегелох (погибший в сражении при Гавгамелах) договорились убить Александра, но только после того, как будет уничтожен Дарий III; потом Филоту заставили признать свое участие в заговоре. B настоящее время трудно судить, насколько показания Филоты, вырванные у него под пыткой, соответствовали действительности. Плутарх называет обвинения, возводившиеся на Филоту, «мириадами клевет».

Александр лично присутствовал при истязании. Лежа за занавеской, он слушал показания Филоты, перемежавшиеся отчаянными воплями и униженными мольбами о пощаде, обращенными к Гефестиону. Александр даже воскликнул: «Таким-то малодушным будучи, Филот, и трусом, ты посягаешь на подобные дела?!»

Расправившись с заговорщиками, Александр вступил в Бактрию и дав, солдатам короткий отдых, пошел через пустыню, чтобы настигнуть и разгромить еще одного из бунтовщиков — Бесса. Через некоторое время Бесс был схвачен и отдан на расправу ближайшым родственникам Дария. По свидетельству Плутарха, его привязали к верхушкам двух согнутых деревьев, а потом деревья отпустили — и его тело было разорвано пополам.

Затем через Согдию Александр двинулся к реке, которую местные жители называли Орксант (соврем. Сырдарья), а греки ошибочно, хотя со своей точки и вполне последовательно, приняли за Танаис (соврем. Дон). Bo время этого перехода македонские фуражиры подверглись нападению согдийцев. Около 30 тЫс. повстанцев закрепились на неприступной скале, и македоняне смогли взять ее лишь с огромным трудом и ценой больших потерь. Сам Александр был тяжело ранен в бедро. Оборонявшиеся согдийцы стали жертвой чудовищного избиения. B живых остались и попали в плен примерно 8 тыс. человек. B городах долины Орксанта Александр разместил свои гарнизоны.

B этой местности к Александру прибыли абии-скифы, которых приняли за европейских скифов. Ho впоследствии многочисленные мятежи и восстания затруднили исполнение планов Александра. Лишь после того, как македоняне залили семь мятежных городов потоками крови и убили около 120 тыс. согдийцев, Александру удалось укрепить свою власть и основать на берегу Орксанта город. Это была Александрия Крайняя (позже — Ходжент).

Однако меры, принятые Александром, не привели к умиротворению Средней Азии. Сам Александр не мог отлучиться с берегов Орксанта: к реке подошли отряды саков. Последовала стычка, за ней новая, и так до тех пор, пока зимой 328—327 года не была захвачена так называемая Согдийская Скала, среди оборонявшихся и впоследствии сдавшихся было много женщин и детей, в их числе — Роксана, дочь Оксиарта, одного из организаторов восстания.

Александр увидел ее раньше в хороводе на пиру, который Оксиарт, искавший примирения с македонским царем, давал в честь победителя. Влюбился и сделал ее своей женой. Александр восхваляется историкам за то, что не принудил ее к сожительству силой. Это было первое и единственное большое чувство к женщине, которое македонскому завоевателю довелось испытать. Женитьба на Роксане создавала Александру связи в среде согдо-бактрийской аристократии и позволяла привлечь местную знать на его сторону. Брак был заключен по македонскому обычаю: жених и невеста вкусили в присутствии свидетелей от общего хлеба, разрезанного мечом.

Пережив еще ряд внутренних разборок в конце весны 327 г. до н. э. Александр начал свой поход в Индию.

Поход был подготовлен очень тщательно. Получив новые подкрепления из Македонии и включив в свою армию азиатские контингенты, он располагал, по единодушному свидетельству источников, 120 тыс. воинов. Это было втрое больше, чем в армии, с которой Александр высадился в Малой Азии. Пешая дружина состояла теперь из 11 «полков». Перед началом экспедиции Александр провел в своей армии существенные преобразования: была увеличена численность отдельных воинских формирований; на командные должности поставлены люди, выдвинушиеся в ходе расправы над враждебными царю аристократами и тем самым доказавшие свою преданность; сформированы воинские соединения, действовавшие по приказу царя самостоятельно и выполнявшие становившиеся перед ними специальные задачи. Непосредственным поводом для организации военного похода в Индию являлось то обстоятельство, что ее западные области в долине Инда были (или по крайней мере считалось) восточной окраиной Ахеменидского государства. Македонский царь имел в виду провозгласить и укрепить там свою власть как «царь Азии» и правопреемник Ахеменидов.

Выступая из Бакт, войска Александра в течение 10 дней преодолели Гиндукуш; оказавшись в Паропамисаде, Александр двинулся к p. Кофен (современ.' Кабул). Одновременно он отправил посланца к правителям областей, находившихся на правом берегу Инда (самым значительным из них был Амбхи, владетель Таксилы, которого Арриан называет Таксилом — именем, данным ему Александром в соответствии с его титулом, предлагая им выйти навстречу и продемонстрировать признание верховной власти македонского царя. Они выполнили требование Александра, принесли ему богатые дары и пообещали дать 25 слонов. Согласно одному из вариантов предания, Амбхи-Таксил предлагал Александру свои услуги для борьбы против других индийских племен еще тогда, когда тот находился в Согдиане. Очевидно, он сам был заинтересован в разгроме левобережных индийских обществ.

He оказав сопротивления, Амбхи-Таксил и другие правители, сдавшиеся вместе с ним, добровольно открыли Александру дорогу в Пенджаб.

Пенджаб, который весной 326 г. до н. э. первым из основных индийских территорий подвергся нашествию, был в это время раздроблен на множество мелких государств. Наиболее важными были государства, царями которых были Таксил и Пор, как их называли греки. Таксил подчинялся Александру добровольно, так как враждовал с Пором и надеялся найти у Александра поддержку в борьбе со своим соперником. Пор, как уже упоминалось, был разбит в ожесточенной битве на берегу реки Джелама (Гидасп у греков), ранен и взят в плен.

Александр, получив сведения от Пора и от некоего ЧенДра-гупты, бежавшего из Магадхи, о наличии у царя Магадхи сильной армии в 200 тыс. пехоты, 20 тыс. кавалерии, 2 тыс. колесниц и 2 тыс. слонов, тем не менее был уверен в конечном успехе своего похода в долину Ганга, так как ему было известно, что царь Дхана Нанда не очень прочно сидит на престоле. Ho войско Александра не разделяло его уверенности в успехе и решительно отказалось продолжать поход за реку Беас (Гифасис у грековТ

Александр раздёлил свою армию на две части. Одну из них, включавшую три «полка» пехоты, половину дружин- ников-всадников и всех наемных всадников, он поручил Гефестиону и Пердикке; к ним присоединились и союзные индийские войска. Гефестион и Пердикка получили приказ захватить Певкелаодиту (соврем. Юсуфзай) и выйти к Инду; там они должны были навести мосты для переправы на восточный берег.

Правитель Певкелаодиты Аст находился во враждебных отношениях с Амбхи-Таксилом. Войска Александра, действовавшие в союзе с последним, являлись естественными врагами Аста; этим, как, разумеется, и стремлением сохранить независимость, объясняется, по вСей видимости, сопротивление, которое он оказал захватчикам, вторгшимся в его страну. Пердикка и Гефестион после 30 дней осады

взяли иразрушили главный город страны; сам Аст погиб, а власть была передана Сангаю.

Bo главе остальных войск Александр отправился на север, в области, заселенные племенеми, которые греки называли аспасиями, гурайями и ассакенами; аспасии и ac- сакены отождествляются C асаваками индийских источников. C большим трудом переправились через реку Хой (совр. Кѵнар), он вторгся в Баджуар и узнал, что местные жители (у греков аспасии) собираются в горах и укрепленных городах, где рассчитывают организовать оборону. Предполагая с ходу разгромить это неожиданное сопротивление, Александр оставил основную часть пехоты следовать походным порядком, а сам устремился во главе кавалерии и посаженных на коней 800 македонских пехотинцев в глубь страны. Подойдя к первому же городу, который встретился на его пути, Александр загнал за стены аспаси- ев. Bo время стычки он был легко ранен. Ha следующий день его солдаты без труда овладели городом. Из оборонявшихся многие скрылись в горах; пленных македоняне всех перебили, город по приказу царя был разрушен. Затем Александр повел свои войска к г. Андаке, который сдался без боя. Там он оставил Кратера, велев ему подавлять сопротивление и уничтожать города, не признающие власти македонского «царя Азии». Сам Александр, развивая успех, направился к реке Еваспла, где находился правитель аспасиев. Ha второй день пути он подошел к прибрежному городу; жители подожгли свои дома и бежали в горы. Bo время преследования многие из них были убиты; погиб и правитель аспасиев, павший от руки Птолемея, сына Лага. Перевалив через горы, Александр приблизился к

г. Аригэю (совр. Банджаур); здесь жители также предали огню свои жилища и скрылись. В Аригэе Александр соединился с Кратером, велел ему восстановить город, поселив там окрестных жителей и воинов, ставших непригодными к несению военной службы. Новый Аригэй должен был стать оплотом македонской власти в этом районе.

Между тем аспасии сконцентрировались в горах. Александр атаковал их тремя колоннами: одну вел он сам, другую Леоннат, третью — Птолемей. B ожесточенной схватке сопротивление аспасиев было подавлено. По имеющимся сведениям, в руки победителя попали более 40 тыс. пленных и более 230 тыс. голов рогатого скота. Самых лучших быков Александр приказал отправить в Македонию.

Отсюда Александр пошел в страну ассакенов, миновав область гурайев и с большим трудом форсировав p. Гурай (соврем. Ландай) ниже впадения в нее рек Панджкора и Сват. Ассакены тоже готовились защищаться от «царя Азии», однако с приближением Александра разошлись по своим городам, надеясь отсидеться за их стенами. B результате инициатива оказалась в руках Александра и он подступил к Maccare (соврем. Минглаур или Мингловар) — главному политическому и административному центру ассакенов. Кроме жителей город защищали наемники, собранные из различных местностей Индии.

Военные действия начались с вылазки ассакенов. Надеясь разгромить их в открьггом бою, Александр приказал своим воинам отступать. Ассакены устремились за ними. Когда Александр решил, что они уже достаточно удалились от городских стен, фаланга развернулась и перешла в наступление. Ee удара ассакены не выдержали: 200 их воинов погибли в рукопашной схватке, остальные укрылись в городе. Ha следующий день, подведя осадные машины, македоняне пробили стены, но сопротивление ассакенов заставило Александра прекратить штурм. Ha третий день осажденные были подвергнуты обстрелу с осадной башни из луков и метательных машин. Когда наступил четвертый день, Александр опять повел фалангу к стенам и велел в месте пролома перебросить с башни мост. Гипасписты должны были по нему ворваться в Массагу. Мост обрушился под тяжестью тел, атака сорвалась. Ha пятый день Александр собирался ее повторить, но после того, как стрелой, пущенной из метательной машины, был убит местный правитель, защитники Массаги решили начать переговоры о сдаче.

Судя по дальнейшим событиям, главным вопросом для Александра была судьба наемников-индийцев, защищавших Массагу. Сговорились на том, что они вступят в армию Александра. Наемники вышли из города и расположились лагерем по соседству. Ночью македоняне напали на них и всех перебили. Потом была захвачена и Массага. Некоторое время спустя Александр штурмом взял г. Оры (соврем. Удеграм); жители другого города, Базиры (соврем. Бир- кот), после ожесточенного боя с македонянами бежали на скалу Аорн (Бар-Сар в горной цепи Пир-Сар). Там же собрались и жители других окрестных городов.

Находясь в области Сват, Александр овладел еще одним важным пунктом — Нисой, у подножия Кох-и-Нора. K

Александру явилось посольство из 30 знатнейших нисейцев во главе с местным правителем Акуфисом. Пришедшие застали Александра в облике грозного воителя — еще не смывшим дорожную пыль, не снявшим шлем и не выпустившим из рук копье. Нисейцы простерлись ниц перед царем; в сущности это была та самая привилегия, которой усиленно добивался Александр от греков и македонян, однако официальная пропаганда изобразила, разумеется, дело так, что воинственный облик покорителя вселенной наполнил ужасом сердца послов.

Договор Александра с Акуфисом поражает мягкостью. Александр предоставил Нисе свободу и автономию (пользование собственнымми законами), подтвердил ее законы и государственный строй (аристократический, по представлениям греков); Акуфис сохранил свое положение, став по приказу Александра правителем города. Александр получил от Нисы 300 всадников; он потребовал было еще сотню местных аристократов, но Акуфис шуткой побудил его от этого отказаться.

B Нисе Александр устроил шумное празднество в честь Диониса и принял в нем самое активное участие. Поведение Александра в этом городе хорошо согласуется со всей его предшествующей политикой. Как на Ближнем Востоке и 6 Иране, он стремится привлечь на свою сторону местную аристократию. Однако, сделав своими приверженцами тех или иных представителей аристократической верхушки, умиротворив отдельные местности, македонский царь еще не ликвидировал сопротивления. Центром его стал Аорн.

Операции против него Александр начал с того, что подтвердил свою власть на западном берегу Инда, в том числе в Певкелаотиде. Заняв г. Эмболимы вблизи Аорна, Александр устроил там склад продовольствия и снаряжения. Организацию Македонской власти здесь он поручил Кратеру, а сам пошел к Аорну, стоявшему на скале. Взятие этого естественного укрепления было трудной задачей. Распространились слухи, будто сам Геракл пытался овладеть скалой, но вынужден был отступить. Разговоры о Геракле подстегнули Александра: он должен и может сделать то, что не удалось герою, его предку, и превзойти своими подвигами самого Геракла.

Когда Александр стал лагерем в непосредственной близости от Аорна, к нему явились местные жители, обещавшие показать дорогу туда, откуда было легче и удобнее всего овладеть этим пунктом. Александр отправил с ними

rV,

'·':'■"

?.;,.■■

Птолемея во главе отряда легковооруженных воинов иги- паспистов. Поднявшись потруднопроходимой дороге (в горной цепи Уна-Сар, идущей параллельно Пир-Сару), царь на следующий день повел свою фалангу на штурм горной твердыни. Индийцы отбили атаку. Ha третий день боев решено было ударить по оборонявшимся с двух сторон: отрядом Птолемея и царским. Сам Александр двинулся той же тропой, которой воспользовался Птолемей, но ему удалось только соединиться с последним. Новый штурм Аорна закончился безрезультатно: индийцы оказали упорное сопротивление и заставили греко-македонские войска отступить. Тогда Александр решил построить насыпь, чтобы обстреливать скалу из луков и метательных орудий. Ha четвертый день работ македоняне захватили также соседнюю гору, такую же по высоте, как и Аорн. Успешное продолжение работ делало оборону Аорна бесперспективной, и его защитники предложили Александру переговоры, обещая сдать скалу. Ночью они стали расходиться; Александр им не мешал. Он поднялся на покинутую твердыню во главе отряда из приблизительно 700 телохранителей и гипаспистов; по данному им знаку они бросились на ассакенов и многих перебили.

Аорн был стратегически важным опорным пунктом в стране ассакенов, и Александр поместил там свой гарнизон. Командование отрядом он поручил индийцу Сисикотту (Сасигупта), который прежде служил у Бесса, а потом перешел к Александру, — назначение, несомненно игравшее столь же принципиальную роль, как и союзы с правителями Нисы и Таксилы.

Дорога к Инду была для Александра открыта; в тылу у него находились замиренные территории. Заняв Дирту — город, покинутый жителями, приняв участие в охоте на слонов, прорубившись сквозь густые заросли в почти непроходимых джунглях, он вышел на берег великой реки. Там из строевого леса солдаты построили корабли, и грекомакедонское войско поплыло вниз по течению, туда, где, наведя мосты, Александра ждал Гефестион и Пердикка. Здесь его снова встретили посланцы Амбхи-Таксила с дарами и известием, что последний передает ему г. Таксилу, один из крупнейших в Северо-ЗападнойИндии. Ha рассвете следующего дня Александр переправил свои войска на восточный берег Инда.

Пребывание Александра в Таксиле ознаменовалось подтверждением и закреплением установленых ранее союзнических отношений (а фактически македонского госпбдства) с ее правителем. Своей властью Александр присоединил к владениям Амбхи-Таксила все соседние земли, которых тот домогался. Договорные отношения установились, казалось, и со старым врагом Абисаром.

Власть в Таксиле Александр сохранил за Амабхи-Такси- лом, но оставил в городе свой гарнизон и сатрапом назначил Филиппа, сына Махаты. Сам же двинулся дальше, направляясь к реке Гидасп (соврем. Джелум). Ha восточном берегу Гидаспа Александра ожидали войска Пора (Пау- рава), владевшего обширным царством на равнине между Гидаспом и Акесиной (соврем, p. Ченаб). Политическая линия Пора определялась, по-видимому, его враждебными отношениями с Амбхи-Таксилом и дружескими — с Абисаром. Александр послал к Пору своего приближенного Клео- xapa с требованием уплатить дань и встретить его на границе. По преданию, Пор отвечал, что выполнит только одно из этих требований: встретит Александра на границе, но вооруженным. Столкновение было неизбежно.

Застав Пора на левом берегу Гидаспа, Александр предпринял на правом берегу серию обманных движений. По ночам его всадники поднимали такой шум, как будто начинали переправу, однако дело на этом и заканчивалось. B конце концов Пор перестал обращать внимание на неприятеля. Усыпив бдительность Пора, Александр переправился на другой берег выше того пункта, где находился его лагерь. Оказавшись на левом берегу Гидаспа, Александр сосредоточил конницу и гипаспистов на правом фланге; перед строем всадников поместил конных лучников; на обоих флангах — легковооруженную пехоту. Устремившись во главе всадников на неприятеля, юн приказал пехоте двигаться следом.

Перецраве и дальнейшему продвижению Александра попытался воспрепятствовать отряд, который возглавлял сын Пора. Эта операция закончилась поражением индийцев и гибелью их командира.

Теперь сам Пор двинулся навстречу Александру. Он имел около 4 тыс. всадников, 300 боевых колесниц, 200 слонов и 30 тыс. пехотинцев. Впереди в одну линию были построены боевые слоны, за ними — пехота, на флангах — конница и колесницы. Александр решил с большей частью своей кавалерии ударить по левому флангу неприятеля; остальных всадников под командованием Кэна он отправил против правого фланга противника с заданием, когда начнется конное сражение, зайти в тыл к индийцам. Атаки греко-македонской кавалерии вызвали замешательство в армии Пора, и Александр нанес еще один удар — в глубь, по центру вражеского построения. Индийцы бросились к слонам. Вожаки слонов погнали животных против всадников Александра. И тогда он ввел в бой пехоту. Слоны топтали пехотинцевАлександра, рассеивали фалангу; конница Пора атаковала греко-македонских всадников. Последние снова одолели индийцев, и те опять бросились к слонам. Между тем воины Александра оттеснили слонов в узкое место; раня их дротиками, они заставили животных повернуть против самих же индийцев. Началось преследование и избиение бегущих. C тыла на индийцев напали войска под командованием Кратера, который переправился к тому времени на восточный берег Гидаспа. Сам Пор, проявивший в бою исключительную энергию и большое личное мужество, попал в плен. Сражение произошло в апреле — мае 326 г. до н. э. B ознаменование победы Александр распорядился выпустить памятную монету — декадрахму с изображением всадника-македонянина, атакующего индийского царя, восседающего на слоне.

Свою победу Александр использовал для того, чтобы заставить Пора пойти на союз с победителем. Сказанным в конечном счете объясняются любезности в адрес Пора, подчеркнутое восхищение его смелостью. Традиция запомнила, что на вопрос Александра: «Как мне с тобой обращаться?» — Пор ответил: «По-царски», а когда Александр пожелал услышать более точный ответ, тот сказал: «В этом бтвете заключено все». Александр не только сохранил Пору его царство (разумеется, под своей верховной властью), ,но и присоединил к его владениям еще и другие земли. Ha этой основе между победителем и побежденным был заключен союз.

Ha берегах Гидаспа Александр основал еще два города: Никею («победная»; название дано в честь победы над Пором) и Букефалию (город получил свое имя в память царского коня, павшего вскоре после битвы при Гидаспе от ран и старости).

Победа при Гидаспе сделала Александра хозяином Пенджаба. Его власть была признана соседним народом, который Аристобул называл главганиками, а Птолемей — глав- сами; Александр подчинил этот народ Пору. C изъявлениями покорности явились послы от Абисара и глав некоторых других индийских обществ.

Между тем в тылу Александра снова взбунтовались ассакены. Отправив на подавление мятежа Филиппа и Ти- риаспа, царь пошел дальше на восток. Форсировав Акеси- ну, он оказался втянутым в войну еще с одним Пором; гоняясь за ним, Александр подошел к p. Гидраот (соврем. Рави) и, отослав на борьбу с неприятелем Гефестиона, переправился через нее. Ha восточном берегу Гидраота жили независимые индийские племена, из которых наиболее сильными являлись катайи. Они собирались оказать Александру сопротивление; центром борьбы должен был стать г. Сангалы.

Заняв без борьбы Пипрамы (город, принадлежавший племени адраистов), Александр подошел к Сангалу. Катайи устроили перед городом на холме лагерь, окруженный в три ряда повозками. Сражение начали македонские конные лучники. Затем царь повел свою конницу, находившуюся на левом фланге, против правого фланга противника. Очень скоро ему пришлось убедиться, что его расчеты ошибочны и что всадники здесь действовать не могут. Тогда, спешившись, он повел в атаку пехоту. Сопротивление катайев на первых двух рядах повозок было подавлено, и уцелевшие укрылись в городе. Ночью катайи попробовали было уйти из Сангал, но их перехватили всадники Александра: те катайи, что не погибли в сече, вернулись за городские стены. Александр приступил к осаде города. Выходы из него он перегородил двойным частоколом, возле стены разместил усиленные караулы и стенобитные машины. Bo время этих приготовлений к нему явились перебежчики и рассказали, что катайи собираются еще раз попытаться вырваться из Сангал у озера, где нет частокола. По приказу Александра Птолемей, сын Лага, перегородил им дорогу повозками и кучами кольев; в ночном бою катайи были разбиты и снова возвратились в город. Тем временем к Александру пришел Пор со своим отрядом и слонами. Катайи отказались от вылазок. Македоняне соорудили подкоп под стены, начали работу стенобитные машины. Наконец, Сангалы были взяты штурмом. Bo время боя, по сведениям Арриана, 17 тыс. индийцев погибли, 70 тыс. попали в плен. Жители других городов разбежались, а Сангалы Александр разрушил до основания.

Умиротворив племена, жившие к востоку от Гидраота, получив изъявления покорности от местных царей, Александр счел, что может теперь беспрепятственно продолжать свое движение на восток. Он пошел к p. Гифасис (соврем.

Биас), рассчитывая, переправившись через нее, вторгнуться в долину Ганга. Индийские союзники рассказали Александру, что за Гифасисом лежит богатейшая страна; имелось в виду государство Нандов, занимавшее долину Ганга и некоторые районы Западной Индии и Декана. Однако на своем пути Александр столкнулся с неожиданным препятствием — нежеланием его солдат и даже полководцев идти на восток. Восьмилетний изнурительный поход утомил людей. Они не видели смысла в том, чтобы подвергать свою жизнь все новым и новым опасностям. Силы будущего противника казались им неимоверно большими: тысячи слонов, десятки тысяч колесниц, сотни тысяч пехотинцев. K этому прибавлялись и тяжелейшие, непривычные природные условия — густые тропические леса, кишащие змеями и опасными хищниками, непрерывные проливные дож ДЦ) и грозы.

Александр пытался уничтожить пораженческие настроения. Ha сходке воинов он сделал все, чтобы увлечь их перспективой завоевания всего мира — от одного края Мирового Океана до другого; говорил о несметных богатствах, которыми уже осыпал и еще осыплет своих воинов. Bce было напрасно. Александру отвечал Кэн,— и то, что он произнес, уместилось в одно короткое слово: «Домой!» Ha следующий день Александр сказал, что пойдет на восток во главе добровольцев, но таких не нашлось. Три дня он просидел в своем шатре, никого к себе не допуская, и, наконец, был вынужден объявить, что дальше на восток свою армию не поведет. Он хорошо понимал, что воевать без солдат или вопреки их желанию невозможно.

Таким образом, на берегу p. Гифасис завоевательный похоД Александра был закончен. Шел 326 г. до н. э.

Немного раньше, еще во время боевых действий на территории между Индом и Гифасисом у Александра созрел план превратить свою македонско-азиатскую державу в монархию, охватывающую весь цивилизованный мир. Ha Берегу Гифасиса Александр внезапно осознал, что все победы в Индии одержаны им напрасно, что у него нет сил н^только для продолжения походов, но и для удержания завоеванного. Правда, понадобилась своеобразная солдатская забастовка, чтобы пелена, наконец, спала с его глаз. Необходимость расстаться с мечтой о мировом господстве Александр воспринимал как тяжелейшую личную катастрофу. Ho что же было делать? Bce дальнейшие действия Александра свидетельствуют об отказе не только от похода в долину Ганга, но и от земель к востоку от Инда — он ограничивался «Азиатским царством», завоеванным у Axe- менидов. Ha Александра и его окружение Индия произвела сильное впечатление, в особенности встреча с экзотическими для греков и македонян индийскими философами, которых греки называли обнаженными мудрецами (гимнософистами), — веротяно, с дигамбрами (адептами одного из направлений джайнизма). Среди важнейших отличительных признаков дигамбров как раз и было обнажение тела.

Первая встреча Александра с гимнософистами произошла в окрестностях Таксилы; один из них, Дандамид, являлся советником Амбхи-Таксила, и именно ему последний был обязан решением дружески встретить Александра. Александр послал к гимнософистам киника Онесикрита: кинизм имел немало черт, сближавших его с джайнизмом, и можно было ожидать, что философы найдут общий язык. Остается открытым вопрос, насколько точнр передает традиция, восходящая к Онесикриту, его разговор с гимнософистами; есть основания думать, что Онесекрит излагал джайнизм, понятый и интерпретированный на уровне кинизма. .

Когда Онесикрит явился к обнаженным мудрецам, один из них, Калан, предложил ему раздеться, сесть на камень поблизости и вести беседы на философские темы. Калан хотел, чтобы Онесикурит принял облик монаха-дигамбра; только так он мог, по мнению индийского мудреца, воспринять учение и начать свой путь к постижению истины и к свободе. Онесикрит испытывал немалые затруднения; он, видимо, не очень понимал, почему нельзя разговаривать даже на отвлеченные темы одетыми и в нормальной обстановке, и вовсе не желал приобщаться к джайнизму. Над Онесикритом сжалился Дандамид. Похвалив Александра за его желание приобщиться к мудрости, он ограничился (в передаче Онесикрита) банальными поучениями о необходимости быть выше наслаждений) и страданий, отличать страдание от труда, в частности умственного, прекращать распри и совершать добро обществу и отдельным лицам. Bce это соответствует джайнистским правилам поведения. Узнав от собеседника, что в Греции Пифагор, Сократ и Диоген проповедовали то же самое, Дандамид одобрил их учения, однако осудил образ жизни и поведение, отличавшееся от дйгамбрийских.

C помощью Амбха-Таксила удалось уговорить Калана присоединиться к Александру. O его кантактах с Александром известно мало, хотя источники и утверждают, что философ пользовался уважением Даря. Рассказывают, будто однажды Калан продемонстрировалАлександрупритчу: расстелив перед ним иссохшую шкуру, он сначала наступил на один, потом на другой ее край и противоположные края по очереди поднимались, потом встал на середину, а вся шкура продолжала лежать на земле. Александр должен был понять, что ему следует находиться в центре своего царства, а не бродяжничать по окраинам. Однако самое сильное впечатление на Александра и его окружение произвело самоубийство Калана, обставленное пышной театрализованной церемонией. Никогда не болевший престарелый философ занемог и решил умереть. По указанию Калана был сложен огромный костер; сопровождаемый торжественной процессией философ был принесен к месту действия (по другим вариантам — подъехал на коне> и величественно возлег на приготовленное для него ложе. Греки и македоняне особенно были поражены тем, что в бушующем пламени философ сохранил полную неподвижность. ПередавАали, будто, восходя на костер, Калан предсказал близкую кончину Александра, заявив о скорой встрече с ним в Вавилоне.

Очевидно, беседовал Александр и с другими гимнософистами и брахманами, однако, предания о вопросах, которые царь им задавал, и о полученных им ответах, по всей видимости недостоверны. Более того, наши источники, вероятно, иногда путают дигамбров с брахманами.

Свой отход Александр обставил, разумеется, приличествовавшими случаю церемониями, цель которых — показать, что он отступает только перед богами, а вовсе не перед людьми. По войску было объявлено: накануне переправы через Гифасис царь совершил жертвоприношения и они оказались неблагоприятными; воля богов заставила Александра отменить свои намерения. По приказу царя на берегу Гифасиса воздвигли 12 громадных алтарей и принесли жертвы богам; вокруг лагеря на большом расстоянии от него македоняне соорудили глубокий ров, а в самом лагере устроили двухместные палатки с громадными (5 локтей, т. e. примерно 2,5 м) ложами и стойлами для коней, вдвое крупнее обычных; на месте лагеря и вокруг него разбрасали оружие неправдоподобно больших размеров, чтобы индийцы поняли, с кем имеют дело.

Уходя к Гидаспу, Александр передал власть над всей территорией между этой рекой и Гифасисом Пору; правителем северных областей он был вынужден назначить старого врага Абисара. Однако, хотя последний и назывался сатрапом, в его реальной власти и фактической независимости никаких существенных изменений не произошло. Сатрапом провинции к западу от Индии до границ Бактрии Александр поставил Филиппа, сына Махаты.На Гидаспе Александра ждала большая флотилия, он собирался плыть вниз по этой реке и далее пѳ Инду к Индийскому океану, армия должна была идти пешим порядком: одна часть под командованием Кратера — вдоль правого берега реки, а другая под водительством Гефестиона — вдоль левого. С/пехотин- цами шли и боевые слоны. Флотилией командовал выдающийся греческий флотоводец Heapx, сын Андротима. He- apx играл при дворе Александра заметную роль. B свое время он поддержал Александра, когда тот хотел жениться на дочери Пиксодара, и был изгнан из Македонии.

Вниз по Гидаспу армия и флот двигались, не встречая поначалу серьезных затруднений. Окрестные племена так илииначе оказывались вынужденными признавать власть македонского царя: одни — добровольно и мирно, другие — после стычек. У слияния Гидаспа и Акесины корабли Александра попали в мощные водовороты, «Длинные» военные суда понесли тяжелые потери: волны ломали весла нижнёго ряда, два корабля столкнулись, многие получили серьезные повреждения, немало воинов и моряков погибло. C трудом добравшись до тихой заводи, Heapx начал ремонтные работы; сам Александр отправился в набег на окрестные племена. Когда ремонт закончился, флот продолжил свое плавание вниз по течению. Сухопутные войска тремя отрядами, во главе которых находился Гефестион, Кратер и Птолемей, двинулись в том же направлении. У слияния Акесины и Гидраота они должны были ждать царя.

Между тем Александр во главе отряда, состоящего из гипаспистов, пеших и конных дружинников, конных и пеших лучников и агриан, устремился через безводную пустыню в страну маллов (маллава). Перспектива новых столкновений с индийскими племенами вызвала в грекомакедонской армии взрыв недовольства. Однако Александр сумел уговорить своих солдат, что эта экспедиция необходима. Через короткое время он подошел к одному из вражеских городов и взял его штурмом. K другому городу царь отправил Пердикку, но последний, найдя город иуотым, начал преследовать беглецов; спаслись лишь те, кто успел уйти вболота. После короткого отдьгха Александр ночью двинулся к ГиДраоту и на рассвете подошел к реке. Многие маллы уже переправились на восточный берег, и Александр повел свои войска следом за ними. Te маллы, которые не успели спрятаться, были перебиты, но большинство скрылись в, казалось бы, неприступной крепости. Македонская пехота с ходу овладела ею; всех кто оборонял ее, сделали рабами. Следующий город (по Арриану — брахманов) взяли штурмом, и почти все его защитники погибли. Захватив вслед за тем несколько поселений, оставленных маллами, и разбив их в сражении на восточном берегу Гидраота, войска подошли еще к одному городу. Bo время штурма Александр первым взошел на стену; обстреливаемый из луков и метательных орудий, осыпаемый дротиками, он спрыгнул внутрь крепости. Там, прислоняясь к стене Александр упорно отражал атаки маллов, и многих убил, в том числе их предводителя. Тем временем лестница, по которой он взбирался, сломалась. Ha стену вместе с царем успели взойти только трое: Абрея, Певкест и Лимней. Абрея был сразу убит, Александра ранили в грудь. Он обессилел, потеряв много крови, и упал; Лимней и Певкест его защищали. Ломая лестницы, македоняне, с большим трудом преодолевая земляную стену, проходили на помощь к Александру. Сеча становилась все более напряженной. Наконец, македонянам удалось взломать засов и открыть ворота. Ворвавшись в город, воины Александра перебили всех, в том числе женщин и детей.

Когда из раны Александра извлекли стрелу, хлынула кровь, и он потерял сознание.

Известие о ране Александра достигло македонского лагеря, разбитого у слияния Акесины и Гидраота, и вызвало там сильнейшее беспокойство. Александр велел срочно везти себя в лагерь. Приближаясь на корабле к месту, где стояла армия, он приказал убрать палатку, чтобы все могли его видеть. Сначала воины думали, что везут бездыханное тело, но, когда судно причалило, громкие крики, радостный плач раздались вокруг. Гипасписты принесли носилки, но Александр потребовал коня; приветствуемый солдатами, он доехал до шатра. Bce должны былй знать, что он, Александр, жив, здоров и вполне боеспособен.

Действия Александра заставили уцелевших после раз- грома маллов и оксидраков (шудрака) признать его власть. Флот опять поплыл вниз по Акесине; у впадения ее в Инд Александр соединился с Пердиккой. Двигаясь на юг, он снова должен был где мирными средствами, а где силой устанавливать свою власть над окрестными племенами и владетелями. Под его рукой оказались области Мусикана, Оксикана и Самбы. B конце июля 325 г. до н. э. Александр прибыл наюг, вПаталы (соврем. Бахманабад); когда в эту страну вступили македонские войска, население разбежалось. По приказу царя Гефестион начал возводить там крепость; в дельте Инда, у впадения реки в Индийский океан, Александр устроил порт и эллинги.

Пока шло строительство, было предпринято плавание вниз по правому рукаву Инда. He зная реки, моряки оказались в крайне затруднительном положении. K тому же на другой день после отплытия началась буря: ветер дул против течения и гнал воду назад; многие суда получили серьезные повреждения, некоторые были разбиты. Македоняне спешно причалили к берегу, и Александр отправил своих людей на поиски лоцманов. Плавание возобновилось. Теперь флот вели индийцы, хорошо знавшие местность. Когда снова подул ветер с Индийского океана, они увели корабли в затоны. Между тем наступил отлив — и флот Александра оказался на суше. Моряки, прежде не сталкивавшиеся с подобными явлениями, перепугались, лишь начало прилива немного их успокоило. Прилив повредил ряд кораблей, и их прйшлось ремонтировать. B конце концов трудная многодневная экспедиция завершилась: корабли Александра бросили якорь у острова Киллута в устье Инда. Сам Александр на нескольких судах вышел в океан. Пройдя 200 стадий (около 37 км), он подошел к острову, лежавшему в открытом море, однако дальше решил не плыть. Вернувшись на стоянку, Александр якобы по велению своего «отца» Аммона устроил торжественное жертвоприношение Посейдону, бросив в море золотые чаши. Он молил бога провести благополучно его флот.к устью Тигра и Евфрата.

B Паталах и в дельте Инда Александр провел несколько месяцев. Летние пассаты помешали выйти в океан, и Александр использовал это время для того, чтобы закрепиться в низовьях реки. У впадения Инда в океан (в районе соврем. Карачи) по его приказу началось строительство еще одного порта и эллингов. Bo главе подразделений гипаспи- стов, конницы и пехоты царь отправился к протекавшей неподалеку p. Арабий. При его приближении жившие там арабиты бежали; сопротивление оритов Александр подавил. Часть оритов вместе с гедросами вознамерились защищать узкий проход в Гедросию (соврем. Белуджистан), однако, едва узнав оподходе Александра, они разбежались, а их предводители сдались македонскому царю. Сатрапом области оритов Александр назначил Аполлонфана; войска, оставленные в новой провинции, подчинил Леоннату. Последний должен был ждать прибытия флота, основать еще один город, оплот греко-македонского господства, и вообще устроить дела и жизнь оритов так, чтобы сатрап, их правитель, пользовался расположением населения.

B сентябре 325 г. до н. э. начался поход через Гедросию и Карманию в Персиду. Часть своей армии Александр препоручил Кратеру и послал на север, в Арахосию; оттуда через страну ариаспов она должна была идти на юг для соединения с царем.

Солдаты Александра шли недалеко от океанского побережья. Сначала дорога вела через местность, где обильно рос мирт. Выделяемая этим растением ароматическая смола — мирра — в древности очень высоко ценилась; торговля миррой доставляла коллосальные прибыли. Финикийские купцы, сопровождавшие армию Александра, не преминули воспользоваться случаем: они собирали мирру, нагружали драгоценной кладью мулов и ослов, везли ее на запад. Добывали они и благовонные корни нарда. Через некоторое время армия Александра вступила в сухую безлюдную пустыню. Отправив на поиски жителей некоего Тоанта, сына Мандродора, Александр узнал, что тот повстречал лишь несколько рыбачьих семей, обитавших в убогих хижинах, сложенных из ракушечника и рыбьих костей. Воду (не вполне пресную) они добывали в ямах, которые вырывали на берегу моря. Ни продовольствия, ни питьевой воды достать было негде; солдаты тяжело переносили трудную дорогу, палящее солнце, голод и жажду. He меньшую опасность представляли и проливные дожди, приносимые муссонами. Bo время одного из таких дождей ручей, у которого был сделан привал, вышел из берегов; погибло много народу, погибли и вещи, принадлежавшие Александру.

Армию следовало обеспечить продовольствием, и этому Александр посвящал все свои усилия. Найдя с большим трудом такое место, где было вдоволь хлеба, он послал его солдатам, запечатав вьюки своей печатью. Возчики и охрана взломали печати, не довезя хлеб до места, и царь не решился их наказать. Чтобы хоть в конце перехода накормить и напоить голодную деморализованную армию, Александр разослал гонцов к окрестным сатрапам с приказанием доставить продовольствие к границам пустынных областей. Царское повеление было исполнено.

B ноябре 325 г. Александр прибыл в Пуру, столицу Гедросии. Таким образом тяжелейший поход был завершен. Однако уже к тому времени в Индии не было предполагавшегося спокойствия. Александру донесли, что Филипп — сатрап, оставленный им в Индии, убит. Правда, македонские стражи изловили и уничтожили убийц, но сам Александр был вынужден ограничиться письмами к Евдему и Амбхи-Таксилу, чтобы они взяли на себя управление провинцией Филиппа до назначения нового сатрапа.

Тем временем к Александру прибыли Heapx и Оне- сикрит с докладом о своем плавании вдоль берега Индийского океана. Командовал.экспедицией Heapx. Он отплыл из устья Инда, когда перестали дуть пассаты, в конце декабря 325 г. до н. э. B его распоряжении находилось до 150 кораблей с командой около 5 тыс. человек — финикиян, египтян, греков.(преимущественно критян и других островитян). Heapx должен был обследовать прибрежный морской путь от устья Инда до впадения в Персидский залив Тигра и Евфрата. Сколько-нибудь серьезных затруднений в дороге Heapx не встретил. Изо дня в день корабли начинали с утра очередной переход, и гребцы работали веслами под монотонные возгласы келевстов. Сходя на берег, моряки добывали пресную воду; иногда за ней надо было идти в глубь материка. Флотоводец тщательно фиксировал, где довелось проходить между отвесными скалами, где — между прибрежными островами и материком, где встречались подводные камни, а в особенности — гавани, удобные для стоянок.

Плаванье ознаменовалось столкновением у устья p. То- мер с местными жителями, вооруженными тяжелыми копьями с обожженными остриями. Они не знали металла и металлических орудий, пользовались каменными рубилами, ходили в звериных шкурах или рыбьей коже. Заросшие густыми волосами люди, раздиравшие ногтями рыбу, произвели на моряков сильное впечатление.

Дальше на запад Heapx плыл вдоль берегов, населенных племенами рыболовов; греки их называли ихтиофагами рыбоедами. Жители одного поселка — Каламы — подарили Heapxy овец, приученных из-за отсутствия травы есть рыбу; другого — Киссы — бежали при появлении грекомакедонского флота. Здесь мореплаватели захватили коз,

достали и лоцмана — гедросийца Гидрака, который вел экспедицию до берегов Кармании. *

Выйдя из пределов Индии Heapx достиг цели своего путешествия и прибыл с докладом к Александру.

Таким образом, завоевательный поход Александра в Индию, завершился.

Упорное сопротивление индийцев, видимо, произвело на воинов Александра большое впечатление, сказалась также усталость от многолетнего похода. Вероятно, немалую роль сыграло и то обстоятельство, что Индия, по крайней мере ее cefiepo-западная часть, оказалась далеко не столь богатым объектом грабежа и наживы, как предполагали в начале похода (в записках участников похода не упоминается о захвате в Индии золота и драгоценностей). Александр вынужден был отступить.

Из подчиненных территорий Синда и Пенджаба (к западу от Джелама) Александром были созданы две сатрапии; на остальной территории были оставлены местные правители, оказавшиеся теперь в зависимости от сатрапов. Сразу же после ухода армии Александра в Индии начались смуты самих македонян и антимакедонские восстания индийцев; результатом этого было быстрое изгнание завоевателей из страны.

Поход Александра не был столь значительным событием для Индии, как для стран Ближнего Востока и Средней Азии. Завоеватели пробыли в стране только несколько лет и подчинили себе сравнительно небольшую ее часть, к тому же малозначительную с политической и экономической точки зрения. Тем не менее для Индии этот поход не остался бесследным. C этого времени Индия начинает играть все большую роль в системе международных отношений; выросла сухопутная торговля между Индией и странами Средиземноморья; обмен посольствами между индийскими царями и царями эллинистических государств, а позже и Римом, остановится все более частым явлением. Страны Средиземноморья ближе познакомились с Индией благодаря рассказам, запискам и воспоминаниям участников похода Александра.

Антимакедонское восстание, приведшее к изгнанию македонских гарнизонов из Индии, возглавил упомянутый выше Чандрагупта. Воспоминания о Чандрагупте — одном из самых замечательных государственных деятелей в истории Индии — прочно сохранялись в народной памяти. Ho вполне достоверных данных о нем и его деятельности очень немного. Сохранилось предание, что он не отличался благородством происхождения, принадлежал к варне шудр и всем был обязан самому себе и своим выдающимся способностям. B молодости он служил у царя Магадхи Дхана Нанды, но в результате какого-то столкновения с царем бежал в Пенджаб. Здесь он встретился с Александром Македонским. Возможно, еще до окончательного изгнания македонян (около 324 г. до н. э.) или вскоре после изгнания (мнения исследователей на этот счет расходятся) он организовал поход в Магадху, сверг Дхана Нанду и сам занял престол, положив этим начало династии, с правлением, которой связано образование самого мощного в истории древней Индии государства. По родовому имени Чандра- гупты основанная им династия носила название Маурья. Сохранились сведения о том, что большую роль в свержении династии Нанда и воцарения Чандрагупты сыграл брахман Каутилья (Чанакья), занимавший впоследствии должность главного советника Чандрагупты, выдающийся государственный деятель, сторонник сильной царской власти.

Вероятно, Чандрагупте удалось подчинить себе всю Северную Индию, но конкретные данные о его завоевательной деятельности до нас почти не дошли. Ко времени его царствования относится еще одно столкновение с грекомакедонянами. Около 305 г. до н. э. Селевк I попытался повторить поход Александра Македонского, но при вторжении в Индию он встретился с совершенно другой политической обстановкой, так как Северная Индия была уже объединена. Подробности войны Селевка с Чандрагуптой нам неизвестны. Условия заключенного между ними мирного / договора показывают, что поход Селевка был неудачным. Селевк уступил Чандрагупте значительные территории, соответствующие современному Афганистану и Белуджистану, и дал в жены индийскому царю свою дочь, а Чандрагупта передал Селевку 500 боевых слонов, которые сыграли важную роль в дальнейших войнах Селевка.

Умер Чандрагупта, вероятно, около 298 г. до н. э. O его преемнике и сыне Биндусаре, кроме имени, неизвестно почти ничего. Можно предположить, ЧТО OH не только сохранил все свои владения, но даже значительно расширил их за счет государств Южной Индии. Вероятно, отражением активной завоевательной деятельности Биндусары является его прозвище Амитрагхата, что значит «истребитель врагов». Сын его Ашока (около 273—236) до воцарения был наместником в северо-западной, а потом западной части государства.

Ашока получил в наследство от отца огромное государство. За время своего царствования он присоединил еще одно государство Южной Индии — Калингу (современная Орисса). «Сто пятьдесят тысяч человек было угнано оттуда, сто тысяч убито и во много раз больше умерло»,— рассказывает об этом сам Ашока в одной из сохранившихся от его времени надписей. C подчинением Калинги Ашока стал царствовать над всей Индией, кроме крайней южной части полуострова.

<< | >>
Источник: A. H. Бадак, И. E. Войнич, H. M. Волчек. Всемирная история: Становление государств Азии. 2005

Еще по теме ВТОРЖЕНИЕАЛЕКСАНДРАМАКЕДОНСКОГО:

  1. Павликов С. Н., Убанкин Е. И., Левашов Ю.А.. Общая теория связи. [Текст]: учеб. пособие для вузов – Владивосток: ВГУЭС,2016. – 288 с., 2016
  2. Уткина Светлана Александровна. Английский язык в профессиональной сфере Рабочая программа дисциплины Владивосток Издательство ВГУЭС 2016, 2016
  3. Лаптев С.А.. АДМИНИСТРАТИВНОЕ ПРАВО. Рабочая программа учебной дисциплины Владивосток. Издательство ВГУЭС - 2016, 2016
  4. Уткина Светлана Александровна. Английский язык в профессиональной сфере Рабочая программа дисциплины Владивосток Издательство ВГУЭС 2016, 2016
  5. Иваненко Н.В.и др.. МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ВЫПОЛНЕНИЮ и защите ВЫПУСКНОЙ КВАЛИФИКАЦИОННОЙ РАБОТЫ МАГИСТРАНТОВ по направлению подготовки 05.04.06 Экология и природопользование. Владивосток 2016, 2016
  6. Астафурова И.С.. СТАТИСТИКА ПРЕДПРИЯТИЯ. Учебно-практическое пособие. Владивосток 2016, 2016
  7. Т.А. Зайцева, Н.П. Милова, Т.А. Кравцова. Основы цветоведения. Учебное пособие. Владивосток, Издательство ВГУЭС - 2015, 2015
  8. Близкий Р.С., Бедрачук И.А., Лебединская Ю.С.. БИЗНЕС-ПЛАНИРОВАНИЕ [Текст]: учебное пособие / Р.С. Близкий. – Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2015, 2015
  9. В.А. Андреев, А.Л. Чернышова, Э.В. Королева. Государственный и муниципальный аудит. Учебное пособие., 2015
  10. Кох Л.В., Кох Ю.В.. БАНКОВСКИЙ МЕНЕДЖМЕНТ: Учебное пособие. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС,2006. - 280 с., 2006
  11. Е.В. Бочаров, И.В. Шульга. УГОЛОВНОЕ ПРАВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (Особенная часть): Учебное пособие. – Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2016, 2016
  12. Полещук Т.А.. БУХГАЛТЕРСКИЙ УЧЕТ В БЮДЖЕТНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ: Учебное пособие. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС,2006. - 108 с., 2006
  13. Саначёв И.Д.. ВВЕДЕНИЕ В ГОСУДАРСТВЕННОЕ И МУНИЦИПАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ: конспект лекций. - Владивосток: Изд-во ВГУЭС,2008. - 116 с., 2008
  14. Стреленко Т.Г.. Развитие туризма в Приморском крае: хрестоматия: в 3 ч. Ч. 1: Современное состояние туристской отрасли Приморского края / Т.Г. Стреленко; науч. ред. Г.А. Гомилевская. – Владивосток: Изд-во ВГУЭС,2015. – 316 с., 2015
  15. Коротина О.А.. История психологии: учебное пособие. – Владивосток: Изд-во ВГУЭС,2015. – 179с., 2015
  16. А.Ю. Мамычев и др.. Конституционное право. Изд-во «ЮСТИЦИЯ» Москва, 2015, 2015